Наводнение на Лямчиной

        Река Лямчина. Три километра выше её устья. На левом берегу лагерь горного отряда: около пятнадцати балков на санях, большинство из которых были жилыми, а в других – баня, столовая, дизельная, складские помещения и так далее. Если подняться на сопку, то на севере можно увидеть дюны, а за ними Баренцево море.

        Была весна. Приятное время года. После морозов и метелей приход весны – это что-то особенное. Не надо прятаться от непогоды в балке, а можно выйти в одном свитере на свежий воздух и обозреть окрестности. В небе пролетают бесчисленные стаи лебедей, гусей и уток, направляющихся на острова. Их радостные крики трогают вашу душу, и вы поневоле вспоминаете близких, дорогих людей, которые находятся от вас далеко. И кто знает, может быть, эти белые лебеди пролетали над вашими родными местами, где ждут – не дождутся вас престарелые родители или ваша любимая. Из-за того, что местность открытая, вашему глазу ничто не мешает охватить пространство, куда бы вы ни посмотрели.

        Как ни приятен процесс созерцания окружающего мира, но работа есть работа, от неё никто не освобождён. Про бюллетень народ здесь и не вспоминает, если заболел человек, отлежится несколько дней – и опять в строю.

        Проходили мы в ту пору с горным отрядом линию горных выработок под номером 35. В процессе проходки отбирались пробы большого объёма, которые в дальнейшем предстояло обогатить на алмазы. Место было необычное. Чтобы было всё понятнее, я постараюсь описать его, так как это поможет в полной мере представить, что произошло в тот весенний день.

        Лесов в этой местности не было, только ивняк. Выше лагеря, где мы стояли, река текла в северном направлении. Долина была просторной, русло глубиной до одного метра, борта с пологими склонами, течение плавное, спокойное.  Но перед лагерем, встретив твердые породы, река повернула на восток и, на протяжении 50 метров, текла по базальтам. Это было удобное место для брода, хоть течение и было быстрым. Здесь переправлялись тракторы и вездеходы, да и мы, расправив голенища у болотных сапог, могли перейти реку. 

        Далее шла серия уступов, каскад небольших водопадов. Река проваливалась в узкое каменное ущелье и на этом отрезке опять меняла направление на северное. Естественно, что такое количество воды, зажатое в ловушке, не могло мириться со своим положением и выражало недовольство оглушительным рёвом. Вырвавшись из скал, словно в награду за причинённое ей неудобство в теснине, она попадала в очень широкую долину. Пробежав метров двести, она опять меняла направление на восточное. Текла поперек долины, размывая аллювиальные отложения. Вот вдоль этого участка реки, по левому берегу, у нас и находились в проходке шахты.

        Глубина горных выработок была до 15 метров, а площадь поперечного сечения 12.5 квадратных метров. Многие могут подумать: «А как это они проходят такие громадные выработки? Река совсем рядом». Да, вы правы, это было сложным и ответственным делом, которым занимались настоящие профессионалы с большим опытом. Проходка осуществлялась по отложениям, сложенным галькой, гравием, песком и валунами, а такие породы прекрасно пропускают воду.  Конечно, вода поступала в выработки, да так, что один насос при постоянной работе не справлялся, приходилось и второй включать.

        Еще немаловажная деталь – это крепление горных выработок. Немыслимо пройти их в обводнённых рыхлых отложениях, не закрепив стенки. Для этого применялась специальная крепь. Каркас её делался из брёвен, а между этим каркасом и стенками загонялись вертикально доски толщиной пятьдесят миллиметров, плотно пригнанные друг к другу. По мере проходки горняки извлекали рыхлую породу из забоя, а доски крепления опускались вниз под собственной тяжестью. Эта крепь надёжно предохраняла стенки от обрушения.

        Балки, где мы жили, стояли на небольшой террасе, а это было гораздо выше уровня реки. Из лагеря вся долина просматривалась отлично. Я, как геолог, иногда ходил к горнякам, вёл документацию, а затем опять возвращался в балок. В связи с тем, что на участке отсутствовали начальник участка и горный мастер, пришлось совмещать все эти должности – выходить на связь с базой экспедиции, за техникой безопасности присматривать, да и организационные вопросы решать. Так работали и другие геологи. Давно повелось, кто на участке за старшего, тот за всё и ответит, что случись. Вот только никто не подумал компенсировать людям это совмещение. Так и ездили на нашем брате некоторые, но Бог им судья, не будем бередить себе и другим душу.

        Было часов одиннадцать дня, горняки работали в шахте. Утром они нагрузили галечником пену. Это такая металлическая волокуша с бортами. Вывезли её на рудный двор, который был на том же уровне, что и наш лагерь. Тракторист, зная, что за следующей пробой ехать не скоро, оставил трактор на рудном дворе, а сам пошёл пить чай.

        Сходив на шахты, я в «командирском» балке заносил последние данные в журнал. Двери были открыты, снаружи доносился гусиный крик, косяки летели в этот день очень часто. Лагерь со стороны тундры был не виден, и только увидев балки, гуси взмывали вверх.

        В какой-то момент послышался грохот, доносившийся от реки. Это было похоже на выстрелы из пушки, но отличалось от них. Обеспокоенный тем, что на шахтах что-то случилось, я посмотрел туда, где работали люди. Но там всё было нормально, народ находился на глубине, на поверхности никого не было.
        Охватив взглядом весь участок реки, я увидел, что над водопадом летят вверх льдины. Я подбежал ближе к этому месту. На участке, где был брод и далее, где река ныряла в ущелье, образовался затор из льдин, вода поднялась, и образовалось настоящие озеро. С верховий подплывали всё новые льдины, они напирали на образовавшуюся плотину с такой силой, что часть их, как снаряды, выстреливали вверх. 

        Чтобы предупредить горняков, работающих на глубине, я побежал вдоль реки вниз по склону. И тут раздался оглушительный грохот. Оглянувшись – увидел, над водопадом опять взлетело большое количество льдин, после чего уровень воды в реке ниже водопада стал резко подниматься. Это был настоящий вал из воды, который катился, чтобы со всего размаха удариться в берег, где в нескольких метрах от него работали люди. Я такое видел только в кинофильмах, когда волна цунами всё сметает на своём пути. Очевидно, в этот момент плотина из льдин рухнула, вода победила и в ярости ринулась вниз.

        Я нёсся к шахтам параллельно этому валу, понимая, что какое-то время у нас есть в запасе, так как берег, на котором работали люди, был очень высоким. Но могло случиться всякое, было неизвестно, какое количество воды накопилось выше по реке.

        Подбегая к шахте – понял, река не дала нам выбора, она, как лютый зверь, не только догнала меня, но и на глазах поднималась всё выше и выше. Заглянув в выработку, я крикнул:
        – Мужики, срочно все наверх! Наводнение!  Шахты может затопить!
        Горняки поднялись из выработки, и мы быстро распределили роли. Я побежал за трактором, чтобы на пене вывезти всё ценное, а горняки начали отключать и сматывать кабеля.
        Я бежал вверх по склону, понимая, что вода может многое натворить, главное – это, конечно, люди, но если выйдут из строя насосы, или унесёт лесоматериалы – доски и брёвна, то мы обречены на длительный простой. Когда всё это нам пришлют из Нарьян-Мара – неизвестно.

        Забегаю в балок, а дед Волчихин, наш тракторист, почивает себе на кроватке. Очевидно, после чая, уже десятый сон досматривает.
        – Дед, давай быстренько, наводнение, поезжай с пеной, надо вывезти оборудование и доски, а то водой их унесёт.
        – Да откуда оно, там же такая высота, такой берег, вода туда никогда не поднимется, напрасно вы тревогу подняли. Я думаю, что ехать туда совсем ни к чему.
        – Ты не понял, что я тебе сказал?! Немедленно поезжай к шахтам и не рассуждай!
        И только после того, как прозвучала такая тирада, что тракторист всё понял, что ситуация действительно серьёзная. Так уж устроены многие люди, живут по пословице: «Пока гром не грянет – мужик не перекрестится». Не могут по-хорошему что-то сделать, обязательно найдут причину отговориться, лишь бы их не трогали.

        Ещё раз предупредив, чтобы он немедленно ехал вниз, я поспешил к мужикам. Когда бежал, то несколько раз оглядывался: покажется ли вслед за мной трактор? Через какое-то время трактор действительно показался, но ехал так неспешно, что хотелось вернуться и «помочь» трактористу.
        Когда подбежал к шахтам, то увидел, что кабеля смотаны, насосы вытащены, и всё это лежит на куче пустой породы. Это было хотя бы на метр выше уровня земли.  Вскоре подошел трактор, пена была мгновенно загружена, двое горняков поехали на ней, чтобы наверху все быстренько разгрузить.

        А вода всё поднималась, не думая спадать, видимо много её накопилось выше водопада. Мы успели сделать ещё несколько рейсов, вывезли почти все доски и брёвна. Когда загружали последнюю пену, то пойма уже была залита ледяной водой, а уровень воды всё поднимался. Горняк Женя Ермолин черпанул одним сапогом. Сколько я ни говорил, чтобы он шёл в балок, продолжал помогать нам с погрузкой. Было просто чудо, что нам удалось всё это сделать. Дело в том, что вода, поступившая на пойму, ослабила цельность грунта, который представлял собой песчаные отложения. Стоило трактору забуксовать, вытащить его нам было бы нечем.

        И это не предположение, именно на этом месте, но в более ранний период, когда только сошёл снег, с великим трудом удалось вытащить застрявший трактор. Он так глубоко зарылся, что зад его провалился, кабина задралось вверх, и создавалось впечатление, что он всё больше погружается в этот обводненный песок. В срочном порядке согнали со всей округи технику, привезли полиспасты, вкопали бревна, чтобы было за что зацепиться, и трактор всё-таки вытащили.  Затем почва просохла, проблем с проездом по пойме не стало, а тут такое случилось.

        Отогнав негативные воспоминания по пословице: «Не буди лихо, пока оно тихо», я молил Бога, чтобы трактор не застрял, и несколько раз сказал деду, чтобы он не газовал. Дед хмыкнул и ничего не ответил, не стал нарываться, но, зная его строптивый характер, наверняка подумал: «Вас не поймёшь, то кричат, давай быстрей, даже матерят, а тут говорят, что поезжай потихоньку». Что было объяснять человеку? Обстоятельства меняются, в соответствии с ними и человек должен действовать. Трактор уверенно шёл по воде, несколько человек, у кого были короткие сапоги, ехали на пене, сидя на досках, а другие шли следом.

        Когда мы выбрались на сухое место, горняки поехали выгружать груз, а я пошёл чуть выше по реке, где линия шахт просматривалась лучше. И тут увидел, что из шахты вертикально вверх, словно спички из коробка, стали выскакивать доски. Очевидно, вода полностью заполнила горную выработку, ослабила крепление, вот и результат. Доски, подлетев высоко, плюхались в воду и плыли по течению вниз к морю.
        Это было похоже на то, что неведомый великан, сидящий в выработке, раздосадованный на нас за что-то, в злобе крушил горняцкий труд, выбрасывая доски из шахты. Но это был не великан, а вода, которая может созидать, но может и разрушать. Да, пропал такой труд, но что поделаешь, стихия есть стихия, против неё, как говорится, не попрёшь.

        Народ, переодевшись, собрался в столовке пить чай. В связи с создавшейся обстановкой, работы остановились на неопределённый срок, когда спадёт вода, никто сказать не мог, оставалось только надеяться, что это продлится не слишком долго.

        Над долиной реки стоял непрестанный крик пролетающих птиц, у которых были заботы гораздо важней наших. Преодолев огромное расстояние, претерпев немало лишений, они были полны одной решимостью: завершить путешествие во имя благороднейшей цели, которая объединяет всё живое, что есть на нашей Земле. Это великая цель продолжения своего рода. И пусть на их пути встают более высокие заснеженные горы, навстречу дуют ураганные ветры, они пролетят тот же путь, что и предыдущие поколения.

        А мы, люди, считающие, что всё познали, до сих пор мечемся от одной гипотезы к другой – почему птицы не выводят потомство в тёплых краях, откуда они прилетают, а каждую весну летят на далёкий загадочный Север.

22.05.2015