BOZY часть 1 глава 02. 1

***
Это и есть знаменитый остров Эль-Куту, сыскавший не менее мрачную славу, чем Тауэр или Бастилия. В 1348 году прокаженный монах основал тут монастырь-лепрозорий, куда стекались изгнанные из мира здоровых. Нет, похож он был скорее на скит или своеобразную республику отверженных, ибо жили здесь и семьями. Они жили, рождались, умирали. Вскоре на проходящие мимо корабли уже нападали быстрые гребные лодки, из них на чистые палубы выливался поток людей - грязные, озлобленные, с изуродованными лицами, с заживо отпадающими пальцами, не чувствующие боли от ран, они не щадили никого. Пленных у них никто бы не стал выкупать, и не нашлись бы купцы на награбленное добро. Эти люди вырубили здесь кельи-пещеры, вырыли огромную цистерну, куда собирали дождевую воду, и систему водостоков. Они даже умудрялись выращивать на склонах просо и ячмень. Так продолжалось боле 200 лет. Но в 1594 году здесь высадился первый враг. Это была испанская эскадра из трех галеонов, переброшенная из лос- Бермудос. Испанцы пытались укрепить свою маленькую колонию – несколько поселков и ранчо на берегу княжества Эль-Дор, переиначенного ими в Эльдорадо.
Ведя непрерывные войны с татарами, марцами и сарматскими племенами, они поняли, что одинокая скала прекрасно защитит их колонию от набегов с моря. Отряд испанцев высадился на острове, все прокаженные были истреблены и, после того, как священник молитвой и святой водой очистил шипящие от жара камни, здесь была заложена крепость. Ранее марцы называли ее Кута, что означает – угол, испанцы переиначили в Эль-Куту.
В течение 300 лет крепость несколько раз переходила из  рук в руки, в огромной двухкилометровой пещере в центре потухшего вулкана спасались от штормов испансие галеоны и Эль-Дорские пиратские галеасы1, позднее здесь приютилось гнездо пиратов, в начале 19-го века, во время Первой Войны за Объединение здесь была база Марийско-Эльдорадской эскадры, отсюда уходили в каперские рейсы военный суда во время блокады Гринланда. Знала эта база и безумную, как полет камикадзе, высадку Гринландских морских пехотинцев, завершившуюся гибелью всего марийского флота, так и не поднявшего якоря.
Их якоря завязли в песке,
Как колеса
      у колесниц Сисары2.
Их мачты тяжелым пеплом
      уносит усталый ветер
Не повернутся реи
      и не расправится парус.
Плачьте, вдовы, плачьте,
Что нам еще осталось,
Кроме слез горя.
И черепами любимых
      играют
Волны соленого моря…
  После революции 1928 года, когда окончательно рухнула Марская империя, когда Эльдорадо лишилась почти всего военного флота, когда этот флот только начал воссоздаваться и базировался в Кызыл-Арслане, крепость окончательно потеряла свое боевое предназначение. Кельи и казематы стали заполнятся преступниками и теми, кого новая власть посчитала таковыми, а на голых скалах выросли виселицы с гроздями повешенных, издалека видимыми проходящим кораблям. Время от времени на виселицах созревали новые плоды.
На острове не было кладбища, некому было долбить попусту камень. Умерших и казненных сбрасывали прямо в бухту, кишевшую акулами. Только в этой бухте, в самом кратере потухшего вулкана была единственная удобная пристань, в любом другом месте причалить было невозможно – корабль или шлюпку тотчас разбивало о скалы.

Из кельи, которая вот уже семь лет служит единственной обителью бывшего короля эльдорадо,  кесаря Великой империи Марской, герцога  Лиhорийского Лораша Фуко де Круц и двух его сыновей – тридцатипятилетнего наследника Эстампа и двадцатитрехлетнего красавца Андроника, виден лишь океан, но берег рядом, всего в нескольких милях. Он по ту сторону острова и отсюда не виден. Почти каждое утро бриз доносит оттуда шум, крики портовых рабочих, бьют склянки кораблей на рейде – звуки жизни, которая так близко и так бесконечно далеко, и которую уже ни пережить, ни повторить, она утрачена безвозвратно.
А в полдень красно-коричневые скалы прожариваются до основания, задыхаясь в палящем зное беспощадного солнца. Лишь мелькнут в дальней синеве распущенные крылья парусника, скользящего к черте горизонта или просигналит работяга-пароход, огибающий остров при подходе к гавани.
Впрочем, суда ходят здесь часто, но никогда не приближаются к острову, опасливо огибая прибрежные рифы, они стараются быстро проскочить через пролив в тихую гавань Сен-Лорис, бывшую Сармисаневу – столицу древнего сарматского племени Эорнов.
- Ego Deum inclamabo et Jehova ser vabit me. Vespere et mane meridie meditabor? Donec audeverit vocem meam. (Я же воззову к Богу, и Господь спасет меня. Вечером и утром, и в полдень буду умолять и вопиять, и он услышит меня, - псалом на латыни), -  тихо шепчут иссохшие губы, дрожат в старческой руке черные полированные косточки четок, а мысли далеки от молитвы, в памяти против воли всплывают события минувшие.
-------------------------------------------------
1 Галеры, предназначенные для морских походов.
2 См. Библия Судей глава 4.