Не уходи, мама!

В свои пятьдесят Алла Павловна плясала в кафе в мини-юбке. Хотя гости и знали дату юбилея, все были единодушны в одном: выглядела именинница гораздо моложе своих лет.

 Алла, Алька, Аллочка, аленький цветочек… Яркая блондинка, кареглазая, голубые тени на веках, ямочки на щеках. Она была вся такая ладная, озорная, увлекающая за собой.

У Аллы Павловны был взрослый сын. Они вместе держали небольшое кафе. Вкусная еда, не взвинченные цены, приятная музыка – все привлекало сюда курортников. Да и местные жители не прочь были провести вечерок в уютной обстановке.
 
 С некоторых пор Алла Павловна стала замечать среди посетителей молодого мужчину. Одет он был довольно скромно. Сидел за дальним столиком. Всегда заказывал минеральную воду, что-нибудь посытнее и обязательно мороженое.

 Заметив такое пристрастие клиента, Алла Павловна попросила повара всякий раз разнообразно и по-новому украшать мороженое, которое подавалось в кафе в изящных вазочках. Повар украшал пломбир конфитюром или вареньем, засахаренными вишнями или миндалем, посыпал то кокосовой стружкой, то шоколадной крошкой. Иногда выпекал из заварного теста лебедей.

Алла Павловна нередко заговаривала с посетителями, хотелось знать их мнение о кафе.

– Вам нравится у нас? – спросила она как-то мужчину, любителя мороженого.

– Очень нравится. Но я здесь, видимо, последний раз…

– Что так? Уезжаете?

– Да нет,  на работе сократили. Я слесарем-сантехником   в санатории был, – мужчина задумчиво посмотрел на Аллу Ивановну. – У меня трое детей на руках, отцу восемьдесят четыре года. Даже не знаю, что и делать? Есть, правда, старенький «Жигуленок», попробую частным извозом заняться.

– А Вы поступайте к нам в кафе на работу, – предложила Алла Павловна, – будете продукты завозить. Согласны?

– Можно попробовать! – ответил мужчина.

– Тогда признавайтесь, как Вас зовут, – засмеялась Алла Павловна, и на ее щеках заиграли ямочки.

– Григорий Александрович, можно просто Гриша.

 Григорий оказался добросовестным и безотказным работником. Он не только закупал и привозил продукты, но и завел контакты с директорами баз и оптовых магазинов.

 Изобилие и разнообразие продуктов при прежних затратах радовало Аллу Павловну.
Григорий проверил в кафе всю сантехнику, починил краны, отремонтирован электропроводку.
 
 Однажды, когда они уже собирались закрывать кафе, он перевернул на столы стулья, взял швабру и за считанные минуты вымыл пол.

 Алла Павловна ловила себя на мысли, что с каждым днем новый работник все больше нравится ей. И он оказывал ей знаки внимания.

 Однажды, когда они сидели за столиком в ожидании посе-тителей, Григорий сказал, глядя ей прямо в глаза:

– Выходите за меня замуж! Ребятишкам мать нужна, а мне хорошая жена, как Вы…

– Что Вы такое говорите? – всплеснула руками Алла Павловна. – Ведь мы с Вами даже ни разу не поцеловались!

– Ну, это легко исправить!

 Григорий опустился на колено и нежно поцеловал руку Аллы Павловны.

 Роман у них закрутился не на шутку. Алла Павловна признавалась сама себе, что только с Григорием узнала, что такое женское счастье.

 Теперь она жила в его квартире, а свою закрыла на ключ. Дети Григория поначалу встретили ее настороженно. Старшая Даша училась в десятом классе, была дерзкой и своенравной. Она часами болтала по телефону, постоянно перекрашивала ногти. Когда Алла Павловна просила ее прибрать в своей комнате, заявляла надменно:

– Вы что, не видите, у меня маникюр!

 Шестиклассник Жорик все свободное время проводил за компьютерными играми. Его голова была забита стрелялками и страшилками. Он был ленив и замкнут.

 И только шестилетняя Оля, тоненькая, как стебелек, с глазами цвета тающего льда, смотрела на Аллу Павловну с восторгом и обожанием. Она во всем старалась помочь.

Пододвинув к раковине маленькую табуретку, Оля забиралась на нее и мыла посуду. Потом старательно вытирала вилки и ложки, все аккуратно раскладывала по местам. Она подметала   пол, вытирала пыль, поливала комнатные цветы,  опрыскивала их из маленького душика.

Когда Алла Павловна, уставшая от дневных хлопот, присаживалась отдохнуть на диван, Оля тут же прижималась к ней и сидела тихо, как мышонок.

Григорий  настаивал на браке. Алла Павловна терзалась в сомнениях: разница в возрасте пятнадцать лет, дети, престарелый отец. Все так непросто! Но все доводы отступали, когда она погружалась в море любви и в объятиях Григория забывала обо всем.

Ей казалось, что после встречи с ним ее жизнь только начинается.

Через два месяца они расписались. Григорий помогал во всем. Они были неразлучны и на работе, и дома.

Поначалу все шло хорошо, а потом начались испытания.

Восьмидесятичетырехлетний дедушка стойко держался заведенного еще при его жене порядка.

Однажды, делая генеральную уборку, Алла Павловна выбросила на помойку изъеденный шашелем кухонный стол. Она заменила его на новый, современный.

 Старик долго ворчал, но потом смирился. А когда она вынесла на мусорник пожелтевшие граненые стаканы и треснувшие чашки, то уже на следующее утро обнаружила, что они снова вернулись в буфет.

Старик долго возмущался, бушевал, но когда его гнев по поводу чашек утих, высказал Алле Павловне свое главное недовольство. Когда жена Григория ушла из семьи, старик готовил пищу для детей. Он был подслеповат, неряшлив, страдал склерозом. Бульон всегда заливал плиту, каши подгорали. В супе плавали плохо очищенные овощи. Пересоленный салат приходилось выбрасывать.

Теперь, когда появилась вкусная еда, приготовленная Аллой Павловной, дедова кулинария оказалась невостребованной. Это вызвало у него ярость, и он, как мог, мстил Алле.
 
Молчаливая война с дедом доводила Аллу Павловну до белого каления. Но она терпела и не жаловалась Григорию.

С детьми проблем тоже хватало. Однажды Даша ушла из дома. Ее не было три дня. Алла с Григорием звонили, куда только можно, искали у подруг, обращались в милицию.
Даша вернулась, когда Григория не было дома.

– Ты где была? – спросила Алла Павловна. – Мы очень волновались!

Даша посмотрела на нее подведенными глазами и резко бросила:

– Перед Вами я не обязана отчитываться. Вы мне никто!

Алла Павловна сидела  оглушенная.  А  тут  позвонили  из детской комнаты милиции. Оказалось, что Жорик и его приятели пришли в гости к однокласснику и украли у него диски с фильмами ужасов. В своем поступке они не сознавались, а потому разъяренная мама одноклассника позвонила участковому.

Алла Павловна ходила на заседание комиссии по делам несовершеннолетних. Дело кончилось штрафом. Когда Алла Павловна пыталась поговорить с Жориком, он убежал, бросив на ходу:

– Не Ваше дело!

«Все перемелется, у кого не бывает горьких минут? В каждой семье, если глубже копнуть, что-то да не так!» – думала Алла Павловна, неторопливо шагая по проспекту.

Ветер срывал с каштанов последние листья, и они кованым железом падали к ногам. Цветы на клумбах от ночных заморозков поникли. И только небо не хотело сдаваться хмурым тучам. Оно по-прежнему голубело, как в пору «бабьего лета».

Тревожили Аллу Павловну и перемены в поведении Григория. Временами казалось, что он совсем потерял к ней интерес, взвалив на жену все домашние хлопоты. Раньше галантный и предупредительный, он мог подойти к плите,  черпать  борщ из кастрюли и есть стоя. Капуста падала на пол. Хлебные крошки летели во все стороны. Стоило Алле Павловне деликатно сделать замечание, как Григорий наливал борщ в миску и уходил к телевизору. Красивые семейные ужины остались в прошлом.

Алла Павловна была как сжатая пружина, но не сдавалась, держалась из последних сил. Даже когда она стала замечать, что Григорий часто беседует в кафе возле шторы с молоденькой официанткой, она не стала устраивать скандала. Девицу она уволила, но тень сомнения осталась.

И только маленькая Оля держала ее во всей этой сложной ситуации. Она стала ее частицей, защитой от зла, родным человечком. Алла Павловна всегда хотела иметь дочку, и вот Бог послал ей Оленьку. Она привязалась к этой смирной и прилежной девочке. Алла Павловна готовила Олю к школе, читала ей сказки, разучивала стихи и песенки.

 Иногда они вместе танцевали, включив веселую музыку. Вместе пекли печенье. Оля старательно вырезала звездочки и сердечки с помощью формочек и была очень довольна, когда за вечерним чаем все хвалили ее.

Однажды Алла Павловна заболела. Оля весь вечер сидела у ее постели, поила чаем, прикладывала ко лбу холодные компрессы. Она так и уснула, прижавшись щекой к руке Аллы Павловны.

После крупного разговора с Григорием Алла Павловна собрала вещи и решила перебраться в свою квартиру. Даша была на дискотеке. Жорик, увлеченный компьютерными боями, ничего не замечал.

И только Оля, ухватившись за сумку Аллы Павловны, жалобно прошептала сквозь слезы:

– Не уходи, мама!