Высокое сопротивление. Главы 2-3

*** «Плюс»
Женя, конечно, ужасно волновалась за Сережу, особенно когда до ее слуха долетали безумные дребезжания Виктора Петровича. Она понимала, что склонить его на свою сторону будет ох, как непросто, а о Лере Женя не имела ни малейшего представления, потому полагалась только на доверие Сережи к ней… Но она и представить себе не могла, что сегодня ей предстоит понервничать и за себя в том числе…
Когда Виктор Петрович снова нарисовался страшным, седовласым барабашкой в секретарской, Женя старательно попыталась изобразить вежливое сосредоточение, глядя либо в экран монитора перед собой, либо, если все же жизнь заставит, то на его дурацкие, кустистые ноздри, но он быстро прошагал мимо, даже не повернувшись в ее сторону… Аллилуйя! Женька счастливо просияла, даже хихикнув от радости, и глубоко вздохнула с облегчением, но…
Через минуту, а то и раньше, зазвонил многоканальный телефон на ее рабочем столе, и секретарша, все еще продлевающая себе жизнь тихим хихиканьем, тут же с готовностью схватила трубку и выразительно почти пропела стандартную фразу:
- ЗАО «Черный полюс», Евгения, здравствуйте. – а на том конце завибрировал голос, от которого Женька чуть не слетела со стула:
- Евгения, сейчас тихо встаньте из-за стола и выходите из фирмы. Я буду ждать в черном «Ауди» на парковке перед заводом, около центрального входа. – проговорил строго и даже с нотками угрозы Виктор Петрович, и Женя глубоко вздохнула, пытаясь не выдать чертовски сильное волнение и даже легкую панику.
- Это похищение, Виктор Петрович? – холодно и язвительно спросила она в трубку, на что получила насмешливое:
- Много чести. Нет. Просто поговорить надо с глазу на глаз. Сергею – ни слова!!! Ты поняла??? Жду. – и он отключился.
Все еще плотно укутанная завесой тревоги, но все ж таки, не ужасом и не страхом перед этим железобетонным мужчиной с крутым кошельком и взрывным нравом, Женя тут же набрала Тане, попросив ее подождать на телефоне и искренне надеясь, что после «разговора» с человеком, ненавидящим ее больше налоговой и кредиторов, она еще останется вживых и даже своим ходом вернется в секретарскую, а затем, не мешкая ни секунды, она подхватила плащ и умчалась вон из фирмы.
Черный «Ауди» действительно стоял на парковке у самых дубовых дверей завода и разительно вырисовывался среди разномастых машин работников хромированной решеткой, слепящим блеском чистейшей крыши и пугающей дороговизной, но Жене, пребывающей в смятении и получающей порцию за порцией необъяснимого волнения, некогда было восхищаться прелестями очередной немецкой марки. Судорожно распахнув заднюю дверь золотой «клетки», она лицезрела и самого гордого каштановолобого ару (надеюсь, этот вид попугаев еще не считается вымершим?..), в черном пальто из натуральной шерсти (модный ара…) и с таким лицом, будто Виктор Петрович готовил его для слепка собственного бюста… Ну и не теряя времени, Женя легонько и быстро уселась рядом, аккуратно хлопнув дверью, стоящей, наверное, как комната в ее квартире.
Виктор Петрович продолжал держать устрашающую паузу, не глядя на Женю и задумчиво, но холодно таращась куда-то в окно, и Женя, как-то не испытывая желания вызвать его на очередной омерзительный для нее, надменно-повелительный, беспощадный и яростный базар, принялась спокойно рассматривать салон, а также еще одного мужчину за рулем, тоже одетого в приличный костюм и нацепившим на лицо выражение абсолютной непроницаемости. Скорее всего, умозаключила она, это был и его водитель, и охранник в одном лице, поскольку крепкая и широкоплечая фигура этого мужчины очень уж выпирала из автомобильного кресла, но хорошенько порассуждать с собой на эту тему она не успела – Виктор Петрович соизволил снизойти до разговора, четко и холодно процедив:
- Сколько ты хочешь, Евгения?
Женька оторопела, чуть не потеряв взметнувшиеся брови в собственных кудряшках, и растерянно уточнила:
- Вы это о чем, Виктор Петрович?? – отец Сергея, по-видимому, заметив недоумение в ее голосе, медленно посмотрел на нее, оглядев таким брезгливым взглядом, будто в машину к нему подсел какой-то бомж с ближайшей помойки.
- Я о деньгах, девочка. Сколько ты хочешь за то, чтобы навсегда оставить моего сына в покое? – с ненавистью и предвкушением личного триумфа проговорил он, а внутри Жени что-то с отвращением обрушилось, и она впервые в жизни испытала целую волну горячего, воинствующего отторжения к человеку… Нет, второй раз. Первым человеком, навлекшим на себя нечто подобное из глубин ее души, был, конечно, Павел Краснохатов. Печально улыбнувшись, она покачала головой, ощущая тошноту где-то в районе желудка:
- Виктор Петрович. Есть такие вещи, которые нельзя обменять на деньги…
- Молчать!!! – жестко пролаял он, резко развернувшись к ней и окатывая ее волной невероятного гнева и шквалистой ненависти… Его ноздри, да-да, те самые, просто раздувались, как паруса пиратского корабля, и сердце Жени тревожно заколотилось, заставив ее слегка отпрянуть от него назад. – Ты мне морали не читай!!! Из-за тебя мой сын занимается, ЧЕРТ ЗНАЕТ, ЧЕМ и готов отдать в чужие руки дело всей моей жизни!! Из-за тебя он решился на этот идиотский план!!! Что ты ему наговорила, а??? Мозги промыла, да?? Сказала, наверняка, что не будешь ждать, а то что же еще?!? Неймется тебе, значит… Короче так, мерзавка… - он едва выдохнул, сжимая кулаки и страшно вращая глазами, Женя даже заметила, что у него полопалось несколько сосудов на белках, и ей стало ужасно не по себе… Он нависал над ней, как лев над беззащитным оленем, чья нога попала в охотничий капкан, и в голову судорожно впечаталась мыслишка: а ну как он бросится бить ее или, что еще хуже, попробует задушить прямо здесь, на этом черном, кожаном сиденье??? Мама-мия, и до чего страх ударяет в голову фонтаном сумасшедших наваждений?.. – Мне нужно, чтобы ты бросила Сергея раз и навсегда! Хватит рушить чужую жизнь, столько проблем только из-за одной тебя, ты сама-то не замечаешь, дурилка??? Ты же уже отказалась от него один раз – откажешься снова! Но теперь – окончательно, поняла?!? Ты исчезнешь из его жизни, а он… повоюет и забудет тебя, как и всех остальных своих однодневок… - Виктор Петрович вдруг с огромным наслаждением улыбнулся, заметив, как Женино лицо передернуло от боли. – Думаю, миллиона тебе будет достаточно.
Женя поморщилась, пытаясь задавить нарастающий страх, пытаясь успокоиться и взять себя в руки, пытаясь понять его мотивы… Он беспокоится о сыне, он беспокоится о семье… У него есть основания так к ней относиться, есть основания… Черт, нет! Он не имеет права винить лишь ее одну во всем, не имеет права предлагать деньги в обмен на отречение от того, кто нужен ей, как воздух…
- Это отвратительно. – она вздохнула и, с трудом преодолевая неприязнь, посмотрела на него. – Вы хотите, чтобы я бросила его, потому что думаете, что он пошел на все эти ухищрения по моей указке… Но Виктор Петрович! Я говорила ему подождать до июня, я готова ждать, сколько угодно!.. Разве вы не знаете собственного сына? – прошептала она, посмотрев на свои ладони, а Виктор Петрович вдруг весь словно заледенел – так сильно напряглось все его тело, и его взгляд расфокусировано отправился блуждать по спинке переднего кресла. – Он хочет развода не только для того, чтобы быть со мной. У него проблемы с дочкой… Как вы не понимаете?!? – изумленно воскликнула Женя в страстной попытке достучаться до этого замерзшего, неприступного истукана, в надежде пробудить в нем хоть малейшее желание посмотреть на ситуацию со стороны собственного, единственного ребенка, но… Как оказалось, безуспешно… Виктор Петрович нахмурился, а затем медленно, вибрирующим от злости голосом выдал:
- Я понимаю. Я так понимаю, Евгения, что миллиона тебе мало… Два!!! – он так резко обернулся и с таким безумием посмотрел на нее, что Женя снова отпрянула, начиная впадать в легкую форму тяжелой паники. – Дам два миллиона! Хочешь – в долларах!!! Это уйма денег… - он вдруг не сдержался и так резко и больно схватил Женю за плечи, что та чуть не вскрикнула и чуть не врезала ему кулаками в грудь со всем своим инстинктом самозащиты, но сдержалась, расширенными глазами глядя на него, а Виктор Петрович с силой сжал ее плечи пальцами и придвинул Женино побелевшее лицо к своему, одрябшему, озлобленному, оскаленному в яростном порыве… Его челюсть затряслась, и он бешено зашептал, брызгая слюной на тянущуюся изо всех сил назад Женьку:
- Ты только подумай, девка!! Ты сможешь обеспечить всю свою семью на несколько лет вперед! Но я не идиот, слышишь?!? Пока Сергей думает, что ты его ждешь, он ни за что не откажется от своей задумки, он… как чертов осел в упряжке!!! Что ты с ним сделала, ума не приложу??? Простушка, деревенщина… - плевался Виктор Петрович, все сжимая и сжимая Женины хрупкие плечи до боли, с гневом дыша в ее сопротивляющееся лицо и, кажется, распаляясь все сильнее… Женя быстро оглянулась: дверь… Не заперта ли?.. Если что, так бежать, бежать, пока Виктор Петрович черту не перешел… - Ты ему не пара!!! А с его дочкой я уж разберусь… Дело только в тебе, дрянь…
Та-а-ак, все… Женя – пора делать ноги! Минаев-старший ополоумел, это и ежу понятно, если он еще чего сделает или скажет, то не миновать потом проблем в дальнейшем… А потому, как простушка и деревенщина, но все-таки с мимолетными проблесками мысли, Женька почуяла, что уходить нужно немедленно… Она развернулась было к двери, желая нащупать ручку, а Виктор Петрович взревел раненным медведем: «Мы не договорили!!!», и с такой силой схватил Женю за запястье, что ее тело даже отпружинило назад, поближе к любимому собеседнику… Она вскрикнула, а в глазах ее вдруг сверкнули слезы обиды… Обида, обида, боль… Держись, Женька, держись, не плачь, не бойся, он же не преступник какой-нибудь, а уважаемый бизнесмен, он ничего тебе не сделает, ничего… Он не посмеет…
- Евгения!!!
- Виктор Петрович! Прекратите! Вы меня что, не слышите?!? Дело не только во мне, это Сережин выбор!! Отпустите мою руку, сейчас же!!! Что вы делаете?!?
В этот момент из здания завода, расталкивая всех входящих и выходящих без церемоний, вылетел Сережа, быстро и тревожно оглядывая парковку. Виктор Петрович застыл, увидев сына, и даже клешня его, вдавившаяся в запястье Жени до синяков, несколько ослабла… Женя тоже резко обернулась, увидев Сережу и испытав глубочайшее облегчение, а Виктор Петрович снова зарычал, опомнившись, и сжал Женину руку сильнее, грубо притянув к себе:
- Последний раз повторяю: бери деньги, шлюха! Больше такого щедрого предложения не будет! И отвали от моего…
Пропади ж ты пропадом, осел бесчувственный!!! Совсем мозги отшибло со своими деньгами!!!
- Да засуньте вы свои деньги, знаете, куда?!? – крикнула Женька, смахивая слезы, и, мощно оттолкнувшись, вырвалась из этого чудовищного, унизительного захвата, снова быстро обернувшись на Сережу, который, завидев машину отца, уже стремительно шагал к ней с самым сурово-убийственным лицом, на какое только был способен. – Я люблю его, вы понимаете??? И ни за какие деньги мира не откажусь от него, старый дурак!!!
Последний «комплимент» явно плеснул через край, прямо на пылающую огнем газовую конфорку, и Виктор Петрович, кажется, попрощался со всеми своими тормозами, потому что оглушительно заорал:
- ЧТО ТЫ СКАЗАЛА??? СТАРЫЙ ДУРАК??? Да я тебя… - а дальше словесных аргументов ему, кажется, стало недостаточно, и он кинулся на нее, широко размахнувшись для звонкой и, наверное, начисто отбивающей желание обзывать сходящих с ума пожилых мужчин обидными словечками, пощечины… Но Жене, к счастью, не удалось распробовать этот «дар» Викторопетровичевской ярости на себе, поскольку дверь стремительно распахнулась, и Сережа, мгновенно оценивший ситуацию, увидевший Женю, в слезах и страхе отталкивающую от себя его отца, который превратился в бешеную крысу и норовил больно покусать его любимую девушку, задав ей хорошую трепку, разъяренно громыхнул на всю улицу:
- Мать твою, отец, какого… ты делаешь?!? Что, черт тебя дери, ты делаешь??? Женя! Женя, выходи. – он легко подхватил ее и вырвал из рук отца, и Женя, оказавшись за его сильной спиной, ощутила такую дрожь во всем теле, что чуть не рухнула прямо на асфальт.
- Тебя мои дела не касаются, гаденыш! – заорал в ответ папочка, и снова посмотрел на Женю:
- А ты!.. ТЫ!!!..
Он осекся, тряся кулаком, но она все поняла. Она все поняла. Страх. В глазах отца Сережи мелькнул самый настоящий страх… Он не хотел, чтобы Сережа знал о его к ней предложении… Каким бы он ни был, он боялся потерять собственного сына, боялся его реакции на этот свой поступок, на это вмешательство, а значит… все-таки признавал всю силу связи Жени и Сергея, признавал существование между ними кое-чего особенного… Она глубоко вздохнула, приходя в норму и чувствуя, что ей невообразимо, до боли жаль Виктора Петровича…
А Сережа, тем временем, разгорался в своей ярости все больше и больше, продолжая громыхать на радость прохожим:
- НИКОГДА!!! Никогда не смей уводить мою Женю, никогда не смей прикасаться к ней – я тебе этого не прощу!!! Не прощу, слышишь??? Еще раз я увижу, что ты своими лапами делаешь ей больно, я всю твою физиономию…
- Сережа! – остановила его усталым голосом Женя, и он резко обернулся к ней, взяв ее за плечи и с невероятной тревогой заглядывая ей в глаза.
- Женя…
- Не надо, Сережа. – тихо, но жестко, с нажимом сказала она, а Виктор Петрович разъяренно крикнул:
- Ты идиот, Сергей! Я стараюсь ради твоего же блага, а ты не ценишь! Ну, ничего… Всему свое время… Костя, поехали. – сказал он уже своему водителю, и Сережа, бешено хлопнув дверцей его авто и все еще пылая от зверского гнева, схватил Женю за руку и поволок обратно на завод.
Женя молчала, подавленная собственными, противоречивыми эмоциями, и нисколько не удивилась, когда Сережа, агрессивно ткнув на кнопку лифта и скорее втащив Женю в медленно подползшую с громким скрежетом и лязгом кабину, мило посоветовал трем работникам в синих комбинезонах, попытавшихся ввалиться за ними следом, ехать следующим рейсом.
Когда двери лифта закрылись, Сережа резко развернул Женю к себе за плечи и нетерпеливо заглянул в ее усталые, замороченные новыми открытиями и догадками глаза, требовательно проговорив:
- Что от тебя хотел мой отец?!? Женя, какого треклятого черта ему надо было, и почему он хватал тебя за руки и замахивался на тебя??? Он… - Сережа осекся, но набрал воздуха в легкие и очень тяжело продолжил: - Он… хотел тебя ударить?.. Он ударил???
Женя вздохнула, шагнув чуть ближе к нему, и успокаивающе улыбнулась, ощущая его тревогу и волнение за нее всем сердцем.
- Нет, Сережа. Он бы этого не сделал. И что ему было нужно… Ну… Это уже не важно. Вопрос закрыт и больше никогда не будет подниматься. Не беспокойся. – она нежно улыбнулась, радуясь этим секундам… Всего несколько секунд в лязгающем лифте, всего лишь взгляд!.. Но как будто это иная жизнь… Жизнь души… Ради нескольких секунд рядом с любимым можно и вечность в одиночестве выдержать… Только лишь зная, что когда-то наступит, наступит этот момент! Это единение, это тепло внутри и снаружи… И Женя ясно понимала, что никакие поцелуи, никакие физические контакты не сравнятся с моментом, когда ты осознаешь истинную связь с кем-то, чувствуешь, как физическую… И ей этого было достаточно, но… Она прекрасно понимала, что этого недостаточно ему. В мужчинах издревле бежит горячая жажда завоевания… И она неотделима от занятий любовью и других физических проявлений, но это вовсе не означает, что они чувствуют меньше.
Сережа вздохнул, успокаивая нервный импульс борьбы, противоречия и напора, но затем гневно и нетерпеливо процедил:
- Так… Я еще раз тебя спрашиваю: что хотел мой папаша?!? Что ты с ним обсуждала в машине??? Он хотел тебя подговорить… - Сережа замер на миг, как бы обдумывая, продолжить мысль или оставить все, как есть, но на деле же его руки вдруг медленно соскользнули с ее плеч на шею… Так мягко, так горячо… Он вздохнул, он был в одном шаге, чтобы зарыться в ее волосы, чтобы приблизиться к ее губам, его дыхание полыхнуло пламенем, его глаза засветили притяжением… О, нет-нет, замкнутое пространство плохо влияет на их совместное решение держать нейтралитет… Хотя… Это было только ее решение… В его голосе зазвучала жадная, собственническая нотка, и Женя поняла, что ужасно трепещет, а весь ее организм страшно изголодался по нему, по его рукам… - Он пытался тебя подговорить бросить меня, да?
Женя сделала вдох, сгорая от желания поддаться на провокацию, желая получить его здесь и сейчас, любить его, не отпускать ни на секунду, но… Время еще не пришло, она чувствовала это, хоть и была страшно близка к капитуляции.
- Сережа… Ты немного… рассержен на отца, но на самом деле… - она взяла его за руки, нежно ласкающие кожу ее шеи и выводящие из равновесия, - на самом деле тебе надо попытаться понять его. Он… живет так, как считает единственно правильным. Его картина мира складывается из больших денег и методов их зарабатывания… Он отвергает чувства, говорит, что не верит в них, но по-настоящему… он просто никогда никого не любил. Это не всем дано, Сереж, поэтому он и отрицает, поэтому действует в меру своих сил и понимания. Не обвиняй его. – Женя вздохнула, чувствуя щемящую душу жалость. – Он – несчастливый человек. Постарайся понять его мотивы. И он на самом деле очень дорожит тобой, только боится признаться себе в этой слабости. Виктор Петрович очень сильно к тебе привязан, Сережа. Помни это.
Двери лифта открылись, волшебный момент улетел, как пылинка, в бескрайнее море такой же пыли… Но связь. Она останется навсегда. Женя посмотрела в обескураженные серые глаза Сережи, который даже не нашелся, что ей ответить, и первой вышла из лифта.
- И все-таки, я не могу спустить ему то, что он пытался… - начал было хмуро Сергей, стремительно шагая за ней, а Женя его перебила, ласково вздохнув:
- Забудь. Ничего не было. Так что сказала Валерия? Она поможет тебе?

Глава 3. Ксюша
После позавчерашней липосакции у нее ужасно болели бедра, но Ксюша не подавала виду, торопливо шагая от такси к кофейне, где у нее была назначена встреча. Ксюша была несказанно заинтригована этим звонком, и любопытство ее усиливалось с каждой минутой.
Войдя в просторный зал, пропахший вдоль и поперек свежезаваренным кофе и выпечкой, она внимательно скользнула глазами по ровному ряду столиков и, наконец, завидев ее, довольно улыбнулась.
Лера, конечно, изменилась за последние семь лет – а именно тогда Ксюша видела ее в последний раз. Она не без злорадства отметила, что на загорелом, пафосно лоснящимся собственным благополучием лице появилось множество глубоких морщинок, особенно вокруг подкрашенного коричневой помадой рта. Тонкая шея слегка одрябла, а волосы явно стали реже… Ну еще бы! Почти сорок – и никакого намека на мужчину или семью… Ксюша незаметно ухмыльнулась, радуясь, что так вовремя подправила себе бедра – в идеальном белом пуловере ручной работы и кожаных, обтягивающих брючках, да на каблуках, с ее то густой и длинной темной шевелюрой она словно бы возвышалась над этой деловой мадам и чувствовала себя сильнее, увереннее и эффектнее.
- Лера! – радостно воскликнула Ксюша, брезгливо покосившись на маленького и, как ей показалось, просто омерзительного зверя в ее руке, но все же расцеловала сестру мужа подкачанными ботексом губами. – Очень рада тебя видеть! Давно прилетела?
- Привет, Ксеня. – низко прогундела Лера, смерив ее в ответ оценивающими и очень зоркими, но до дрожи неприятными глазами. – Давненько не виделись. Нет, только с самолета. Как твои дела?
Вопрос с подвохом. Ксюше не понравился слегка насмешливый тон, но они с Лерой, хоть и знакомы больше пятнадцати лет, никогда не испытывали друг к другу теплых чувств. Нейтралитет, безразличие, холод, насмешка… да, это было. Но дружбы – никогда.
- Все нормально. – немного напряженно ответила Ксюша, быстро соображая насчет степени осведомленности Леры об их семейных… проблемах и раздумывая, сказать ей правду обо всем, что сейчас творится в ее жизни, или промолчать… Но лукавый, выжидательный взгляд Валерии явно намекал на то, что она в курсе хоть, может, и не всех, но некоторых обстоятельств ее драмы точно, и ей это очень не понравилось. – Настя ходит в садик, в следующем году в школу пойдет… Девочка способная. Ресторанный бизнес на коне, отец много помогает, так что трудностей с деньгами не испытываем…
- А Сергей?.. – хищно спросила Лера, поглаживая свою собачку и внимательно следя за реакцией Ксюши. А Ксюша приумолкла, немного растерявшись. Это его сестра. Сказать о нем в невыгодном ключе? А ну как она ее слова как-нибудь использует против нее? Но, подумав, Ксюша все-таки решила осторожно сказать правду. Или ее часть.
- А что Сергей? Сережа… живет отдельно, на данный момент. У нас возникли некоторые… м-м-м… разногласия, и мы решили, что так будет лучше для нас обоих на этом этапе.
Лера надменно прыснула, приподняв тонкие брови.
- А я слышала, что у него другая… И что он даже пытался развестись с тобой, но в какой-то момент забрал заявление.
Ксюша мгновенно разозлилась. Она сложила руки на груди и откинулась на спинку диванчика, а в ее груди стало мгновенно жарко и невыносимо больно. Лера не просто так завела этот разговор: она хочет что-то выяснить, и ей зачем-то нужна именно Ксюша… А тема с разводом так и била по ее внутренностям кувалдой. Она не могла отпустить Сережу. Не могла отдать его в другие руки. Не могла, черт возьми, и дня помыслить без него! Сама мысль, что он будет счастлив с кем-то, но не с ней, приводила ее в зверское состояние. Ей хотелось больно кусаться, царапаться и мучить его, ужасно мучить!!! И его боль, к ее собственному ужасу, приносила ей невыносимое удовольствие…
Но сейчас не об этом речь. Чего хочет Лера?
Лера, по всей видимости, заметила недоверчивое замешательство своей собеседницы и, наклонившись к столу, тихо, но жестко сказала:
- Можешь говорить, как есть, Ксеня. Я на твоей стороне.
И Ксюша, купившись на желание пожаловаться хоть кому-то, хоть кому-то выплеснуть все, что накопилось у нее внутри за последние месяцы, в сердцах посыпалась камнепадом:
- Да, этот козел подавал на развод! Видите ли, он так жаждет, тварь такая, быть со своей проституткой рыжей! Любит он ее, вот как! Даже на отцовский бизнес плюнул, идиот, даже не слушал, когда я говорила, что закрою ему все подступы к Насте!!! И что ты думаешь?!? Целых три заседания суда прошло, дело к развязке, а он вдруг взял и отозвал заявление! Я то, дура, решила, что он одумался, захотел вернуться, и тоже заявление забрала, а он!.. – Ксюша задохнулась, чувствуя, как боль и гнев плещут в ней разбушевавшейся стихией. – А он пожитки свои собрал и на новую квартиру усвистал, подлец, мразь!! Говорит, разведусь через год, а до тех пор не хочу и не могу с тобой жить, ты прикидываешь??? Ненавижу, ненавижу, убожество, нищеброд, ослина!!! Вот я ему и запретила к Насте на пушечный выстрел подходить – не хочет с семьей жить, значит дочки ему не видать! А Насте я внушаю, что папа нас разлюбил и бросил ради другой тети, скот паршивый!..
Все, Ксюша выдала все, что накопилось, и чувствовала подступившие слезы… Черт, как же это… больно! Отпускать того, кто тебе нужен, ужасно, ужасно нужен… Нет, нет! Она не сможет…
Лера сочувствующе поджала губы и заказала им обеим по глинтвейну с алкоголем, а потом жестко выдала:
- А если я тебе скажу, что он снова собирается подать на развод?..
Ксюша вздрогнула, почувствовав, как старая петля боли стала вновь душить ее.
- Откуда информация? Ты что, сегодня уже виделась с ним? Он мне ничего об этом не говорил.
- Конечно. – как-то триумфально улыбнулась Лера, и Ксюша запаниковала еще больше. – Сначала ему нужно было узнать мое решение по одному очень важному для себя вопросу.
Ксюша резко подалась вперед, судорожно сжав руками салфетку.
-Ты встретилась со мной, чтобы рассказать об этом?
Лера сделала солидный глоток из высокого бокала и победно кивнула:
- Да. У меня есть определенные соображения на этот счет, но об этом позже. Сережа подаст на развод… м-м-м… скорее всего, завтра. Он торопится. И нашел очень веселый способ обойти ваш брачный контракт и оставить «Черный полюс» при себе.
Ксюша так и осела, в ужасе пытаясь осмыслить эту информацию. Чертова отцовская фирма была ее главным рычагом давления, не считая дочки! Как это, мать твою, «нашел способ обойти»???
- Может, закажем виски? – деловито поинтересовалась Ксюша, предчувствуя, что разговор будет сложным, и ей просто необходимо чуть-чуть расслабиться, иначе ее разорвет от боли и злости.
- Я не против. Итак… - и Лера подробно, в деталях преподнесла Ксюше на блюдечке с голубой каемочкой тот самый план, который Сережа так старался опутать страшной тайной именно от собственной, «ненаглядной» женушки.

***
По мере Лериного недолгого рассказа, Ксюшу обуревал ужас и настоящая, открытая яростная паника. Черт бы его побрал! Черт бы его побрал!!! Как же так?!? Что же делать?!? Что же ей делать???
Первой мыслью ее не на шутку встревоженного мозга было позвонить этому козлу и злорадно выдать, что она все знает… Но Лера приумолкла, предоставив Ксюше возможность подумать, изучая ее с холодной, надменной улыбкой на лице, и Ксеня слегка притормозила пыл.
- Вот гад… - прошипела она, стискивая кулаки и стараясь не поддаваться буйствующей панике. – Но… Мой адвокат, Дмитрий Савельевич Козлов… Ты слышала о нем? Ни одного дела не проиграл в нашем городе! – гордо вставила короткую справку в свои рассуждения Ксюша, но, не заметив какой-либо должной к таким сообщениям реакции, более угрюмо продолжила:
- Мой адвокат легко раскопает эту схему! У него много подвязок и в налоговой, и в службе антимонопольного регулирования, даже в Госреестре! На что он надеется?? Это же смешно!
Лера вздохнула и хлебнула из бокала.
- Да нет, Ксенечка. Ничего смешного. Вот именно поэтому он со мной и встречался. Сережа собирается слить новую фирму мне.
- Что-о-о??? – Ксюша вытаращила глаза, обрамленные густыми искусственными ресницами, и расхохоталась. – И… и что, ты… Ты купишь у него?..
Лера триумфально причмокнула губами и как-то жеманно пожала одним плечом.
- Куплю. А после… продам тебе. Если ты, конечно, не против.
Голова Сережиной жены пошла кругом… Это… это же шанс обойти Сережу и отомстить ему за мучения! Его фирма станет принадлежать ей, он останется ни с чем! От этой мысли ее губы сами расползлись в радостной улыбке, предвкушая его лицо, когда он поймет, что сестричка его кинула… Так, стоп, постойте-ка…
- Почему ты помогаешь мне? Это же… предательство по отношению к брату. Какая тебе выгода? - подозрительно спросила Ксюша, а Лера, хищно ухмыльнувшись, пренебрежительно ответила:
- Милая моя, это не предательство. Это бизнес. Я ничего не имею лично против Сережи. Он был моим братом и останется им… И я не клялась ему в верности и в том, что верну ему его «Черный полюс» обратно. Купить – пообещала, а вернуть… Ну а что касается выгоды… - Лера взяла салфетку и, достав из сумочки ручку, написала на ней несколько цифр. – Это – та сумма, которую я бы хотела получить от тебя. Она в два раза превышает те цифры, что заплатит мне Сергей за мою помощь, а значит, для меня это… м-м-м… ну, прям скажем, очень выгодно. А что касается мотивов… Думаю, деньги – один из важнейших моментов, почему я решилась на этот шаг… Но есть и вторая причина. – Лера откинулась назад, пока Ксюша в некотором «офигении» завороженно таращилась на сумму на салфетке. – Я ненавижу мужчин. Я ненавижу их игры с женщинами и против женщин. Я ненавижу… - ее царапающие глаза презрительно сузились, и Ксюше стало немного не по себе. - …саму их суть. Этот пафос, самодовольство, выпячивание себя и всех частей своих отвратительных тел… Эта грубость и… мелкость души… Да они способны лишь на то, чтобы раздуваться от собственного эгоцентризма и соревноваться друг с другом по количеству женщин, уложенных ими в постель! Они омерзительны. Сергей проявил себя не с лучшей стороны. В погоне за очередной юбкой, он готов пройти по собственной жене!.. А я презираю такие решения. – раздув ноздри, фыркнула Лера.
Ксюша шокировано смотрела на нее, не веря в то, что слышит. Да, Валерия и раньше никого к себе не подпускала, но Ксеня и не подозревала, что ее отношение к лицам мужского пола такое категоричное… Ксюша считала, что если женщина ненавидит всех мужчин на земле и холодна к ним, то это своего рода серьезное отклонение по фазе.
- Послушай… Ну… Ну а как же любовь, дети? Ты не можешь завести ребенка без участия мужчины! – робко, но все же уверенно проговорила Ксюша.
Лера злобно ухмыльнулась.
- Ты что, одна из тех наивных дурочек, которая думает, что смысл нашей жизни в детях? Да ты устарела по всем показателям, Ксеня! Женщина рождена для великого! Для свершений, для управления своей жизнью и этим миром! Для УКРАШЕНИЯ этого мира! А не только лишь для того, чтобы целыми днями сидеть с маленьким, неблагодарным карапузом и стирать его закаканые пеленки! А любовь… Опомнись, Ксюша! Взгляни на свою жизнь: где в ней было место любви??? Договорной брак с богатеньким, самодовольным кретином, который изменял тебе налево и направо! Ради этой любви ты готова подарить себя и свою душу мужчине? А сейчас – хватит разговоров не по теме. Я хочу знать, чего именно ты желаешь. И как ты относишься к моему… хм… интересному предложению.
Ксюша крепко задумалась, опустив глаза в стол. Как же Лера могла так рассуждать? Как могла поступить так с Сережей, со своим двоюродным братом, с частью своей семьи??? И что вообще за отношение такое к семье? Да, детей воспитывать непросто… Но Ксюша и представить не могла своей жизни без Насти. Она очень хотела забеременеть. Тогда, почти семь лет назад, ей казалось, что с помощью ребенка она привяжет Сережу к себе раз и навсегда… Она даже помнила ту ночь… Ей казалось, что все свершилось именно тогда… Душу Ксени защемило острее, чем обычно… Она помнила его руки, она обожала его руки, его прикосновения к ней, они заставляли ее умирать от огня… Она помнила его поцелуи, неистовые, грубые, наполненные его мужской мощью и силой, помнила тяжесть его веса, его гладкую спину, помнила, как сгорала в неописуемом наслаждении, не сдерживая сладостных вскриков, и слышала его тяжелое дыхание…
Возможно, он никогда не любил ее. Нет, это точно. Он никогда не любил ее. Ксюша понимала это, но упивалась тем, что он был связан с ней на долгие десять лет контрактом. Она обижалась на то, что Сережа был ОБЯЗАН жить с ней, она обижалась на его безразличие и холод, а потому все время хотела уколоть побольнее очередным язвительным замечанием или укором. Он спал с другими… Ксюша не подавала виду, но сходила с ума от этого факта, готовая сжимать осколки своего разбитого сердца в руках, чтобы утонуть в этой боли, чтобы ее кровь бежала и бежала, не останавливаясь, покидая ее измученный организм вместе с криком отчаяния…
Но он возвращался домой, к ней и к Насте, и она не могла предъявлять ему серьезных претензий… Кроме истерик и ворчания она вообще ничего не могла… За то, чтобы он снова повернулся к ней этой ночью, чтобы его ладонь прошлась по ее телу, зажигая электричество, за то, чтобы в его взгляде было желание, стремление получить ее… Она готова была простить все.
Может, и не было любви, но тот миг, та ночь, которая была самой чувственной и важной в их отношениях, казалась ей ночью любви… Настоящей. Той, которую она так мечтала видеть в его глазах… И той, которую она увидела по отношению к той девчонке, Жене…
Это был бесконечный, замкнутый круг отчаяния и боли. Ксюша вдруг всерьез поняла, что теряет его. Что все эти девять лет, годы до замужества, она лишь пилила его, издевалась, унижала, чтобы отомстить за собственную боль, связанную с его безразличием к ней, но она ни разу не попробовала полюбить его так, как он того заслуживал: нежно, горячо, с полной самоотдачей…
Но поезд ушел, и Сережа с легкостью перечеркнул девять лет супружества, окунувшись в свою интрижку с головой и мечтая разделаться с ней, Ксюшей, раз и навсегда… Он ушел, не вспомнив ни одного дня с ней, не обращая внимания на ее просьбы, крики, попытки ухватить эту веревочку мокрыми от слез пальцами… Он холодно и небрежно оставил ее и Настю, наплевав на ее чувства, на ее любовь, на их совместную дочь!!! Его не удержал ни отец, который был на Ксюшиной стороне, ни страх потерять бизнес... Черт!!! Ксюша ощутила слезы на лице. Она вспоминала и помнила до сих пор свою боль. Она кусала губы до крови, она не знала, что делать! Она хотела его обратно, хотела своего Сережу: такого уверенного, сильного, надежного, красивого… Ее боль поглощала ее, и сейчас, вспомнив о своих чувствах, Ксюшу захлестнула настоящая злость и ненависть к нему. Он приберет к рукам фирму, скинет ее и Настю, как балласт, и заживет в вечной любви с этой рыжей!.. Он будет целовать ее, ласкать, будет гореть рядом с ней, а Ксюша знала, каким чертовски горячим он может быть… Она все помнила… И это хорошо. Это лишь подливало масла в огонь злости на него! Скотина, предатель, подлец, подонок!!! Нет, нет, Ксюша не допустит, чтобы он, растоптав ее сердце, жил долго и счастливо со своей буренкой! Она не допустит этого, она заставит его страдать, мучиться, она разобьет его, разорвет в клочки!!!
Ксюша подняла на Леру полные ненависти глаза.
Он останется один. Абсолютно один. Он будет раздавлен. И первую часть плана она реализует с помощью Леры.
- Что я думаю? Я думаю, что… уничтожу его. – твердо и мстительно процедила Ксюша и схватила салфетку с ценой вопроса, махнув ею перед растянувшейся в довольной улыбке Лерой. – Я куплю у тебя его ОАО за эти деньги. Может быть, отчасти ты и права в плане мужчин…
Лера потянулась и накрыла руку Ксюши холодной, сухой ладонью, а ее глаза впились в слегка влажные от слез глаза своей несчастной собеседницы:
- Конечно, права, Ксеня. Кстати, есть вполне сносные экземпляры мужского пола… С одним из них я веду совместный бизнес, и он приехал со мной в Россию. – Лера махнула официанту и, заказав еще по коктейлю, посмотрела в безразличные Ксюшины глаза. – Вадима помнишь? Воронова? Он с тобой и Сережей в одном классе учился. Ровный мужичок. Покладистый. Тюфяк, конечно, но это иногда бывает очень на руку… Он еще тогда за тобой все ходил…
Ксюша вдруг оживилась и с улыбкой переспросила:
- Вадим Воронов??? Помню, конечно! Он в одиннадцатом классе мне покоя не давал, все носился за мной со своими цветами дурацкими… - Ксюша хихикнула, окунувшись в приятные воспоминания. – Но мне тогда Сережу надо было… Он, черт возьми, был так хорош! А Вадим был слишком… бесхребетным. Я таких не люблю. Но ночку с ним провела, помнится… из жалости. – Ксюша снова легкомысленно хихикнула и пожала плечами.
Лера ухмыльнулась, приложившись к коктейлю.
- Он изменился. Дела решает быстро, сообразительный, смекалистый, послушный… Но для меня это даже и плюс. Кстати, когда узнал, что мы летим обратно сюда, сразу о тебе спрашивать стал. Узнавал, не развелась ли ты еще. – Лера презрительно скривила губы, а Ксюша вдруг победно заулыбалась.
- Он не женился?
- Нет. Тебя, наверное, ждет. – брезгливо и насмешливо бросила Лера, а Ксеня уже ликовала.
Теперь у нее была и вторая часть плана, как измучить Сережу и оставить его ни с чем, а главное – как разорвать его сердце… Вадим Воронов… Как хорошо-то! Сама судьба послала ей Леру и Вадима! Ради сладкой мести, ради восстановления справедливости… Сережа, Сережа… Ну теперь берегись!..
- Дашь ему мой телефон. – жестко сказала Ксюша, и уже с хитрой улыбкой добавила:
- Как ты думаешь, Вадим сделает кое-что для меня?
Лера низко рассмеялась.
- Смотря, что пообещаешь.
- То, что он хочет. – с ухмылкой проговорила Ксюша. – Мне нужно, чтобы он каким-то образом внедрился в «Черный полюс». Он будет докладывать мне о том, что там происходит: как идет процесс перевода активов и… все, что касается отношений Сережи с этой рыжей козой. Как считаешь, он справится с этой задачей?
Лера чуть прищурилась, обдумывая ее слова, а затем усмехнулась, вытянув коричневые губы в трубочку:
- Если ты утолишь его… м-м-м… голод, думаю, он и не на такое пойдет. А в принципе – идея здравая. Вадим – деловой, опытный в производственном бизнесе мужчина, а Сергею как раз нужен новый зам. Мысль твоя мне нравится. Нужно иметь на этой фирме свои глаза и уши… Пожалуй, я позвоню Сереже и скажу, что соглашусь на его план, только если он примет Вадима в свой штат. Нужно быть ближе к врагу.
Ксюша улыбнулась, чувствуя, как раскрываются ее плечи, как бьется в ней жилка удовлетворения, как она уже подпитывается от будущей боли Сережи… И хоть она по нему с ума сходила, хоть любила его, но… его страдание станет бальзамом на ее искалеченную жизнь. А Вадим? Если он до сих пор питает к ней чувства – это большая удача. Все в итоге получат то, чего хотят… Кроме Сережи и его девчонки, разумеется. Ох, Ксюша, Ксюша… Путаешь ты понятия, совсем запуталась… Не любовь это, глупая, а лишь одержимость… Хоть и в любви, и в одержимости человек способен, на что угодно, но любовь – это еще и умение прощать и отпускать, умение быть счастливым тогда, когда счастлив тот, кого любишь… А если ты горишь желанием сделать больно своему любимому – это уже одержимость, не иначе…
- Отлично. – тем временем, проговорила Ксюша, не обращая внимания на наши философские отступления и закусив губу. – У меня родился грандиозный план… Сережа будет…
Звонок. Зазвонил ее мобильник. Ксюша недовольно сунула руку в сумку, извинившись перед Лерой, а когда взглянула на экран – ее сердце чудовищно сжалось. Сережа. Сережа звонит.
- Это он. – тихо шепнула Ксюша, а Лера кивнула:
- Не выдай себя.
- Алло? Чего надо, Сереж? – недовольно, с насмешкой ответила Ксюша в трубку и ухмыльнулась. – Если ты снова насчет Насти, то даже не надейся – ты ее не увидишь ни при каких обстоя…
- Я звоню не по поводу Насти, Ксюша. – произнес такой любимый голос на том конце, что Ксюше захотелось кричать от отчаяния… Но ее решение было неизменным. – Я хотел сообщить тебе, что завтра снова подаю на развод. Мой адвокат подготовит необходимые бумаги. И пожалуйста, не игнорируй первую повестку в суд, а то лишишь себя возможности поупорствовать в очередной раз.
Ксюша разгневано посмотрела на Леру, которая жестом показала ей вести себя, как обычно, и та, изобразив удивление, воскликнула:
- Развод?!? Опять??? И чего это тебе снова приспичило, Сережа? Хочешь поскорее жениться на своей… новой подружке?? Что за идиотизм вообще?!?
- Мотивы моих решений тебя больше не касаются, но скажу тебе одно – я бы не стал так спешить, если бы ты разрешала мне видеться с дочкой…
- Ой, ну надо же! О дочке вспомнил! Хочешь придумать для нее красивое оправдание, почему ты так захотел поиметь другую бабу, что бросил ее и ее мать?!? – гневно крикнула она, почувствовав, что ее любовь к нему снова облилась черной краской, сменившись бешенством.
Вздох раздражения на том конце, и Сережа злобно процедил:
- Началось в колхозе утро… Короче, Ксюша. Я тебя предупредил. Всем остальным прошу не забивать свою дурацкую голову!!! И ХВАТИТ МАНИПУЛИРОВАТЬ МНОЮ ЧЕРЕЗ ДОЧЬ!!!
- Я обдеру тебя до НИТКИ!!! – завизжала в ярости Ксюша, задрожав всем телом. – Брачный договор еще в силе, ты останешься НИ С ЧЕМ!!! Я ЗАБЕРУ ВСЕ…
- Разговор окончен. – объявил Сережа и положил трубку.
Ксюша закрыла лицо руками, тяжело дыша и уже больше не сдерживая горькие слезы…
- Гад, гад, ненавижу, ненавижу, ненавижу… Я его размажу… Я заставлю его страдать… Да он утонет в целом море боли!!! За все мне ответит… гад…
- Вот и мы с Лилу говорим: мужчины – это пакость. – весело заметила Лера, и две обозленные женщины молча, но абсолютно солидарно друг с другом, посмотрели в окно, где ровно через секунду вдруг хлынул холодный, проливной дождь.