Тебе всё равно никто не поверит

-Иди, закрывай их. Уже пол-одиннадцатого, и я хочу хотя бы сегодня выспаться.
Немолодой капитан устало посмотрел на стоявшего напротив него сержанта.
-Есть! - ответил тот, и быстрыми шагами направился к лестнице.
"Сколько же можно строить это здание!" - думал капитан Васильев, почёсывая свою трёхдневную щетину. "Скорей бы уже домой, к Марье".
Шёл 1952 год. Лето. Советский Союз стремительно возрождался из руин. В 1947 товарищ Сталин предложил построить 8 высоток, одной из которых и стал главный корпус МГУ. По проекту в нём было от 19 до 36 этажей в разных корпусах. На 22 этаже расположили заключённых, которые участвовали в строительстве. Это было сделано для того, чтобы не тратить драгоценное время на их перевозку из отдалённых лагерей. Таким образом, каждый день в установленное время 700 зэков запирали на 22 этаже высотки, откуда им никак нельзя было выбраться. Разве что улететь...
-Ну что, закончили? Я выключаю свет, отбой!
Сержант Петров быстро погасил лампы, и под недовольные возгласы зэков, направился к двери.
-Спокойной ночи, сержант. И прощайте.
Сержант резко остановился и посмотрел в плохо освещаемый угол.
-А-а-а, это ты, Ласточкин! Не узнал тебя. Так ты что, выпрыгнуть из окна собрался что ли?
-Ну да.
-Хорошо, тогда я лично распоряжусь, чтобы тебя отодрали от земли. И тебе добрых снов.
И сержант Петров со смехом повернул ключ в замке, и направился вниз по лестнице. Выйдя на улицу, он вздохнул полной грудью, и, расстегнув верхнюю пуговицу у гимнастёрки, закурил.
-Куда идёте, Катенька? - с улыбкой спросил он у проходящей девушки с наплечной повязкой, на которой был изображён красный крест.
-Для тебя, Петров, не Катенька, а лейтенант Суворова - так же улыбаясь ответила Катя. -Меня командир вызвал, иду узнать, что там у него случилось.
-Во, и мне к нему надо. Пойдёмте вместе...

* * *

-Чего ты боишься? Или ты хочешь всю жизнь этот небоскрёб достраивать? Не знаю как тебе, но мне уже надоело на бетонном полу спать. А воля - вот она! Надо только через окно вылететь...
Ласточкин явно нервничал, смотря на то, как Фаталин доставал и закреплял конструкцию, которую он гордо назвал "фаталёт".
-А ты уверен, что они нас выдержат? Помнишь Икарина?
-Икарин, вспомнил тоже! - воскликнул Фаталин. - Он же просто кусок фанеры схватил, да так и вывалился как оголтелый из окна. Ну кто так делает?! А у нас с тобой - конструкция! - и Фаталин с важным видом показал Ласточкину поднятый вверх палец.
-Ну ладно, ладно! - отмахнулся Ласточкин. -И мне самому уже надоело здесь.
Ласточкин вспомнил, как он воевал. Сначала в Сталинграде. Потом в Белоруссии. Затем в Польше, и наконец была Германия, с её проклятой Эльбой.
"Эх, знал бы, что с этими американцами говорить нельзя, а только обниматься да целоваться можно - так бы и сделал!"
Ещё в школе Ласточкин выучил английский язык. И во время знаменитой встречи на Эльбе он имел неосторожность переброситься парой слов с американским лейтенантом.
-Вроде как разговор ни о чём, - любил рассказывать Ласточник другим зэкам, - как дела, как продвигаются войска, что дальше собирается делать командование Красной Армии и Союзных Сил. Но нет! Наговорил на 10 лет! Знал бы, вообще к нему не подходил.
С тех пор один лагерь сменял другой, пока наконец его не привезли в столицу и не заставили строить новое здание для московского университета. Пробыв здесь несколько месяцев, он, вместе с другим зэком по фамилии Фаталин решил совершить этот дерзкий побег.
-Ну что, всё готово у тебя, Ласточкин? - Фаталин стоял у окна, держа свой фаталёт на весу, и с гордостью рассматривал его.
-Да, готово, Илья. Давай.
И два зэка нырнули в темноту, освещённую только звёздами ночного неба.

* * *

-Товарищ капитан! Там зэки улетели! Что нам делать?! - запыхавшийся Петров буквально проорал эти слова в лицо капитану Васильеву.
-Ты что, Петров, пьяный что ли? Какие зэки? Куда они у тебя полетели? Катенька, осмотрите его. Кажется у сержанта Петрова белая горячка.
-Нет, товарищ капитан. Я сама видела! - сказала Катя, тяжело дыша.
-Да как?... Чёрти что происходит! А ну оба за мной, быстро! - Васильев выбежал на улицу, надев на бегу фуражку.
-Точно летят, на фанерине что ли? Ладно, давайте со мной в машину.
Все трое сели в старенький ГАЗ-67 и поехали в сторону реки Москвы.
-Ой, один падает! - закричала Катя и уткнулась лицом в плечо Петрову.
И точно, один из двух пикирующих зэков резко приподнялся вверх, и стремительно полетел вниз, к земле. Никто из троицы в машине не видел как, но, через несколько секунд он упал на землю где-то в районе улицы Косыгина.
-Петров, сообщи по рации чтобы лейтенант Ершов взял двух бойцов и нашёл того, который свалился. - скомандовал Васильев. - А мы пока второго поймаем.

* * *

Ласточкин не видел, как упал Фаталин. Он был охмелён полётом. Ночная Москва была освещена заревом, ветер приятно дул в лицо. Уже много лет Ласточкин не испытывал такого счастья.
Постепенно снижаясь, он приземлился на Воробьёвской набережной. И уже хотел прыгать в Москва-реку, но услышал крик Петрова у себя за спиной: "Стой, стрелять буду!"
Машинально вскинув руки вверх, Ласточкин повернулся, и в свете уличного фонаря увидел Васильева, Катеньку, и Петрова, который держал свой автомат направленным прямо на него. Васильев подошёл к нему вплотную и посмотрел в глаза.
-Ты цел? Как ты это сделал?
-Я сам не знаю. Но у меня получилось. Слышишь, получилось! - и Ласточкин улыбнулся.
Капитан Васильев отошел к реке и посмотрел на другой берег. Так они простояли несколько минут. Никто ничего не говорил.
-Беги. Прыгай в реку. Никто тебя не видел. Да и потом, тебе всё равно никто не поверит. Петров, садись за руль, заводи.
Васильев подошёл к Ласточкину и обнял его.
-Прощай, друг! Беги. Надеюсь тебя не поймают.
И капитан сел в машину, которая двинулась обратно к университету.
-Зачем вы отпустили его, товарищ капитан? - спросила Катя.
-Он заслужил этого.
-Да чем же? Тем что пролетел аки птица над столицей? - недоумевая воскликнул Петров.
-Да нет, Петров. Подполковник Ласточкин - мой старый друг. Я вместе с ним почти всю войну прошёл. Он был моим командиром, и лучше него я бы не смог сыскать на всём фронте. Всегда интересовался делами своих подчинённых. Многим из нас он заменил отца. Ему должны были дать медаль Героя, а вместо этого засадили в лагеря. Вот так вот...
И Васильев затянулся сигаретой. Машина подъезжала к зданию МГУ.

* * *

2011 год. На Воробьёвской набережной маленький мальчик подбежал к маме и радостным голосом сообщил:
-Мама! А ты знаешь, что во-о-он оттуда, когда-то давно улетел какой-то дяденька, и пролетел, как фанера над Парижем!
Женщина нахмурилась, сказала в мобильный телефон "сейчас", и, видимо, на сегодня уже устав от постоянных фантазий своего чада ответила:
-Ну что ты сочиняешь всё время? Только не рассказывай никому этого. Тебе всё равно никто не поверит.
Расстроенный мальчик отошёл к берегу и стал бросать камешки в реки.
А неподалёку от него стоял пожилой мужчина в чёрном пальто, и с тростью. Он аккуратно достал из внутреннего кармана носовой платок и развернул его. Там была пожелтевшая фотография. С фотографии на него смотрели постаревший усатый полковник Васильев, возмужавший Петров со своей женой Катенькой, и он сам, Денис Константинович Ласточкин. Улыбка смягчила его старое лицо. Он поднял прослезившиеся глаза к небу, и повторил:
-Тебе всё равно никто не поверит...