Клеймом на сердце выжженому N

Мои письма к тебе посмертно будут публиковаться  в местных  газетах с криво напечатанной в углу буквой "А" вместо подписи. Люди будут скользить невидящими глазами по строчкам и пролистывать страницы, не желая терять время на анализ  чужих страданий, и только какая-то отчаявшаяся взлохмаченная душа, в которой я узнала бы себя 10 лет назад, будет жадно вглядываться в каждый абзац, ища в них ответы на вопросы. Вопросы, на которые я ответить не смогла, ища корень всех зол в себе. Перепахав собственный уютный мир вдоль и поперек, превратив  его в руины и задушив всех синих птиц. Я корчилась от душевной боли, вспарывая лезвием каждый закоулок сознания.


 "глупая, ничтожная,   грязная, "


Твои слова хлестали по позвоночнику, заставив сжаться в комок и выть до хрипоты, словно брошенная псина, которая и в предсмертной агонии будет лизать ноги, наносящие пинки и руки, смыкающиеся на горле.
Ты испытывал меня на прочность, засекая насколько меня хватит. Меня хватило навсегда.

Я буду любить тебя в каждой  из  последующих жизней,  я Феникс, расправляющий крылья над твоей головой,  возносясь  над собственными страданиями, вновь и вновь воскресая из пепла. Я буду охранять твои сны, кладя на лоб исполосанные плетьми  тонкие  бледные руки. Я буду по прежнему коллекционировать твои белоснежные  открытые улыбки, пряча их в самый укромный угол памяти, складывая на пыльный граммофон, память о котором мне столь же дорога с тех самых пор, когда ты  небрежно доставал из под куртки пахнущие старой типографской бумагой пластинки, зная, что я люблю их почти так же сильно, как следить за  траекторией движения твоих рук во время эмоциональной жестикуляции.  Так же, как слегка приподнятые уголки твоих губ, когда ты слушал мои нелепые истории, льющиеся бессмысленным сбивчивым потоком слов.

За что ты возненавидел меня?
За то, что побоялся терять плотно вросшую в твое лицо маску фригидного на чувства человека, когда я  сумела затронуть самые чувствительные струны души? За то, что поддался мне, втянувшись в этот водоворот?  Не знаю. Ты перестал говорить со мной, кажется, вечность назад, препарируя сердце своим молчанием. Зловещая тишина повисла тяжелой грозовой тучей  в безоблачном небе,  и грянул гром. 

Я буду помнить тебя и ждать, по прежнему ища глазами знакомый силует в толпе на заплеванной остановке. Буду жадно втягивать носом знакомый парфюм, едва уловив его  среди нескончаемого потока безликих прохожих, топя в себе тоску,  будто слепых котят.  Мои руки запомнят твои пшеничные волосы, а шея —  касание  щеки, когда ты, забываясь, клал голову на мое плечо, бездумно глядя в  пыльные окна проезжающих мимо троллейбусов.

Я скулю по тебе, и эту тоску можно  ощутить на вкус.