Право на счастье

Лиза плотнее закрыла дверь в свою комнату. Она упала на кровать, закрыв уши подушками. Она готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать  очередного
скандала между матерью и отцом.

Мать истерично кричала, переходя на визг, ругала отца за то, что он неудачник, что мало зарабатывает, что уже две недели не может починить кран, что потерял ключи от гаража и вообще он – недотепа. Нервная, обозленная, мать всегда находила повод для упреков. Обычно отец слушал молча, лишь изредка вставляя слова.

Но тут Лиза услышала его голос:

– Остынь, Маша. Что ты все про этот кран? Ты о главном скажи.

– А для меня кран и есть главное. Он своими каплями мне спать не дает, прямо японская пытка.

– Кран мы починим, в субботу мастер придет, – сказал отец, – а вот жизнь у нас с тобой не склеивается.

Отец помолчал.

- О твоих отношениях с Борисом Львовичем я знаю давно. В апреле, когда ты сказала, что едешь в Барнаул к больной матери, вы с ним в Турцию укатили. Вас Костя в аэропорту видел, он как раз дочку встречал.

– Так что же ты молчал столько времени? – взвизгнула мать.

– Лизу не хотел волновать, ты же помнишь, как она нервничала с экзаменами.

– Я всегда знала, что ты – тряпка, – со злостью прокричала мать. – А ты, оказывается, еще и притворщик!

Она резко хлопнула дверью. Звук был похож на пощечину. Лиза подошла к окну. На бархатном ночном небе уже рассыпался бисер звезд. Лиза думала об отце.

Папка,  ее  добрый,  милый  папка,  которого  она  любила больше всех на свете, оказывается, терпел ради ее, Лизиного спокойствия, измену матери!

Отец никогда не говорил высокопарных слов, но Лиза чувствовала, что она – единственная дочь – счастье всей его жизни.

Он брал ее с собой в горы, в лыжные походы. Отец научил Лизу играть в шахматы, и они нередко проводили вечера за шахматной доской. Именно отцу, а не матери Лиза доверяла свои секреты.

Однажды за шахматами призналась:

– Папка, мне кажется, я влюбилась!

– Рад за тебя, – улыбнулся отец.

– Но Сенька Титов даже не смотрит на меня, – проговорила Лиза. – Что я только не делала, он как непробиваемая стена.

– А вот бегать за мальчиком девочке не пристало, – рассудительно сказал отец. – Поверь, это только  отталкивает. Ты постарайся стать такой, чтобы ему понравиться.

Лиза много думала над словами отца. Прежде всего, налегла на учебу. Ей хотелось, чтобы, когда она будет отвечать  у доски, Сенька смотрел на нее с восторгом. В школу она ходила теперь в наглаженных кофточках. Волосы, раньше свисающие бесформенными прядями, заплетала в модные косички.

Она записалась в танцевальный кружок, чтобы танцы помогли ей стать легкой и грациозной.

Под Новый год в школе был большой концерт. Лиза исполняла испанский танец. В длинной юбке с воланами, с красной розой в волосах она была восхитительна. После концерта к ней подошел Сенька Титов.

– А ты, Комарова, оказывается, талант! – сказал он, глядя на Лизу восхищенными глазами.

Девочка, засмущавшись, застенчиво улыбнулась. К тому времени ее любовь к Сеньке уже улетучилась, растаяла, как дым. И вообще это была не любовь, а так, легкий туман. Но Сенька сыграл свою роль в Лизиной жизни. Она доказала себе, что умеет добиваться поставленной цели.

Обо всем этом  размышляла Лиза, стоя  у ночного окна.
 
А наутро жизнь в доме продолжалась так, как будто и не было у отца с матерью серьезного разговора.

Лиза поступила в институт и закружилась в карусели студенческой жизни. Развод родителей не был для нее болезненным, ведь она знала его причину.

Мама переехала в богатый дом Бориса Львовича, а Лиза осталась с отцом в их квартире. Она навела идеальный порядок, научилась вкусно готовить, стелила на стол нарядные скатерти, а по воскресеньям они с отцом ужинали при свечах.

Нередко к ним на чаепитие приходила подруга Лизы – Илона. Тихая и молчаливая, она была готова к самопожертвованию во имя дружбы, за что Лиза очень ценила ее.

Илона никогда не приходила с пустыми руками. То испечет яблочный пирог, то ореховые трубочки, то изобретет полосатое желе или сварит «ананасовое» варенье из кабачков.

 Она приносила томики стихов поэтов, и, загадывая страницы, они читали друг другу стихи.

Потом Илона подходила к пианино. Когда-то Лиза училась музыке, но бесконечные гаммы убили в ней желание посещать музыкальную школу. Теперь молчавшее несколько лет пианино вновь наполнило звуками комнату.

Илона играла «Лунную сонату» Бетховена, вальсы Штрауса и Шопена.

Это были восхитительные, неповторимые вечера. Отец всегда провожал Илону.  Она жила на другом  конце  города  с бабушкой, родители девушки работали на Севере.

Лиза успешно сдала зимнюю сессию и готовилась встре- тить свою восемнадцатую весну.
Однажды, проснувшись ночью, Лиза обнаружила, что отца нет дома. Он явился только под утро.

– Ты знаешь, дочь, теперь я хочу тебе признаться: я, кажется, влюбился.

Лиза и сама стала замечать перемены в поведении отца. Обычно мрачноватый и всегда усталый, он словно пробудился от глубокого сна. Стал делать зарядку с гантелями. С  премии купил себе модную фирменную одежду. И вообще как-то преобразился, помолодел.

Лиза радовалась за отца, но незнакомая дотоле ревность мучительным клубком подступала к горлу.

Глядя на подругу, которая смущалась и краснела при встрече с отцом, Лиза вдруг поняла: так вот кем он увлекся! Но ведь отцу – сорок три, а Илоне – девятнадцать.

Что делает с людьми любовь? Лишает рассудка? Берет в плен и не знает, куда ведет?
Была суббота. Вечером Лиза ждала подругу, но она почему-то задерживалась и на телефонные звонки не отвечала. Отец заметно волновался. В дверь позвонили. Обгоняя Лизу, отец рванулся открывать.

На пороге стояла… мать Илоны Варвара Павловна.

– Ты что это надумал девчонке судьбу калечить? – с порога набросилась она на отца.

 – Ведь она тебе в дочери годится. Ни стыда, ни совести!

Отец пытался что-то сказать, но Варвара Павловна строго остановила его:

– Не вздумай оправдываться, я ее дневник прочитала.

– А вот это нехорошо, – тихо сказал отец.

– Не тебе меня учить, что хорошо, что плохо! Неожиданно Варвара Павловна всхлипнула:

– Ребенок у нее будет…

Она поднесла к глазам носовой платок.

– Мало того, что я дочь без мужа растила, так теперь она надумала плодить безотцовщину.

– Неужели это правда? – выдохнул отец. – Счастье-то какое! Он подошел к Варваре Павловне.

– Я люблю Вашу дочь, – сказал он тихо. – И прошу у Вас ее руки. Здесь, прямо сейчас.

Варвара Павловна опешила:

– Да она сегодня дома не ночевала, у подружки была. Утром пришла бледная, такая потерянная. Я боюсь, не надумала бы чего. Целый день спала.
 
– Поехали к ней! Моя машина у подъезда.

Отец резко встал и пошел к двери. Варвара Павловна поспешила следом, села в машину. Лиза проскользнула на заднее сиденье.

По дороге отец заехал в цветочный магазин, купил белые розы.

Всю дорогу все молчали, только изредка вздыхала и всхлипывала Варвара Павловна.

Илона вышла к ним в прозрачном пеньюаре. Она стояла в луче света, тихая и растерянная. Отец Лизы протянул ей цветы.

– Почему самые лучшие новости я узнаю последним? – прошептал он, обнимая Илону.

В ответ она кинулась к нему на шею. Розы выпали из рук и легли полукругом у ее ног.
На заплаканном лице Варвары Павловны мелькнула улыбка. Лиза стояла, не шелохнувшись. Потом медленно пошла к машине.

Забившись в угол на заднем сиденье, она думала о том, как сложна и непонятна жизнь. Это – напряжение, непредсказуемость и всегда тайна…

Пошел дождь. Капли мягко заскользили по стеклу. Одноногий печальный фонарь светил тусклым и размытым пятном.

Лиза впервые столкнулась с таким неожиданным поворотом судьбы и старалась осмыслить все происходящее:

«Мама, наверное, счастлива в браке с новым мужем. Папа разглядел самородок в тихой неприметной Илоне, которая теперь, вместо конспектов и зачетов, будет поить по ночам малыша укропной водой. И Сенька Титов, наверное, уже влюбился. У каждого – свое право на счастье. И у нее, Лизы, тоже. Только когда встретится ей любимый человек, который среди ночи будет осыпать ее розами?»