Дорогому химику

29 января - День Рождения Чехова.
Глубже всех (даже - маститых чеховедов) его понял, на мой взгляд, Александр Шмеман:

— Господи, сколько глупостей об этом писателе было написано! Нытик, сумеречный, а если взять советскую критику, то какой-то провозвестник светлого будущего и прочее. Но вот удивительно, что многие писатели его поколения канули в вечность, о них больше никто никогда не говорит и, наверное, говорить не будет...

— Чехов не пугал, не пророчествовал, не возвещал, и, тем не менее, он выжил и растет в памяти и сознании...

— Очень странно Чехова теперь представлять как одного из христианских писателей, который что-то сказал, что не заключено у других, что-то, что сохраняет свое собственное лицо. Сам Чехов никогда бы себя так не назвал и даже официально называл себя, как бы сказали теперь, агностиком. Но вот именно потому тот свет, который мы за эти пятьдесят лет начали уметь различать у него, который до нас начинает доходить, мне кажется особенно важным...

— Когда я называю Чехова, и даже и других писателей, писателями христианскими, я никогда не имею в виду измерять их личную веру и тем паче их личную церковность. Это остается тайной. И можно было бы доказать, что Чехов в своих записных книжках, своих дневниках раскрывает очень типичную для того времени половинчатость. Маленький разночинец из Таганрога, проросший сам, своим усилием…

— В его [художественном] творчестве проглядывает то глубокое и важное, тот свет, который, быть может, он сам едва сознавал, что гораздо больше, чем если бы мы искали у него (мы очень любим искать, предполагая, что оно у каждого есть) целостное мировоззрение. Очень малое количество людей с целостным мировоззрением, да, может быть, оно совсем и не нужно, между прочим, простите такую страшную ересь...

— Вера — несомненно нужна, а целостное мировоззрение, по-моему, совсем не нужно, и оно, по-моему, меняется от завтрака до обеда. На свете было бы гораздо легче жить, если бы в нем было меньше целостных идеологий, мировоззрений, всего того, из-за чего люди так часто мучают, отрицают и ненавидят друг друга. Поэтому, повторяю, для меня важно только его творчество. То, что он говорил, простите, как интеллигент, то никогда бы не сказал художник. Как интеллигент, он — часть той интеллигенции, которая в каком-то смысле отвергала все, что ей было непонятно, и даже с каким-то оттенком «дешевки». Как художник, он шел своим каким-то совершенно особым путем, и я убежден, что настоящее изучение его художественного творчества на глубине, по-настоящему еще даже почти и не начиналось...

(из лекции о Чехове в Сан - Франциско, начало 70-х годов).


***

Антон Павлович Чехов. Из писем писателя...


Да, непрочный кусок хлеба дает литература...
/из письма Н.А. Лейкину, 12 или 13 октября 1885 г., Москва/

Для химиков на земле нет ничего не чистого. Литератор должен быть так же объективен, как химик. <…>
В литературе маленькие чины так же необходимы, как и в армии… <…>
Каждую критическую статью, даже ругательно-несправедливую, обыкновенно встречают молчаливым поклоном – таков литературный этикет… Отвечать не принято, и всех отвечающих справедливо упрекают в чрезмерном самолюбии...
/Из письма М.В. Киселевой 14 января 1887 г., Москва/

… игриво и легко можно писать не только о барышнях, блинах и фортепьянах, но даже о слезах и нуждах… оригинальность автора сидит не только в стиле, но и в способе мышления, в убеждениях и проч…
/Из письма Ал. П. Чехову, 19 или 20 февраля, 1887 г., Москва/

… каждая рожа должна быть характером и говорить своим языком.
/Из письма А.С. Лазареву (Грузинскому), 1887 г., Москва/

У больших, толстых произведений свои цели, требующие исполнения самого тщательного, независимо от общего впечатления. В маленьких же рассказах лучше недосказать, чем пересказать, потому что … потому что… не знаю почему…
/Из письма И.Л. Леонтьеву (Щеглову), 22 января 1888 г., Москва/

Каждая картина, взятая в галерею, и каждая порядочная книга, попавшая в библиотеку, как бы они малы ни были, служат великому делу: скоплению в стране богатств...
/Из письма С.П. Кувшинниковой, 25 декабря 1888 г., Москва/

Беллетристика – покойное и святое дело. Повествовательная форма – это законная жена, драматическая – эффектная, шумная, наглая и утомительная любовница...
/Из письма А.Н. Плещееву, 15 января 1889 г., Москва)/

В пьесе старайся быть оригинальным и по возможности умным, но не бойся показаться глупым; нужно вольнодумство, а только тот вольнодумец, кто не боится писать глупостей. Не зализывай, не шлифуй, а будь неуклюж и дерзок. Краткость – сестра таланта. Памятуй кстати, что любовные объяснения, измены жен и мужей, вдовьи, сиротские и всякие другие слезы давно уже описаны. Сюжет должен быть нов, а фабула может отсутствовать...
/Из письма Ал. П. Чехову, 11 апреля 1889 г., Москва/

… если я литератор, то мне нужно жить среди народа… нужен хоть кусочек общественной и политической жизни, хоть маленький кусочек…
/Из письма А.С. Суворину, 20 октября 1891 г., Москва/

Художник должен быть не судьею своих персонажей и того, о чем говорят они, а только беспристрастным свидетелем...
/Из письма А.С. Суворину, 30 мая 1892 г., Сумы/

Чем чувствительнее положение, тем холоднее следует писать и тем чувствительнее выйдет. Не следует обсахаривать...
/Из письма Л. А. Авиловой, 1 марта 1893 г., Москва/

Эти упрямые мужики всегда хватаются за великое, потому что не умеют творить малого, и имеют необыкновенные грандиозные претензии, потому что вовсе не имеют литературного вкуса. Про Сократа легче писать, чем про барышню или кухарку. Исходя из этого, писание одноактных пьес я не считаю легкомыслием...
/Из письма А.С. Суворину, 2 января 1894 г., Мелихово/

Но большие писатели и художники должны заниматься политикой лишь настолько, поскольку нужно обороняться от нее...
/Из письма А.С. Суворину, 18 февраля 1898 г., Ницца/

Говорить о недостатках таланта – это все равно, что говорить о недостатках большого дерева, которое растет в саду; тут ведь главным образом дело не в самом дереве, а во вкусах того, кто смотрит на дерево...
/Из письма М. Горькому, 3 декабря 1898 г., Ялта/

За новыми формами в литературе всегда следуют новые формы жизни (предвозвестники), и потому они бывают так противны консервативному человеческому духу...
/Из записных книжек/

Искусство тем особенно и хорошо, что в нем нельзя лгать… Можно лгать в любви, в политике, в медицине, можно обмануть людей и самого господа бога – были и такие случаи, - но в искусстве обмануть нельзя…
/Цит. по воспоминаниям современников/

(В цитатах сохранены авторская орфография и пунктуация)