Открытие Мюнхгаузена

— Уважаемый барон, давно хотелось вас спросить: вы совершили множество славных подвигов, одержали столько великих побед, но не открыли ни одного всемирного закона.
— А вот и неправда! Было в моей жизни и такое.
— О, как интересно, расскажите нам, пожалуйста, скорее.
— Что ж, извольте. Однажды я действительно подумал о том, а не открыть ли мне какой-нибудь всемирный закон, как это в свое время сделал, например, Ньютон. Вы знаете, он просто сел под дерево, дождался, когда на его голову упадет яблоко, и как только это случилось, он открыл закон всемирного тяготения. Это же так просто! Я решил, что мне — летавшему на ядре и достававшему себя за волосы из болота — будет легко справиться с этой задачей. Только, подумал я, что под яблоню мне садиться не стоит, — зачем мне второй раз открывать закон всемирного тяготения! И тогда я решил сесть под елку.
— О, какое мудрое решение!
— Да, нет более мудрого человека на земле, чем барон Мюнхгаузен! Так вот, нашел я подходящую для своих целей елку и сел под нее. И как только я сел, мне на голову сразу упала шишка!
— Вот так сразу!
— Ну да.
— И что?
— Ничего. Может быть это была случайная шишка, только никакого закона я не открыл благодаря ей. Сижу я и жду дальше. Наконец, мне на голову падает вторая шишка!..
— И..?
— И опять ничего. Видимо, опять не та шишка, подумал я. Но когда мне на голову упала третья шишка, а я опять ничего не открыл, я подумал, что, может быть, надо снять шляпу…
— Точно!
— Я так и сделал. А для верности снял и парик…
— И что? Право, не томите!
— На мою голову упало 552 шишки! Но, увы, никакого закона я не открыл.
— Даже самого маленького?
— Даже самого маленького.
— Не может быть. Вы нас опять обманываете, барон!
— Господа, ваши подозрения несправедливы! Однако послушайте лучше, что было дальше. После шишек на меня упал скворечник, который прикрепил к сосне какой-то умник. Затем на меня упал этот умник — мальчишка с большим носом и лукавыми глазами. (Кого-то он мне напомнил… Однако это не важно.) Затем на меня упал филин, который, видимо, проснулся от шума и вышел из своего дупла посмотреть, что случилось, но спросонья оступился. Затем на меня упал хрустальный шарик, который, видимо, повесили на эту елку еще в канун Рождества. Когда он с чудесным звоном разбился о мою воспаленную голову, я подумал, что теперь-то я точно что-нибудь открою. Но не тут-то было, господа, я опять ошибся! Однако нет более терпеливого человека на земле, чем барон Мюнхгаузен! — Я по-прежнему сидел под елкой и ждал своего часа. А часов прошло, действительно, много. За это время на меня упали все животные, которые жили на этой елке, все насекомые и много того, что я уже перестал различать. Затем на меня стали падать ветви от елки: сначала маленькие, а затем большие. Наконец, на меня упало что-то очень тяжелое и твердое. Однако нет более крепкого человека на земле, чем барон Мюнхгаузен! — Этот тяжелый и крепкий предмет, ударившись о мою чудесную голову, с треском сломался. Позже я узнал, что это был ствол дерева, под которым я сидел. Но тогда я этого уже не понимал и по-прежнему ждал самого главного…
— И что это было, барон?
— На этот раз я сидел очень долго и очень удивлялся, что мне на голову больше ничего не падает. И тогда я решился посмотреть вверх. Я поднял глаза и увидел…
— Что вы увидели, барон?
— Я увидел ясное голубое небо…
— И что?
— Ничего. Просто я понял…
— Что? Что вы поняли, барон? Расскажите, в конце концов, о вашем открытии!
— Я понял… Я понял…
(Барон смотрел куда-то вдаль, глаза его были слегка влажными, лицо осеняла грустная улыбка. Он был настолько недосягаем, что никто из окружающих не решился больше его расспрашивать. Гости стали поспешно собираться и некоторые из них, разъезжаясь по своим домам, думали даже, что нет более счастливого человека на земле, чем барон Мюнхгаузен.)