Воспитатель детского сада. Продолжение-13

О своём, о женском

   Методист пришла в этот детский сад за несколько дней до меня. Открылось в городе после ремонта здания новое дошкольное учреждение. И предыдущий член администрации туда перешёл. Заодно вывез из методического кабинета всё. Натурально пустые полки! Естественно, в электронном виде наша новенькая тоже создаёт документацию с нуля. Да ещё зава трижды на больничных была, в отпуске и так, по путёвке съездила. Её обязанности надо было выполнять. А воспитателей не сможет уговорить на вторую смену остаться – так и на группу встаёт. Иногда на неё посмотришь, а в голове мысль: «Когда эта женщина спит?»
   Но вот как-то вырвалось у меня в сердцах: «Так бы и ушла из этой группы! Пусть там Люба работает!» И получила молниеносный ответ: «Нет! Вот пусть она и уходит. А вы оставайтесь». Когда узнала, каково работать с Любой? Я посмотрела удивлённо.
   Утро. Без десяти восемь. На пороге младший воспитатель. Охая, громко произносит: «Мне сегодня так нехорошо! Едва дошла. Ноги не идут. Спина разламывается. От головы таблетку приняла. Как буду топчаны ставить?» Она снимает сапоги и продолжает: «О-ой! Наклониться не могу. Вот вы представляете, как я сегодня работать буду? Да ещё эти самые пришли первый день».
   Я при этих словах встревоженно поднимаю голову от журнала посещаемости, в котором отмечала детей. Хоть бы она не начала о месячных подробности при детях говорить! О климаксе говорит. Он у Любы, по её словам, в сорок восемь лет уже вовсю идёт. Хотя при таком таланте ставить диагнозы… Врачи отдыхают! Ну началась страда деревенская! Теперь о болезнях младшего воспитателя я буду слышать до окончания рабочего дня. Потом очередь сменщицы. Слушают её или нет, хотят ли выслушивать, женщину не волнует. Сменщица, только впервые услышав её жалобы и пояснения, от каких болезней какие лекарства она принимает, сразу отреагировала: «Меня это не интересует!» И что? А ничего. Щебечет, щебечет о своём, о женском…
   Я стараюсь пропускать, на сколько возможно, мимо ушей. Но вот во время приёма пищи младший воспитатель рявкнула на ребёнка. Сразу встаю перед ней и, холодно глядя, жёстко говорю: «Спокойно! Всё утро сегодня раздражаетесь. С детьми говорим спокойно!» Люба осмысливает полученную информацию и, выдохнув, почти приветливо глядя, произносит: «Вы заметили, да? Точно, я сегодня какая-то раздражительная. Так потому, что эти начались!» Явно рада, что на её состояние обратил внимание другой человек. Но я же не личный психолог этой женщины? Мне надо, чтобы она мыла, вытирала, ставила и убирала топчаны, следила за чистотой. А она чистоплотная. И аккуратистка. Что такое работать с нянями-грязнулями, я тоже знаю. Хрен редьки не слаще.
   Заставлять идти менять вовремя полотенца. Заставлять идти менять вовремя постельное бельё. Заставлять мыть подставки для мыла, в которых оно уже плавает. Заставлять мыть внутри шкафчиков для одежды детей, а то песок там… Конечно, конечно, можно писать докладные, обращаться к завхозу. Сколько раз? Каждый день? Ведь грязнуля не хочет делать ничего. Вот и не жалуешься, не пишешь.
   Я могу заставить. А кто не может – у того помещения медленно и верно зарастают грязью. Знаю: сейчас у нас самая чистая группа в детском саду. Но замечаний Любе делать не надо. Работу она выполняет отлично. За двенадцать тысяч рублей. Нет, не на руки, а всего.
   Была бы немой – я бы ей доплачивала… Мы, воспитатели, за восемь месяцев получили премию один раз. Няни не получили ни разу. И кто пойдёт топчаны тяжеленные таскать из шкафа, а потом в шкаф ежедневно? Работать за гроши с восьми утра до восемнадцати вечера? Надо терпеть. Наша голубушка жалобы строчит, по одной уволили не прошлого методиста, а который перед ним был. А от говорливой сотрудницы бегут воспитатели. Как раз до меня перешёл педагог со словами: «Если Люба ко мне с разговорами в другую группу зайдёт – с лестницы спущу!»