Дагда х Сеттинг Низэтрима x ГГ

 Как отряд вооруженных людей может пройти незамеченным в одно из главных городских учебных заведений?
Да сотней способов, если не учитывать самые фантастические.
И они пробрались. Крепкие на вид мужики, в камуфляже и при оружии. Нашей охране не повезло первым. Их уложили на месте, без криков и шума. Автоматы были с глушителями. Заодно перепало и заместителю ректора. Он был нехорошим человеком, скрягой и доносчиком, поэтому мир ничего не потерял с его гибелью.
Дальше нападавшие разошлись по аудиториям. Тех из нас, кто стоял положили на пол, тех кто лежал перекатили пинками подальше от окон.
Пытать никого не стали, бить особо тоже было незачем. Пугливое стадо нужно лишь держать в страхе, как говорил когда-то мой дед.
Он был хреновым пастухом.
 Дядьки с кем-то переговаривались по рациям. А по нервному напряжению в воздухе я предположил, что впереди нас всех ждет какой-то спектакль с печальным концом.
И вот, спустя пол часа вокруг раздаются звуки сирен. Наши доблестные стражи наконец-то прочухали, что здесь творится "что-то не то".
По идее, первой стадией переговоров был бы логичный вопрос - "чего вам надо, уроды?
Исходящий со стороны правоохранителей, безусловно. Его не последовало и на улице настало затишье. Никто ничего не требовал и переговорщиков не посылал.
На месте солдат, [судя по поведению это были точно не булочники или столяры] захвативших здание, я бы занервничал. Даже в том случае, если не закладывал бы переговоров в основе своей миссии.
Ведь это как-то не по-человечески?
Вечерело. Слишком быстро, нереально быстро наступила темнота вокруг. Солдаты не зажигали свет в аудиториях, предусмотрительно. Но у снайперов на крышах вокруг наверняка имелись приборы и датчики для ведения огня в ночных условиях.
Про снайперов на крышах меня довела логика, ведь я уже видел похожие ситуации. На экране. Но по тишине за пределами окон можно было понять - никого там нет. Вообще никого, словно весь мир омертвел.
Командира нападавших посещали похожие мысли, и он приказал вывести одного из пленников наружу.
Старшекурсник медленно побрел во тьму. Назад он не вернулся. Назад не вернулись даже звуки его шагов.
Звуки донеслись со второго этажа Вуза. Разбилось окно и я услышал испуганные крики. Но ни единого выстрела. Видимо, выстрелить не успели.
 Мы сидели в аудитории. На каждом лице вокруг меня выделялся испуг и желание оказаться подальше отсюда. Трое охранявших нас солдат не разделяли наших мыслей и сурово прохаживались по кабинету. Один из них - тот-самый офицер, пытался что-то кричать в рацию на своем восточном языке. Но ответа не было.
Видимо, позицию на втором этаже кто-то зачистил. На первом же все было спокойно, даже слишком.
Лестница как раз была напротив нашей двери.
И через пару минут на ней появились люди. Они спускались вниз. Но это был не штурмовой отряд, а те же, кто и произвел захват.
Без оружия, без бронежилетов. Но ни это я заметил первым. А их лица, без балаклав. Они светились чем-то вроде радости и умиротворения. Солдаты шли мимо, к выходу. Не воспринимая окриков удивленного офицера. Они шли и исчезали в волне мрака, который окружал здание. Именно таким непроглядным он стал.
 А позади них медленно шло нечто. Или некто.
Одежда, в которую оно было закутано, мне показалась странной.
Слишком вычурной. Наверняка такие века два назад одевали на маскарад венецианские вельможи. Цвета чистого золота. Длинные рукава скрывали руки, которые были скрещены на груди. На нем выделялась белоснежная маска, выражавшая странную смесь женского и мужского лица. Звука шагов не слышно вовсе, но вокруг стало заметно теплее. Словно и не стояла на улице поздняя осень, а само здание не было пронизано легкой прохладой и сыростью. И запах, от которого в первые мгновения меня чуть не вывернуло. Запах цветов,... огромного скопления неизвестных цветов. И в одном месте! Такого я не ощущал ни разу в жизни.
Оно приближалось, а мои волосы начинали вставать дыбом. Но это был не ужас, нет...
Что-то подобное почувствовали и солдаты. Один из них пытался разрядить в приближавшегося свой HK MG5. Но видимо нажал на что-то не то, и орудие развалилось на части, словно его разобрал умелый конструктор. С оружием остальных двоих случилось нечто похожее. Офицер не стал задаваться лишними вопросами, а просто вынул тактический нож и набросился на пришельца.
Спустя мгновение он растянулся на полу, ругаясь и чуть ли не вереща от боли в ноге. "Золотой или сверкающий" - назовем его так - перешагнул через рослого солдата и даже не заметил.
Воздух перед ним заклубился и появились цветки неизвестных мне растений. Их становилось все больше, и они вращались в воздухе - синие, фиолетовые, желтые. Глаза за маской становились цвета самой маски. И когда они окончательно стали белоснежными, масса цветков закружилась вокруг троих солдат, не ожидавших этого и стоящих безвольными статуями. В некотором подобии оцепенения находились и сами пленные. Вращение цветков усиливалось, до незаметного глазу мельтешения. А затем все замерло! Последовали возгласы удивления. Раздался чистый и искренний смех радости. Затем, побросав оставшееся оружие и свои балаклавы, оставив лишь камуфляжное обмундирование, бывшие солдаты и враги начали уходить. Почему-то я не сомневался, что они именно - "бывшие" солдаты и враги. Золотая фигура мягко прикоснулась к плечу каждого, проходившего мимо, а затем склонилась над лежавшим все так же командиром отряда.
 Я видел его лицо. "Терапия цветами" ему явно не помогла, и выражение злобы все отчетливее проступало на нем.
Голос, подобный которому я не слышал раздался у меня в ушах.
— Мечты. У ушедших они были. Кто-то желал стать художником, у кого-то были таланты к управлению. В твоем отряде был даже музыкант. Потерявшие путь и заблудившиеся. Рано или поздно они приходят к таким как ты, ища ложных целей и миссий для себя. И вы наполняете их огнем разрушения, — в мурлыкающем голосе звучало разочарование.
Офицер зарычал от ненависти. Других чувств я в нем не улавливал.
— Я не порицаю. Разрушение тоже прекрасно, в нужной окантовке. Но не сегодня. Поэтому я показал твоим... союзникам другие двери. Рассеял их страх и заблокировал ложные воспоминания. Они умные люди, и теперь знают, что нужно сделать для самих себя. Сладкие мечты. Тем или иным образом они их исполнят. Но что же до тебя...
Золотистый схватил солдата за плечо.
— А вот тебе не повезло. Твоя мечта — лишь разрушение. Бескомпромиссное и грубое. Прошу прощения, но твой путь подходит к концу, — прошептал сладким голосом Сверкающий и выдернул сердце у лежавшего, вместе с кусочками ребер.
Забавно, одно движение и жизнь исторгнута.
Затем мы все, словно завороженные, наблюдали за тем, как он пропихивает сердце погибшего себе в отверстие маски. А оставшаяся плоть трупа начинает превращаться в скопление цветов.
— Это было необходимо, - посмотрев прямо мне в глаза ответил он, - одна черная овца на целое стадо. И я решил, что они - моя личная забота. И попробуй оспорить. Но я вижу ты не станешь.
В его голосе появились нотки шутливой угрозы.
— Убитые стражи проснутся этим утром и отправятся на работу, не помня всего этого, — он развел руками, — все остальные последствия я так же беру в свои руки. Заместитель директора — он был и правда нехорошим человеком. Таких мне лень с того света возвращать. Сделаем так, что он сломает шею, упав с лестницы, — с наигранно задумчивым видом сказала золотая фигура.
Он намеренно игнорировал всех остальных студентов вокруг, сконцентрировавшись на мне.
— А что же до тебя. Мне хочется сохранить тебе воспоминания, - голос перешел на зловещий шепот, — это не последняя наша встреча.
С этими словами он приблизился вплотную [золотой наряд смотрелся вблизи еще более внушительно, а маска не казалась отталкивающей] и притянув к себе, поцеловал в губы, которые неожиданно оказались мягкими и сладкими. В этот момент мрак с улицы обрушился на нас, и мое сознание покинуло тело.

 Следующим утром, когда я пришел к своему учебному заведению, меня встретили четыре полицейских машины. Всех студентов опрашивали, и заворачивали домой. По словам лейтенанта полиции, внутри здания нашли тело заместителя директора со свернутой шеей. Он любил оставаться за полночь. При всех его недостатках, заместитель был весь погружен в работу. В этот раз ему не повезло, и спускаясь по лестнице во тьме...
Лейтенант склонялся к версии несчастного случая, но по правилам должен был провести опрос возможных свидетелей и причастных. Закончив со мной, он похлопал меня по плечу и отправил туда откуда я пришел.

 Я отправился домой, и шел в мрачных раздумьях о случившимся.
Которые были рассеяны мелодией флейты, услышанной мною около спуска в метрополитен. Обычно там можно найти какого-нибудь гитариста или скрипачку, на которых всем проходящим мимо - плевать. Но юноша в золотистых одеждах явно умел собирать публику. Сложно кружится в танце, ухитряясь не сбиваться с ритма игры, используя легкие для духового инструмента с максимальной эффективностью. Удивительно, но он делал это так, словно всю жизнь к этому готовился. Толпа вокруг была в восторге. Внезапно его белоснежные глаза встретились с моими. Эта легкая улыбка пробирала до костей.
Но не ужас скрывался за ней, а то, что называлось величием.
— "Приветствую", — прозвучал мягкий голос в моей голове.
— Здравствуй, — ответил я.



   Часть вторая: Вигилант.

[Прошло почти три месяца, стояла середина февраля, а именно - его четырнадцатое число. Тот Самый День, в который мне снова никто не подарит заветной открытки в форме сердечка]

Человека распылило, в прямом смысле. Не было ни крови, ни треска костей, а лишь лепестки цветов разлетелись вокруг огромной волной и поразительный запах...
— Эх, а ведь можно было и по-другому, — с некоторой досадой произнес я. Хотя в тайне - был доволен как кот.
— Быстро и эффективно. К тому же, он бы просто убил тебя, после того как ограбил, — спокойно ответил высокий юноша в золотистом костюме, шедший рядом.
Я почувствовал в его словах здравый смысл. Встреченный нами грабитель явно имел какие-то психические отклонения, от него веяло злом. Но теперь его не стало.
Неожиданные встречи в ночном городе обычно ни к чему хорошему не приводили.
Не то что бы я знал это на своем опыте, но ведь гораздо полезнее не вставать лишний раз на чужие грабли самому.
Ночь. Север Москвы. Не горят фонари и лишь полная луна освящает пустынные улицы.
Мы шли по одной из них, и тени вились за нашими спинами.
После того злополучного дня [см. часть первая] прошло несколько месяцев. За столь малое время мы с Золотым стали чуть ли не лучшими друзьями. Дагда — так он представился, умел расположить к себе кого угодно. К тому же, его возможности явно выходили за рамки. За любые рамки. Все эти колдовские [другого слова не подберешь] штучки мне дико нравились.
С неба падал снег, но вокруг нас он медленно таял от тепла, исходившего от Золотого. Забавно было днем наблюдать за удивленными лицами прохожих.
Путь наш лежал к одному заброшенному зданию - к цирку. Дагда говорил о каком-то представлении, которое мне понравится. Я доверился ему, и мы отправились в наше маленькое ночное путешествие.
На самом деле на севере Москвы не было никакого заброшенного цирка, но мне было все равно. Когда тебе настолько хорошо, все возникающие лишние вопросы остаются где-то на глубине сознания.
Тьма вокруг сгущалась все сильнее, и вот уже пропали силуэты домов с обеих сторон. Лишь свет луны и мы, идущие по нему.
Впереди замаячил огромный купол гротескного здания. Скорее всего это и был Цирк.
Легкий трепет охватил меня, но Дагда просто положил мне свою руку на плечо и улыбнулся. Страх испарился и я, словно во сне, продолжил идти до самого входа.
Что-то внутри здания светилось, а по целым окнам и ухоженному дворику вокруг можно было понять — заброшенным оно точно не было.
Огромные двери издали легкий шорох и открылись, пропуская нас внутрь.
Тьму внутри сгущали не только тени, сколько темный камень, из которого было высечено здание. Холл был маленький, за ним следовал длинный коридор, высотой в пару человек, который закончился лестницей на второй этаж. Я и Дагда поднялись, и перед нами предстало что-то вроде Арены. Под огромным куполом цирка скрывалась самая настоящая арена, как в древних амфитеатрах. Вокруг царил уютный полумрак, рассекаемый золотистым светом, исходящим из колонны в центре арены. Ряды сидений были заполнены зрителями, или теми кто хотел быть на них похожим. Во всяком случае, эфемерные тени, которые перекликались друг с другом, делали грозные жесты или пересаживались с места на место людьми не были. Ни живыми, ни даже мертвыми.
— Веселье и шалости. Веселье и шалости, мой милый друг, - воскликнул, идущий сзади Золотой. — Садись на любое свободное место.
— Кто эти существа вокруг нас? — спросил я, садясь на ближайшее кресло.
— О, это фантомы. Я их так называю. Люди, прожившие абсолютно скучные жизни, и которые не смогли смириться с этим. После своей смерти они оказываются в подобных местах и наслаждаются... зрелищами, - шепотом произнес он, откидывая с маски одну из белоснежных прядей.
Забавно было наблюдать за тем, как в течении суток менялся цвет его волос, с мягкого золотистого до абсолютно белоснежного.
Звук флейты знатно приободрил меня. Он был не такой, какой издавала флейта Золотого, притягательный и веселый. Эта флейта звучала дерзко, а звук был очень высоким.
На пьедестале, в центре арены стоял человек, в одеянии арлекина. С костюмом Дагды его разнило наличие чёрного бархатного колпака с золотистыми бубенцами. На абсолютно темной ткани были места, составленные в форме шахматного поля. Эстетичный наряд.
И маска, [о дааа...] сказать что она пугала — значит ничего не сказать.
— Его называют Вегистуэ. Он здесь глашатай. Нет его, нет представления. Не думаю, что личное знакомство тебе понравится, в отличие от самих представлений, — загадочно произнес Золотой.
Звук внезапно оборвался. Вигестуэ что-то говорил, но слов я не понимал.
Он обращался ко всем, но временами будто уходил в себя и замолкал на пару мгновений.
С разных сторон арены открылись проходы, и через них вышло, точнее - медленно выплыло по одному существу. Они парили над землей в полуметре.
— Ничего себе, — Золотой даже привстал с сиденья. — У нас тут два Вигиланта. Довольно редкие гости.
— Кто они такие? — спросил я.
— Мстители. При жизни они вершили самосуд над теми, кого считали преступниками.
Судья, обвинитель и палач — в одном флаконе.
Существа состояли словно из сотен кружившихся в воздухе белых масок, создававших очертания человеческого тела. В руках они держали странное оружие, походившее на серп с длинной рукоятью. У одного он светился ядовито-зеленым цветом, у другого — алым. Вот и все отличия.
Глашатай в черном костюме ретировался, растворившись в воздухе, а существа начали сходиться. Трибуны зашлись воем и криками.
Серповидное оружие взлетело в синхронном ударе и... они даже не пытались блокировать друг-друга! Удар по корпусу и несколько масок оказались разбитыми и лежащими на песке арены.
— Что это с ними? — обратил я внимание на маски, которые начали превращаться в какую-то жидкость темного цвета.
— Красиво сверкает, не правда ли? Это обсидиан, тот камень из которого состоит Цирк. Вторая жизнь побежденных не заканчивается в этом месте. Их "тела" собирают и вливают в стены этого места. Так оно обновляется и не рушится со временем.
Поединок, напоминающий резню, явно набирал обороты и серпы мелькали все быстрее.
— И они тут навечно? — ужаснувшись, спросил я своего друга.
— Этого я не знаю. Как и не знаю того, что происходит с победителями, - предугадав мой следующий вопрос ответил Дагда, — выжившие просто удаляются через те проходы, а на их место приходят новые сущности.
Он на миг задумался над чем-то, но потом повернулся ко мне и его улыбка разогнала мое беспокойство.
— Ты мог бы спросить это у Темного, вон он сидит, — Золотой указал на самые верхние трибуны дальнего от нас конца Цирка. Там клубилось большое пятно мрака, который не мог рассеять даже свет колонны.
В силу мгновенно появившихся внутренних причин и под действием интуиции, я решил оставить на более позднее время знакомство с этой сущностью.
А в это время на поле продолжала звенеть сталь серпов, пьяная от обсидиановой крови. Сражающиеся умудрились оставить друг у друга всего по паре целых масок, и вот уже начались блоки, финты и уклонения. Каждое существо пыталось не допустить дальнейших потерь,
и вместе с тем — ослабить противника.
— Это может продолжаться еще долгое время, — сделав наигранно скучающий вид, пояснил Дагда. — Я уже видел похожие поединки.
Свет колонны мигнул, еще одна маска разлетелась на части. Мечник с зеленым клинком был явно в бедственном положении, ведь путей для отхода у него не осталось, как не было и права на ошибку.
— Давай перекусим? - мой друг как-то незаметно поднялся и поманил меня к выходу, ему явно не был интересен финал маленькой трагедии.
Я не смог противостоять возникшему интересу и стал собираться следом.
— Здесь есть и столовая? — спросил я.
— Столовая? — он тихо засмеялся, — если колоссальных размеров зал для пиров ты называешь столовой, то да! Она здесь есть, и блюда там подают такие, которых нигде в мире и даже за его пределами...
Возмущенные крики теней, точнее слитный их рев не дал ему закончить фразу. На арене происходило что-то из ряда вон.
Вигилант с зеленым серпом стоял над своим противником, тело которого представляло бесформенную лужу тьмы. Клинок мертвеца лежал рядом, пульсируя алым светом.
Победитель смотрел на трибуны, он смотрел мне в глаза. Мне так казалось.
Время замедлилось, краски вокруг стали серыми, а мое собственное тело... казалось, я утратил над ним контроль. Ни движения, ни звуков и лишь глазами я мог наблюдать за окружающей реальностью.
Последняя маска вигиланта изменила свое выражение со злой улыбки, которая там находилась раньше. Теперь она словно просила прощения.
Существо одним движением подняло свой серп и запустило его в меня.
Оружие медленно летело в мою сторону, а я стоял и не мог шевельнуться.
В этот момент я понял, что оно точно должно вонзится в мое сердце.
И оно вонзилось, закончив свое вращение, а я начал падать, как манекен, задетый каким-то грубияном. Боли я не ощутил, наверняка в смертоносном орудии был какой-то яд.
Звука удара я тоже не почувствовал. Но, проваливаясь сквозь трибуны, я услышал крик. Его издавало темное облако, представляющее собой аморфное тело Вегистуэ.
В нем слышалось крайнее удивление, и это было важно для меня. Почему-то мне казалось очень важным, то что я сумел, пусть и не по своей воле, но удивить существо, которое удивить было нельзя в принципе. Так сильно оно было всем пресыщено.
Тьма заключила в себя мой разум. Свет померк. Овации стихли.
Герой умер. Или жертва?

Черт, зря понадеялся. Не мертв. Чувствую, как кто-то гладит меня по голове, а спина лежит на мягкой поверхности. И пахнет, пахнет цветами и чем-то домашним. Кажется мать снова испекла пирог. Ощущение чужих рук ушло, я медленно приоткрыл один глаз. Трудно, словно проспал лет десять и забыл, как это - открывать собственные глаза.
Моя комната, да. Это точно она — обои, мебель, огромное зеркало.
Напротив моей кровати сидел Дагда, подперев рукою подбородок. Глаза за маской светились заботой и облегчением. Так на меня не смотрела даже мать, когда в детстве мою скромную персону едва-едва не сбила вылетевшая на тротуар машина.
— Ты жив и даже не пострадал. Немного рассердил "теней", немного удивил глашатая и сильно испугал меня. За последнее тебе спасибо, я уже и забыл каково это — ощущать страх самому.
Он произнес фразу на неизвестном мне языке, немного посмеялся, словно это было что-то забавное.
— Ладно, мне пора уходить. Но я вернусь спустя пару дней и постарайся не умереть за это время. Я буду расстроен, очень!
Золотой подошел к кровати и крепко-крепко обнял меня, словно и взаправду боялся, что со мной что-то случится.
— Мама наверно удивляется, почему в доме находятся посторонние? - задал вопрос я, не столько из любопытства, сколько для того, что бы проверить исправно ли работает речь.
— Нисколько, она даже не заметила меня. А ты лежи и не вставай! - укрыв меня одеялом, почти промурлыкал он, — ты болеешь и уже неделю. По крайней мере так думают твои родители и друзья.
У выхода он замешкался, и эффектно вильнув золотистым плащом, вернулся ко мне.
— Ах да, для тебя есть подарок. Если это можно так назвать, — у него в руках был сверток, — возврату не подлежит. Продать, потерять или уничтожить — скорее всего тоже. Я пытался, пока ты спал. Ничего не вышло. Но все же интересная вещица.
Затем он покинул меня, и я полез исследовать принесенное.

Содержимым свертка оказался тот самый серп, которым так удачно запустил в меня внезапно осатаневший вигилант.
Иронично, не правда ли?



    Часть третья: Чувство баланса.

- Балансируй! Самое счастливое воспоминание и самое ужасное. Представь их сразу и у тебя получится, - рассказывал Дагда, сидя на диване моей гостиной и отхлебывая синий чай из моего же бокала.
Мать с отцом уехали в Данию, на горнолыжный курорт. Тяжело было бы их уговорить оставить меня одного, но благодаря талантам моего друга, этого даже не пришлось делать.
Третьи сутки под ряд я пытался постичь тайны искусства владения серпом, который столь заботливо преподнес мне Золотой, предварительно выдернув из моего тела.
Оружие выглядело смертоносно, рукоять произвольно удлинялась или укорачивалась и выглядела в форме змеи, сотнями колец окружившей ствол дерева. Лезвие наливалось ядовито-зеленым цветом, либо мгновенно гасло, приобретая серебристый блеск.
Но самое жуткое случилось, когда я взял его в первый день и в шутку рассек пространство.
В метре от меня появилось мое зеркальное отражение, или копия, проекция... черт его знает как это явление назвать. В общем, появилась моя копия и синхронно нанесла удар воздуху. От испуга я выронил серп, а копия повторила движение и растаяла в воздухе.
Последующие попытки помогли мне выяснить две вещи:
Первая - копия была не видима в зеркале, а следовательно - для других людей. На практике подтверждено. Вторая - пару мгновений ее можно контролировать, заставляя сделать то, что желаешь. При условии, что серп остается в руке. Затем двойник возвращается и тупо повторяет все действия за тобой.
После возвращения Золотого, который спустя два дня оказался в моей спальне, не взирая на запертую на тройной замок стальную дверь, я рассказал ему о этой особенности. Он внимательно выслушал, и как истинный экспериментатор предложил мне потренироваться.
Три дня под ряд я не выходил на улицу и пытался усовершенствовать свои фокусы.
Поначалу не получалось вовсе, и я чуть было не забил на это дело. Если бы не Дагда, этот серп оказался бы заброшен в самый далекий уголок квартиры и оставался бы там. Но совершенно случайно я узнал, что именно концентрация на абсолютно разных по свойствам воспоминаниях, причем одновременно и на двух разных минимум, дает большую длительность контроля копии и что самое важное - материализует эффект. Я лишился скамейки и пары тарелок, когда разрубил их надвое при помощи своего двойника.
Дагда был так доволен моими успехами, что чуть ли не плакал от восторга.
- Я бы хотел увидеть тебя в поле. Давай опробуем твое приобретение на живой материи? - предложил он, коварно улыбаясь.
Ну и как тут откажешь...
Мы вышли в город. Вокруг стояло белое безмолвие, а ведь месяц назад здесь царствовала осень. Как изменчива природа! И ни души, как назло. Где-то вдалеке шумел автомобильный поток, но до него еще предстоит дойти. И я решил зайти в ближайший салон связи. Меня встретила дверь с черно-белой вывеской "Билайн", за которой стоял звероподобный детина в черном одеянии охраны. По его лицу можно было предположить пару-тройку статей уголовного кодекса. Он явно маялся от скуки. И его взгляд сразу же упал на причудливое одеяние моего друга. Но во взгляде читалось лишь беглое любопытство, которое вскоре исчезло. Опять виновато внушение Золотого.
За витриной стоял менеджер, который даже не обратил на нас внимания. Был занят какой-то игрой. Выглядел он, как миниатюрный пай-мальчик лет двадцати двух-двадцати трех, который в жизни никого не обижал, слушался маму и учился на отлично. Офисная одежда была ему явно к лицу. Для создания образа покупателя, я подошел к ближайшей витрине, а сам сконцентрировался на своем "балансе" [назовем его так]. Вскоре появился двойник, которого я заставил подойти к охраннику и резануть его серпом по шее. Страж скривился, словно от какого-то неприятного воспоминания. Потом мгновенно побелел, раскрыв глаза так широко как только мог. Затрясся и проронив что-то вроде: 
- Привести приговор в исполнение, немедленно! - выбежал за дверь так быстро, как будто сзади его плетьми охаживали демоны.
Администратор наконец-то соизволил отвернуться от увлекательное игры.
Но я не дал ему и шанса на обдумывание сложившейся ситуации. Двойник возник рядом с ним и сделал похожий маневр. В кармане легкой куртки я крепко сжимал мой серп, уменьшившийся до размеров кухонного ножа. Мне даже не приходилось делать взмах. Все происходило на уровне чувств.
В итоге и второй бедняга получил свою невидимую рану. Но в этот раз случилось обратное. Юноша погрустнел лицом, пробормотал похожую фразу и попросту свернул себе шею
Дагда зажал рот правой рукой и прошелся из стороны в сторону. Он всегда так делал, когда что-то вызывало в нем чувство легкого диссонанса.
- Интересная ситуация получается, милый мой друг. Не смотря на внешность и возможные повадки, страж оказался человеком честным и открытым. Он явно ушел кого-то наказывать,  того, за кем чувствовал совершенное зло. В то время как этот человек, - от кого вроде и не ожидаешь никаких темных дел, - сам оказался их потворщиком. И наказал себя сам. Красивая теория, но не более. Нам требуется еще пара попыток, что бы утвердить ее...
- Дагда, нам пора уходить! - забеспокоился я, предчувствуя что сюда едет военизированный отряд, что бы меня схватить.
- Не бойся, камеры я отключил еще при входе а следующий посетитель зайдет сюда лишь спустя пару часов, - отмахнулся он, - тебе здесь ничего не нужно?
- Нет
- А я кое-что захвачу, уж прости меня.
Золотой подошел к мертвому телу администратора и пару раз сделал волнообразные движения руками над ним. Мертвец немного уменьшился в размерах, став чем-то похожим на ребенка.
На мой вопрошающий взгляд он ничего не ответил и поманил меня к выходу. И я заметил что что-то изменилось в его осанке и походке. Странностей прибавлялось, но после "Цирка" все они казались мне мелкими. Всю оставшуюся часть дня мы ходили по зимней Москве и даже пару раз останавливались перекусить. Дагда явно был в прекрасном расположении духа, напевал под нос какую-то песенку и заставлял кружиться над нашими головами пару-тройку белоснежных огоньков, чем неизменно приводил в замешательство случайных прохожих.
Затем мы вернулись домой, когда уже стояла ночь, рассекаемая светом фонарей и других его источников.
С моим золотистым другом за это время что-то произошло. Он двигался словно пьяный, и забавно вертел головой, словно отгоняя наваждение. Пришлось уложить его на диванчик в гостиной. Видимо это как-то связано с его манипуляциями над тем мертвым телом.
Когда я понял что он спит, что-то подтолкнуло меня проявить некое любопытство. Захотелось узнать, кто скрывается под белой маской.
С детским энтузиазмом первооткрывателя я немного приподнял ее,... и сразу же вернул на место, чувствуя как краснею. Таких правильных и красивых лиц я не видел ни у кого и нигде.
Спящий ангел с золотыми крыльями, вот кого он сейчас напоминал.
Укрыв его одеялом и потушив свет, я поспешил в свою комнату.
Вместе с этим, я вспомнил последние осмысленные слова Дагды за этот день.
Бывает же такое, куча событий происходит, а сознание цепляется за кукую-то мелочь!
Звучали они следующим образом: "Прекрасные охотничьи угодья, не девственные, но полные дичи"
Интересно, что бы могла эта фраза значить?

Глава четвертая.

[Слова автора] - если ты не понял.

~Безумие и романтика~ [Поумнее название придумать и ты не смог бы]

Мы сидели на крыше бизнес-центра "Сарталь" и кидали в людей, проходящих внизу, мерцающей пылью [Молодцы, обывалы должны страдать]. В том числе и ради забавы, но главное - для эксперимента.
Пыльца, мешочек которой был заботливо предложен мне Дагдой, имело свойство приводить в бешенство любые живые организмы, при соприкосновении [на какой-нибудь митинг парочку таких...].
Сначала бедняги чувствовали  некоторое раздражение, затем приходили в ярость и начинали крушить всё вокруг, включая и друг-друга [прям как в моем любимом баре каждую пятницу].

Это привело меня в дикий восторг.
Дагда наблюдал за мной, но для него это новинкой не было. Весь вид его говорил о том, что подобные фокусы это обычное дело. [дать бы тебе подзатыльник]

Земля начала вибрировать под тяжестью колес. Бронированный транспорт перевозил солдат к месту действа. Ситуация приобретала интересный оборот.
- Подавление бунта, - прошептал Дагда. Вот только это не бунт. Сохрани остаток пыльцы, - посоветовал он мне. [он явно задумал какую-то подлость!]
Когда отряд штурмового подавления начал вышагивать снизу, тесня обезумевшую толпу, последующие волны пыльцы настигли и их. [А вот и она, собственно]

Через пару мгновений они повернулись против соратников. Тактические дубинки заработали с новой силой, как и полуавтоматическое оружие в их руках.
Безумие разгоралось с новой силой, а счет убитых или забитых до полусмерти шел на десятки. [Еее, "у вас уменьшаются налогоплательщики, милорд"]
В это время вступают в дело военные силы. И как на зло у меня кончается пыльца. Какая досада...
- Не жалей их, это мусор, лишь усиливающий внутривидовую конкуренцию среди гораздо более достойных, чем они сами, - проворковал мой золотой друг. [Как глубокомысленно, твою мать!]
Собственно, к окружающим я теплых чувств не испытывал и до встречи с Дагдой.
Чертовы коллаборационисты и обывалы должны страдать. [Золотые мысли, сынок, можешь записать их в свой пацанский паблик]
Мои размышления на этот счет прервал эффектный луч, вышедший из маски моего друга. Он коснулся военного, снайпера, сидящего в вертолете и внезапно появившегося рядом с нами. [У тебя пять звездочек? Вертолеты появляются незаметно из дыры в Варпе?]
Ничего не происходило, но затем винтовка в его руке перестала поливать огнем окружающие улицы, и он попросту пристрелил пилота, управляющего транспортом. Шаг этот был истинно безрассуден, и не принес ничего кроме падения машины на крышу магазина рядом. [Достойный героя древних времен поступок! Он был не в курсе, что прогресс не был записан и у него всего одна жизнь?]
Это было апофеозом сегодняшнего веселья, после чего Дагда обнял меня, окружив своей мантией и мы оказались у меня дома, обдав морозным ветром стены.
Включив плазму на первом же попавшемся канале мы заметили идущий репортаж. Со стороны мы хорошенько посмотрели, какой ущерб был нанесен городу нашими шалостями. [Не больший, чем урон какой-нибудь Самаре от ее градоначальника]
Ведущая чуть ли не светилась от радости. Надо полагать ей не каждый день выпадает случай обозревать подобное.
Говорившая имела до ужаса неприятный голос. Про себя я решил, что и до нее доберусь в свое время. [Понабрали клуш, по объявлению...]

- Можешь поспать. Гости прибудут через несколько часов, - как бы между прочим произнес Золотой, растянувшись на диванчике в гостиной.
- Гости?
Мой вопрос остался без ответа. [ну и пошел ты]
Я внял совету и упал в кроватку, мгновенно уснув.
Из области снов меня вернул стук у входной двери.
Дагда тоже не спал. Вместо этого он доставал огромную картину. На ней я заметил осень, в самом красивом ее исполнении.
"Золотистые деревья по бокам, лесная тропа идущая за горизонт, серые-серые грозовые облака и капли дождя, лишь начавшие падать на землю.

Картинка двигалась! Как динамическая анимация. [Боги, как же тебя прет...]
Деревья качались [и ты тоже] словно от ветра. Дождь становился сильнее, молнии появлялись и снова исчезали, а на дороге появилась чья-то длинная тень [мать сатаны явно имеет хороший рост], хоть Солнца и не было.
Я засмотрелся, но повторился стук в дверь и в нем уже звучала настойчивость. [пошли все на х*р, тут никого не ждут!]

Дагда отправился открывать. Я невольно приготовился к худшему. Например, к появлению полиции или кого похуже [налоговая, Мораг Тонг, орда мормонов] на моем пороге.
Но ТАКИХ гостей я не ожидал.
В дом входила интересная процессия. Это были тени, вроде тех, которых я встретил в Цирке Вегистуэ, но данные представители не были сотканы из тьмы. Наоборот, они светились янтарным светом. Контуры тел были расплывчатыми, а ног и вовсе не было.
Но лица, их лица были настолько четкими и живыми, что я сразу узнал нескольких.
Это их я сегодня осыпал пыльцой, и это они оказались лежащими на улицах города.

- Они не причинят зла. Они благодарны и признательны тебе, - прозвучал голос Дагды в моей голове. [в общем-то было пофигу, главное - что бы грязи не нанесли в дом] Я оглянулся, но он стоял повернувшись к окну в соседней комнате.
Я уступил дорогу существам. Они поднимались в мою комнату по лестнице. Картина Дагды... они шли к ней, и исчезали при касании. С каждым исчезнувшим мое настроение заметно улучшалось.
Последней шла очаровательная девочка лет десяти, у картины она обернулась и улыбнулась мне, а затем растворилась так же как и остальные в творении Дагды.
Вот так просто.
Эйфория удовольствия охватила сознание и мои ноги подкосились. Я упал, но руки Золотого подхватили меня перенесли куда-то... [Сейчас он тебя отымеет как следует. Да? Да?]

Стояла ночь. [Жааалко, я так надеялся]
Я спал и мне снился мир где застыла осень и десятки счастливых людей улыбались мне, лежащему среди золотых трав. У меня возникло ощущение что мы еще увидимся с моими новыми "друзьями".
Я хлопнул в ладоши и пожелал проснутся. Вместо этого прозвучал громовой раскат, подобного которому я не слышал, а потому испугался. Он исходил не с небес, но из под земли. Которая сотрясалась и ходила ходуном [Подземная субмарина ползет, не иначе]. Деревья расступились, и на их месте оказалась огромная крепостная стена.
Черный горящий город посреди золота полей, с разверзшимися над ним, но ничуть не посветлевшими небесами.
Вид города не просто пугал, он очаровывал ужасом. Хотелось зайти внутрь крепостных стен, что бы никогда из-за них не появиться. [мечта самоубийцы, бля]
Эта мания усиливалась каждую секунду, но внезапно схлынула, как и само сновидение. Мягкая теплая ладонь Дагды была на моем лбу.
- Ты видел его? - обеспокоенно задал вопрос мой друг.
- Я видел горящий город, который окружала вечная осень.
- Муншлахт. Так его называли... [КОНЕЦ? На самом интересном месте? Ах вы ****]