Папка прадеда

Андрей стремительно вбежал в комнату.

–  Дед, ты можешь оторваться от телевизора? – выпалил он с порога. – Поговорить надо.

 Павел Афанасьевич взглянул на внука: вымахал как со своим баскетболом!

– А ты что, на тренировку не идешь?

– Нет! Нам сочинение задали «Казаки на фронте». Я хотел, чтобы ты мне ордена и фотографии нашего деда Афони показал.

– Сейчас! Про рыбалку только досмотрю.

– Далась тебе эта рыбалка по «телику», – весело сказал Андрей, вынимая учебники и тетради. – В субботу поедешь  с дядей Федей, оторвешься на озере.

– Да, сейчас оторвешься! – вздохнул дед. – Все озера нынче платные. Куда нам, старикам, с нашей пенсией… Еще и радикулит прихватил!

– Не кисни, дед! Как говорил царь Соломон: «Все проходит, и это пройдет!»

Павел Афанасьевич достал из шкафа красную коробочку и папку с белыми тесемками.

– Вот, смотри,  это  твой  прадед  Афанасий  Степанович  в июле сорок первого года, когда в Кубанский кавалерийский полк поступил. Он в колхозе работал. Гнедого ему колхоз выделил, а форма – своя.

– Это он в госпитале, где с моей матерью познакомился.Она сестрой милосердия была.

– Худющий какой! – присвистнул Андрей. – И голова забинтована! Как же он потом воевал?

– Да так и воевал, опять в кавалерии. Только лошадь дали ему другую, серой масти. Гнедой на переправе через Днепр погиб, его осколком задело, когда Афанасия Степановича ранило.
 
– Ты так говоришь «погиб», как будто Гнедой – солдат.

– А как ты думал? Что казак-кавалерист без лошади? Пустое место.

– А это дед Афоня под Берлином. Видишь, как они с ребятами Победе радуются.

– Представляю, сколько они тогда выпили! – проговорил Андрей, разглядывая фотографию, где дед Афоня с казаками чокаются алюминиевыми кружками.

– А как было не выпить? Считай, всю войну пропахали. Победу они кровью омыли. Так что все заслужили: и салют, и чарку по кругу.

– Вот здесь награды его, – Павел Афанасьевич бережно открыл красную коробочку, – медаль «За отвагу», Красная Звездочка, орден Славы третьей степени. Ну и юбилейные медали. Ты папку полистай, а я, пожалуй, прилягу.

Андрей развязал белые тесемки. Взял в руки листок, исписанный корявым почерком. Это были воспоминания прадеда о боевом пути.

«В июле 41-го года были сформированы пять, а в августе еще четыре кубанских кавалерийских дивизий. На фронт ушли около 28 тысяч казаков Кубани, Дона, Ставрополья и Терека. Всего на Северном Кавказе в июле-августе было сформировано и отправлено в действующую Армию семнадцать кавалерийских дивизий. В ноябре 41-го мы уже совершали рейды по тылам 9-й немецкой армии, прошли  с боями триста километров. Сколько тогда вражеских солдат и офицеров полегло! А в январе 42-го мы освобождали Ростов».

В папке лежало еще несколько листочков. На одном, обтрепанном по краям, было написано: «Выступление в средней школе № 19».

Бабушка рассказывала Андрею, что дед Афанасий часто выступал перед учениками. Всегда очень волновался, надевал костюм с орденами.
 
Лежал в папке и листок с отпечатанным текстом песни:

«Едут, едут по Берлину наши казаки».

На тетрадном листе рукой деда Афони было переписано стихотворение:

...И где-то там, за перелеском,
Свой долг исполнивший уже,
Заснул солдат под обелиском
В своем последнем блиндаже.
А сколько рядом их со мною,
Таких родных, живых солдат!
Виски окрашены войною
И полный перечень наград.
За ваше мужество в бою, 
За вашу боль, за ваши раны,
За жизнь счастливую мою –
Земной поклон вам, ветераны!

Андрей подумал, что неплохо взять эти строки эпиграфом к сочинению.

– Все так клево, дед! Я даже не ожидал! – воскликнул Андрей, заметив, что дед не спит.

– Ты вот что, – сказал Павел Афанасьевич. – Все сложи аккуратно и, ежели что со мной случится, коробочку с наградами и папку эту как зеницу ока береги. Потом своим детям и внукам передашь.

– Да ты что, дед? – Андрей укрыл Павла Афанасьевича одеялом. – Ты еще лет двадцать будешь карасей ловить и помидоры с бабушкой Аней солить.

– Ты лучше позови ее, пусть она мне на спину компресс поставит. Пусть черную редьку на мелкой терке натрет, сок   с водкой разведет, а редьку – в марлю.

Сочинение Андрей написал на «отлично».  Радостный,  он бежал сообщить приятную новость деду.

Кругом бушевала весна. Ивы распустили свои зеленые косы возле Вечного огня. Высоко в ярко-синем небе  прочертил белую полосу самолет. В воздухе пахло свежестью после только что прошедшего дождя.

«Может быть, и не было бы такого мирного дня, если бы ни пошел на войну мой прадед Афанасий Степанович», – пронеслось в голове у Андрея.

В своем сочинении он так и написал:

«В огромном полотнище Красного знамени всенародно завоеванной Победы есть ниточка и моего прадеда казака-кавалериста. И я горжусь этим!»