Дух и душа
Иногда, если не мотал очередной срок в тюряге, к нам заглядывал ее 25-летний сынок – Вовка Заврагов. Матери он не помогал, слонялся по квартире или сидел на кухне, и между ними происходил один и тот же разговор:
– Взялся бы за ум, нашел бы работу, женился бы, наконец, – наставляла она.
– Ма, и я хотел бы по-хорошему, но с ними нельзя по-хорошему. Может быть, я работал бы честным инженером, ма, а меня не берут. Ты подумай сама-то?..
У Вовки было незаконченное начальное образование, однако меня, шестилетнего мальчика, смущало и пугало другое: кто эти «они», которые не хотят по-хорошему?..
Сегодня я думаю, что подобные же рассуждения посещают какого-нибудь Абрамовича: «Если бы власть достойно платила, я бы стал академиком, изучал бы палочку Коха, но ведь и сам Кох сейчас занимается черт-те чем...»
Пару раз Заврагов навещал меня, когда никого не было дома, потому что заниматься тем, чем он занимался, в коммуналке было сложнее. Мне же бывало весело и интересно. Он приносил в авоське (ничего не боялся) упаковок сто с таблетками от кашля. Каждая такая упаковка стоила тогда три копейки. Затем он высыпал таблетки в нашу большую медную ступку, орудовал пестиком до образования порошка, дальше делал какое-то варево, в которое меня не посвящал, охлаждал, процеживал и колол себя шприцем в тощую руку. Укладывался на тахту в гостиной, а потом начиналось...
Он без разбега вспрыгивал и усаживался на платяной шкаф в коридоре (потолки у нас были выше четырех метров), стоял на руках на перилах открытого балкона, а иных балконов в те времена не существовало. Самый коронный номер заключался в том, что Вовка вдруг превращался в немыслимого акробата и, отталкиваясь ногами от пола, переворачивался в воздухе на триста шестьдесят градусов и возвращался на прежнее место. Он способен был изображать этот «пропеллер» в течение минуты.
– Вова, что это такое? – изумлялся я.
– Дух во мне шалит, – следовал восторженный ответ.
– Вова, а научи меня.
– Не могу, – хохотал он...
Вовка Заврагов загнулся давным-давно, не вернувшись из очередной отсидки, но он опытным путем допер до того, что обдумывал более десяти лет Иммануил Кант, когда трудился в Кенигсберге над знаменитой книгой «Критика чистого разума». Помимо души и тела, есть в человеке высшая субстанция, которая именуется «духом» и включает в себя чистый разум и волю к жизни. Первую составляющую можно отождествлять с мышлением. В нем заключены важнейшие понятия о добре и зле...
Однако эти и другие правильные понятия душа воспринимает или не воспринимает как руководство к действию через волю, через свободную волю. Сама же душа связана с телом при помощи ощущений, потребностей и вожделений. Зачастую вожделения берут верх над всем человеком и у него не хватает воли даже на то, чтобы вести умеренный образ жизни – самый, между прочим, здоровый и безопасный...
Душа, а не дух – источник неудовлетворенности, раздражения, осуждения, зависти, постоянных стрессов. Самая сильная воля у аскетов. Но кто же хочет стать аскетом? Никто. Отчего они спокойны и радостны, нам не очень-то ясно, и говорить об этом в обществе не принято, хотя считается нормальным хвастаться и надувать щеки...
«Хочу» – главное слово в лексиконе безвольного индивида, который через это «хочу» не только уничтожает свое нравственное и физическое здоровье, но и идет на обман и преступления, ибо по-хорошему с внешним миром поладить не в состоянии...
Язык хранит в себе тайны мироздания. Поэтому мы имеем понятие «душевнобольной», но не имеем понятия «духовнобольной», так как дух никаким земным недугам не подвержен и его задача в конечном счете связать нас с Вечностью и Истиной.
28.01.2017
Свидетельство о публикации №217012801558