Сто грамм в обед

- На, надень, а то умрёшь ещё как твой папаша непутёвый, нехристем, - мать протянула Серёге нательный крестик.

Вообще-то, про отца мать неправду сказала. Был он человеком очень даже путёвым. Срочную службу служил в ГДР, куда ещё не всякого отправят. Потом всю жизнь горбатился на шахте. И в политике разбирался. Еженедельник «Аргументы и Факты» выписывал и даже иногда слушал по радио «Голос Америки» - чтобы, значит, быть в курсе мировых и всесоюзных новостей.

Умер он в годы антиалкогольного указа Горбачёва. Траванулся по пьяни техническим спиртом. Обычное дело по тем временам. Той нормы алкоголя, которую Михаил Сергеевич народу «прописал», Серёгиному отцу не хватало, а покупать у спекулянтов втридорога он не хотел, чтобы не лезть в карман к семейному бюджету. Такие вот дела.

- Не знает человек своего смертного часа. Думает, что смерть за горами, а она уже за плечами, -продолжала меж тем мать, повторяя слова, недавно услышанные на проповеди. Была она женщиной набожной и изредка ходила в единственную оставшуюся в округе церковь. Рассадник опиума для народа, стало быть.

- Ладно мать, надену, - нехотя произнёс Серёга и взял из её рук купленный в церковной лавке крестик. Времена были хоть и атеистические, но за крестик на шее с работы никого ещё не уволили. И даже премии не лишили. Можно надевать, стало быть. И Серёга отправился на работу.

Над входом на стройку висел лозунг «Решения XII пятилетки – в жизнь!». Равнодушно глянув на надпись, парень прошёл под лозунгом и направился в бытовку.

- О, Серёга! – приветствовали его товарищи по бригаде. - Присоединяйся!

И он увидел, как мужики украдкой разливают водку и опрокидывают в рот заветные сто грамм.

- Серёг, ты чего? Присоединяйся давай!

- Да, ладно, я в обед сто грамм махну, - отмахнулся тот.

Нельзя сказать, что на работе они пили постоянно. Так, раздавят иной раз поллитру, но больше – ни-ни! А ещё его разок ребята из стройбата, что трудились по соседству на стройке, угостили какой-то зелёной дрянью, которую под язык кладут. Позже он узнал, что называется она насваем. Им насвай родные из Средней Азии присылали. Те два стройбатовца тогда легли в бытовке и закайфовали, а Серёге надо было ещё работать, тут как раз машина с бетоном приехала. Залез он с лопатой на ступеньку бетономешалки, нагнулся и… чуть было в крутящийся ковш не спикировал. Голова внезапно закружилась, состояние было похожее на алкогольное опьянение. Серёга начал отплёвываться, рот пытался снегом пытался прочистить, да куда там – дурманящие вещества через слизистую оболочку рта уже успели в кровь всосаться. Больше он насвай не пробовал, предпочитал водочку. Эта отрава хотя бы знакомая.

Отчего он в тот день с утра со всеми пить не стал, Серёга позже объяснить и сам не мог. Просто не захотел и всё тут.

Несчастье произошло примерно через час. Серёга стоял в проёме и складывал кирпичи на поддон. Вдруг что-то хрустнуло и ухнуло рядом, ногу как будто чем-то горячим обожгло. В следующую секунду парень тупо уставился на балку, валяющуюся на земле, и ногу, с которой мясо было содрано до кости.

- Серёгу зашибло! – дико заорал кто-то рядом.

Дальнейшее происходило в каком-то кровавом тумане. Парня отнесли в бытовку, положили в приехавшую вскоре «Скорую», потом был операционный стол и больничная палата.

Через несколько дней, когда Серёга оклемался, и к нему стали пускать посетителей, в палате появился Витёк, мужик из их бригады.

- Рубай, братан! – Витёк протянул Серёге передачу с разными вкусностями и, понизив голос, продолжил:

- Тут после несчастного случая инженер по технике безопасности бушевал. Говорит, бухали они в тот день всей бригадой, точно знаю. Откуда только дознался, гнида! Да на него потом начальник и председатель парткома цикнули. За несчастный случай по пьяному делу в горкоме партии по головке-то не погладят. Вот и притих он. А ты ж не пил тогда, точно помню.

А ещё через несколько дней в палату заглянул Михалыч, их председатель профкома. Тоже принёс передачу, сказал, что в серёгиной крови алкоголя не выявлено, так что в несчастном случае вины его нет никакой, а под упавшей балкой любой мог оказаться, бывает. Ещё сказал, что после больницы его отправят в санаторий долечиваться. А в случае установления инвалидности их СМУ будет платить Серёге вторую пенсию, это помимо государственной. В общем, не бросят своего работника на произвол судьбы.

После ухода Михалыча Серёга успокоился и уставился в потолок.

- На вот, возьми, - вывел его из небытия голос медсестры Алёны.

- Возьми говорю, твоё же, - и Алёна протянула Серёге нательный крестик. – Сняли его с тебя в приёмном покое, да не сразу вспомнили, чей он.

Тут и парень вспомнил, наконец, про крестик, про который совсем забыл впопыхах. Помог он ему или нет, сказать было трудно. От падающей балки, конечно, не уберёг ангел-хранитель. Но с другой стороны, не зашибло ведь насмерть и пить он почему-то в тот день вместе со всеми не стал. Так ничего и не решив, Серёга задумался о своей жизни, да так и задремал, всё ещё сжимая в руке маленький нательный крестик.