Маркиз во фраке и жасмине эзотерический романГл26

Глава 26

Таро

— А вы не видели у бабушки на картах изображение Дьявола, Безумного, или Фокусника? — снова спросил Кирик.
— Нет, кажется, не видел, а как они выглядят?
— Ну, вот, например, карта с изображением Безумного. На ней изображен человек, идущий по пустыне под палящими лучами солнца. Он бессмысленно глядит в сторону, провалившимися глазами с полуулыбкой, застывшей на лице. На голове у него надет шутовской колпак с погремушками. Платье разорвано, а одна нога кровоточит от раны. Эту рану ему нанесла дикая кошка, прыгнувшая на него из-за камня и впившаяся в ногу. На плече он держит мешок с ненужными, бесполезными вещами, тащить которые заставляет его только безумие. Впереди перед Безумным раскрывается глубокая пропасть, и сбоку на него разевает пасть и наползает крокодил.
— Бр-р... — вздрогнул доктор, — нерадостная картина, такой карты я не видел, а что у него в котомке?
— А в котомке у него четыре магических символа: жезл, чаша, меч и диск, — ответил цыган, — безумный всегда носит их с собой.
— Жезл — это трефы, чаша — черви, меч — пики, диск — бубны, я об этом слышал, — сказал доктор.
— Мы, цыгане, за трефами видим огонь, за червями — воду, за пиками — воздух, а за бубнами — землю. В картах у нас все мироздание. И еще мы различаем, что трефы и черви это — добро, а пики и бубны — зло. Так меня учили отец и мать, а их в свою очередь бабушка и дедушка. Что касается карт Таро, то бабушка Ленорман мне всегда повторяла, что не цыгане составили эти карты. Просто Марсельское Таро, которое, я знаю, есть самая точная копия древнейшего Таро. А еще древнее, говорила бабушка, египетские иероглифы из 78 таблиц, различные книги на папирусе, пергаменте и глине. Но само знание передано египтянам из космоса. Ум человеческий не может охватить это знание.
— Ты заинтриговал меня цыган, ну хоть напоследок расскажи о системе ваших цыганских карт, я очень интересуюсь гаданием. Твоя бабушка гадала нам на каких— то детских картах с кружочками и крестиками.
— Я понял, бабушка вам гадала на символических, походных картах, на которых сущность передается всего несколькими видами графических рисунков. А на самом деле рисунков очень много. В каждой стране свой рисунок. Я не знаю, что такое система, но бабушка всегда повторяла мне, что в 78 картах раскладываются отношения между богом, вселенной и человеком.
— Уже, что-то конкретное, 78 карт. Но какие они? Такие же, как карта Безумного?
— Колода карт Таро насчитывает действительно 78 карт. Из них 52 обычные игральные карты в четыре масти, к которым добавляются 4 рыцаря таких же мастей. Кроме того, есть еще двадцать две нумерованные карты с особыми названиями, которые находятся вне мастей. Каждая карта имеет свою цифру.
— Расскажи мне, Кирик, подробнее о 22 картах.
— Этого я сейчас сделать не могу, мне надо идти.
— Ну, не томи душу, хотя бы перечисли названия карт, память у меня хорошая и я запомню.
— Воля ваша доктор, но, даже прикоснувшись к этому знанию, вы можете в нем утонуть, слишком большие стихии за этим стоят. Я стараюсь не углубляться. Знаю названия, и знаю что изображено на картах. Но сочетания и влияния карт на человека мне не доступны. Избранные этим занимаются, например моя бабушка.
— Хорошо, хорошо, я от тебя много и не требую, только перечисли названия и цифры им сопутствующие, — уговаривал Кирика Котбром.
— Вы настойчивы доктор, ну пусть будет по— вашему, вот они. Один — это Фокусник, два — Жрица, три — Царица, четыре — Царь, пять — Первосвященник, шесть — Искушение, семь — Колесница, восемь — Справедливость, девять — Отшельник, десять — Колесо Фортуны, одиннадцать — Сила, двенадцать — Повешенный, тринадцать — Смерть, четырнадцать — Умеренность (Время), пятнадцать — Дьявол, шестнадцать — Башня, семнадцать — Звезда, восемнадцать — Луна, девятнадцать — Солнце, двадцать — День Суда, двадцать один — Мир, и, наконец, под цифрой ноль — Безумный. Вот и все наши карты. Но за ними, поверьте мне, доктор, стоит бездна, и тот, кто погружается в бездну, может сойти с ума.
— Твоя бабушка ведь не сошла с ума.
— Кто ее знает, но думаю, что она не от мира сего. Сумасшедший здесь, в другом мире может быть нормален.
— Да ты философ, цыган!
— Я часто видел смерть и безумие, страх тех, кого должны были казнить, радость и блаженство сумасшедших, которые стали безумцами от большого горя.
— Ты много видел цыган.
— Да уж не мало. Впрочем, и вы, доктор, много видели — сколько людей у вас умерло на руках. Вы наверно с ней запросто общаетесь.
— С кем? — не понял доктор.
— Со смертью, — уточнил цыган.
— Я помогаю больным уйти от смерти, и все свое искусство врача направляю на это. Я ведь давал клятву Гиппократу. А со смертью я не встречаюсь.
— Знаете, доктор, что я хочу вам сказать напоследок. Все вы, ученые люди, всегда на себя берете какие-то обязательства. Вы планируете свою жизнь, планируете жизнь больного, то есть, как его вылечить. Вы все время думаете, что что-то делаете. А на самом деле никто ничего не делает, да и не может делать. Поймите, доктор, все случается. Любой ваш расчет, доктор, всегда не точен. Точен только случай. Вот что главное. Поэтому ваш расчет, что вы помогаете больным уйти от смерти, совершенно бессмыслен. Может кому-то это совсем не нужно. Вы, доктор, спасаете тело, и больной хочет спасти тело, но случилось — и вместо тела спасается душа. До встречи, доктор.
С этими словами цыган-Кирик ушел, оставив доктора в совершенной растерянности и недоумении.
Действительно два дуэлянта уже пропали из этого мира. «Предсказание Ленорман в чем-то сбываются. Но в чем? — размышлял доктор. — Что она мне предсказала? Тигр съест печенку кролика и с Юпитером ляжет под дерево отдыхать. Странное предсказание».