Январь

Январь – это мальчик. В советской традиции январь – это ребенок, идущий на смену дедушке - декабрю. Хотя по погоде этого не скажешь. Характер у января - не детский, истеричный и норовистый, а склонности - просто садистские! Может, это только мне так везет? Что я не попадаю в регионы, где такая знаете, зимушка-Зима! Чтобы, там, снежки солила… В березовой кадушке… Деревьям шубы…!... шила, чтоб было им тепло…!»  Обалдеть!

Меня этот вопрос еще с детства интересовал. Но тогда я думала про такую зиму – чисто в теории, как про мимозу. Я думала, что мимоза это такой шарик размером с карамелину «лимончик». И такая здоровенная ветка - метров пять…
Так же и про зиму. Видимо, это такая выдумка художников, как лубочные картинки о жарких странах. Снежок! Солнышко! валенки – рукавички!

 А мы-то, несчастные дети целинников, снега толком и не видали. И на новогодние елки во Дворец  Культуры, продирались сквозь лютый ветер, по почти голому асфальту, едва-едва прикрытому снегом. Ровно тем, что успели притоптать пешеходы. Потому что все, что не успели – уносило со скоростью ветра - в степь - с севера на юг. Или наоборот. Снег нигде не задерживался, не мог!  Его гнало по степи, через город, и уносило дальше. Что притоптали – то и осталось.
 
 На самом деле в этих Новогодних елках всегда было столько жути!  Ты спишь на бигудях всю ночь, потом  продираешься через эту январскую стужу в этот огромный, жаркий и душный Дворец Культуры, тебя там мама холодными руками переодевает  в Красную шапочку - «зачем бигуди? все равно никаких кудрей под шапкой не видать!» Потом тебя с этой тяжелой корзинкой выводят в зал, а там хоровод - в сто человек! Ненавижу! А потом еще чтобы получить подарок, нужно идти к этому страшному Деду Морозу. И еще читать стихи со сцены! Господи! Как это выносят бедные дети!

Но хуже стало позже! Когда мама не стала ходить на елки. В этот ужас приходилось переться самостоятельно! И всю эту жуть переживать в полном одиночестве! Почему-то не приходило в голову протестовать? Ну, иногда теть Маша брала вместе с Олечкой и меня. И тогда еще ничего! Но не всегда же! У нас и елки бывали в разных местах. В общем, лучшее событие новогодних каникул, когда из-за морозов эту гадскую елку совсем отменят! Вот это было чудесно! Не надо никуда ходить!

 Можно смотреть в полуслепой черно-белый телевизор мультики про «Берегитесь щуку», про жизнерадостного крота, и еще каких-то дебилов Лелика и Болика. Есть гренки, вкусно пожаренные старшей сестрой из батона и омлета. Обводить морозные узоры на кухонном стекле. Там почему-то всегда были самые красивые узоры, шикарные, во все стекло! Или читать книжки, ну, слушать, конечно, как читают старшие. Во втором классе мне на елке подарили «Праздник Непослушания», там еще были картинки Огородникова – это тот, что рисовал в «Крокодиле», оч. красивая была книжка, столько  смешных выдумок! - первые три дня мы за нее дрались.А потом еще месяц я ее смотрела.

 Ну и, не зря же ходили - мучились в хороводах! Подарки! Распоряжались ими очень по-разному: Катька сразу съедала самые вкусные конфеты, и теряла интерес к тому, что осталось. Я не выбирала, а носила свой мешок с собой целыми днями и доставала наугад. Мишка, самые вкусные конфеты прятал во всякие тайные места, и начинал с карамелек. Он как никто ел карамельки: клал в рот целиком, и носил за щекой. Мне она бывала большевата – эта длинная советская карамелина – но мне было интересно понять, че хорошего? Когда конфета истончалась до прозрачного состояния, она в какой-то момент ломалась, и весь этот клубничный, или какой там,  джем растекался во рту совсем другим вкусом и..и.. - в общем кайф! – и это придумал мой брат!
 
Но про конфеты. Дело в  том, что Катька, всегда знала тайные Мишкины места, и тырила у него вкусные конфеты. Он так обижался!  А я так тяжело переносила это женское коварство, что готова была делиться с братом всеми! прям всеми! своими вкусными конфетами - ну, так, ровно по половинке. Он соглашался, но все равно грустил. Потому что с одной стороны это его, конечно, трогало, но с другой - не вполне удовлетворяло. Так в мое сердце вошло понимание трагичности бытия, непримиримости инь и ян, и чувство вины. И прочно увязалось с новогодними праздниками, елками, подарками, январем и стужей. Поэтому январь – мальчик.

Еще он мальчик, потому что у меня – сын, и когда я шила новогодние костюмчики – это всегда были костюмы на мальчика. Гномик. Клоун. Аладдин. А теперь я уже не шью никаких костюмчиков. И уже сын выводит мамашу выпить кофею и слепить снеговика. Развлекает. Мущ-щина.

А январь еще и потому мальчик что, после длинных праздников всегда начинается движуха. Все начинают новые дела. Новые проекты – новый финансовый год! И не смотря на холода и неприкаянность – январь задает вектор. Даже если ты это осознаешь, к примеру, только через месяц или два. В январе планируют все перемены, слияния, реструктуризации, ремонты,  переезды и приобретения.

Питер снимает мишуру, гирлянды, украшения, разбирает елки, укладывает их в коробки,  отвозит на хорошо знакомый нам склад. Когда убирают елки, обязательно находятся потерянные игрушки. В момент, когда убирают елки и кончаются праздники, и начинается новый год – такой,  не праздничный,  а уже настоящий. Он закатывает рукава,  моет руки, вытирает ноги, вытряхивает песок из ботинок. В этом году тротуары не посыпали солью, только песком. Надевает робу (униформу) и принимается за работу.
 
Двадцать семнадцать. Две тысячи семнадцатый. Семнадцатый. Эта цифра отзывается в груди тревогой  ахматовской цитаты:
 «А по набережной легендарной приближался не календарный Настоящий Двадцатый Век»

Какой он будет, настоящий двадцать первый век? Ведь двадцатый тоже начинался совсем не так, как потом сложился. Первые семнадцать были блестящими, дорогими, гламурными: Дягилев, Рахманинов, Глазунов, Шаляпин, Нежинский, Павлова. Гумилев, Ахматова, Блок.
 
Но глядя на него оборачиваясь – видишь совсем другую картинку. Войны, революции, столько смертей, победы, стройки, лагеря, новая страна, совсем другие люди, совсем другие ценности … Нет, нет… У нас все будет хорошо… Успешно, мирно, богато, технологично, умеренно и элегантно. И все будут живы. И это будет век расцвета страны, и нации, и эти шестнадцать – всего лишь коридорчик в новую прекрасную жизнь.

Помню, когда-то, тоже в январе, когда была очень несчастлива, я спрашивала: «Господи! За что? Почему я? Объясни! Если в этом, действительно, есть смысл! я смирюсь! и все! и соглашусь прожить так, как складывается! но тогда уж объясни!»
 
И мне пришло откуда то, не помню,  то ли кино, то ли еще что-то. Мол, такой ценник!
 
Кто-то должен заплатить счастьем, любовью. Благополучием. Уютом. Теплом. Успехом. Потому что все на волоске, и все рушится. И быть бы живу! Самому и близким. И типа вопрос не за глупости вообще, а за жизнь. За существование. Всех. Мира. Страны. Чего там ты со своей любовью!... Такая блин, метафизика!

Я тогда просто обиделась на такое объяснение. Обалдеть!

Что, и вот за этих счастливых я должна заплатить? И вон за тех алкашей? И вот за того, который на Лексусе? И за тех, которые в телевизоре? Да вы меня спросили, хочу я за них платить?!

Знаете, как православным объясняют? – « Тебе по силам!» Нормально?!

Я, в конце концов, все равно смирилась. Куда деваться! А куда деваться? Но с тех пор я смотрю на этот мир немножечко по-хозяйски. Это и мой мир! Я в него вложилась! В основе его бытия, в том, что он до сих пор не рухнул,  лежит и мой рубль! Моя молитва! Мое счастье! И моя вера!

Я почему сейчас об этом пишу. Я в этом январе получила подтверждение, что это было правильно! Что стоило заплатить. Что моя жертва принята. Что она лежит там, в основание бытия, и держит этот мир, вместе со многими другими молитвами, подвигами и рублями. Что я любима своим Отцом. И всегда была любима. И разбирая елку, я нашла свой самый красивый шар! Так давно потеряла! Нашелся. Он, правда, такой уже покоцаный, и крепления слабые. Но он целый, блестящий. Я так его аккуратно, в сервант, где у меня дети целуются фарфоровые. Теперь смотрю. Радуюсь. Красивые.

Ну вот, а дальше – самое трудное. Пережить февраль. Февраль в Питере – последний рубеж зимы - мало кто добирается без потерь. Я, правда, привитая в этом году от гриппа. Но и января такого гадкого давно не случалось.