За гранью три чужих желания глава 9

= 9 =
                НОВАЯ ЖИЗНЬ. ЖЕНИХИ.

     В мае мне позвонил Шахотов. Сообщил, что наши одноклассники надумали как следует отметить тридцатилетие окончания школы. «Как следует» - это означало:  ресторан, энная круглая сумма во взнос, нормальный прикид и куча всяких приколов в процессе праздника. Наш класс еще в школьные годы отличался веселым и буйным нравом. Когда мы покинули стены «альма матер», наши педагоги потом «на радостях» отрывались по этому поводу «по-взрослому». Надо заметить, что добрые отношения мы с одноклассниками сохранили на все эти годы. Так что встретиться снова нам было за счастье.
     Я дала согласие Шахотову, перегнала ему на банковскую карту требуемую сумму и занялась приготовлением себя любимой к предстоящему торжеству. Покупка приличного платья и не менее приличных туфель обошлись мне в кругленькую сумму, но сейчас я могла себе это позволить. Сложнее вопрос был в том, где остановиться на ночлег. Встреча будет проходить в нашем родном городе, но там никого из моих близких не осталось. Родители жили в деревне – давным-давно переехали туда, продав нашу квартиру и поделив деньги между нами, детьми.
     Перебрав в голове все возможные варианты, я остановилась на одном – свекровь. Правда, теперь уже бывшая… Больше не к кому. Но там Ушаков. Такой же бывший. Но, если даже Софья Михайловна и согласится принять меня, то Ромка выдаст «на горА» все свое самое «наилучшее»… Интересно, он там вообще или пропадает где-нибудь в очередном загуле?
     За неделю до события я рискнула позвонить свекрови. Она явно обрадовалась моему звонку. Выкладывать все на чистоту я, конечно, не стала. Пораспрашивала ее о житье-бытье. Софья Михайловна поведала мне о том, что здоровье у нее «не очень, но скрипеть потихоньку можно». Сообщила, что сын взялся за ум и последний месяц не пил и даже устроился куда-то на работу. Приходится, правда уезжать из дома надолго, но, в принципе, две недели потерпеть можно. Сделав нехитрые подсчеты, я поняла, что его вахта как раз приходится на нужный мне день. Почирикав еще о том,  о сем, я сделала вывод, что, став для меня чужой, Софья Михайловна в то же время стала более приветливой. Вот уж воистину – потерявши плачем…
     К концу нашей беседы она расщедрилась до того, что даже пригласила меня к себе в гости. А вот тут уж я применила военную хитрость.
- Ой, спасибо за приглашение! В ближайшее время вряд ли смогу, но обязательно заеду в конце мая. У нас как раз будет встреча выпускников…
     Бывшая свекровь проглотила наживку.
- Встреча выпускников? Ты приедешь?
- Да, у нас тридцатилетие выпуска, ребята там уже вовсю организуют.
- Уже тридцать лет! Господи, когда же время-то успело пройти! Это же получается… - она что-то прикинула, - получается, что у Ромы тоже два года назад был юбилей выпуска?
     Ну, конечно, выходит так, ведь ее сынок старше меня на пару лет. Но моего ответа ей и не требовалось.
- А, знаешь… Лена, ты приезжай! Обязательно приезжай! Остановишься у меня, тем более, что и Ромы дома не будет. Погостишь у меня и на встречу сходишь.
     Вот оно! Я торжествующе улыбнулась. Теперь – главное не переиграть.
- Ну что вы, неудобно. Нет, к вам я, конечно, зайду, но останавливаться у вас… Мы же допоздна засидимся с одноклассниками. Неудобно мне вас беспокоить.
- А ты и не побеспокоишь. Я все равно ночью плохо сплю. Когда придешь, тогда и придешь, хоть утром. Так что приезжай.
     А вот за это спасибо. О чем я, естественно, поблагодарила ее еще и вслух.


     И вот в конце мая я отправилась в гости к бывшей свекрови, лелея мечту о том, что все пройдет нормально, и я попаду на банкет с хорошим настроением. Что, впрочем, сбылось.
     Одноклассники встретили меня как всегда радушно. Но некоторый фурор я все же произвела. В отличие от прошлых лет у меня теперь были деньги, и это было заметно по моему внешнему виду. Качественные наряд и туфли, стильная прическа – это все было не кричащим, но явно чувствовалось, что жизнь повернулась ко мне лицом. Мальчишки, оценив меня, одобрительно загудели, девчонки отнеслись по-разному, но и по их реакции было видно, что я попала в точку. Кто-то восхищенно заойкал, некоторые ревниво поджали губы. А мне-то что!
     Вечер начался. Мы и сейчас все были разные, как и в школьные годы. Вот только жизнь расставила приоритеты немного по-другому. Некоторые из отпетых шалопаев превратились в уважаемых отцов семейств и начальников. Кое-кто, наоборот, не смог взять высоту, которую им пророчили на выходе из школы. Но это произошло не вчера, все эти метаморфозы мы уже знали. Поэтому вечер шел своим чередом…
     …  Сильно располневшая, но все такая же шустрая Людка Малина рассказывала о своей жизни. Причем фамилия ее официально произносилась с ударением на первый слог, а позывной Людки все школьные годы был МалИна, причем очень ей подходил.
- И вот приехали мы утром к военкомату. Дружно так приехали, всем составом. Нужно же нам парня в армию проводить…
- Это она про кого? – Ткнула я локтем сидевшего рядом одноклассника. В какой-то момент меня отвлекла разговором сидевшая с другой стороны Маринка Ливанова. Зная веселый нрав Людки, можно было догадаться, что сейчас будет очередная хохма, а такое я пропустить не хотела.
- Сына осенью в армию провожала.
- А тут у них, у военкоматовских,  накладка случилась. Какие-то тесты то ли потерялись, то ли сделать их не успели. В общем, не берут наших мальчишек в армию без этих анализов.
- Совсем? – Спросил кто-то, явно сдерживая смех.
- Прям там! – Фырнула Людка. – Через полгода опять все по-новой! А мы уже на проводах нагулялись, да и полгода жалко терять. Через полгода и останется всего ничего служить. В общем,  я своего в охапку и вперед! Примчались в нужное место, а там опять надо анализы сдать. А парня моего как заклинило. Видно на стрессе – в общем, ни капли из него не выходит. Все, думаю, сейчас пролетим! Говорю ему – ты как хочешь, а надо дело сделать. В общем, отвернула я и давай ему, как в детстве, «пись-пись-пись». Зря мы, что ли, такие проводы  отгрохали …
     Народ, сидевший за столом, попадал от хохота. Людка невозмутимо усмехнулась. Она вообще умела смешить людей, сама оставаясь при этом почти серьезной.
- И что, получилось? – вытирая слезы, спросил Сережка Авдеев.
- А то! Забрали наших мальчишек!  - Румяная МалИна довольная улыбнулась. – Все потом стоят, ревут. Одна наша компания веселится, наши ржут все, как лошади. А че плакать-то? Не на войну ведь, слава Богу, отправляем. Мужики и должны в армии служить! На то они и мужики, чтобы защитниками быть.
     Во время очередной музыкальной паузы ко мне подошла Светка Лукошина. Не знаю, как там ее теперь по мужу – некоторые наши дамочки ставили штампы в паспортах уже не по одному разу, потому друг для друга мы так и оставались под девичьими фамилиями.
- Привет, Ильина! – Ольга тоже назвала мою прежнюю фамилию.
     Насколько я знала - Ольга после школы «пошла в гору».  Работала в какой-то крутой фирме, причем занимала там далеко не последнюю роль – была не то главным бухгалтером, не то экономистом. Деньги у нее были всегда. Она была ухожена, несколько нервозна и очень стервозна. Последнее ее качество развилось почти сразу же после начала ее восхождения на Олимп, но все мы плевать хотели на это. Поэтому заметив на себе ее оценивающий взгляд, я в душе ехидно усмехнулась. Не одной тебе ходить в классных тряпках. Мы тоже кое-что можем!
- Привет, Лукошина!
- Как живешь?
- Не жалуюсь.
- Заметно. Хорошо выглядишь.
- Спасибо.
- Пожалуйста. – В общем-то, со мной Светка всегда была незлая, и издевки в ее голосе  не было и сейчас.
- Говорят, ты с мужем развелась?
- Развелась.
- Нового нашла?
- И не думала.
- Сама справляешься?
- Справляюсь.
- Как сын?
- Далековато живет, вижу редко, а так вроде нормально. – Про то, что скоро стану бабушкой, я из чистого суеверия решила вообще никому не говорить. Об этом знала только Ольга.
- Еще не бабушка? – Бывшая одноклассница словно читала мои мысли.
- Пока нет… А ты?
- От моего, пожалуй, дождешься, - хмыкнула Светка.
- Что ж так?
- А-а! – неопределенно хмыкнула она и махнула тонкой ручкой с дорогущим маникюром.
- Понятно. Ну, что ж, бывает…
- А ты сама-то сейчас где? Живешь там же, не переехала?
- Переехала. Дом купила в поселке.
- Где-е? – От удивления кошачьи глаза Светки расширились.
- В поселке, недалеко от города, где жила раньше. Я вообще после развода многое поменяла в своей жизни.
- Молодец! – искренне похвалила Лукошина. – Это я дура всю жизнь со своим воюю, а на решительные меры все никак не решусь.
     Теперь пришла очередь удивляться мне. Никогда и никому раньше она не раскрывала своих секретов. Все в ее жизни было просто шоколадно, по крайней мере, с ее же слов. Ан нет, оказывается и в богатстве тоже есть свои заковырки. Хотя, кто же в этом сомневался!
- А тебе-то что не живется? – запросто поинтересовалась я.
- А фиг его знает. – Светка пожала плечами. – Устали мы уже, наверное, друг от друга. Ругаемся постоянно.
     Я усмехнулась. Ну, да, конечно, ты, Светка, просто еще ничего похлеще не видела…
- А ты где живешь? Наверное, уже в Москву перебралась.
- Хотели переезжать, да у нашей фирмы начальство поменялось. Набрали объектов, вот и мы решили остаться. А я так устала! Господи – каждый день эти бумаги, цифры, отчеты! Отпуск – урывками по нескольку дней, да и то телефон приходится отключать.
- Зато оплата достойная.
- Ну да, не жалуюсь. Кстати,  мы ведь тоже переехали в прошлом году. Купили таунхаус. Приезжай в гости.
     «Конечно, - хмыкнула я про себя. – Куда уж нам – таунхаусы, пентхаусы!»  Я толком и не знала, что означают эти слова. Что-то из жилого фонда и наверняка дорогущее.
- А ты чем занимаешься? Так и работаешь на почте?
     Нет, на почте я уже не работала. Сначала не хотела уходить, но потом заказов на куклы стало больше, да еще и издали мою книжку со сказками. В общем, на жизнь хватало, а вот времени хватать не стало. Прикинув и так и сяк, я написала заявление об уходе.
     Кратко, без бахвальства, я поведала об этом Светке. Ее интерес ко мне вспыхнул с еще большей силой. А вот интересно, стала бы она тут со мной заливаться соловьем, если бы я пришла в синтетической кофточке и так и была бы оператором в почтовом отделении?
     Наблюдавший за нами Шахотов спросил меня чуть позже:
- Что, наша крутая леди, перья распустила перед тобой?
- Есть маленько.
- Вот ведь! – Хмыкнул он. – Умыла ты ее? – Женька был в курсе моих жизненных перемен.
- А то! Не ей одной с жизни сливки снимать.
     Помолчали. Женька закурил, помахал рукой, отгоняя от меня дым.
- Ты, кстати, где ночевать-то будешь?
- У Софьи Михайловны.
- Ишь ты! – Он недоверчиво посмотрел на меня. – Поддерживаешь, значит, отношения.
- Ну не то чтобы… Просто тактический ход. – Шахотов хорошо меня знал, и стесняться его мне  было незачем. – Я подумала, что можно совместить два в одном: и ее навещу и с вами повидаюсь.
- Ловко!
- Угу.
- Ты сама-то как? Замуж еще не вышла?
- Женька, за что же ты меня так не любишь? – Шутливо возмутилась я.
- Это почему же?
- Не успела я от одного ярма освободиться, как ты меня в другое суешь!
- Да ладно! Тот товарищ, что был с тобой в прошлый раз, вроде нормальный.
     Странно, я впервые за эти месяцы заговорила о Сосновском. Причем заговорила спокойно, безо всяких эмоций. Ни боли, ни сожаления больше не было в моем сердце. Словно я перевернула прочитанную страницу…
- Это был мой коллега, можно даже сказать, начальник  по работе.
     Шахотов пожал плечами.
- Ваше, конечно, дело…
- Да никакое не наше! Жень, все это было, как говорится, давно и неправда!
- Ну да, конечно, неправда. Он что, совсем дурак, что ли? Будь я на его месте…
- Но ты же не на его месте.
     Евгений как-то странно посмотрел на меня.
- Знаешь, а я иногда даже об этом жалею.
- Женька, это в тебе вино заговорило! – Я не хотела развивать столь щекотливую тему – вечер еще был впереди, особо скромничать и жеманничать я не собиралась. И хорошо помнила, чем чуть было не закончился наш с ним последний вечер встречи выпускников…
     Видимо, Шахотов тоже помнил. И еще он всегда был понятливым. Видя, что я не собираюсь больше обсуждать эту тему, предложил:
- Пошли, что ли, хряпнем по рюмашечке за встречу.
     Долго уговаривать меня было не надо.
     К свекрови в квартиру я вернулась, действительно, под утро.  Перед моим уходом на праздник она дала мне ключи, и теперь я, стараясь не шуметь, пробралась к предназначенной мне постели. Спала она сама в этот момент или нет – не знаю. Дверь в ее комнату была закрыта.


      Когда я приехала домой, там меня ожидал сюрприз. В соседнем доме появился новый хозяин. Он успел переехать за время моего отсутствия и о том, что соседнее жилище, пустовавшее с осени, вновь обитаемо, я узнала вечером, когда в его окнах вспыхнул свет. На всякий случай я позвонила Ольге и сообщила ей об этом. Откуда я знаю – что, а, вернее, кто там? Мало ли что…
     Ночь прошла спокойно. А утром, выйдя на крыльцо, я увидела в соседнем дворе незнакомого мужика, ловко отжимающегося прямо от земли. Загорелый голый торс даже с моего наблюдательного пункта поражал крепостью. Залюбовавшись мужским телом, я чуть не оступилась и не полетела со ступенек вместе с тазом свежевыстиранного белья. Чертыхнувшись себе под нос, я с трудом удержала равновесие и отправилась к веревкам. Надо сказать, что они находились недалеко от того места, где отжимался мужчина. Мое появление не осталось незамеченным.
- Здравия желаю! – раздалось из-за забора.
- Здравствуйте.
- Это вы здесь живете? – Мужчина уже принял нормальное положение.
- Я.
     Он подхватил брошенную на чурбак футболку и быстро натянул ее на себя.
- Ну, тогда я - ваш новый сосед. Разрешите представиться – Морозов. Виктор Сергеевич. Можно просто – Виктор.
- Очень приятно. Лена. Отчество тоже не обязательно.
     Мы уставились друг на друга. Интересно все-таки – новый человек. А тем более сосед… Примерно моих лет, крепкого телосложения. Красивая грива русых волос. Лицо очень загорелое, прямо-таки продубленное солнцем. Крупные синие глаза. Просто огромные! А так… безо всякого лоска, но какой-то… брутальный. Нет, настоящий.
     Морозов с таким же любопытством рассматривал меня.
- Вы рано встаете.
- Привычка. Я же всю жизнь на флоте прослужил. Теперь, вот, вышел в отставку, можно бы отдыхать, но распорядок уже в крови.
- Но это ведь и не хуже, верно?
- Дисциплина-то? Да нет, не хуже.
- Вы с семьей приехали?
- Нет, один.- И, видя мой молчаливый вопрос, пояснил – не сложилось, знаете ли…
- Что ж, бывает и такое… - Я качнула головой. У меня вот тоже не сложилось. Но вслух я этого произносить не стала. Подумает еще, что я в невесты набиваюсь.
   
     Мой сосед оказался человеком проворным. Вскопал огород, наделал гряд. Я сама давно уже «отсадилась» и, заметив это, Морозов спросил разрешения консультироваться у меня по поводу посадок. А мне-то что, мне не жалко. С землей я управляться умела – все детство и юность провела у бабушки в деревне, где теперь жили мама с отчимом.
     Постепенно я заметила, что появление одинокого мужчины в наших окрестностях не прошло даром. Как известно – по статистике женщин вообще больше, чем мужиков. А уж в отношении холостых и говорить нечего. Девчонки потянулись к моему соседу вереницей. Оказывали ему всякие знаки внимания везде, где бы он ни появлялся – на улице, в магазине, некоторые особенно смелые даже стали наведываться к нему домой. Предлог у них, правда, всегда был какой-нибудь вполне невинный – то починить что-нибудь, то велосипед накачать. Можно подумать до этого все эти проблемы им решал сам Всевышний. Я наблюдала за этим оживлением с легкой улыбкой. Сама не имея цели заполучить себе Виктора, относилась к нему просто, на глаза не лезла, пирогами не потчевала. А вот мое присутствие поблизости от желаемого объекта некоторым дамам было не по сердцу. Они явно разглядели во мне соперницу, косились недобро. Ну, что ж, разбирайтесь сами…
     Но зря я так ослабила бдительность. Через несколько недель Морозов сам начал появляться перед моими глазами все чаще и чаще. Он не был назойливым, не придумывал никаких глупых предлогов, но… Мое женское чутье без особого труда подсказало мне, что моя особа соседу почему-то приглянулась. Он конечно уже был в курсе того, что дама я одинаковая,  детьми малыми не обремененная. Таких,  впрочем, в округе было пруд пруди, но сосед почему-то выбрал меня.
      А вот я его не выбрала. И не потому, что он мне не нравился. Просто я вообще теперь НИКОГО не выбирала. Мне вполне недурно было и одной.
     Иногда в голове моей всплывали мысли о Сосновском. Я, как могла, гнала их прочь. Но они все равно нет-нет, да атаковали мой мозг. Единственное, в чем я могла сейчас честно признаться, так это то, что думы эти не вызывали у меня теперь боли. Не знаю как, но мне удалось привыкнуть почти равнодушно вспоминать (хотя, нет, вру, точнее  было бы сказать – с легкой грустью) о том, что было. Было и прошло. Иногда я раздумывала о том, что сама не дала событиям развиться дальше. Кто знает, во что это все вылилось бы. Но я не хотела никакого продолжения. Честно скажу – мне с этим человеком было хорошо. И говорить и молчать у нас с ним получалось очень удачно. Но он был очень сильный, волевой. А я и сама теперь была не менее сильной. Жизнь научила. И теперь я боялась, что не справлюсь с ним. Редкие встречи – это одно. А вот постоянно быть рядом – это другое. К тому же у него семья, пусть он и редко их видит, но они у него есть. Есть сын, жена. И я не имею права вклиниваться между ними. К тому же у Сосновского дела, похоже, пошли в гору. А я всего лишь простая труженица – где мне до него? Становиться же его штатной любовницей – это было совсем уж не про меня…
     Одним словом, вспоминая о нем,  я снова и снова заталкивала свои воспоминания обратно в глубины души. Диск с «Гордостью и предубеждением» давно был спрятан подальше.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/01/27/542