Чертик на пробке

Получку привезли к пяти часам. Он ужом протиснулся к заветному окошку и, получив свою сороковку, с радостью выскочил на волю.
Дорога к магазину заняла несколько минут. Его появление вызвало оживление в нестройной толпе помятых и обросших завсегдатаев, коротавших время в ожидании чего-то. Великодушным жестом благодетеля он протянул десятку старшему алкашу, державшему сумку с пустой посудой (послеобеденный сбор), и торжественно произнес:
— Бери на все…
Тот, оценив обстановку, передал сетку с посудой и «чирик» своему пробивному коллеге. Через минуту за овощной палаткой совершили обряд разливания. Покрякивая, покашливая, глубоко в себя всасывая зимний воздух, они на минуту затихли, давая организму усвоить желанную жидкость. Приходилось делать глубокие вздохи, так как закуску не брали.
Наш герой был центром внимания. Ведь он — единственный из компании — чудом держался на работе. Под одобрительные реплики наш друг вытащил из кармана еще красненькую. Все началось сначала. Строго по регламенту: сначала ему, потом тому, кто бегал, потом старшему и остальным. Когда время близилось к закрытию магазина, наш герой решил вырваться из компании, прихватив две поллитровки про запас.
Жил он один. Не раздеваясь, он сел на кровать, но вспомнил, что не снял ботинки. Расшнуровав один башмак, он поднял голову и взглянул на стол. И, о — чудо! На горлышке бутылки сидел веселый черненький чертик с белой грудкой. У чертика были лакированные копытца, рожки, маленькие красненькие ушки, хвостик с кисточкой.
Он оторопел. Протерев кулаками глаза, вновь посмотрел. Чертик крутился на одном копытце и приговаривал: «Выпей, выпей, выпей!» Ему стало забавно и, чтобы не обидеть чертика, он протянул руку к бутылке. Чертик перескочил на тарелку с сухарем и там, как на ледяной площадке, завертелся, приговаривая: «Ну, выпей, выпей!»
Он, закрыв глаза, залпом выпил стакан. Чертик закружился еще быстрей и, перескакивая с бутылки на стол и обратно, весело стрекотал: «Допей, допей, допей!».
Разливая водку по столу, он наполнил стакан и залпом его опорожнил, думая, что теперь чертик исчезнет. Не глядя на стол, стал стаскивать второй ботинок. А в голове отчетливо слышались просьбы: «Выпей еще, выпей еще!».
— Я больше не могу…
— А ты выпей, выпей! — чертик крутился и мелькал перед глазами.
И тут в нем проснулось чувство хозяина, он подумал, почему это какие-то посторонние приказывают ему в его квартире.
Он саданул в черта полной бутылкой, но мимо — бутылка пробила обе рамы.
— А чертик сидел уже на люстре. Тогда наш герой схватил швабру и с силой опустил ее на трехрожковую…
Когда в комнату вошли участковый и люди в белых халатах, он стоял на столе со шваброй в руках и крутил головой, сбивая с потолка сухую штукатурку. Ему казалось, что чертики выскакивают из трещин.
Все это он рассказал мне два года спустя. Теперь он сдает не бутылки, а макулатуру. Больше всего ему понравились «Русские народные сказки» и он часто любит повторять: «Не пей, Иванушка, не пей!».

Москва, 1973 год
Опубликовано в многотиражке "За доблестный труд"