До свидания

- Ты долго еще будешь копаться? – Мария с легким раздражением поправила сумочку на плече, - времени совсем немного осталось.
- Сейчас, сейчас, - отозвался из спальни Павел, ему почему-то хотелось выглядеть сегодня чуть более празднично, чем обычно, - галстук только подберу.
 Он задумался – красный или темно-синий в легкую сероватую полоску, который он купил в прошлом году, когда они гостили у сына? Ему тогда очень понравился этот галстук, он сразу понял, что именно ему и не хватало, но как и всегда бывает в таких случаях одевал после покупки от силы пару раз… Значит он – решил Павел. И слушая, как Мария постукивает носком туфли по полу прихожей, неторопливо завязал узел.
- Ну все, пошли, – он немного смущался своего парадного вида и одновременно гордился, что ему удается преодолеть это смущение.
- Пошли, - она придирчиво осмотрела его наряд, поправила воротник рубашки, пригладила торчащий в сторону локон.
«Он никогда не любил и не умел носить костюм, - с улыбкой подумала она, – вот чего он решил сегодня выпендриться, добровольно залезши в «удавку»?
Они вышли на улицу, и Павел немного задержался у двери, запирая ее. Мария с легкой грустью смотрела, как старательно он поворачивает ключ в замке на два оборота, как дергает закрытую дверь, чтобы убедиться, что она действительно закрылась, как вытянув шею, пытается увидеть, через окна, выключен ли внутри свет.
 Дурацкая привычка, но она была с ним всегда, сколько она его помнила, ну или, по-крайней мере, последние лет десять. «Как же он все-таки постарел, - вдруг с грустью подумала она, - вот и залысина на затылке начала проглядываться». Странно, раньше она ее почему-то не замечала, а сегодня прямо бросилась в глаза.
- Ты везде воду закрыла? – он аккуратно убрал ключи во внутренний карман.
- Да, дорогой, и свет везде выключила и проверила. Пойдем, уже почти полдень!
Они вышли за калитку и направились в сторону реки. Было немного свежо для мая, но солнце пригревало достаточно, чтобы не было необходимости надевать пальто или теплую куртку. Как и всегда, в первый раз в году выйдя налегке на улицу она испытала ощущение какой-то забытой легкости, праздника, освобождения. Это всегда пробуждало в ней какие-то скрытые мечты, надежды, как будто возвращая во времена первой влюбленности. И сейчас это по-прежнему возбуждало, несмотря на возраст. Она слегка поежилась и прижалась к нему, удовлетворенно почувствовав, что он тоже немного взволнован.
 - Добрый день! – окликнул их женский голос. Они обернулись. Марта - соседка. Девушка жила через два дома от них с мужем и двумя детьми трех и пяти лет. Муж работал в городе, а Марта пока сидела с детьми, лишь три раза в неделю выходя на половину рабочего дня в муниципалитет, где заведовала благоустройством улиц.
- Мария, - она подошла к ограде, - хорошо сегодня выглядите, и вы Павел тоже. Как на свадьбу собрались – она улыбалась беззаботно и счастливо – ей нравился этот весенний день, нравились эти люди, нравилось, что она может с ними так запросто общаться.
- У нас с мужем в субботу будет небольшая вечеринка, ко дню свадьбы. Приходите, будем рады вас видеть.
- Спасибо Марта, но у меня не получится – улыбнулась в ответ Мария. – я сегодня ухожу. А вот мой муж, думаю, вас с удовольствием посетит, тем более, что ему нужно будет развеяться. Не сидеть же сычем в одиночестве. Пойдешь ведь? – толкнула Мария в бок о чем-то задумавшегося супруга.
- Что? А, да. Пойду. – Павел прекратил щуриться на солнце, нехотя отвернув лицо от теплых лучей, – Конечно, Марта. Что-нибудь нужно принести?
- Да нет, ничего не надо. Тем более, что у вас… Ладно, не буду вас отвлекать, - Марта как-то неловко улыбнулась и быстро вернулась к детям.
«Молодая еще, видимо не привыкла еще к тому, что надо будет уходить вот так, прямо посреди солнечного весеннего дня, под пение птиц, - подумала Мария, - все мы когда-то такими были. Даже сейчас, когда это уже давно стало нормой, и, казалось, все давно привыкли к этому, все рано еще не все принимали это как что-то необходимое и естественное».
Она взяла супруга под руку, и они неторопливо пошли дальше.
Они познакомились лет тридцать с лишним назад на каком-то концерте, где она была с друзьями. Паша появился тогда в ее жизни сразу и вдруг – огромный, красный, возбужденный и очень громкий. Он когда-то работал вместе с одним из ее приятелей – с кем уже не вспомнить – и был в этой компании почти за своего, хотя с ней до этого их пути не пересекались. Он был чем-то возмущен, и долго орал, размахивая руками на неведомого оппонента, вызывая смех присутствовавших, что его только подстегивало. А потом, через пару часов, в самый разгар вечера, они вдруг разговорились и вскоре ушли ото всех гулять по пустому ночному городу. Он казался ей каким-то таинственным пришельцем из другого, чужого ей мира напора и агрессии. Он почему-то рассказывал ей о своей работе, и его идеи по переустройству общества, которыми он занимался работая на корпорацию, пугали ее, но в то же время ее притягивала его увлеченность ими. И одновременно он казался ей трогательным и застенчивым. Он читал ей стихи и рассказывал глупые истории из своей жизни, а она старалась не отставать от него в этом безумном соревновании, рассказывая свое. Поженились они через год, когда он внезапно, на чьем-то дне рождения сделал ей предложение.
- Слушай, я тебе там на первое время в холодильнике оставила супа, картошки с мясом, чтобы голодным не сидел, но потом давай уже как-нибудь сам готовь. Справишься? – с легкой тревогой поглядев на него, спросила она?
- Конечно! – безмятежно ответил он, – в конце-то концов, это именно я научил тебя готовить. Как-нибудь смогу себя накормить.
Она засмеялась и, привстав на цыпочки, поцеловала его в серебристую щеку.
Окончательное предписание они получили три дня назад. Они знали, что это должно произойти и отнеслись к этому спокойно. «В связи с окончательным истечением сроков, в том числе добавленных по п. 3.2 дополнительных 3 лет, в связи с вашими заслугами перед муниципалитетом, вам надлежит совершить уход не позднее семи дней с момента получения данного предписания. Вам разрешено выбрать окончательное время и место для совершения процедуры. Так же вы обязаны за три дня уведомить соответствующие санитарные и медицинские службы, в случае выбора не предназначенного для осуществления ухода места».
- А помнишь, - спросил он, - мы незадолго до свадьбы перед новым годом поехали к твоим родственникам в деревню и застряли в сугробе?
- Конечно помню, - рассмеялась она, - я тебе пообещала, что мы займемся сексом, а в результате тебе пришлось в течение часа на морозе откапывать и выталкивать машину. А я еще не удержалась и спросила нормально ли ты потрахался. – она вытерла навернувшиеся от смеха слезы, - Ты потом три дня дулся… Ой, давай в магазин зайдем, я пить хочу.
- Заходи – я тебя здесь подожду, – как всегда в таких случаях ответил Павел.
Он остался снаружи, греясь на солнце и смотря через витрину, как она что-то говорит продавщице и та хохочет в ответ. Невольно он тоже улыбнулся.
- Пойдем через парк? - на ходу убираю бутылочку с водой в сумочку, Мария уже спускалась с крыльца.
- Пойдем, – согласился он.
Она вновь взяла его под руку, и они продолжили путь.
- На какое время ты договорился?
- На пять часов вечера, другого времени не было.
- Ладно, значит еще три часа у нас есть. – она замолчала и о чем-то задумалась.
Через четверть часа, уже зайдя в легкую прохладу деревьев они, не сговариваясь, остановились возле лавочки.
- Может быть присядем, а то я что-то устала?
- Давай, - он осторожно, поддерживая за локоть, помог ей сесть. Даже через рукав он вдруг почувствовал, как источились, какими хрупкими и трогательно ненадежными стали ее кости.
Он сел рядом, и взяв ее ладонь в свои прислонился щекой к ее плечу и аккуратно, как будто стараясь прочувствовать и запомнить, вдохнул ее запах.
«Согласно установленной муниципалитетом формуле возраста ваш возраст ухода 71 год, с учетом заслуг вам разрешено воспользоваться дополнительно тремя годами» Так было написано в первом предписании, присланном ей три года назад. Формула, удивительная формула, учитывающая все: принесенную тобой пользу обществу, корпорации, муниципалитету, образование, состояние здоровья и определяющая с какого момента затраты на твое жизнеобеспечение перестанут окупаться принесенной и приносимой тобой выгодой. А дальше процедура ухода. Как правило, она проводилась в специально оборудованных кабинетах медучреждений – быстро, гигиенично, безболезненно. Там же сразу оформлялись все необходимые документы, совершалась кремация, и выдавался пепел. Рациональность и удобство во всем и для всех. Если ты начинаешь тяготить общество – уйди, не мешай другим. Это правильно. Они тоже всегда были за разумный, взвешенный подход.
Он повернул голову и посмотрел на ее лицо. Мария задумавшись, с легкой улыбкой, смотрела вдаль и думала о чем-то своем. Да, она уже не так красива, как раньше, не так молода и все же. У него отчего-то вдруг на секунду сжалось сердце. В общем-то, если подумать, они прожили хорошую жизнь - родили и вырастили двоих детей, у которых теперь уже тоже есть дети. Иногда кто-то из них звонит, и раз или в год приезжает повидаться. Значит, наверное, все это было не зря.
- Ты не помнишь, когда у Виктора день рождения? – вдруг спросила она.
- Пятого числа, через три недели.  – Виктор был ее брат. Одинокий, вздорный холостяк, который будучи не таким уж плохим человеком умудрялся постоянно настраивать всех против себя.
- Поздравишь его, не забудешь? А то он совсем один остался.
- Конечно, Маш, не забуду. - Павел улыбнулся, и она благодарно сжала его руку.
- Пойдем в «Кайзер» перекусим? У них хорошо мясо на углях готовят, – вдруг предложил он.
- Пошли, - ей тоже хотелось успеть побольше за оставшееся время, чтобы прощание не было совсем горьким для него, - что-то действительно кушать захотелось. Видимо из-за прогулки аппетит появился.
- Видимо, – не стал спорить Павел, и они пошли к выходу из парка.
Людей в кафе в это время дня было еще мало, и они спокойно заняли любимый столик у дальнего окна. Молчаливый официант быстро принял заказ и ушел, оставив их вдвоем.
- Я тебе оставила на столе список дел. Не забудь, пожалуйста, выполнить все, что я написала. Главное, нужно поливать цветы раза два в неделю, а тот, который стоит на кухне в углу можно даже чаще, нужно смотреть, чтобы земля у него не пересыхала. В саду приглядывай, чтобы тоже ничего не засохло, а то обидно будет – растила-растила, и все.
- Конечно, не беспокойся, – его немного раздражала и обижала эта ненужная на его взгляд суета, это забота о чем-то не важном сегодня, но он не будет этого показывать. Незачем.
- Ну ладно тебе… Ну… Не злись! – она с улыбкой, как бы извиняясь, посмотрела ему в глаза, - ты же знаешь, сколько я сил в эти цветы вложила.
Диджей на радио, включенном за стойкой, вдруг поставил старую песню откуда-то из их молодости. Павел улыбнулся в ответ. И, откинувшись на спинку кресла, вместе с мелодией словно провалился куда-то в прошлое, к тем моментам, которые вдруг оказались такими далекими и безнадежно манящими. Вскоре официант принес приборы и начал сервировать стол.
Мясо, как и всегда в этом месте, было великолепным – сочное, мягкое, с легким ароматом дыма и специй. Свежие овощи и зелень, бутылка хорошего вина. Они вдруг забыли обо всем и просто болтали о всякой чепухе, смеясь и флиртуя, как на первом свидании. Он пригласил Марию на танец и, осторожно касаясь ее талии, непрерывно смотрел на ее лицо, стараясь запомнить каждую черту, каждую морщинку, каждый взгляд. Она улыбалась и думала, о том, что где-то в глубине души он так и остался, немного чудаковатым романтиком.
Когда закончилась музыка, они вернулись за столик, по-прежнему держась за руки, словно не отпуская друг друга.
- Пора. Время. – Мария взглянула на часы и отставила бокал, - попроси, чтобы нас рассчитали, а я пока схожу в туалет.
- Хорошо, – он встретился взглядом с официантом и жестом попросил принести счет.
На улице тем временем разошелся самый настоящий летний день. Припекало солнце и с криками носились дети. Павел и Мария взялись за руки и неторопливо пошли в сторону реки.
И вот наконец они подошли к ней, к конечной точке маршрута. Встув у самого края обрыва она обернулась и, улыбнувшись, поцеловала его.
- Прощай, любимый, не скучай без меня
- До свидания, - он погладил ее по щеке глядя в глаза и легонько оттолкнув, развернулся и пошел в сторону дома. Он не стал смотреть вниз. Он знал, что сейчас ожидавшие там медики уже составили протокол, санитары убрали тело в черный пластиковый мешок, и приступили к уборке прибрежных камней. Ничего не должно было выдать другим членам общества произошедшего здесь, чтобы не отравлять им отдых. Тело кремируют и доставят вместе со всеми документами ему на дом уже к семи часам, а к восьми к нему придут друзья, знакомы и родственники, чтобы принести соболезнования. Завтра приедут дети, чтобы проститься с матерью. А затем жизнь его потечет по расписанному ритму. До того дня, когда принесут его предписание. По его расчетам это будет через четырнадцать месяцев и три дня. Его формула была безупречна - он как раз успеет позаботиться о цветах и остальном, оставшемся хозяйстве.