Подробности о себе

 Всю свою жизнь меня звали просто Игорем. Два месяца назад под моё начало отдали БПР – бюро прикладных разработок – со штатом двадцать шесть человек особ женского пола возрастом, востребованным в ТТУ.   
- Игорь Игнатьевич, – представился я – ни у кого нет опыта вождения трамвая? – Пошутил и тут же пожалел об этом.
  По мере того, как я знакомился с коллективом, выяснялись приятные подробности о том, что девоньки мои все с красными дипломами об окончании престижных ВУЗ-ов страны, имеют авторские разработки, какие не снились современным средам программирования. Но не берут за правило ими обмениваться с целью практического пользования в рамках БПР. – Создают собственные аналоги.
  Коллектив мой пользуется постоянным вниманием параллельных структур мужского наполнения, и называют мою гаремом. Попытки внедриться в него всегда заканчиваются  провалом. Трудящийся здесь народ останавливает налётчиков на пороге силой и мыслью взгляда. И продолжает трудиться. Личных тем не звучит, не совершается попыток заигрывания с руководителем – то есть со мной. Чувствуется, что сюда они пришли с целью оставить на длительное пользование продукт своего интеллекта.
  Я же в силу своего служебного положения и полученного образования практикую во всех вопросах концептуальный подход.  Курирую их разработки, употребляя в дело специфические центры собственного мозга, а гипоталамус тем временем самостоятельно занимается более интересным делом. И, как только возникает пауза в работе над вопросами технического характера, тут же в подкорковую  область вбрасыается какой-нибудь праздный, на первый взгляд, продукт.
  На сегодня это вопрос.  Как в семье Игната – то есть моего отца - мог появиться сын Игорь? Он что, «Слово о полку Игореве» читал наизусть? Вряд ли. И вот с чего бы родиться этому вопросу? Мой мозг подводит меня к той части информации, которая существует где-то за семью печатями? Задам этот вопрос девчонкам вечером в служебном автобусе. Иначе их мыслительный процесс не прекратится со звонком об окончании рабочего дня. Вернее, я запущу ещё один параллельный по заданной теме. А утром они выдадут мне два результата. Ведь мы проживаем свою жизнь изнутри, не задумываясь, как она выглядит снаружи, в представлении окружающих, располагающих другой базой знаний о нас.
  Ну, к примеру, звонит мне как-то соседка-алкоголичка:
 - Займи денег на водку, и я расскажу, что о тебе говорят у нас во дворе в беседке.
 Я ей:
 - Больше, чем я сам о себе, обо мне никто не знает.
А ведь неправ. У всех есть монополия на часть моей жизни, о которой я сам не ведаю.
  Девчонки после примерно двадцати часов вечера стали подбрасывать свои варианты мне в личную аську. Чувствовалось, процесс их ещё не захватил:
 - Может быть, отец твой был назван в честь деда/прадеда?
 - В святцы церковный календарь не смотрел – по дате рождения/крещения?
 - Возможно, твоя маман настояла на этом варианте в память о прежней связи?
А Ирина – наверное, самая младшая из всех прислала, заранее предупредив, что это только плод её творчества, ссылку на ресурс.
 Я тут же отреагировал на ссылку, прочёл и погрузился в такую прострацию, словно узнал о себе то, чего не хотел бы знать до конца своей жизни...
                ...
   Господи! Как же это может быть? Отчего то, что так счастливо зарождалось и трепетало в душе, стремительно затягивается ряской! А мозг в подтверждение моей безвыходной  ситуации достал из памяти страшный фрагмент.
   Степь, полуденный зной, от которого дрожит воздух и кипит гудрон на дороге. А в нём здесь и там увязшие суслики.
Их глаза не содержат страха. Они,сложив, как в мольбе передние лапки, смотрят на надвигающуюся разогретую  солнцем и двигателями технику. Их никто не намерен объезжать, и позади колёс от них почти ничего не остаётся в чёрном зеркале трассы...
 Я ощутила себя таким сусликом, увязшим в гудроне судьбы. В самом её начале…
   Мы собирались по студенческим делам в администрации города, где озвучивались наши текущие проблемы, в том числе и иностранцев, обучающихся в наших ВУЗах. И всякий раз ответственный секретарь по делам молодёжи напоминал:
 - Не связывайтесь с иностранцами. Они знают себе цену и пользуются своим положением здесь. Мы одинаково не можем как защитить вас, так и наказать их за проступки, потому, что это иностранные подданные.
 И всё-таки это предостережение не сработало в моём частном случае.
 
  Студент из Греции, так и не освоив русского языка, активно терял шансы окончить российский ВУЗ. Возможно, это была его легенда, с помощью которой он легко завязывал знакомства на потоке, как в броуновском движении сталкиваясь все с новыми и новыми претендентками. Количество их не убывало, увеличивалось число покинутых. Мне не было до него никакого дела.
  Но рок настиг меня. В компании родственников я проводила вечер в кафе, когда пересеклись наши взгляды. Он, поднявшись из-за соседнего столика, пригласил меня танцевать, и мои по левую - правую руку соседи, предвосхитив его намерения, подтолкнули к танцу.
  Танцевали на летней веранде, откуда мраморная лестница вела в кипарисовую аллею. Он бесконечно однообразно повторял вопрос о том, как это будет по-русски, подставляя фразы по-гречески. Похоже, он, во всех посещаемых местах пользовался этой заезженной схемой, подкатываясь к восхищённым девицам. А в данном конкретном случае увлёк меня потом в эту аллею… 
 И теперь помимо своей воли я носила на лице неподвижную печать проблемы, нажитой  в ней.
 Меня окликнули на автобусной остановке. Теперь сложно представить, как выглядел тогда «человек труда», решивший меня спасти: замурзанная бывшая серая кепка с пуговицей, серая холщовая рубаха, выбившаяся сзади, брюки, мятые в ёлочку на черном ремне с прямоугольной железной пряжкой, забравшейся выше талии… И довершением – в руках мывшихся изредка и не тщательно кирзовая сумка, из которой торчали рукояти молотка и пилы-ножовки.
 - Я вижу, ты в беде. Выходи за меня, ни в чём нуждаться не будешь…
Игнатом меня зовут.
   Он, освободив одну руку, как полагалось,знакомясь, приподнял кепку, под которой вокруг плеши залегли слипшиеся пряди.
   Я истерически расхохоталась. А и действительно – в чём нуждаться-то рядом с таким принцем... 
 - Я не сержусь за твой смех. У меня мастеровые руки, шабашки без конца краю, пить некогда. Особливо, когда закажут гроб.
   Гроб он ведь скоро сработан быть должен. Покойник-то ждать не может. Опять же климат у нас жаркий… Ну, а помянуть усопшего – дело святое. Деньги я для надёжности в носки складываю.   
Он наклонился к сандалиям, сквозь решето которых проглядывали красные в прошлом носки. Закатил брюки, отвернул  верх носка и вынул несколько купюр с профилем Владимира Ильича. Ленина – для ясности, о каких купюрах идёт речь.
 - Ты посмейся, потом поплачь – так душе проще облегчиться, думой просветлеть… Родишь мальчика – назови, как тебе захочется. А дочку если – обязательно Верой. Я одинёшенек, но спасает меня вера. В то, что когда-нибудь я испытаю счастье.
                ...
   Утром, поздоровавшись с коллективом и поблагодарив за работу, подвёл черту:
 - Чтобы не разрушать деловой настрой, мы с вами сохраняем прежнюю дистанцию. На что Ирина-автор новеллки-заметила:
 - Это мужчины в общении с женщинами определяют дистанцию. А женщины по отношению к мужчинам  - длину поводка...