Восток - дело тонкое Часть 1 Главы 10-12

                ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   Откровенно говоря, пища, которая  подавалась в ресторане отеля,  Завьялову уже в глотку не лезла. В тарелке лежали какие-то печёные финтифлюшки, кусочки ананасов и отборная клубника. На ананасы и клубнику у Виталия была аллергия, поэтому он в этой стране оставался полуголодный. После завтрака молодой человек  отозвал Латифа в сторону и изложил ему план действий:  они с женой уже взяли напрокат внедорожник, (у Виталия имелись международные права), купили на рынке мангал с шампурами, мясо ягнёнка, овощи, фрукты, запаслись пресной водой.  Осталось только уладить   дела с местными властями, чтобы им не чинили препятствия и можно спокойно ехать в пустыню Руб-эль-Хали по прямой дороге. Там они побудут наедине с природой, пожарят шашлык, полюбуются на белые барханы и вечером вернутся в отель.
    Этот русский спортсмен, упрямый, как осёл,  Латифу  порядком надоел, и спорить с ним он не собирался. Он вообще не спорил с  клиентами – дорожил своим рабочим местом.
    Девушка казалась ему белее симпатичной. Она была  открытой и коммуникабельной, с ней гид  сразу  нашёл общий язык.  А этот хмурый, всем недовольный великан, похожий на гранитный утёс – пренеприятный тип. Так думал Латиф.
    - Я был вчера в Консультативном совете и изложил там ваше желание, - сказал он. – Вам, как  дорогому гостю и заслуженному спортсмену, господин Завьялов, наше правительство пошло на уступки. Вы можете ехать со своей спутницей по прямой дороге – номер вашей машины уже известен местным полисменам, они не будут чинить вам препятствия.  Но вы обязаны заплатить пошлину в размере пятисот долларов.
    « Вместо пятисот долларов дать бы тебе хорошенько в лоб! – подумал Завьялов с ненавистью. -  Как вы все любите обирать русских туристов, чтоб вас!… Хорошо было Чацкому: « Карету мне, карету»!  - и умотал из Москвы».
   - Куда нужно внести доллары? – спросил Виталий с раздражением.
   - В  Консультатитвный совет и внесётё. По дороге. Это недалеко от отеля. Вместо внедорожника арабские скакуны вам  подошли бы лучше, - тактично заметил гид. – А лучше всего – верблюды. Но вам их без проводника никто не даст.  Да, совсем забыл вас предупредить, что пустыня Руб-эль-Хали является, как бы нейтральными водами, и эмиры соседних с Шарджей эмиратов имеют самоуправство задерживать иностранных туристов, переступивших границу их территорий.  А в пустыне, сами понимаете, границы, как таковые, ничем не обозначены. Ещё хочу вам  напомнить, что в пустыне Руб-эль-Хали находятся самые большие в мире залежи нефти.  Там её добывают частные компании, и каждый хозяин очень ревностно охраняет свою собственность. Но самое неприятное из того, о чём я вас ещё не предупредил, некоторые племена кочевников занимаются работорговлей.
    Инка, всплеснув руками, завизжала от восторга.
   - Рабство! Боже, как интересно!
     Виталий серьёзно возразил, что они цивилизованные люди, живут в ХХI веке, а рабство – это понятие какое-то размытое. Никто не посмеет взять в рабство подданных Российской федерации. К тому же он, Виталий Завьялов, призёр нескольких Олимпийских игр по водному поло.
   - Кочевники-дикари! – добавил он с усмешкой. – В конце-концов, их можно поставить на место! Они не посмеют обращать в рабов свободных людей, тем более иностранцев.
   - Так-то оно так!  Но вы забываете, господин Завьялов, что находитесь не в России, а на Ближнем Востоке. Здесь в каждом эмирате свои правители и свои законы.
   - Да, но я – офицер российской армии!
   - К сожалению, на Вас, господин, не написано, что Вы – офицер российской армии и  также являетесь призёром нескольких Олимпийских игр. Золотые медали на Вас, простите, тоже не висят. Кочевники - народ дикий, они вообще не знают, что такое Олимпиада. Кроме того, с Вами поедет очень соблазнительная девушка. – Он бросил недвусмысленный взгляд на Инку, которая была при полном параде. На ней были надеты джинсовые шорты « А ля Сабрина», которые едва прикрывали её соблазнительные ягодицы, яркий, короткий топ и длинные ботильоны, на случай, если им повезёт, и они встретятся с ядовитой змеёй. Голову Инка очень оригинально зачем-то повязала хиджабом, как это делают мусульманки. Но если бы настоящие мусульманки увидели порнографический наряд заморской гостьи, то  они непременно забросали бы её камнями за такое кощунство. – Например, у эмира Эль Джива в гареме – четыре жёны! А у эмира Эль Айн – десять. Если Ваша дама хочет пополнить гаремы этих достопочтимых шейхов -  то Аллах Вам в помощь!
    Однако, стыд не дым, глаза не ест. Инка не собиралась менять свой имидж. Она надела тёмные очки и, помахав Латифу рукой, прыгнула на переднее сиденье джипа рядом с Завьяловым.
     Виталию  очень хотолось задать гиду вопрос: что это он всё время нагоняет на них страх? Получается, ну, прямо, как у Корнея Ивановича Чуковского: « Не ходите, дети в Африку гулять. В Африке разбойник, в Африке злодей, в Африке ужасный Бар-ма-лей! Будет вас кусать, бить и обижать! Не ходите, дети в Африку гулять»!
     Он резко нажал на газ, и машина понеслась на восток - к пустыне Руб-эль-Хали.   


                ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
   
               
    Юго-Восточная часть Саудовской Аравии – пустыня Руб-эль-Хали ( в переводе с арабского « Пустое место») олицетворяет собой всё романтическое и запретное, что связано с Аравийским полуостровом. Путешественники из Европы мечтают о том, чтобы покорить её, в то  время, как бедуины, которые называют эту пустыню просто песками, видят в этой стихии грозную и пугающую силу. Они  не обращают внимания на завораживающую красоту дюн и измеряют расстояние между оазисами количеством дневных переходов. Ещё одно название этой пустыни – Дом тишины. Это самая большая песчаная пустыня на Земле остаётся практически необитаемой. Она занимает треть Аравийского полуострова и по площади сравнима с территориями таких европейских государств, как Франция, Бельгия и Нидерланды вместе взятых. Некоторые песчаные дюны достигают высоты Эйфелевой башни ( 300 метров) и простираются на сотни километров, двигаясь под действием сильных ветров со скоростью тридцати километров в год.
    На протяжении почти двухсот лет это море песка было одним из самых привлекательных мест для западных учёных и просто авантюристов. В XIX веке пустыня Руб-эль-Хали олицетворяла собой своеобразный последний рубеж в изучении неведомого мира песка и дюн. Пустыня обитаема. Там живут  многочисленные животные, насекомые, птицы.
    Жаль, что мы не всегда прислушиваемся к тем, кто желает нам добра. Не стоит в каждом человеке, который советует тебе не делать того, чего делать не следует, видеть потенциального врага. К сожалению, так произошло и с Завьяловым.  Ведь он никогда не был высокомерным, не был занудой. Друзья по команде любили и уважали его за светлый ум и доброе, отзывчивое сердце. Но здесь, в этой загадочной восточной стране, с чуждыми ему традициями и  порядками, в Виталия, словно бес вселился.   Да ещё Инка масла в огонь подлила: ведь он хотел, чтобы всё было по правилам, а получилось, как захотелось ей. Латиф, который почему-то постоянно раздражал его, на самом деле, говорил дельные вещи – нужно было не смеяться над ним, а прислушаться к его мудрым советам. Теперь дело сделано, и, если Виталий повернёт машину назад,  к отелю, то получится, что игра, которую он затеял, не понимая, как опасна эта игра, окажется проигранной.  Завьялов был спортсменом с большой буквы и очень азартным человеком.  Проигрывать было не в его правилах.
               

                ГЛАВА  ДВЕНАДЦАТАЯ


     Разложив перед собой карту Аравийского полуострова, Виталий гнал джип в сторону пустыни Руб-эль-Хали. Рядом, откинувшись на мягкое сидение, весело щебетала Инка в предвкушении романтического рандеву.  Она уже витала в облаках своих грёз, в которых Завьялов делает экзотические снимки: она на вершине дюны, высотой с десятиэтажный дом. Она лежит, в чём мать родила на белом, горячем песке. Она представляла себе обед на двоих среди бесконечного моря песка, где их никто не будет подгонять  и не  будет навязывать им своих планов, где они будут свободны, как птицы в полёте, а не ходить гуськом за экскурсоводом.
    Пока ехали по ровной дороге, всё было в порядке, но такая дорога, в конце-концов закончилась, и потянулись бесконечные дюны, о которых рассказывал Латиф. По таким дюнам, высотой с Эйфелеву башню, Виталий – ас в вождении автомобиля  по автобанам -  вести машину не смог. Джип перестал слушаться руля, стал буксовать, и у молодого человека не было сил управлять им.  Только теперь он понял, что для путешествия по пустыне  на машине необходим большой опыт.  У него такого опыта не было, и он заглушил мотор.   
   - Всё, приехали! – сказал Завьялов подруге. – Вылезай!  Остановимся здесь. Дальше машине не проехать.
      Не успела девушка выбраться из кабины, она взвизгнула от неожиданности и снова спряталась в неё.
   - Что случилось? – участливо спросил Завьялов. – Ты что завизжала? Скорпион уже успел укусить?
   - Нет, не скорпион.  Попробуй сам.   Поставь ноги на песок. - Предложила Инка. – Эффект потрясающий!  Как в камере пыток у Святой Инквизиции. Представляю бедных грешников, которых сажали на раскалённые угли.  Песок, наверное, успел нагреться градусов под семьдесят.
  - Что хотела, то и получила! – беззлобно улыбнулся Виталий, доставая из багажника подстилку.  Они взяли её с собой, чтобы соорудить на песке импровизированный стол.
    Одним движением сильных рук молодой человек разорвал покрывало на две части и бережно обвязал ими ноги подруги.
   - Теперь легче?
   - Да, теперь другое дело.
  - Может, поедем в отель?
  - А как же продукты, которые мы заготовили для пикника? Как же шашлык?  Представляешь, столько денег мы пустим на ветер!
  - При такой жаре шашлык, думаю, уже готов, а из фруктов, скорее всего варенье получилось. Но ты не расстраивайся, малышка. Вернёмся в Москву, я отведу тебя  в такой ресторан, где будет отличная  кухня и дорогое, вкусное вино.
    Виталий, в отличие от подруги, надел в дорогу плотные джинсы и кроссовки на толстой подошве.  Но даже через толстую подошву кроссовок он ощутил жар раскалённого песка.  Молодой человек тоже вылез из внедорожника, открыл багажник, вытащил из него мангал, пакет с углём, шампуры, контейнер с замаринованным шашлыком, овощи, фрукты, бутыли с водой. Пока он насаживал на шампуры кусочки мяса, Инка снимала его на фотокамеру.
   - А вообще, мне здесь нравится, - сказала она, набрасывая на плечи лёгкий шарфик. – Вот только я Латифа зря не послушалась: оделась не так, как полагается.
   - Я тоже виноват, что не досмотрел за твоей походной амуницией, - отозвался Завьялов. – У тебя кожа нежная, на таком солнце ты можешь сразу обгореть.  Надень хотя бы мою сорочку с длинными рукавами. Я бы отдал тебе и джинсы, но они будут тебе сильно велики.
   - А как же ты сам?
   - У меня кожа дублёная, закалённая.  Ко мне солнце не пристаёт.
     И в самом деле, пустыня была прекрасна.  Песок, цвета тростникового сахара, тянулся до самого горизонта.  Дюны представляли собой нагромождение песка, и казалось, что некий гигантский ваятель выставил на продажу свои абстрактные произведения  искусства.
    Буквально минут через десять от мангала потянуло аппетитным ароматом пряного мяса, и Виталий попросил Инну порезать овощи, фрукты и всё разложить на одноразовые тарелки. Потом он снял с шампура кусочек сочного, подрумяненного  мяса, подул на него и положил его в рот любимой.
    - Ну, как шашлык моего собственного приготовления? – спросил он с гордым видом шеф-повара.
   - Ошень вкусно! – проговорила девушка, старательно пережевывая мясо. – Ну, прошто во рту тает!  Я и не думала, што ты так хо - ошо готовишь шашлык.
   - Мы с ребятами по команде раньше часто ездили ко мне на дачу. Как здорово там было! Под шашлычок - водочка холодненькая, лучок зелёный с грядки, огурчики свежие из парничка, грибочки солёные из дубовой бочки! А потом в баньку…
   - Я сейчас слюной захлебнусь! - мечтательно проговорила Инна. – Так есть хочется, что кажется, целого барашка проглотила бы!
   - Сейчас я тебя кормить буду.
      Но не успел молодой человек разлить в одноразовые стаканчики тёплый, как компот,  сок,  девушка замахала руками и в страхе указала на яркий диск солнца.
    Виталий с ужасом заметил, как на глазах солнце тускнеет, заволакивается мутной пеленой. На горизонте вдруг появилось маленькое, тёмное облако. Оно быстро увеличивалось в размерах, закрывая голубое, как бирюза, небо.  Налетел первый, яростный порыв жаркого, колючего ветра.
   - Немедленно в машину! – скомандовал Завьялов. – Кажется, идёт песчаная буря!
    Они побросали всё и бросились к джипу. Виталий включил зажигание – автомобиль не заводился. Он ещё раз попробовал завести машину – всё напрасно!
     Через минуту день померк. Тучи жгучего песка начали нещадно барабанить в плотно закрытые стёкла внедорожника. Кондиционер по какой-то непонятной причине не работал. И тогда Завьялов припомнил свой недавний сон. Он слышал, что если человека застанет в пустыне песчаная буря – он может погибнуть. Уповать на чудо было бесполезно – их никто не услышит: сотовая связь в тот момент не работала.
    - Мы погибнем? – жалобно спросила Инна, тесно прижимаясь к Виталию.
   - Что ты, дорогая? – успокоил её молодой человек. – Латиф знает, куда мы уехали.  Нас обязательно найдут!  Это же - цивилизованная страна! В конце-концов  вышлют за нами вертолёт.
    Молодой человек крепко прижал девушку к себе и почувствовал, как часто стучит её сердце, как она тяжело дышит.  У него  самого разламывалась голова.  Рот и глотка пересохли, и, казалось, ещё час и смерти от удушья – им не избежать.   
       Песчаные бури с давних пор овеяны мрачной известностью. Недаром они носят название самум, что в переводе с арабского значит  ядовитый, отравленный. Самум очень опасен. Мелкая песчаная пыль, которую поднимает сильный ветер, проникает в уши, глаза, носоглотку, в лёгкие.
     Нашим путешественникам повезло больше, чем, застигнутым в пустыне людям – они были защищены толстыми стёклами автомобиля. Но потоки сухого воздуха вызывали у них сильную жажду, а канистры с пресной водой остались возле мангала, и весь их приготовленный обед занесло песком.
     Теббад – так называют арабы лихорадочный ветер, который может засыпать песком даже автомобиль, если тот завязнет в тот момент в дюнах.
    - Пить! – простонала Инна.- Виталя, я хочу пить!
   - Потерпи немного, солнышко моё, - как мог,  успокаивал девушку Завьялов. -  Скоро буря закончится, я поищу канистры с водой, и мы с тобой вдоволь напьёмся.
    Инка слабо улыбнулась и легонько пожала Виталию руку. Она  полностью полагалась на его силу и здравый, мужской ум.
    Но в этот момент началось самое ужасное.
    Невдалеке от полузанесённого песком джипа вдруг появились странные  чёрные колонны.  Завьялов насчитал их десять. Эти огромные столбы то стояли неподвижно, то скользили, как великаны на коньках, изгибаясь и наклоняясь в разные стороны.  Они напоминали Виталию  легендарных титанов, которые вдруг ожили и закружились в неистовой вакханалии.
    « Смерчи! – подумал он, покрываясь холодным, липким потом. – Если они пройдут мимо, то можно считать, что мы с Инкой в сорочках родились»!
    К счастью, смерчи прошли стороной, и молодой человек, не слишком верующий в Бога, набожно перекрестился.
    Песчаная буря тоже потихоньку стала утихать.
   Инна была без сознания, и Виталий, чтобы привести её в чувство, решил выйти из машины, достать из багажника аптечку и найти канистру с водой.
    Но не тут-то было! Внедорожник был засыпан песком по самое лобовое стекло. Открыть дверь не представлялось никакой возможности. И тогда Виталий достал из-под кресла монтировку.  Шарахнув со всей силы по лобовому стеклу, он полностью вышиб его. Выбравшись наружу, он уложил девушку на оба передних сиденья, и, раскопав руками багажник, извлёк оттуда  аптечку.
    Этикетки на всех пузырьках были написаны на арабском языке. Пришлось перенюхать каждый пузырёк, прежде, чем Завьялов  почувствовал знакомый резкий запах аммиака. Потом он снова залез на капот и, склонившись над Инной, потёр ей виски нашатырём.
     Веки её слабо дрогнули, она застонала и снова попросила воды.
     Пока Завьялов копался в песке, отыскивая канистры с водой, песчаная буря  окончательно улеглась, и солнце снова ярко засияло на лазурном небосклоне.  Молодой человек не нашёл ничего, кроме спелого, сочного яблока, которое каким-то чудом уцелело во время кромешного ада.  Оно лежало на том самом месте, где некогда стоял мангал. Сам мангал и все продукты, приготовленные  для пикника, унёс смерч.
    «Это – конец»!  –  с щемящей тоской подумал Виталий.
     Он  был мужественным человеком, но  при одной только мысли о том, что их ждёт медленная, мучительная  смерть от жажды и голода, содрогнулся.
    Вынув из кармана брюк перочинный нож, он бережно снял с яблока кожуру, разрезал его на маленькие дольки, снова залез на капот и протянул одну дольку девушке.
     - Съешь пока яблочко, моя девочка, - сказал он, как можно мягче. – Солнце скоро будет садиться, и тебе станет легче дышать. Я возьму тебя на руки, и мы пойдём искать дорогу. Ведь должны же здесь быть какие-нибудь населённые пункты!   А на дороге нас обязательно подберёт какой-нибудь автомобилист.  Главное, не надо терять надежды.
    Инна не смогла съесть дольку яблока. Рука её безвольно выронила часть сладкого плода, и она снова впала в забытьё.
    К сожалению, карту, с обозначением дорог и населённых пунктов Виталий найти не смог: её, видимо, тоже занесло песком!
    И тут метрах в ста от машины Завьялов вдруг заметил конный отряд, состоявший из двенадцати  всадников. Во главе отряда на великолепном, белом, скакуне восседал человек в длинной белой рубахе, которую арабы называют дишдаша.
     При виде людей Виталий так обрадовался, что закричал что есть мочи и замахал руками, словно Робинзон Крузо на необитаемом острове, со дня на день, поджидающий спасительный корабль.  Но всадники уже заметили одинокого человека и развернули коней в его сторону.
    Теперь Виталий смог хорошенько разглядеть человека, который, по всей видимости, был главным в этом небольшом отряде. На нём была надета не просто дишдаша – она была вся расшита драгоценными камнями. Голову мужчины прикрывал белый арабский платок – гитра. Поверх гитры был надет шнур - агаль, но не простой, как у остальных всадников. Он был золотого цвета! На правой руке незнакомца висела плётка. Нижнюю часть его лица прикрывал платок чёрного цвета.   (Всадники тоже попали в песчаную бурю, но к таким бурям они были, по всей видимости, привычные)  Через платок Завьялов разглядел, что всадник на белом коне был молод и хорош собой.  Но был в его безукоризненной внешности один недостаток:  тёмные, удлинённой формы, опушённые мохнатыми ресницами, словно обведённые косметическим карандашом, глаза были злыми и колючими.  Красиво очерченные брови, гордая осанка, царственный поворот головы, властные жесты указывали на то, что этот человек знатен и влиятелен.
    - Mister! – заговорил по-английски Виталий, прекрасно зная этот язык. Он попытался подойти к всаднику, но его осадили, спрыгнувшие с коней люди – судя по всему, телохранители.  -  My wife and I were caught in a sand storm. We seemed to be seeing whirlwinds, but fortunately they passed by. Please help! My wife is dying. -  Он указал рукой на машину. - We are Russian tourists. We must return to Sharjah, to our hotel Radisson-blue.*

   - Господин! Нас с женой застала песчаная буря. Кажется, мы видели смерчи, но, к счастью, они прошли стороной. Прошу Вас, помогите нам! Моя жена умирает. Мы – русские туристы. Нам необходимо вернуться в Шарджу, в  отель Радиссон Блю. –англ.
    Всадник на белом коне что-то сказал по-арабски своим телохранителям. Двое из них  осторожно вытащили из машины бесчувственную Инну и, развернув  абу ( арабск. – мужская распашная одежда на Ближнем Востоке – длинный плащ из верблюжьей шерсти )  и положили её на это импровизированное ложе. Затем господин царственного вида что-то шепнул на ухо, подъехавшему к нему пожилому арабу с изборождённым морщинами,  лицом в высокой чалме. Тот извлёк из складок своей тёмной дишдаши  плоскую алюминиевую фляжку.
     « Ну, надо же! Такие фляжки и у нас в России есть.   Их уважают русские алкаши, - подумал про себя Завьялов. – Интересно бы узнать, что находится в этом сосуде»?
     Пожилой всадник, не спеша, слез с коня, подошёл к бледной, как смерть, девушке, осторожно разжал ей зубы острым кинжалом и влил небольшое количество жидкости ей в рот.
    Через несколько минут Инка глубоко вздохнула и открыла глаза. Щёки её порозовели, она подняла голову и обвела удивлённым взглядом окружающих её людей.
   - А вы кто? – удивлённо спросила она.
    Ответ на свой вопрос она не получила.
    Между тем всадник на белом коне с нескрываемой жадностью взирал на длинные, обнажённые ноги девушки, её маленькие груди с выпирающими сосками, которые выделялись через эластичную ткань  топа. Рубашку Виталия с неё сняли, и она предстала перед незнакомыми мужчинами во всей своей красе.
     Лишь только Инна пришла в себя, она поискала глазами Завьялова и попыталась встать. Но молодой араб сделал едва заметный знак своим телохранителям.  Те бережно подняли девушку на руки и подсадили её к нему на коня, впереди него.
     От такой наглости Виталий пребывал, словно в ступоре.  Он с удивлением взирал  на то, что проделывают аборигены с его женщиной. Ему тоже дали отхлебнуть из фляжки, и он почувствовал, как по жилам быстрее заструилась кровь, голова стала яснее, боль быстро прошла.
    Напиток чем-то напоминал алтайский бальзам, настоянный на множестве лечебных трав, который добавляют в чай по чайной ложке, вместо тонизирующего   лекарства.
    Пока Завьялов ловил кайф от выпитой жидкости, телохранители по указке своего господина успели пошарить в бардачке внедорожника и достать оттуда  два заграничных паспорта, два сотовых телефона и, набитый долларами, бумажник.
    Виталий попытался оказать сопротивление, но получил удар в солнечное сплетение и, согнувшись пополам, чуть не потерял сознание.
  - Guys, what are you doing?* – еле выдавил молодой человек.

  * Мужики, вы что творите? – англ.   
    Наш герой был уверен, что его тоже посадят на лошадь и довезут хотя бы до первого населённого пункта, где они смогут связаться с Латифом.
     Но всё оказалось по-другому. Ему связали арканом руки спереди, и  длинный конец привязали к луке седла белого скакуна.
    Инка видела всё.  Она попыталась спрыгнуть с лошади, чтобы прийти на помощь любимому, но молодой араб в роскошном наряде крепко прижал её к себе, сдернул с лица чёрную повязку и впился своими сочными алыми губами в вялые Инкины губы.
    Эта наглая выходка незнакомца привела нашего героя в ярость, и он со связанными руками ринулся на него, чтобы свести с ним счёты. Но дюжие телохранители  опрокинули его на песок и стали бить ногами.
    Но человек на белом скакуне поднял вверх руку  и остановил их властным окриком.
    Завьялова оставили в покое, и  он, сплюнув изо рта кровь, поднялся на ноги, весь облепленный песком.
  -  Listen up mister!    –  обратился он к главному всаднику.
This is unlawful! You do not have a right to treat us like this. We are citizens of the Russian Federation. I am an honorable master of Sports , well-known water polo player, prize winner of several Olympic  games, and also I am a captain of the Russian army. I will complain to the Russia Consul.*

    * Послушайте, мистер! Это полное беззаконие! Вы не имеете никакого права так обращаться с нами. Мы являемся подданными Российской Федерации. Я – заслуженный мастер спорта, известный ватерполист, призёр нескольких Олимпийских игр. К тому же, я – капитан Российской армии. Я буду жаловаться Российскому консулу. – англ.
    Услышав эти слова, молодой человек в сверкающей одежде громко расхохотался и огрел Виталия плёткой по голой спине.  Затем  он всадил шпоры в крутые бока коня. Лошадь  медленно пошла, тяжело вытягивая из песка копыта.  Аркан натянулся, заставив  идти за лошадью Завьялова. Остальные всадники поехали следом за своим господином.

                КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ