О Петре I, великом русском императоре

О Петре I, великом русском императоре
Это лишь реплика о славном Гражданине России, одной из Фигур не только этой уникальной страны, но и мировой истории. А изложил я её в связи с тем, что  и это имя используется для "дискредитации" особого пути России в мировой цивилизации, "величая" его Тираном, которыми якобы полна история этого государства, в результате чего оно недостойно  "видного места" в человеческом Сообществе.
Самым ужасным "выбриком" в мировой истории считают превращение России в СССР, страну достойную самого гневного осуждения со стороны рода человеческого, но такие фигуры как Царь Пётр I, тоже идут в ход, чтобы опорочить "Русский мир" капитально, с его глубокими истоками из древности. Про Ивана Грозного (тоже русского Царя-тирана), я уже "бросил реплику", теперь выскажусь коротко и о другом "царе-тиране".
Можно не сомневаться, что если бы Россия не превращалась в СССР, царей, императоров и прочих правителей, двигающих Россию (а до того Киевское и Московское царства) не подвергали бы уж такой уничтожающей критике. (Имею в виду то, что, говоря об "обширной компании" тиранов древнего прошлого, обязательно присоединяют и И. Сталина, без которого беспрецедентная страна СССР в мире бы не просуществовала и тот короткий срок, какой ей выпал.) Но это реплика о Петре I, потому речь о нём.
Чтобы глубоко вникнуть в историю Государства Российского, приходится погружаться в такие дебри, что человеку, не привыкшему прочитывать многие часы подряд тексты на исторические темы, из них не выбраться. Отмечу только один момент. Между царствованиями И. Грозного и Петра I лежит "Смутное время" – очень важное СОБЫТИЕ в истории России. Это время, имевшее место от момента смерти И. Грозного (1584 год), до воцарения на престол М.Ф. Романова (когда произошёл переход от царствования династии Рюриковичей к царствованию династии Романовых), описанное, например, в статье в Большой Энциклопедии под редакцией С.Н. Южакова (а том XVII, в котором эта статья, издан в С. – Петербурге в 1904 году, т.е. в Царское время), такой объёмной, что человеку без университетского образования одолеть её не просто.
При составлении этой статьи использовались труды самых авторитетных на то время авторов, в том числе и В. Ключевского, которого я упоминаю в своих статьях, как не утратившего свой авторитет учёного-историка и ныне. В статье из указанной Энциклопедии о "Смутном времени" подробно описана "чехарда", которая царила "на русском престоле" – борьба разных слоёв и классов общества, заговоры и убийства – и одолеть, как я сказал, эту статью, т.е. усвоить простому человеку смысл всего того, что происходило в России в конце XVI – начале XVII веков и сделать свой личный вывод, непросто. Тем не менее свои суждения по этому поводу люди бросают "с лёгкостью необыкновенной".
Итак, для подкрепления своей реплики приведу несколько цитат из книги В. Ключевского "Исторические портреты" о Петре I.

"Мы привыкли представлять себе Петра Великого более дельцом, чем мыслителем. Таким обыкновенно видали его и современники. Жизнь Петра так сложилась, что давала ему мало досуга заранее и неторопливо обдумывать план действий, а темперамент мало внушал и охоты к тому. Спешность дел, неуменье, иногда и невозможность выжидать, подвижность ума, необычайно быстрая наблюдательность — все это приучило Петра задумывать без раздумья, без колебания решаться, обдумывать дело среди самого дела и, чутко угадывая требования минуты, на ходу соображать средства исполнения… Петр является перед наблюдателем в вечном потоке разнообразных дел, в постоянном деловом общении со множеством людей, среди непрерывной смены впечатлений и предприятий; всего труднее вообразить его наедине с самим собою, в уединенном кабинете, а не в людной и шумной мастерской".

"Он не имел ни досуга, ни привычки к систстематическому размышлению об отвлеченных предметах, а воспитание не развило в нем и наклонности к этому. Но когда среди текущих дел ему встречался такой предмет, он своей прямой и здоровой мыслью составлял о нем суждение так же легко и просто, как его зоркий глаз схватывал структуру и назначение впервые встреченной машины. Но у него всегда были наготове две основы его образа мыслей и действий, прочно заложенные еще в ранние годы под неуловимыми для нас влияниями: это — неослабное чувство долга и вечно напряженная мысль об общем благе отечества, в служении которому и состоит этот долг. На этих основах держался и его взгляд на свою царскую власть, совсем непривычный древнерусскому  обществу, но бывший начальным,   исходным моментом его деятельности и вместе основным ее регулятором. В этом отношении древнерусское политическое сознание испытывало в лице Петра Великого крутой перелом, решительный кризис.
Ближайшие предшественники Петра, московские цари новой династии, родоначальник которой сел на московский престол не по отцовскому завещанию, а по всенародному избранию, конечно, не могли видеть в управляемом ими государстве только свою вотчину, как смотрели на него государи прежней династии. Та династия построила государство из своего частного удела и могла думать, что государство для нее существует, а не она для государства, подобно тому как дом существует для хозяина, а не наоборот. Избирательное происхождение новой династии не допускало такого удельного взгляда на государство, составлявшего основу политического сознания государей Калитина племени. Соборное избрание дало царям нового дома новое основание и новый характер их власти. Земский собор просил Михаила на царство, а не Михаил просил царство у земского собора. Следовательно, царь необходим для государства, и хотя государство существует не для государя, но без него оно существовать не может. Идеей власти как основы государственного порядка, суммой полномочий, вытекающих из этого источника, исчерпывалось все политическое содержание понятия о государе".

"Трудно сказать, под какими сторонними влияниями или каким внутренним процессом мысли удалось Петру перевернуть в себе политическое сознание московского государя изнанкой на лицо; только он в составе верховной власти всего яснее понял и особенно живо почувствовал "долженства", обязанности царя, которые сводятся, по его словам, к "двум необходимым делам правления": к распорядку, внутреннему благоустройству, и обороне, внешней безопасности государства. В этом и состоит благо отечества, общее благо родной земли, русского народа или государства — понятия, которые Петр едва ли не первый у нас усвоил и выражал со всею ясностью первичных, простейших основ общественного порядка. Самодержавие — средство для достижения этих целей. Нигде и никогда не покидала Петра мысль об отечестве; в радостные и скорбные минуты она ободряла его и_направляла его действия…"

"Жить для пользы и славы государсгва и отечества, не жалеть здоровья и самой жизни для общего блага — такое сочетание понятий было не вполне ясно для обычного сознания древнерусского человека и мало привычно для  его обиходной  житейской  практики.  Он понимал служение государству и обществу как службу по назначению правительства или по мирскому выбору, смотрел на это как на повинность или как на средство для устройства личного и семейного благополучия… В минуты всенародного бедствия, когда опасность грозила всем и каждому, он понимал обязанность и мог чувствовать в себе готовность умереть за отечество, потому что, защищая всех, он защищал и самого себя, как каждый из всех, защищая себя, защищал и его. Он понимал общее благо как частный интерес каждого, а не как общий интерес, которому должно жертвовать частным интересом каждого".

"Петр набирал нужных ему людей всюду, не разбирая звания и происхождения, и они сошлись к нему с разных сторон и из всевозможных состояний…
Нелегко было сладить столь разнохарактерный набор в дружную компанию для общей деятельности. Петру досталась трудная задача не только подыскивать годных людей для исполнения своих предприятий, но и воспитывать самих исполнителей".

"С царской дубинкой близко знаком был и светлейший князь Меншиков, даже, пожалуй, ближе других сподвижников Петра. Этот даровитый делец занимал совершенно исключительное положение в кругу сотрудников преобразователя. Человек темного происхождения, "породы самой низкой, ниже шляхетства", по выражению князя Б. Куракина, едва умевший расписаться в получении жалованья и нарисовать свое имя и фамилию, почти сверстник Петра, сотоварищ его воинских потех в Преображенском и корабельных занятий на голландских верфях, Меншиков, по отзыву того же Куракина, в милости у царя "до такого градуса взошел, что все государство правил, почитай, и был такой сильный фаворит, что разве в римских гисториях находят". Он отлично знал царя, быстро схватывал его мысли, исполнял самые разнообразные его поручения, даже по инженерной части, которой совсем не понимал, был чем-то вроде главного начальника его штаба, успешно, иногда с блеском командовал в боях. Смелый, ловкий и самоуверенный, он пользовался полным доверием царя и беспримерными полномочиями, отменял распоряжения его фельдмаршалов, не боялся противоречить ему самому и оказал Петру услуги, которых он никогда не забывал. Но никто из сотрудников не огорчал его больше, чем этот "мейн липсте фринт" (мой любимый друг) или "мейн герцбрудер" (мой сердечный брат), как называл его Петр в письмах к нему. Данилыч любил деньги, и ему нужно было много денег… Через несколько лет следственная комиссия по делу о злоупотреблениях князя сделала на него начет более 1 млн. руб. (около 10 млн. на наши деньги). Петр сложил значительную часть этого начета. Но такая нечистота на руку выводила его из терпения. Царь предостерегал князя: "Не забывай, кто ты был и из чего сделал я тебя тем, каков ты теперь". В конце своей жизни, прощая ему новые вскрывшиеся хищения, он говорил всегдашней его заступнице, императрице: "Меншиков в беззаконии зачат, во гресех родила его мать, и в плутовстве скончает живот свой; если не исправится, быть ему без головы". Кроме заслуг, чистосердечного раскаяния и ходатайства Екатерины, в таких случаях выручала Меньшикова из беды и царская дубинка о двух концах: исправляя грешника одним концом, она другим роняла его во мнении общества. Петру нужны были дельцы с авторитетом, которых бы уважали и слушались подчиненные; а какое уважение мог внушать битый царем начальник?"

Приведённые цитаты лишь капля в море информации о Петре I. Да, Пётр I был противоречивой фигурой, как впрочем, очень многие Великие люди. Был очень резок в своей царской деятельности, непримерим к коррупционерам, которые обседали его со всех сторон. Он не создал мощного карательного органа, какой организовали большевики сразу после захвата власти, для борьбы со своими непримиримыми врагами, но тем не менее и его обвиняют в недопустимой жестокости по отношению к подданным. Оценивать то, сеял ли "добро" тот или иной правитель государства или был "злым", должны люди, способные объективно оценивать деятельность Фигур большого масштаба, т.е. с точки зрения государства, каким они правят, создавая, как они убеждены оптимальные условия жизни для большинства его населения. Те, кто судят о правителях: плох он или хорош – с точки зрения сугубо личного пристрастия – не могут считаться "обладателями истины". И нередко бывает так, что люди склонные к субъективности, но "настырные" в своих суждениях, правдами и неправдами забивают мнение большинства, и дебаты могут длиться годами.
Я убеждён, что В. Ключевский из тех учёных, которые "смотрели в корень" по поводу тех Фигур истории России, за изучение которых брался. Эта реплика – мой личный вклад в то, чтобы, в конце концов, начал "растворяться" раскол  в сознании граждан России по поводу её истории.