Сказки Серебряных рек. О васильковых краях

    Сказки Серебряных рек. О васильковых краях и умирающих королевствах

 Люди поговаривали, что еще кружит в небе  Золотой Дракон, и доблестные рыцари, напялив на себя свои мятые латы, да иные проходимцы, жаждущие богатства и славы, все искали последнее чудовище из мира легенд.
 Поговаривали, что и в Крае Колдунов еще остались чародеи, которые не стали скоморохами на шумных базарах, и вместо продажи сахарных петушков варят зелья, и превращают людей в лягушек.
 Некоторые же, надравшись дешевого эля, твердили, что самолично видели козлоногих сатиров бегающих  за нимфами в Королевских лесах.

Но Золотой Дракон давно умер в глубине пещер Медных гор, Край Колдунов покрылся тыквенными бахчами, хозяева которых и правда варили дурманящее зелье, от которого веселились и дрались ночами в отсыревших кабаках, а Королевские леса нещадно вырубались, не оставляя места для веселья ни сатирам, ни нимфам.

И только Серебряная река, текущая через земли старых легенд, все еще несла с собой чудеса. Она не пересохла в Голодные годы, оставшись единственным спасением  для живших по привычке людей.
 Детям все твердили о богах, богах недобрых, которые ночами спускаются на ладье по Серебряной реке, и хмуро смотрят на прибрежные опустевшие деревни и мрачные замки, окруженные рвами с крокодилами. В глазах их тьма, и стоит посмотреть в эти глаза, как вмиг превратишься в дряхлого беззубого старика. Боги молчаливы и нет в их лицах серых ничего живого, кроме глаз.
  Дети пугались, сторонились реки, да и взрослые  старались не задерживаться на ней и ночью не бросать взгляда на серебристые воды.
 
О богах и прочих волшебствах рассказывали и маленькой принцессе Вие. Воспитывавшая ее бабка, взятая в полон у северных рубежей еще молодой девчонкой, знала много сказок и с большим удовольствием узнавала новые. Вия, будучи последней маленькой принцессой старого королевства, с трепетом слушала бабкины рассказы и полюбила одну небольшую сказку-легенду, на самом деле очень скучную, ничем не примечательную. Но каждую холодную ночь, когда за окном так уныло шумел ветер, принцесса просила рассказать вновь лишь эту сказку.

— А вот не буду, - как всегда артачилась бабка и сводила недовольно брови.
— Ну, по-жа-луй-стаа, - принцесса вцеплялась в сухую руку бабки, а ее голубые глаза наполнялись слезами.
 Бабка с укором смотрела на Вию, бросала взгляд в темноту за окно, задумывалась о чем-то своем.
        — Может рассказать про лесных гарпий? Про Великана Тхарота и доблестного рыцаря Адура де Помпаду?
  Вия морщилась, представляя напыщенного рыцаря Адура де Помпаду,который победил никому не мешавшего, одинокого Великана Тхарота.
— В последний раз. Вот в последний раз, - наконец говорила бабка и тяжко вздохнув, начинала рассказывать.

— Далеко-далеко, за Медными горами, где живет Золотой Дракон, там, куда течет Серебряная река, за темными, непроходимыми лесами и безлюдными пустынями, лежит волшебная страна Пацемия, где царит вечный покой и тишина. Там нет царей и разбойников, не льется в тех краях кровь, и Смерть не знает туда пути. Васильковые поля раскинулись до горизонта, превратив всю землю в синий ковер. И посреди полей пасутся величественные единороги, гордые животные, неподвластные ни одному человеку.
 Лишь Солнце и Луна являются властителями этого  василькового края, оберегая его от всего злобного, что кроется в ином мире. Там Серебряная река заканчивает свой путь, спадая вниз с края земли.

Бабка умолкала,  и внимательно смотрела на свою воспитанницу. Девочка смотрела куда-то вдаль, лицо озарялось улыбкой, а в глазах, кажется, можно было увидеть васильковые поля, лежащие в  далекой Пацемии.

В сказках и грезах проходила жизнь маленькой принцессы. Ее не омрачали каменные стены замка, на которых она мелками рисовала единорогов и колдунов, не омрачали и безрадостные пейзажи серых земель, давно не родившие хлебов. Стал привычен лязг оружия и посеревшие лица солдат. Стало привычным рычание псов, вчерашних волков, сидящих на цепях. Не пугали ее крокодилы во рвах, рвущие на части брошенную им падаль.
 В ее голубых глазах навечно застыли васильковые поля, мир тишины и покоя, не знающий смерти и болезней. Ее грезы были связаны лишь с этой легендарной страной.

  Давно уже забросил ее и отец, некогда великий король, потерявший все, кроме родового замка и пары умирающих деревень. Иногда , когда девочка попадалась на его уставшие глаза, в его израненной душе загоралось что-то позабытое, доброе и светлое, но тут же угасало, стоило ему вспомнить о бесконечных войнах, где он терпел поражение за поражением, о  чуме, забирающей остатки верных ему людей, о голоде, который проник уже и на его кухню.

На закате дня принцесса уходила в Западную Башню и  провожала Солнце, которое пряталось за Медные горы, всегда напоследок немного задержавшись, в последний раз окинув безрадостный край, перебрав золотистыми лучами прозрачные воды Серебряной реки. Вия прощалась с Солнцем и немного начинала тосковать.

В столь поздний час, после очередного прощания с Солнцем, Вия услышала, как тяжело опускается мост над рвом. Стали рваться псы на цепях учуяв чужака, зашумела стража.  Любопытно стало принцессе, и она скорее сбежала вниз посмотреть на редкого гостя в их замке.

Старая кляча, казалось, еще немного и издохнет, дыша тяжело, с хрипом, закрыв облепленные мухами глаза. Подле нее стоял юноша.  Юноша не в пример выглядел вполне здоровым, рысьи глаза были хитры, ухмылка не сходила с его лица. Он что-то живо рассказывал королю, становясь все веселее, почти смеясь. Король же, напротив, стал хмурее обычного, о чем-то крепко задумавшись. Никогда еще не видела Вия отца столь угрюмым.

— Овса лошади, парню каши, - крикнул он слугам, не дослушав юношу, и бросил в руки последнего мешочек с монетами.

Вия с интересом разглядывала юношу. Пыльная синяя мантия, высокие сапоги со странным змеевидным узором, и даже дурная веселость, не свойственная местным жителям, выдавала в нем чужеземца. И это сразу пленило принцессу. Она  представила, как этот юноша сражается со злобными гномами на заснеженных вершинах Медных гор, как его закрывает тень Золотого Дракона, пролетевшего в каких-то десяти метров, почти касаясь своим хвостом земли. Вия видела юношу, проходящего через Край Колдунов, где каждое деревце может обернуться злобным духом, а в землянках живут волшебники. Его сапоги были получены в дар от правителя далеких земель, где поклоняются змеям, вино льется рекой, а люди всегда танцуют и поют. Может именно он, этот веселый чужеземец, принесший отцу  плохие новости, видел васильковые поля и единорогов Пацемии?

Юноша поймал взгляд принцессы и подмигнул, чем окончательно смутил ее.
— Как тебя зовут?
— Вия,- принцесса покраснела.
— Я Алхом. Ты королевская дочка?
Вия кивнула.
— Недолго тебе осталось быть инфантой. – Алхом хмыкнул и повел свою измученную лошадь в стойло.

Замок пришел в  движение. Метались слуги, стража спешно облачалась в  доспехи. Ржали оседланные кони. Все башни озарились сигнальными огнями. Пара всадников спешно выехали за пределы замка. И внезапно наступила тишина. Тягучая, невыносимо давящая, тревожная. Даже грозные псы прижали уши и припали к земле. Вие захотелось заплакать. Что-то случилось. Что-то должно случиться, ужасное и непоправимое.

— Ты чего здесь делаешь, негодница ты эдакая? А я тебя все ищу! – бабка схватила девочку за руку и потащила за собой.
— Что-то случилось?
— Ничего не случилось. Но ночь мы проведем в подземелье. И может даже больше. – бабка была растерянна и врать у нее никогда не получалось.

Вия заплакала.
— Я никуда не пойду! Где папа? Я хочу к папе! – принцессе стало страшно.

 Вдруг даже единороги отошли на второй план и стали совсем неважны. Она чувствовала, как нечто ужасное сгущается вокруг и даже каменные стены и ров с крокодилами не защитит их. Не защитит ее и папа и бабка.
— Папа к нам придет потом. Идем же, идем, я расскажу тебе твою любимую сказку.  Васильковые поля, единороги.  Хочешь?
— Ничего не хочу, ничего!

Вия плакала и не видела, как замок окружают сотни всадников. Не видела она жуткие маски на их лицах, не видела громоздкие стенобитные машины и катапульты. Она не видела, как горит рядом лежащая деревушка.
  Война, досель далекая,  пришла в ее дом. И не спрятаться от нее, не скрыться. Вот она, за старыми стенами, изрисованными единорогами и синими цветочками.

— Боги нас не оставят, ведь сегодня Лунный день, боги справляются по Серебряной реке! Сегодня нельзя вершить зло! – бабка даже обрадовалась и подняла голову к темному небу. Кровавая луна говорила об обратном.
— Кажется, нынче ваши злобные боги повеселятся на славу, - на лице Алхома все так же играла улыбка. – Ну, чего ты разревелась, синеглазая? Идем в подземелье, может, и правда там будет безопаснее.

Сырое подземелье освещалось лишь одним факелом. Здесь собрались все женщины и дети замка, молча прижавшись  друг к другу, переговариваясь шепотом, и постоянно прислушиваясь.
— Королевская дочка должна быть крепкой. Я видел таких принцесс, не чета тебе! Сами стояли на стенах и сражались. Правильно я говорю, бабуля?

Бабка кратко кивнула. Она окончательно растерялась и прижалась к стене. Она все думала о богах. Неужто и правда они их нынче бросят? Неужто богам плевать?

— Я такую однажды дернул за длинную косу, а она мне чуть голову алебардой не снесла! – продолжал  неунывающий странник. - Да не только голову, еще и ведьму на меня натравила. Скверная была старуха. С костями, черепками, и прочей дрянью колдовской.
Он отвел Вию в тень, и не спуская с нее своих хитрых глаз  рассказывал небылицы.
— Или вот однажды…
— Ты видел единорогов? – прервала его Вия.

Алхом запнулся.  До Вии сразу донеслись звуки боя. Свист стрел, крики людей, глухие, страшные удары. Сыпались стены ее дома. Осыпались каменной крошкой единороги и васильки, колдуны и драконы.

— Пацемия... Васильковые поля и единороги. Безмятежный край, где правит Солнце и Луна, не впуская зло. Мир, где нет войн и Смерть не знает туда пути.

Вия вздрогнула. Юноша говорил шепотом, говорил без улыбки на лице и хитрости в глазах. Напускная веселость ушла с его лица, полностью его изменив.

— Пора уходить, инфанта. Твой отец сказал, что отсюда есть выход и приказал тебя вывести.
— А как же бабка,  слуги, сам папа? – Вия обернулась и посмотрела на сжавшихся под факелом людей. Они подняли головы и слушали, как гибнут их мужья и отцы. Бабка прижалась к стене и закрыла глаза, все нашептывая сухими губами все известные ей молитвы существующим и несуществующим богам.

— Они…  Они выйдут чуть позже. Обязательно выйдут. - Алхом взял принцессу за руку и осторожно ступая в темноте, пошел вглубь подземелья. Боясь зашуметь, он открыл массивную дверь и тут же ее закрыл, бросив ключ на пол. Он зажег факел, осветив длинный тоннель. На его лице вновь играла улыбка. Он крепче сжал маленькую ручку принцессы и нагнувшись пошел вперед. 
С каждым шагом звуки боя становились все глуше, и в какой-то момент Вие показалось, что все закончилось и папа смог одолеть врага. Но она промолчала.
Тоннель все сужался, и уже можно было различить свет в конце. Выходили из потайного хода они уже ползком.

Серебряная река неторопливо несла свои прозрачные воды на запад. В ней отражались звезды и луна, сменившая свой кровавый оттенок на спокойный голубой.  На берегу стояла лодка.

Вия никогда еще не была на Серебряной реке, смотря на нее всегда из замка. Никогда она и не была столь далеко с чужим человеком. И  тем более ночью. Ей стало нестерпимо страшно.

— Идем, инфанта. Нам предстоит долгий путь.
— Я без папы никуда не отправлюсь.

Алхом хмыкнул и оглянулся на почерневший замок. Бой затих. Вековые стены превратились в груду камней, по которым взбирались воины в  звериных масках. Над западной башней появилось новое знамя. Старое королевство погибло.
— Мы отправимся в Пацемию. В мир тишины. Там и встретит нас твой папа.
Вия неуверенно сделала шаг вперед, и тут же была подхвачена руками Алхома. Он спустил лодку на воду, и ее подхватило быстрое течение.

— Прощайся с домом, принцесса. Боюсь, ты его больше никогда не увидишь.
В глазах ребенка застыли слезы. Последняя принцесса погибшего королевства смотрела на мертвые останки своего дома. На сухие земли, давно не родившие хлебов, на покинутые домики по берегам Серебряной реки.
   Река стремительно уносила ее в неизведанную даль, туда, где сказка и добро еще имели право на жизнь. Туда, где скрыт васильковый край, не знающий смерти и болезней.


Рецензии