Святой час

   — На работу идёте, Анатолий Владимирович? Свято-о-й час, свято-о-й час! — каждое утро распевно напутствовала меня Анна Фёдоровна, дородная женщина почтенного возраста, неизменно сидящая по утрам на лавочке возле подъезда. Внешне она походила на добрую бабушку из сказки с круглым улыбчивым лицом и добрыми морщинками у глаз.

   Всю жизнь прожила Анна Фёдоровна в сибирской деревне и после смерти мужа переехала в город к дочке, живущей с семьёй в нашем доме.

   От приветливых слов этой простой мудрой деревенской женщины-труженицы становилось теплее на душе.
   
   Мне приятно было с Анной Фёдоровной общаться, и она рассказала мне одну историю из своей жизни.

   — Мы с моим хозяином в деревне хорошо жили, с достатком. Был добротный дом, большой огород, хозяйство. Каждый год сажали сорок соток картошки для себя и на продажу.

   Когда супруг умер, вдова отказалась от многих работ, требующих мужской руки. В огороде появились места, выпавшие из внимания хозяйки.

   И однажды к Анне Фёдоровне пришёл мужичонка из бригады шабашников, работавших на строительстве коровника.

   — Мать, — сказал он. — Мы тут у тебя в огороде немного мака вырастили. Ты не обижайся, что без спроса. Всё равно земля там пустовала. А в благодарность вот тебе подарок. — И он, положив дефицитную в то время коробку конфет, удалился.

   Анна Фёдоровна, рассказывая мне эту историю, заметно заволновалась, и продолжила:

   — Я эти конфетки, когда гость ушёл, вместе с коробкой в печке-то и сожгла.

   — А конфеты-то Вы зачем уничтожили? — удивился я.

   — Так ведь эти аркоманы, что мак у меня вырастили, могли в конфетки шпричиком зелье напустить. Вот я и напугалась… Аркоманы — опа-а-сные люди! — вздохнув, закончила она, тяжело поднялась с лавки и, плавно переваливаясь с ноги на ногу, пошла печь пирог для внуков.

   В чём-то наивная, добрая русская женщина.

   Но час работы для неё — святой час! И в этом её народная мудрость.