5 Косой разум. Прирамида. Приступ

Зрители зашумели. Даже шары в волнении запрыгали вверху,  ударяясь об потолок и стены.
 - Как они могли узнать об идеях Корявцева? – вскричал Николай - Для всех он был спившимся, пропащим человеком!  Вращался среди люмпенов, шабашил с ними...
- Что это за статуи! – Возмутился Дмитрий Григорьевич с тем чувством досады, с каким говорят: "Вот, не было печали!  Вот этого еще не хватало"!   
- Чего они хотят? – в возмущенном недоумении крикнул Минипигс
- Блин! – сказал Великий магистр.
- Надо остановить! Паузу в игре взять. – быстро и страстно заговорила Нюша. 
Безмолвствовал один робот Тит. 
В процессии пленных чиновников, ряженных в костюмы индейцев, кроме женщины-агента, в личине секретарши, подсунувшей Великому магистру шницель-шпион, и смазливого, черненького прокурора,  было еще двое.  В одном, украшенным перьями орлана, Дмитрий Григорьевич и опер опознали начальника управления жилищно-коммунального хозяйства Мохняка. В другом, молодом, с  лицом выкрашенном красной краской и покрытым черными ломанными линиями – начальника управления лесо-паркового хозяйства и зеленый насаждений Титорова. Были еще какие-то жрецы и воины из служащих.
Статуя, оказалось, умела метко стрелять.  Пленные  и поднимавшийся позади них конвоир Виталик, державший свой пистолет у плеча, дулом вверх, еще не знали, что возвышавшийся в верху сияющий болван -  живое существо. И  когда статуя, молниеносно выбросив руку, выстрелила вниз и выбила пулей оружие  у Виталика. никто не понял. что происходит. Все остановились, замерли.  Резкий, как звук трубы в  похоронном оркестре,  в каких в старину играли старые алкаши-музыканты в мятых и пыльных болоньевых плащах,    зазвучал голос золотого изваяния. 
- Виталий, Мохняк и Титоров, хватайте под руки Виринию Богдановну и ведите ко мне.  Изумленные рабы и их погонщик не двинулись с места.
- Ну, Я кому сказал! - с  вибрирующим трубным подвыванием  потребовал драгоценный губернатор.  Он снова вскинул руку с пистолетом и прицелился в поднимавшихся. Оцепиневшие «индейцы»  Мохняк и Титоров неуверенно  шагнули вперед и  осторожно подхватили под руки индианку, явно кубанского происхождения, Виринею Богдановну.
- Что такое? - не поняла красавица, пытаясь высвободиться, и от этого выставляя вперед свой прекрасный обнаженный бюст. – Пустите… Нет, Не надо!
 Черненький Дрейслер,  действительно напоминавший индейца прокурор подскочил к ним сзади.
- Я тоже! Я помогу. 
Прокурорчик схватил сзади Виринею Богдановну за хвостик и нагнул вниз.
- Ай! Ты, сволочь! Ай – вскрикнула женщина. 
- Тихо! - прикрикнул на нее прокурочик и ударил ладонью по затылку.
- Вот скотина… - прошептала Нюша
- Сейчас это золотое чудовище, будет ее оплодотворять своим золотым... Будем смотреть, или может быть, прервем. Кстати, Великий магистр,  все, что мы сейчас наблюдали возможно воспроизвести заново?
- Конечно, оно все автоматически записывается.
 - Тогда все это можно зафиксировать во всей красе и порно подробностях, чтобы потом показать по отдельности каждому из этой компании. Включая Пелевина, Костоглотного и эту бабу.
- Это точно – кивнул Дмитрий Григорьевич – пусть посмотрят, как с ними их коллеги обходятся. 
- Тогда я, пожалуй, - Николай встал из-за стола - пойду, покурю на террасу.   Нюра, вы желаете смотреть сее душераздирающее  действо? А то пойдем со мной. Тогда, на Набережной я не знал, что вы живое существо, и как последний альфонс, увлек вас «Пенькофф» и истребовал пива.
- Ладно уж. - улыбнулась  Нюра.
- А что? Правильно сделал. – сказал Миша. - Как сам я тут не спился?  Однако пора.  Нам нужен какой-то летающий корабль или что?
- Баржу небольшую. - предложил Дмитрий Григорьевич – чтобы был трап спереди.  Нос, что бы откидывался, знаешь, вперед  отбрасывался.   
- Материализуй, друг мой, вооружения. – сказал Николай – Лично мне - калаш и Смит-Вессон.
- Да  мне, пожалуй, тоже: калаш, и наган… - кряхтя, потребовал Дмитрий Григорьевич.
 В следующую секунду отрылась  дверь и в кабинет, громко хлопая  крыльями влетел говорящий орел. 
- Устал? – спросил Великий магистр.
- Нет. Тут же  рядышком. Если надо могу вернуться. Там капсула сама справляется. 
В воздухе приятно запахло порохом и портянками. И тут запах снова, как это получалось у «газариков», зазвучал и приобрел смысл.
- Мы можем помочь. Скажем с усыпляющим или нервно-паралитическим  газом. – донеслось от закачавшихся под потолком шаров. – только, на его генерацию потребуется. Минут десять-пятнадцать.
- Замечательно, - сказал великий магистр Мишаня, -  материализация вооружений и противогазов займет примерно столько же времени. 
- Там.  возле верха установлены камеры.  Это глаза пирамиды.
- Что делать? спросил Михаил.
- На речке, над которой я лечу  по пути к Убыхской горе,  семья знакомых цапель.  Я попросил их составить мне компанию, чтобы обработать камеры, как полечу обратно .
- И что цапли?
- Не волнуйтесь так обгадят эти камеры, что пирамида надолго «ослепнет».
- Добре!  -  гаркнул великий магистр и зашагал к компьютерам материализовывать необходимую амуницию. - Только учти, их надо попросить еще раз, ибо мы снова возвращаемся в прошлое. Дмитрий Григорьевич  одобрительно кивнул и, сделавшись серьезней, пошел к вслед за магистром.   
- Ничего, после обеда они стоят в осоке, я знаю, где.  Двойным, тройным дерьма слоем камеры зальют.

Это была какая-то смесь сказки, пиратов,  махновщины,  современных банд-формирований.  На старой, ржавой самоходной барже с откидным, выпадающим вперед носом,  «Никифор Бродский»,  которую гроссмейстер при атериализации наделил контр-гравитационными свойствами  веселая компания, потрясая вскинутыми вверх «калашниковыми» отчалила от террасы.   
С нашими друзьями не было только Нюры и мистера Кристофера Минипигса.  Нюра составила компанию Николаю, когда тот вслед за невыносившим женских слез американцем пошел на террасу  курить.  Но, галантно пропустив девушку на свежий воздух, он задержался, у двери увлекшись на пороге спором  с Велики магистром о беспредметном искусстве. В итоге, оба согласились на том, что известное полотно  «Квадратный анус супрималиста», признан  шедевром не от того, что картина действительно представляет собой художественную  ценность, а от того, что великим произведением искусства она значится в протоколах искусствоведческой мафии.
Когда Николай  шагнул на террасу, то обнаружил, что Нюра и Минипигс не только не сцепились в драке, не спорят, но заключили друг друга в объятия и  нежно о чем-то шепчутся .
 Николай так и не закурив, осторожно, что бы не вспугнуть молодых людей, шагнул назад, в кабинет. Приложил палец ко рту и вполголоса сообщил товарищам об увиденном.
Великий магистр и Дмитрий Григорьевич.  обсудив с Николаем такую неожиданную перемену, в отношении Нюры и американца, положили оставить их в башне. 
Слесарь, латинист, великий  магистр и милиционер вышли на террасу с противоположной стороны, там же появилась и материализованная баржа. На ее правый борт воссел орел-бородач. Для подкрепления Великий магистр материализовал  четырех бойцов НКВД с автоматами.  Двоих он оставил в кабинете башни у компьютеров. Еще двоих вместе с Титом взяли в баржу с собой. 
Тихо обогнули башню. Нюра и мистер Минипигс  так самозабвенно ворковали, так нежно обнимали друг друга, что не заметили подлетевшей к самым  перилам  баржи с партизанами. Они даже не поняли, что время вновь сместилось назад,  часа на три с половиной решив , что это у них на душе светлей стало  от примирения и поцелуев.. 
Великий магистр и Дмитрий Григорьевич одновременно кашлянули.
- Ой! –вскрикнула Нюра.
Американец тяжко выдохнул, приходя в себя.
- Вы собрались  атаковать пирамиду? – спросил он изменившимся голосом и тоже откашлялся. 
- Ес. Мы на вылазку.  – крикнул Николай. - «Эх, ну и повоюем»! Как говорил Иозеф Швейк. «Вен ди  зольдатен  трам-пам официрен…». 
- А я? – растерялся Минипигс.
- Я тоже хочу с вами  сосиски воровать… -  обиженно пропела Нюрочка.
- Да погоди! Сосиски… - Минипигс шагнул к перилам.
- Кто сосиска?! – возмущенно вскричала Нюра.
- Сейчас опять подерутся. – заметил Дмитрий Григорьевич. 
Николай. Толик и Великий магистр Мишаня засмеялись.  И вторя им,  загоготали Тит и два бойца НКВД.  Кроме автоматов за спиной  они были вооружены надувными шариками. Шарики они держали  в руке на ниточке, и поэтому были похожи на детей на первомайской демонстрации в открытой машине «торпеде».
 - Нет, Кристи. Вы останетесь здесь,  на башне, в резерве.  А мы на пирамиду.
- И врага разобьем мы жестоко… Там в зале двое бойцов вам в помощь.  - продолжал патетически распевать  Николай - На земле, в небесах и на море наш напев и могуч и суров!  С нами Сталин родной, Тимашенко герой, наш железный накром Коганович!
- Да блин!  Николай! -  возопил Дмитрий Григорьевич.
- И без того нервы на пределе! – присоединился к нему Толик. Он тоже был вооружен «Калашниковым»  и, кроме возвращенного ПМ, миниатюрным пистолетиком ПСМ, непохожим на настоящее оружие.
Минипигс и Нюра.ю долго махали руками с терассы вслед улетающей барже.
Операция по обезоруживанию и пленению  обосновавшихся в каменном чреве пирамиды чиновников прошла на удивление легко и удачно. Еще живой, с шеей нераздавленной золотой рукой статуи, Костоглотный,  его могучий телохранитель  Виталя, туповато сонный писатель Пелевин, пустоглазый, краевед Рябошапко,  в замысловатой позе вечно восторженной загогулины -  всех их усыпили, и парализовали газы из надувных шариков. Атакующих  встретила  удачно и синхронно  перемещенная  во  времени  капсула.  Ее видеокамеры также были перемещены в прошлое на три с половиной часа.  Они  аккуратно снимали происходящее в пирамиде и на ее поверхности. 
Камеры же охранного видеонаблюдения пирамиды, как и обещал Бородач,  основательно загадили дружественные цапли.
Враг был окружен и пленен не внутри, а снаружи пирамиды когда все участники действа, на репетиции коего и начались  наблюдения развед-капсулы,  вышли покурить на ее теневую северо-восточную  грань.  Компания еще не нарядилась в древнеегипетские повязки и была одета вполне цивильно. Бойцы НКВД  подкрались с надувными шариками по нижней ступени пирамиды к тому месту,  где  покуривали, и попивали  кофе,  чиновники и их литературно-краеведческие консультанты, и - отпустили шарики!  Прикрывавшие их сзади Тит и опер Толик дали по шарикам короткие очереди из своих калашей. И высококонцентрированный газ, вырвавшийся из разорванных в клочья оболочек, окутал вспуганных и шокированных  грохотом выстрелов  авантюристов, через секунду уже скорчившихся и попадавших  на грубо отесанный верх  каменных блоков.   
Николай яростно сверкнув очками противогаза выскочил из-за угла с южной грани пирамиды, со стороны моря. С северной, горной,  грани из-за угла с автоматами наперевес, тоже в противогазах, выскочили Миша и Дмитрий Григорьевич. 
- Вязать! Вязать их! -  глухо сквозь клапан резиновой маски кричал Николай. 
- А гады!… - завывал магистр – Вы мне, гады, еще  за  на-но боты ответите!
Пленников связали.  Силачу Титу поручили побросать их в летучую баржу
- Ну что там на-но капсула говорит? – Михаил достал небольшую медную дощечку  с кремниевым напылением, под стеклом и принялся рассматривать высветившуюся на ней схему  коммуникаций внутри пирамиды, тогда еще не существовало смартфонов, и все это выглядело очень необычно, особенно, когда на-но капсула человечьим голосом,  с помощью пластины объявила: «Пирамида пуста. Путь к подвальным помещениям свободен».
- Вперед!  Узкими наклонными ходами Дмитрий Григорьевич, Николай, Великий магистр Мишаня и сыщик Толян с чекистами вышли к тамбуру с компьютером, рамкой материализатора, куда через несколько часов должен будет упасть Костоглотный со сломанной шеей, и незаснятый во время трансляции шкаф-купе с цивильной одеждой, как тех обитателей пирамиды. что задумали изображать египтян, так и тех, кто надумал поиграть в индейцев.
Дальше налево, как и показала камера капсулы, вниз уходила лестница уже знакомая нашим друзьям лестница.  Спустившись по ней. И пройдя еще длинным лабиринтом плавно опускавшегося  хода с прямоугольными поворотами они достигли темницы где томились конкуренты «индейцы»:  прокурор Дрейслер, грудастая женщины Вириния Богдановна, сотрудник пресс-слдужбы, что представившись секретаршей накормила Великого магистра Миху шпионским шницелем с на-но ботами, начальник Управления Жилищно-коммунального управления Богдан Мохняк и еще один  чиновник Титоров.  Все седели в яме, каменном кубе, куда чекисты бросили им веревку .
 - Так, вы кто? –  - живо и достаточно властно полюбопытствовал прокурор. 
Но Николай навел на него дуло автомата киплинговским Нагом ядовито выдохнул: «Молчи, червь».
- Давай, топай. – сказал Дмитрий Григорьевич кивнул прокурору на коридор и с деятельным участием протянул руку  женщине, стараясь не обращать внимание на ее бюст, хотя искуситель и шепнул ему: «У этой-то Виринеи сиськи поболе будут, чем у Нюры»… 
- Давай, пошел! – крикнул на прокурора гроссмейстер взмахнув маузером.
 Освобожденных чиновников привели в тамбур, вернули одежду и дали время переодеться. Бойцам НКВД велели препроводить их в баржу и держать под конвоем.
- Под расписку Титу передайте! - сурово и отчетливо прокричал Николай. 
- Я принял решение дематериализовать пирамиду. – заявил Великий магистр когда все выходили из тамбура.
- Дематериализовывай. – махнул рукой  Дмитрий Григорьевич.
- Только вот эту штуку мы с собой не потянем. - Миша кивнул на рамку, снимая с плеча автомат и передергивая затвор,
- Позвольте, гроссмейстер, и я –сказал Николай, так же остановившись и сняв автомат.
 «Пьянит людей оружие. Мутит…», - подумал Дмитрий Григорьевич и, к собственному удивлению, тоже скинул автомат и сбросил предохранитель.  Все трое из трех калашей, от души расстреляли раму материализатора.  Шлем плясал на столе под пулями, пока не раскололся надвое.  Из заполненного пылью и пороховым дымом коридора все поспешили  на свежий воздух.
 - Хоть душу отвели. – признался великий магистр, выйдя из пирамиды, и щурясь на белый свет. Метрах в пяти от выхода к  ярусу, на котором они стояли,  была пришвартована летучая  баржа. Ну что? Погнали  на башню?  Партизаны загрузили в баржу ящик с компьютером. Баржа медленно отделилась  от пирамиды, плавно развернулась и взяла курс на возвышавшуюся над лиловыми  лесами башню.
Пленные, особенно Костоглотный и его телохранитель Виталя,  злобно посматривали на партизан со дна баржи.
- Что с ними делать будем?  Николай намеренно спросил у Михаила  так, что бы слышал Дмитрий Григорьевич.
- Расстреляем…  - так же намерено равнодушно ответил Великий магистр.
- Мало  расстрелять…  -  со сталинской расстановкой  заметил Николай.         
 - Повесим, товарищ Сталин.
 Дмитрий Григорьевич оглядел их слегка устало и раздраженно.  Он понял, что профессор и магистр обыгрывают в «Круге первом»  Солженицина
- Мало повесить!
- Сам вешать будешь? -  прервал их игру Дмитрий Григорьевич.
- Собственноручно… - прорычал Николай, и изменил тон. - А, действительно, что с ними делать? Кто они, вывески? Или уже превратились в гомосапиенс дубль - 2 , как наша Нюра?
- Ой, не знаю. Признался великий магистр Мишаня. - Честно  говоря, я сам не знаю: вывески они или реальные люди, а может, как  по Саймаку: двойники, клоны, дубликаты… Больше скажу, я когда здесь, в башне,  торчал после на-но ботов, то уже начал сомневаться: а  сам я не дубликат? Поэтому когда мы, вот, полчаса назад перемещались в родное время, специально проверил, обзвонил родню, друзей, знакомых, что бы убедиться, правда ли меня в городе нет.    
- Ну, и?... – спросил  Николай нарочито лениво, потому что и у него возникло сомнение: не клон ли он сам.
- Да, вроде во время моего отсутствия в городе я нигде в городе  замечен не был.
- Вроде и я  нигде замечен не был, пока  тут в «игры играл». – добавил Дмитрий Григорьевич.
Башня была уже близко, и на террасе можно было различить Минипигса , Нюру и одного из бойцов НКВД. Девушка и американец  вглядывались в фигуры партизан на барже, пытались определить:  все ли живыми и здоровыми возвращаются на башню. Автоматчик курил «Казбек». 
Арестованных  заперли на третьем этаже башне в пустом зале, выставили охрану из НКВДешников,  предварительно показав всем, запись  всего того, что с ними произошло бы через считанные часы.  В зале материализовали бадью с водой и алюминиевой кружкой  на толстой ржавой цепи, парашу, а один из проинструктированных охранников, предупредил чиновников, что бы после увиденного они не вздумали устраивать драку, не то… суровый стрелок похлопал затвор,  прищурившись в тонкой волчьей улыбочке, приветливой и добродушной.