Ох, и дуры мы, бабы - дуры...

     Воскресенье. Начало февраля, а солнце уже крепко припекало. Междугородний автобус притормозил на остановке, и Алина вышла из него. Обычно она - живая, улыбчивая, но не сегодня. Она брела в сторону своего дома, пытаясь понять, как же с ней могло произойти то, что произошло? Было странное ощущение пустоты, как будто из неё всё вынули: и сердце, и душу. Ей казалось, что подобное ощущение  в своей жизни она уже испытывала, но это было очень давно. Не верилось, что дорогие сердцу люди могут так поступать. Сама она старалась жить по совести, говорить правду, как её учили, и в семье, и в школе.
     «Как была наивной, так и осталась, - подумала про себя Алина, - жизнь так и не научила  меня хитрить, изворачиваться, не верить».
     Алина пыталась вспомнить: с чего всё началось?
     Одиноко ей было. Не хватало мужской заботы, ласки. Хотелось быть ещё кому-то нужной. Вот приятельницы и посоветовали написать объявление в газету, где есть рубрика «знакомства». Да, именно с этого всё и началось.

     Алина  дала объявление в газету и стала ждать звонка. Как только вышел номер газеты с её объявлением, звонки посыпались один за другим. Но, к сожалению, из огромного числа  мужчин, которые ей звонили, как говорится, ни один её «не зацепил».
     Прошло два месяца, на календаре второе  февраля. Вечером зазвонил телефон. Говорил мужчина, явно стесняясь своего предложения о знакомстве. Была назначена первая встреча.   
     …В дверь позвонили, и Алина, проходя по коридору, взглянула на своё отражение в зеркало. Оставшись довольной увиденным, подумала:
     «Хорошо, что это платье надела, простенькое и весёленькое», - и   поспешила открыть дверь.
     - Здравствуйте! Я – Александр, а вы – Алина? - на Алину смотрел высокого роста, широкоплечий мужчина.
     - Да, я – Алина, проходите, пожалуйста, - приветливо встретила она гостя  белозубой улыбкой.
    «Высокий. Правильно, что туфли на каблуке надела!» - мысленно похвалила она себя.
     - Это вам, - протянул он букет цветов и коробку конфет, любуясь слегка полноватой фигурой хозяйки дома.
     - Ой, спасибо! - зарделась Алина, - мне давно не дарили цветы. Да вы не стесняйтесь, снимайте куртку и проходите в гостиную, я сейчас, только цветы в вазу поставлю.
     - Александр, а вы в разводе или вдовец? А дети у вас есть? - засыпала его вопросами Алина.
     - В разводе много лет. Дочь и сын, уже взрослые.
     - И я одна много лет, - мягко подхватила она, глядя на гостя открытым взглядом  голубых глаз, -  а детей у меня трое, живут отдельно, у них свои семьи.
     Его пронизывающий, пристальный взгляд будто раздевал Алину. Или от этого взгляда, или от выпитого бокала шампанского, у неё сладко «щемило» в груди. Она плавным движением руки то и дело поправляла белокурый локон, выбивавшийся из причёски.
     - У вас пианино!? А кто же играет? - удивился Александр.
     - Я работаю преподавателем в музыкальной школе. Хотите, что-нибудь сыграю? - смущаясь, предложила Алина.
     Александр кивнул. И комнату наполнили звуки классической музыки…
     - Вы угощайтесь, угощайтесь! - закончив играть и вернувшись к столу, щебетала она, подкладывая гостю то запечённую курочку, то фаршированные блинчики и  вместе с тем, задавая всё новые и новые вопросы.
     Александр обладал теми качествами, которые Алина хотела бы видеть в своём избраннике. Ей всегда нравились мужчины уравновешенные, степенные. И она почувствовала себя рядом с ним маленькой, хрупкой, желанной.
     - А что же вы, такая интересная женщина, да и хозяйка, я вижу – хоть куда, столько лет и одни? Неужели за все годы так и не встретили того, с кем смогли бы жить? - он ожидающе смотрел на ухоженную, миловидную Алину.
     - Я считаю, что замуж нужно выходить не за того человека, с кем сможешь жить, а за того, без которого не можешь жить, - не то в шутку, не то всерьёз ответила Алина.

     …Встречи продолжались. Александр был тактичен и нежен, и через некоторое время они стали близки.  Любовь вскружила им головы. Они вновь ощутили себя молодыми, полными энергии, души их «пели» в унисон. Им хотелось, чтобы охватившее чувство, продолжалось вечно. Алина – музыкант, тонкая и чувствительная натура, вдруг стала писать стихи.    
      Хоть и возраст уже зрелый, и внуки у каждого, но  у обоих в жизни была личная семейная трагедия. И многие годы каждый жил, неся груз ответственности за своих детей, не думая о своей личной жизни. И теперь, когда дети выросли и обзавелись своими семьями, видимо, пришло время подумать о себе, о том, с кем будешь доживать свой век. А здесь такая удача! Наконец-то им улыбнулось счастье! Оба хоть и не молоды, но и не стары. Можно ещё о-го-го, как прожить остаток жизни в любви, да согласии!
     Александр то звонил, приезжал, а то пропадал на некоторое время, ссылаясь на занятость. Вновь ожидания, звонки, долгожданные встречи.
     Алина много раз обращалась к Господу, чтобы тот помог ей в отношениях с Александром. И Господь не оставлял её горячие молитвы. Александр вновь и вновь приезжал к ней. Алина – женщина порядочная, не хотела начинать новые знакомства с мужчинами. Всё ждала, что Александр  решится на серьёзный шаг и сделает ей предложение руки и сердца. И так прошло два года. Но, как сейчас говорят, ситуация «разрулилась» сама собой.

     Казалось, что между Алиной и Александром всё налаживается. Он даже пригласил её к себе в гости. Алина – тактичная женщина и сама никогда не напрашивалась. Вдвойне было приятно, что любимый человек сделал первый шаг.
       В начале февраля у дочери Алины, Евгении – двадцатипятилетний юбилей, и они были приглашены. Александр был знаком с её детьми и приглашение принял. Это ещё раз говорило о том, что у него были серьёзные намерения по отношению к ней.
     Несмотря на то, что Алина неважно себя чувствовала, она сделала причёску и надела бирюзовое платье, которое было ей к лицу. Заехав в цветочный магазин, они купили шикарный комнатный цветок в подарок и приехали поздравить Евгению. Долго не стали задерживаться, угостились, пообщались с гостями,  внучкой Софьей и поехали в соседний городок, где в тридцати минутах езды, жил Александр в собственном доме. Машина шла плавно, чувствовалось, что он – отличный  хозяин и  шофёр. Хоть машина и была старенькой, но снаружи, и внутри салона, она была чистой, ухоженной.    
     - Саша, а эти машины чьи? - подъехав к его дому и увидев два больших грузовика во дворе, удивилась Алина.
     - Одна моя, другая – сына, - скромно улыбнулся, пошевелив пышными усами, Александр. - Мы на них на жизнь зарабатываем.
      Дом снаружи выглядел неважно, слегка покосившимся. Сени хоть и просторные, но тоже нуждались в хорошем ремонте. Внутри  дома –  относительный порядок, если считать, что живёт одинокий мужчина.
     Алине всё это было не важно. Важно было то, что он, Саша, сам её привёз к себе в дом, сам наносил воды и топит баньку. Сегодня  ровно два года, как они встречаются. И банька, и вечер, и утро были просто великолепны! Алина «купалась» в заботе и ласке любимого человека. Как было приятно, когда он, её Санечка, шепнул утром на ушко:
     - Я встану, печь затоплю, а ты ещё полежи, пусть нагреется, - и заботливо прикрыл Алину одеялом.
     Для неё в это время не существовал мир. Был только этот неухоженный дом, и они вдвоём. Алине захотелось сделать тоже что-нибудь приятное своему любимому мужчине, и она предложила сварить к обеду щи. А готовить различные супы она умеет отлично!
     Александр полёживал на диване, слушая великолепную мелодию, доносившуюся из колонок музыкального центра. Алина на кухне доваривала щи, когда хлопнула входная дверь, и кто-то вошёл в коридор (в частном секторе днём мало кто запирает дверь на запор). Алина  выглянула из кухни в коридор. Перед ней стояла небольшого роста женщина в вязаной голубой шапочке и норковой шубке, примерно такого же возраста, как и она.
     - Здравствуйте! - сказала незнакомка, улыбнувшись.
     - Здравствуйте! - ответила Алина и почувствовала, как что-то внутри у неё дрогнуло и неприятно заныло.
     - Александр дома? - продолжала спрашивать женщина, глядя на Алину пытливым взглядом больших серых глаз.
     - Да. Саша, к тебе пришли! - громко позвала она Александра.
     Женщина расстегнула молнии сапог, сняла их и по-хозяйски прошла прямо в шубе в гостиную. Алина вернулась в кухню, попробовала щи на соль, отметила про себя, что они на редкость удались – наваристые! Но вдруг какое-то внутреннее чутьё, или чувство животного самосохранения шевельнулось в ней. На душе стало тревожно.
     - А вы кто? - спросила женщина, появившись в проёме двери.
     - Знакомая Саши, - ответила Алина.
     - А что вы здесь делаете?
     - Я в гостях и варю щи, - ничего другого в голову не пришло.
     - А вы, что, с ним встречаетесь? И давно?
     - А вы, что – прокурор, чтобы мне вопросы задавать? - не выдержала Алина.
     - Я имею право спрашивать,  я здесь живу, - не унималась не прошеная гостья, - мы почти четыре года вместе, а вы?
     Алина почувствовала, что ноги её подкашиваются, сердце ухнуло куда-то вниз. Стало не по себе.
     - Вчера было два, - тихо ответила она.
     Алина поняла, что вести себя нужно спокойно и сдержанно в этой ситуации, не стоит накалять обстановку.
     - Да здесь мои платья, халаты! Вы, что, не видели?! - раздражаясь, крикнула она Алине. Кинувшись к «стенке», открыв створку шкафа, и убедившись, что всё на месте, закрыла её.
     Алине и в голову не приходило по чужим шкафам «лазить».
     - Саша, эта женщина здесь живёт? - пристально глядя на незнакомку, спросила Алина хозяина.
     - Нет, - коротко ответил тот.
    Стоя посреди комнаты, он то - нервно теребил рукава свитера, то всей пятернёй чесал свою отросшую, седую гриву волос, еле выдавливая из себя слова. Он и в добрые-то времена был молчалив, а тут такое! Понял, что «влип»! Стоит, словно пень, только глазами хлопает. Как говорится: «не мычит, не телится».
     Женщина сбросила шубку на диван, подскочила к столу, где стояла микроволновая печь. Поднатужившись, она одним рывком оторвала её от столешницы и выбежала с ней в коридор. При этом кляня и Александра, и себя, и Алину на чём свет стоит. Со словами «разрешите-ка мне забрать свои продукты», она кинулась к холодильнику, выдвинув лотки, стала в полиэтиленовый пакет сгребать всё, что попадалось ей под руку. Руки её тряслись. Пакеты с продуктами то и дело падали мимо. Это были заготовки на зиму – замороженная зелень.
     Алина была в этот момент, как говорят, «в шоке». Положив ложку, которую она держала всё это время, вышла из кухни и села в гостиной на диван. Необходимо было хоть чуть-чуть времени, чтобы прийти в себя.  Чувствовала она себя слабо, болезнь прогрессировала: душил кашель, нос не дышал, голова была тяжёлой и как будто тысяча кузнечиков стрекотало.
     - Как ты мог!? И ты меня променял на эту!? - раздавалось из кухни.
     Алина посмотрела в стекло серванта, где она «во всей красе» увидела что- то, напоминающее себя. Это «что-то» выглядело, прямо сказать ужасно: из-под растянутой мужской футболки оранжевого цвета торчала пара тоненьких ножек, обтянутая легенсами, поверх их – ручной вязки носки, и завершали этот скромный домашний туалет – огромные тапки сорок третьего размера. Маленькие, слезящиеся глазки, распухший красный нос выдавали болезненный вид. А «великолепная» причёска стареющей «молодухи» после бани – оставляла желать лучшего.
     «Ничего себе видок! - Алина отвела взгляд, - что тут скажешь? Да… не на равных. Эта вон, как расфуфырилась…». - Внутри у неё всё скукожилось.
      Разбушевавшаяся женщина вдруг заскочила в гостиную и плюхнулась в стоящее недалеко от дивана кресло.
     - А вот никуда я не пойду, пока ты мне всё не объяснишь! - нервно всхлипывая и размазывая по лицу тушь, говорила она Александру.
     Он  тоже присел на диван и оказался, как говорят, между «двух огней».
     - Мы с тобой почти четыре года! Я, значит, стираю шторы, ковры, заготовки на зиму делаю, а он – смотрите!.. И ведь неоднократно спрашивала: есть ли другая? Чувствовала, что между нами что-то не так! А ты смеялся, уверял, что никого нет, - сдёрнув шапочку и тряхнув короткой стрижкой кирпично-ржавым цветом волос, не унималась она.
     - Женщина, прекратите истерику, - не выдержала Алина. - Что сделано, то сделано. Криком ничего не исправить.
     У неё болела голова, стучало в висках.
     - Я не женщина, я – Тося!
     - Ну, хорошо, Тося, давайте не будем кричать, - как можно спокойнее попросила Алина.
     - Да всё, что здесь есть – половина моего! Все банки с заготовками заберу!  Шторы тоже я покупала! Тазы, вёдра – мои! - то плача, то истерично смеясь, выкрикивала Тося Александру в лицо.
     - Забирай всё, я тебе говорил, чтобы ничего сюда не приносила. А ты всё тащишь и тащишь! - наконец-то пришёл в себя, отойдя от оцепенения, и подал знак, что он живой, их общий мужчина.
     Алина уже пришла в себя и спокойно слушала полемику между обеими сторонами. У неё не было сил ни говорить, ни тем более спорить. Для себя она всё уже решила, поставила итоговую жирную точку в этих отношениях.
     - Г. . но ты, Сашка! Г. . но и есть! - никак не могла угомониться, обезумевшая от житейской несправедливости, Тося. - Я сама мужиков «накалывала», но чтобы меня?! Такого ещё не было! - словно удивляясь и вместе с тем, недоумевая (как же так она обмишурилась?), качая головой из стороны в сторону, стенала Тося.
     - Ну вот, видите? Всё, что мы делаем в жизни для других - получаем сами сполна, - поддержала очень спокойным тоном свою соперницу Алина.    
     В самый разгар перепалок все услышали, как хлопнула дверь, и кто-то вошёл. Тося вскочила.
     - Ой, Дениска! - вскрикнула она, - привет! Ты полюбуйся на своего отца! Чего старый кобель вытворяет?! Представляешь, я прихожу, а он здесь с этой!
     И кивком головы указала на Алину.
     - Ты знал про его шуры-муры?
     Дениса Алина никогда не видела, только слышала о нём от Александра. В гостиную заглянул молодой парень под два метра ростом. Кивнул, поздоровавшись, и вышел. Алина готова была провалиться сквозь землю от всей этой грязной ситуации в целом, и особенно за свой внешний вид. Не так она представляла себе знакомство с сыном любимого человека. Но, что поделаешь? Обстоятельства превыше всего.
     Тосина приземистая фигура металась по дому, в баню, в сенцы. Она стаскивала в коридор свои вещи: коробки, узлы, вёдра, тазы…
     Алине стало жаль эту женщину, которую никто в этот дом хозяйкой не звал, но и не выгонял. Просто использовали её, как бесплатную домработницу.
     «Но ведь и меня использовали», - подумала она, и по сердцу, как будто чем-то резануло.
     - За четыре года ни разу «люблю» не сказал, - уже более спокойно, словно рассуждая сама с собой, высказывала Тося свою обиду, - а вам говорил?
     - Это теперь не имеет никакого значения. Да не переживайте вы так, может, он не меня, а вас выберет, - успокоила её Алина, чуть усмехнувшись, но при этом стараясь поймать за всё это время хоть единственный раз взгляд своего любимого мужчины.
     Но он, ни на одну из них не смотрел…
         
     …«Господи! Прости меня! Сама не ведаю, что творю! Так хотелось быть счастливой! За что он так со мной поступил? - мысли Алины путались. -  Мужиков высоких, да плечистых нам подавай! Ищем, чёрт знает кого и где, а кто рядом – не замечаем…»
     Медленно перебирая непослушными ногами, она шла к себе домой. Ей казалось, что болело всё тело, каждая косточка, будто её очень долго валтузили и, наконец-то, оставили в покое.      
     Проснувшись утром, Алина почувствовала, что ей стало легче. Лучик солнца пробивался сквозь плотную ткань занавесок, на стене играл «зайчик».  Улыбнувшись, она подумала, что жизнь на этом не заканчивается, и о вчерашних неприятностях старалась не думать.
      «Эх, и чего это я вчера щи не попробовала? Наваристые получились..! - потянувшись всем телом, усмехнулась Алина, промелькнувшим мыслям. - Вот это я вчера в баньке попарилась!.. А Александру, всё равно, благодарна за то, что всколыхнул во мне давно забытые чувства. А,  как мужик он – крепкий! -  и задумчиво глядя в окно, вздохнула, -  ох, и дуры, мы, бабы – дуры!..»