История мимолетной любви

Я сидел за рулем. Именно сидел. Я была мужчиной. Сквозь левое водительское окно наблюдал, как дети-бродяги попарно бросаются на машины, инсценируя несчастные случаи. Их было четверо. Двое убежали. Оставшиеся, лет 5–6, никак не отставали, до тех пор, пока водитель не вышел из машины, тогда и они тоже сбежали. Я помню, как оказалась за пределами машины. Да, теперь оказалась. За мгновение из него превратилась в неё. Закрывая задние двери, я чувствовала беспокойство из-за беспорядков на улице. Помню, как к машине подошли двое мужчин. Я села на переднее сидение, заперла двери, пристегнулась, но за какое-то мгновение оказалась сзади, рядом он. Один из тех, кто подходил. Никакого страха, никакого чувства неожиданности – ничего. Он не был мне знаком, но я не могу сказать, что и вовсе не знала его. Я сидела по правую сторону от моего спутника. Руль оказался на потолке у люка. Я отодвинула его, чтобы не мешал обзору. Не ищите в происходящем логику этой реальности. Там все иначе. Вы же сами знаете. Большинство из вас. Уже темнело. Он включил фары, без каких-либо физических манипуляций. Я поблагодарила его и начала рассказывать о том, что толком не умею водить, за рулём меньше недели, и вообще, не знаю, как мой друг доверил мне свою машину. Я свернула налево, продолжая сидеть с ним на заднем сидении в машине с рулем на потолке, к которому даже не прикасалась.

Какая-то возвышенность, машина подпрыгнула на скорости и на мгновение оказалась подвешенной в воздухе. Ралли «Дакар», не меньше. «А ты неплохо справилась» – заметил он. Мы оказались в пространстве, напоминающем парк. Неширокие дорожки, неровная местность. Мы съезжали с горки, навстречу шёл мужчина, мне удалось его объехать, и, видимо, мой спутник был рад, потому что на дороге валялся мальчишка (знаете, как дети в снегу на горке, перекатываются, дурачатся), гладя на которого, я шутливо говорила себе под нос что-то вроде «Вот ты-то подошёл бы», имея в виду его в качестве кегли.

Машина незаметно превратилась в нечто похожее на сани, но с управлением. Подобие руля и даже велосипедные педали в качестве запасного варианта. Он сидел сзади. Я помню, как обернулась и посмотрела на него. Он был прекрасен. Спокоен, с тёплой и такой мягкой энергией, в которой сбалансирована утихомиренная сила. Спокойная сила, не кричащая. Он был прекрасен не только внутренне. Отлично сложен, подтянут, в меру выраженные мышцы на теле («на теле», хм, какое необходимое дополнение, не правда ли?), ухоженный, слегка кучерявые темные волосы. Красавец. Мы смеялись, потому что в какой-то момент нам пришлось отталкиваться ногами. Представьте себе сани на ровной поверхности, на которых вы сидите, и которые нужно заставить двигаться. Я помню его костюм и черные лакированные туфли. Я помню, как он поцеловал меня в щеку. Это было прекрасно. Уверенно. Заботливо. Чисто. Мне было тепло внутри. А потом мы забирались на гору. Я шла впереди, тащила эти сани. Между ног в асфальте мелькнула дыра, а в ней мертвая собака, сенбернар. Цепь мешалась под ногами. Все это меня совсем не смущало. Ощущала, как болели мои мышцы и мне было тяжко подниматься в гору (накануне, в этой реальности, провела интенсивную часовую тренировку). Мы поднимались и я рассказывала ему, как когда-то жила здесь, как нужно было разгоняться на машине и какие скорости включать, чтобы преодолеть это препятствие.

Мы оказались за темно-коричневым деревянным столом. На улице, на вершине горы, на проезжей части, но вокруг никого. Мы сидели с ним по одну сторону, он правее. Не знаю, почему подобные упоминания кажутся мне столь важными и значительными. Детали, которые я помню. По другую – она, женщина на вид лет 50–60, по человеческим меркам, но внутри со спокойной глубиной, уходящей в вечность. Мне дали головоломки. Два квадрата разных размеров, состоящих из квадратов меньше. Будто один ярус кубика Рубика, только не 3 на 3. Больше. Один, наверное, 6 на 6, второй 8 на 8. Квадраты примерно в полсантиметра величиной. Я знала, как с ними справляться, но, к сожалению, не смогу сравнить ни с чем из этой реальности. А ещё две маленькие коробочки с крошечными костяшками домино. В одной их было три: единица и пустота, две точки и пустота, три точки и пустота. Она как-то назвала это все. Каким-то словом, которое характеризовало бы процесс игры в них как жребий, но я не помню. Раньше его не слышала.

Я рассматривала одну из головоломок тоже плоскую из квадратов, из черного глянцевого камня с различными мелкими выпуклостями. Они разговаривали. Принимали решение. И вроде как я была под её присмотром-покровительством, а под попечительством моего спутника в черных лакированных туфлях был молодой человек, которого, по моим ощущениям, я знала. Решалось, кто из них «победит», хотя это весьма грубое определение происходящей ситуации. Он сказал: «Оставь ее. Возможно, она самое прекрасное из того, что я когда-либо встречал». Он говорил это так, будто меня и не было рядом. Не ради того, чтобы рисоваться передо мной. Он будто приносил в жертву свою победу. Отдал её ради того, чтобы оставить меня где-то и зачем-то. Она посмотрела на него, спросив сколько ему лет. Он ответил: «1500-1510». И я не знаю, почему разброс длиной в десятилетие. В других реальностях иные правила, пожалуй. Она вздохнула и произнесла с полным понимаем того, о чем говорила: «Тоже самомучаешься». Они исчезли, на столе остались какие-то листовки и адрес места, записанный на бумажке. Я вернулась. И я знаю, что значит самомучаешься.



Все общение со мной происходит на сайте PsPsevdonim.com. Свои вопросы, пожелания, любую информацию, которую вы хотите до меня донести, направляйте через формуляр в разделе «FAQ». Данный ресурс используется мной лишь для подтверждения авторских прав на опубликованные произведения, часть из которых теряет свою актуальность относительно дальнейшего перемещения моего сознания в бесконечном множестве вариантов. Все рецензии рано или поздно будут удалены. Мне не нужны советы, оценка моего творчества, любой вид критики и всё то, чего я не просила. Спасибо за понимание и велкам!