Соприкосновение ч. 2 глава 11

Глава 11

За ночь облака немного разошлись кое-где открывая яркое кобальтовое небо, а иногда, даже пропуская сквозь пушистые вершины робкие солнечные лучи.
Вдруг, из-за скопившихся на горизонте облаков, неожиданно и сразу, появилась линия совсем недалекого берега: с невысокими прибрежными холмами поросшими блеклой зеленью и далекими очертаниями гор, одетых в белые шапки снега.

-- Земля-я! – крикнула Кейт, опасно перевешиваясь через борта корзины и тыкая пальцем на возникшую из-за облаков сушу.
-- Пальцем не прилично показывать, -- шутливо одернул Мэйтон.
-- Много будешь умничать - быстро состаришься, -- скорчила рожу Кейт, -- Вон, уж изменения налицо.
-- Мало будешь знать – даже состариться не успеешь, -- беззлобно отбрехнулся бывший эльф.
-- Мы пришли раньше графика, -- довольно объявил Винт, прервав их глубокоинтеллектуальную беседу, -- Ветер всю ночь был попутный, так что проблем на этот раз не было. Твой прогноз оправдался, серый, -- весело подмигнул он Мэйтону, -- погода что надо!

Тот ответил дружеским тычком в бок и стал возиться с сумками. Переложил оставшуюся еду ближе, а одеяла, которыми укрывались ночью -- на самый низ.
Пассажиры повеселели предчувствуя ощущение устойчивой земли под ногами.
Винт высадил их не на самом побережье, а ближе к холмам.
-- Все, садимся, дальше не полечу - топлива не хватит, -- категорично заявил пилот, кода под корзиной воздухоплава замелькала веселая зеленая травка и низкий кустарник.

Мэйтон согласился, скидывая швартовочные канаты и лесенку за борт. Винт спустился вместе с ними, но лесенку из рук не выпускал.
-- Может, за вами прилететь дней через двадцать?
-- Спасибо за предложение, но мы не знаем, сколько времени займет наше путешествие. Так что привет Наставнику и счастливого пути обратно, -- с чувством некоторой горечи произнес Мэйтон. Расставаться ужасно не хотелось. Винт славный малый. Они крепко пожали друг другу руки.
Девчонки по очереди обняли пилота.
-- Про шар я запомнил, -- подмигнул он Лине, -- А ты не могла бы мне рисунок свой подарить? Ну, так сказать, для наглядности, -- скромно потупившись, попросил он.
Просить у других он не любил, справедливо полагая, что всё дадут сами, если на то их воля, но тут, удержаться не смог.

Лина покосилась на Мэйтона. Тот пожал плечами, предоставляя ей самой выбирать. В конце концов, это всего лишь рисунок и возможно у Винта еще ничего не получится.
Полезла в папку и вытянув лист, молча протянула Винту.
-- Только учителю сначала покажи, -- предупредил его Мэйтон.
-- Конечно, я так и хотел сделать, -- согласно кивнул тот, жадно разглядывая усовершенствованную версию шара. Глаза его азартно горели. Он словно зачарованный, водил пальцами по изображению, улыбаясь и что-то шепча. Потом восхищенно улыбнулся и опять стал жать Лине руку и благодарить.
-- Это ты нарисовал, -- многозначительно напомнил орк, ощутимо сжимая плечо пилота и заглядывая ему в глаза.

Винт окончательно вышел из своего волшебного транса, серьезно кивнул, и свернув лист в четыре раза, засунул во внутренний карман куртки.

-- Да, кстати, пока не забыл, -- Мэйтон вынул две фолиотечные книги из сумки: «Основы заклинаний» и «Причины и следствия заклинательной магии». Они ему теперь без надобности, но если потеряет или попортит, то проблем с академической фолиотекой не оберешься. Он еще надеялся на благополучное возвращение.

– Передай Наставнику, пусть лучше у него будут.

Винт молча кивнул и с величайшей предосторожностью положил их к себе в сумку, благоговея перед тем, что ему никогда не дано познать.
Он еще раз пожал всем руки и порывисто запрыгнув в корзину, поддал огня из горелки. Затяжные прощания его тяготили.

Внизу девчонки еще долго желали ему чистого неба и попутного ветра, и он еще долго наблюдал их фигурки с каждой минутой удаляющиеся, и тающие в сиреневой дымке.

Наконец, когда берег вовсе исчез из виду, он повернулся вперед, и подставив лицо ветру, взял курс на Вейли.

***

— Ну вот и конец цивилизации, — сморщив носик, буркнула Кейт, — никаких тебе ванн, готовых обедов и мягких кроватей.

— А по-моему тут здорово!  Природа, свежий воздух…—  Лина потянулась, разминая спину с удовольствием огляделась.

Мэйтон не разделял мнения ни одной ни другой, слишком хорошо зная, как цену комфорта, так и превратностей природы.

— Ага, вот пару раз наступишь на змей, или поспишь под дождем, тогда и будешь рассказывать о природе, — буркнула Кейт.

— Вы всё сказали? Если да, то тогда двинули. За сегодня, нам нужно добраться до предгорий, — он махнул рукой в сторону раскинувшихся на горизонте невысоких горок, с вершинами, закрытыми облаками. Отсюда они казались совсем низкими, но наверняка это было не так.

— Мы пойдем только после того как ты нам разъяснишь, куда именно мы направляемся! — топнула ногой Кейт. Ей надоели все эти недомолвки интриги и тайны. — В городе не могли поговорить из-за Виты, в воздухоплаве — из-за Винта, а теперь опять бегом без объяснений. Хватит!

Мэйтон снисходительно хмыкнул и кивнул.

— Расскажу по дороге. Путь действительно предстоит длинный, — примирительно объяснил он, надевая на спину свою сумку, удачно переделанную на манер рюкзака Лины.

Из одной длинной ручки он сделал две лямки и надставил их кожаными ремешками, получилось очень удобно. И как он раньше не догадался?

Арбалет в чехле и колчан с болтами к нему он тоже навесил на себя с двух сторон. Лук был бы привычней, но, увы, он оставил его дома еще девять круголет назад. Машинально проверил как быстро выходит нож из ножен, и не оглядываясь на девчонок побрел вперед.

Лина поспешила за ним, словно боясь потерять из виду. Кейт с кислой миной поплелась следом.

Для разминки и чтобы не загнать девчонок в первый же день, Мэйтон задал умеренный темп Тем более, когда разговариваешь, выдыхаешься быстрее, так что, и история рассказывалась, и на месте они не стояли.

Он решил не углубляться в подробности и не утомлять девочек длинными повествованиями, поэтому ограничился сжатой версией.

— Начнем с того, что никто определенно не знает, кто такой этот оракул. Большинство склоняются к тому, что оно — женского пола. Как выглядит, информация тоже расплывчата и неопределённа. Что касается нашей дороги, то она довольно длинна. Мы должны дойти до тех гор, что на горизонте забирая немного правее и идти вдоль подножия, — Мэйтон помогал себе жестикулируя, показывая в какую сторону они должны поворачивать, — В путеводных хрониках сказано, что в ущелье «Синем», должна начинаться высеченная в скалах лестница в пещеру оракула.

— Что, прямо в камне будут высечены ступени? – удивилась Кейт.

— Да, именно так.

— Но, как же мы найдем именно то ущелье, какое надо – резонно заметила Лина, — Оно там наверно не одно?

— Там должны быть подсказки. Что за подсказки я не знаю, — вздохнул Мэйтон.

— Чудненько! Мы идем, сами не знаем куда! — Кейт остановилась, — Кто оракул – не знаем; как выглядит – тоже; где ступени – не знаем, и как их найти - соответственно! Ты издеваешься что ли! – воскликнула она, сердито топнув ногой.

— Кейт, поверь, на самом деле, всё не так страшно. Мы найдем эту лестницу в небо, обещаю, — он подошёл и проникновенно заглянул ей в глаза.

— Я и так всегда верю тебе, дурной ты орк! – она чуть не назвала его эльфом, но вовремя спохватилась.

Этой задури она, признаться, не понимала, но видимо, ему было неприятно, что девчонка будет знать о нем,

— Но в итоге, мы невесть где, а я в чешуе!

— Мы это уже обсуждали, Кейт, не так ли? — многозначительно сказал он.

— Да, — поникла девушка, — Обсуждали.

Теперь Лина подошла к Мэйтону близко-близко и заглянув ему в глаза, серьезно спросила:

— Так вы сами не знаете куда идете и меня еще за собой тащите? Для чего я вам, скажи честно? Не для веселой же компании, ведь так?

Все эти недомолвки и околичности начали ее выводить из себя. Вспомнились и сумбурные объяснения о цели их похода, и о месте следования, и о личности самого Оракула. Лине вдруг, захотелось оказаться в своей такой родной уже пещерке. Пусть без надежды на возвращение домой, но хотя бы в безопасности. Надо же было так вляпаться?

Мэйтон немного растерялся. «Неужели она о чем-то может догадываться?»

На мгновение задумался, оглядывая далекие снежные шапки гор.

Сначала он рассчитывал, что взамен возвращения прежней внешности, они за свои желания отдадут оракулу Лину. Что уж там с ней сделает этот Оракул — уже будут не их проблемы. Но в пути, у него родился новый план. Дерзкий, малоосуществимый, но надежда на его исполнение все же была. Уговорить отдать Кейт ее желание ему, а в тело Лины вернуть душу Лотиэль. По факту получится, что у них на двоих будет лишь одно желание. Оракулу достается душа девчонки, а они благополучно возвращаются и просят наставника помочь им вернуть прежнюю внешность. Подумаешь, Кейт побурчит, но не драться же ей с ним в конце концов?

Сейчас, его первоначальный план с жертвоприношением, потерпел неудачу. Что теперь делать? Одно дело приносить в жертву незнакомца, а другое – уже почти друга. Тут два выхода: или идти к цели не смотря ни на что — даже на свою совесть, или поступиться мечтой и жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Что важнее, его Лотиэль или какая-то незнакомка, которую он знает всего пять дней?

Но Ло уже нет. И возможно, ее не будет до тех пор, пор, пока жива Лина. Н-да. Значит, будем действовать по обстоятельствам. Если оракул потребует жертву за желания, как сказано в путеводных хрониках, то он предложит альтернативу с животным, которое можно подстрелить в горах. Если это не сработает, то придется поступиться чьим-то желанием, или всеми сразу. Об этом он тоже думал. Хотя, если чье-то желание не будет исполнено, то зачем они вообще туда идут?

Так и не придя к однозначным выводам, все же ответил.

— Поверь, — как можно убедительней, начал он, — Я, также как и ты, знаем одинаковую информацию. Мы ничего от тебя не скрывали. Просто Кейт как всегда сгущает краски. Еще до встречи с тобой, мы постоянно спорили: Кейт хотела остаться в городе и обратиться за помощью к учителю, но обстоятельства вынудили нас бежать. Теперь у нее нет горячей ванны каждый день, вкусной еды в стеклянной тарелке и ее подружек. Вот она и наводит смуту.

Грозно и многозначительно зыркнул на подругу.

Та, скрестив руки на груди и нацепив на лицо самую кислую из всех своих мин, ехидно ухмылялась на слабые потуги друга, убедить девушку в своей правоте.

— Допустим, я тебе поверила, — вздохнула Лина, отводя глаза, — но куда мы идем? Как мы сможем найти то, о чем не имеем представления, не имеем не единой подсказки и не знаем дороги.

В этот момент, Лине хотелось схватить Мэйтона за грудки и вытрясти из него всю правду. Она чувствовала, что от нее что-то скрывают, но не могла понять, что именно. Она чувствовала себя уязвленной и беззащитной перед этими двоими. Это одновременно и раздражало, и обижало ее. Но приходилось держать себя в руках и быть вежливой.

— Почему? У нас есть карта и на ней все помечено. Ты ведь сама ее переводила, — он вынул карту из внутреннего кармана куртки и развернул пред ней, — Вот эти горы, что ты видишь на горизонте, как раз те, что на карте, — он ткнул пальцем в листок с волнистыми очертаниями и линиями, обозначающими горный массив. Кейт тоже заинтересовалась и подошла посмотреть.

— Мы сейчас тут, — ткнул пальцем в предгорья, — Вот сюда нам нужно, — провел невидимую линию напрямик, мимо холмов и горных речек, до крестика, в одном из горных ущелий. – Где-то тут, эта самая лестница. Карта слишком уменьшена, так что разберемся на местности.

Обвел спутниц самым честным своим взглядом, проникновенно оскалившись, вернее улыбнувшись, что в общем-то, сейчас выглядело одинаково.

— Хорошо, — не унималась Лина, — С маршрутом мы разобрались. Ответь мне теперь на еще один вопрос, кто такое этот оракул, какие выполняет функции, каким образом исполняет желания, и почему живет у черта на куличиках!

«Вот черт, и почему эти закономерные вопросы посетили её только что! С этого начинать надо было еще там, в пещере!»

Мэйтон признаться не ожидал такого напора и дотошностей. Девчонка, оказывается, имеет характер. Ну, что-ж, придется снимать с себя подозрения.

— Да у тебя я смотрю не один вопрос, — ухмыльнулся орк, — Хорошо, я расскажу тебе все, что сам знаю, договорились? – Лина кивнула, — Только давайте, прошу вас, начинайте шевелить опорками! Иначе и к зиме не дойдем.

Он спрятал карту и двинулся дальше. Кейт и Лина пристроились по обе стороны от него и приготовить слушать сказку, или как у них это называется – легенду.

— Стоит начать со школы магии, — Мэйтон решил рассказать более правдивую, развернутую историю. — Это было почти две сотни круголет назад. Девушка поступила в обучение к очень известному магу того времени Редегарду Теони. Он преподавал на кафедре факультета «Практической магии по управлению желаниями и судьбой», — Кейт присвистнула. – Да, да есть и такой, улыбнулся эльф, — Так вот, девушка оказалась самородком. И уже к концу обучения, с блеском защитила сложнейшую тему диплома, — эльф прикрыл глаза и произнес наизусть: — «Исполнение желаний, как вероятностное прогнозирование судьбы. Коррекция сознания и подсознания на эфирном уровне».

— Откуда ты об этом знаешь? – подозрительно прищурившись спросила Кейт.

— Надо было книжки читать, а не с незнакомыми эльфами танцевать, — назидательно ответил Мэйтон.

Кейт фыркнула.

— Она взяла от учителя все самое лучшее и пополнив его обширные знания, сама безошибочно предсказывала судьбу и гадала на кристаллах. В итоге, накликала на себя беду. Говорят, что она, то ли раскрыла чью-то страшную тайну, то ли предсказала смерть какому-то титулованному магу и он рассердившись, расправился с ней как мог. Ее оболгали, выставили перед учителем шарлатанкой и исключили из академии, даже не дав оправдаться.

— Как думаешь, — серьезно спросила Кейт, — Кто бы это мог быть?

— Там об этом ни слова не говорилось. В фолианте не хватало листов, они были  вырваны. Так что думаю, её дело полностью сфабриковали, а следы тщательно затерли. Так вот, друзья, те, что у неё остались, помогли ей бежать. Однако, без потасовки не обошлось. Говорят, ее настигло то ли какое-то проклятье, то ли двухсложное заклинание. Она скрылась в горах и до сих пор, никто о ней не слышал. Лишь однажды в хрониках упоминается о женщине-монстре, исполняющей желания. А вот чем заплатить просителю, решает только сама оракул. И плата эта иногда равняется его жизни. Но последнее, думаю, досужие выдумки.

Мэйтон покосился на Лину, стараясь по ее выражению лица понять, как она восприняла последние слова. Но девчонка их словно не услышала — была сосредоточенно-задумчива.

— Как же она может быть монстром, если она людям помогает? – справедливо заметила Лина.

— Люди всегда бояться того, чего не понимают. Им проще наделить кого-то ужасными качествами, чем самим, хоть изредка, смотреть в зеркало.

— Поучительно. У нас говорят: «Не делай добра, не получишь зла», — грустно сказала Лина, вспоминая маминых «подруг».

— Но как же не делать добра? — возмутилась Кейт, — Ведь это не по-людски!

— Как раз по-людски, — буркнул эльф.

— Наверно, со своей добротой навязываться вредно и порой даже опасно. Как видно из истории, или оболгут, или чудовищем объявят.

 — Недаром, у нас говорят: «Если у тебя просят еды, дай просителю лук и стрелы, и он сам добудет себе пищу», — задумчиво произнес Мэйтон.

— А где это у вас? – лукаво прищурилась Лина, — У нас тоже есть похожее высказывание.

— Не важно, — буркнул орк, — Мы отвлеклись от темы.

Лина пожала плечами, «Не хочет говорить, пусть не говорит, тайны мадридского двора ей ни к чему».

— А кто такой чёрт? – спросила Кейт.

— В мифологии нашего мира, это злокозненный, озорной и похотливый дух.

Кейт неуверенно кивнула, но отстала.

Подъем отнимал много сил, и чтобы сберечь дыхание все надолго замолчали. Мэйтон слышал за спиной только сопение девушек.

Через некоторое время упорного карабканья вверх, оказались на вершине первого небольшого плато, ограниченного с двух сторон горами сплошь поросшими изумрудной зеленью.

Вершины укрывались сырыми облаками, словно гигантские пастухи, одетые в плотные войлочные шапки. Местность вокруг была усыпана большими каменными останцами, словно острые зубья, вздымающимися из земли. Между ними, в гуще раскиданных тут и там небольших буковых рощиц, струились серебряными нитями холодные горные ручьи.

Так как эта часть Драконьих гор была самой южной, то дыхание осени тут почти не чувствовалось. Деревья по склонам стояли еще зеленые. Лишь на нижних ветках угадывался предстоящий осенний наряд, а некоторые, и вовсе не будут в него наряжаться. Воздух сухой и теплый, пах солнцем и вереском.
Шли по плато до самого заката.

Темнеть начало раньше, чем у моря. Как только солнце скрылось за верхушками гор, окрасив их сначала в червонное золото, а потом и в пурпур, погрузив долину в сумерки, ее быстро окутал туман. Скромно дремавший весь день в ожидании вечера, он полноправным хозяином вальяжно выполз из под камней, заполнив собой впадины, приглушив звуки и ушедшее солнце уже не могло разогнать его. Сделалось прохладно и влажно.

Привал устроили еще до темноты. Уж больно место понравилось.

Пройдя сквозь ароматный самшитово-пихтовый лес, вышли на небольшой луг. В середине которого, в арене невысоких холмов, находилось небольшое озеро. В его спокойных, похожих на зеркальную гладь водах, отражались лилово-шафрановые верхушки гор на фоне жемчужно-сиреневого неба. Подножия, заросшие травой и кустарником, скрылись в глубоких ультрамариновых тенях. Возле озерца, то там, то тут из-под земли выпирали валуны и небольшие скалы, укрытые сизым мхом и травами. Казалось, что это давно заброшенное и разрушенное временем жилье, от которого только и осталось, что фрагменты стен, да остатки фундаментов.

Не задолго до этого, идя через лес, Мэйтон набрел на небольшое поваленное сухое дерево, и, обломав с него ветки, приволок за собой. Девчонкам поручил набрать по дороге сушняка, чтобы легче разжечь костер.

Выбрав место между спинами двух выступающих из земли валунов, накинули на них кожаный полог, а края по бокам придавили камнями поменьше. Задний край прижали длинными ветвями, и так же придавили камнями.

Получилось что-то типа навеса, закрытого с одной стороны пологом, а по бокам валунами. Погода была тихая, сдуть не должно.

Для подстилки наложили внутрь мягких сухих стеблей камыша, росшего по берегу озерца. Работали сообща, даже Кейт от работы не отлынивала. Расчищала место под ночлег и набирала воды в котелок. Лина собирала сухостой устраивая постель.

Мэйтон снял ножом дерн, выложил из камней кострище и распотрошив сухой ствол, развел огонь.

Когда ароматный грибной суп с овсянкой забулькал в котелке все собрались у костра и уже в полной темноте принялись ужинать.

Лина любила походы. Один раз, в школе, они с классом ходили в лес. Ей так понравилось есть из котелка зачерпывая в очередь, петь песни под гитару, а засыпая, слушать ночных сверчков и птиц через тонкие стенки палатки. Потом, рано утром идти к реке, и умывшись холодной, руки сводит водой, наблюдать, как под приветственный щебет ранних птах, из-за деревьев, окутанных туманом, встает розовое солнце.

Здесь, все было почти так же, но все равно, немного по-другому.

В близком лесу, щебетали совсем другие птицы, а в высокой траве пели непривычные на слух сверчки. Над озером, словно болотные духи, летали крупные сиреневые хвостатые светлячки, исполняя какой-то неведомый ритуальный танец. Они, то кружились над одним местом, то разлетались в разные стороны, то, вдруг, собирались вновь, чтобы через какое-то время, повторить всё сначала.

— А кто это над озером кружится? — не выдержала Лина.

Мэйтон передернул плечами.

— Наверно озерные кровососки, — состроив серьезную, мину пояснил он.

Кейт не выдержав, тут же рассмеялась, наблюдая как от испуга, у девушки вытягивается лицо.

— Хватит меня пугать! – обиделась Лина.

Мэйтон сменил «гнев на милость» и пояснил.

— Это такой вид насекомых. Они живут повсюду, но чаще всего у воды, их еще называют «духами озер». Это тин-лампирида, или просто хвостатые тин-лам. Видишь, у них какие красивые светящиеся хвостики!

Лина кивнула и с облегчением вздохнула. Хорошо, хоть не кровососы!

Кстати, комаров тут тоже не было. «Может потому что горы», думала она. Вместо них, возле костра все равно, вились какие-то насекомые, но они не жалили, и не зудели, и то хорошо.

«Отсутствие комаров с лихвой компенсируется присутствием драконов. А может и еще чего почище», подумала Лина.

Доев кашу, вымыли котелок и снова набрав воды, повесили над огнем.

Мэйтон загодя нарвал душистых трав для отвара и теперь ждали, чтобы заварить ароматного чая.

Пока вода закипала, Лина посмотрела вверх, и просто замерла от восхищения.

Небо расчистилось к ночи. Яркие звезды крупными бриллиантами рассыпались по бархатистому, цвета индиго небу, лениво перемигиваясь друг с другом. И вот тут, наконец разглядела, что здесь тоже есть Млечный Путь. Только он не тянулся туманной звездной россыпью от горизонта до горизонта, а словно закручивался в спираль. В середине, словно приколотая брошь к вечернему платью красавицы, сияла яркая розовая звезда.

— Сердце Мирры, — проследив за её взглядом, вполголоса пояснил Мэйтон. Разговаривать вслух не хотелось. Казалось, что нечаянным звуком, можно невольно разрушить такую красоту.

— А кто такая ваша Мирра?

— Это богиня жизни.

— А люди называют эту звезду – Око Свамира, — прошептала Кейт, — И когда оно горит слишком ярко, то он гневается на людей. Так, он извещает свое неудовольствие за их деяния и насылает на их головы справедливую кару…

— Ну, людям всегда надо кого-нибудь устрашать, — буркнул Мэйтон, — Хотя бы даже и самих себя. Они никогда не могли отвечать за свои поступки, вот и придумали себе «козла отпущения» — очередное пугало, что бы хоть как-то сдерживать свои низменные порывы, да и сваливать на кого-то свои беды и неудачи — поморщился он.

Мэйтон взял лежащий рядом пучок сорванных трав, помял в руках, и закинул их в кипящую воду. Запахло тимьяном и дикой мятой.

— …А потом, натворив каких-нибудь гадостей, бегут к расписному идолу и просят их простить. Вместо того, чтобы просить прощения у того, кого они обидели. Странно.

— Люди верят, что если Око горит слишком ярко, то это к войнам или эпидемиям, — не обращая внимание на бурчание бывшего эльфа, продолжила Кейт.

— А у нас верят, что когда Сердце загорится ярче, то это к возвращению в наш мир Белых. Ты знаешь, кто это такие, Кейт? – многозначительно уточнил он у неё.

Мэйтон снял котелок с огня и поставил на камень остывать, давая настояться душистому отвару.

— Да знаю, знаю – махнула она пренебрежительно рукой.

— Тебя еще в детстве отравили людскими россказнями, давно пора прекращать им верить – наиграно брезгливо фыркнул он, подбрасывая в костер очередное поленце.

Кейт тоже фыркнула.

— А ты, смотри не отрави нас своим варевом, — кивнув на котелок с травами, буркнула она.

Прослушав диалог двух явно разных представителей расовых лагерей, Лина сделала вывод, что и тут существует конфликт религий.

— Из твоих слов, Мэйтон, я поняла, что у вас есть богиня в которую вы верите. Или их много? – уточнила Лина.

— Да, их много, но главными являются все же Мирра и Свамир. Остальные их братья-помощники и их дети. Они тоже наделены определенной силой, и почитаются не менее.

— А плохие, злые боги у вас есть? – опираясь на свою религию, спросила она.

Мэйтон удивленно воззрился на нее.

— Зачем нам плохие-то? – фыркнул он, — Просто каждый занимается своим делом и выполняет ту функцию, какую должен. Тот же Морк, например. Он не плохой и не хороший. Он хранит границы миров от темных сущностей и вечного хлада, повелитель времени и пространства. Поэтому, когда мы кого-нибудь посылаем к Морку, то посылаем в никуда, что бы там оставался и не докучал. Поняла?

— Ага, — кивнула девушка, — А у нас посылают к чёрту. Только они однозначно плохие и в аду грешников на сковородках жарят.

Попутчики рассмеялись.

— Ну и верования у вас! Смешные, — утирая слезу выдохнул Мэйтон. По наитию догадавшись что такое «ад», и кто такие грешники.

— А у вас, что с грешниками бывает? – поинтересовалась Лина. В версию с четями на сковородке она тоже как-то мало верила.

— Такого понятия как грешники у нас нет. Есть светлые души и темные. Светлые повторно возрождаются, а темные, тяжелые, в зависимости от содеянных мерзостей идут к богине Марре на суд. Она и решает, что с ним сделать: возродить в червях и насекомых, начав совершенствование их души с самых низших существ, или что иное, ведомое только ей. Всякое бывает.

— А что конкретно? – горячо заинтересовалась Лина.

— Например, вселяет во что-нибудь нематериальное. Вот был человек спесив и заносчив, не считался с другими, вытирал в моральном плане обо всех ноги. Так вот, Марра может взять, разделить его душу на множество частей, да и поселить его в доски порогов, о которые, каждый день обиженные им люди ноги вытирают. И пока срок наказания не закончится, не выбраться ему оттуда. У кузнецов например, есть поверье, что Марра может вселить его душу в тот меч, который он не достаточно хорошо ковал, и каждый промах его владельца, всю боль и отчаянье он будет чувствовать на себе, пока меч не сломается или не заржавеет. Но бывает, для искупления какого либо деяния, заставляет служить, будучи вещью, хоть даже доспехом, делая неуязвимым его владельца.

Мэйтон перевел дух и помешал палочкой отвар в котелке, чтобы травы осели на дно.

— А если владелец меча неумеха? Он же не виноват, что кузнец его плохо выковал – резонно заметила Лина.

— Все справедливо. Неумехе не стоит браться за серьезное оружие и лезть на рожон, за это и поплатиться можно. Наказание могут получить оба. Только каждый за свое.

— Ты хочешь сказать, что нет ничего случайного в этом мире?

— Думаю да, — сам задумался Мэйтон, — Кажущаяся случайность, есть справедливая закономерность. Проступок — и мера наказания за содеянное.

— А по каким критериям будут судить меня в вашем мире? – спросила Лина

— Думаю, все проще чем кажется. Законы во всех мирах едины, — что отдал - то и получил, — пожал плечами Мэйтон.

Лина согласно кивнула. «Действительно просто. И зачем с чертями и домашней утварью, (тем более такой необходимой как сковорода) заморачиваться?».

— А как вы представляете Вселенную? Есть у вас такое понятие? – не унималась Лина. Ей было так интересно находить точки соприкосновения между двумя мирами, да и интересно выяснить мировоззрение попутчиков.

Отдуваться, как всегда, пришлось Мэйтону.

— Некоторые в нашем мире, могут посредством своего разума общаться с высшими сферами, им не надо воздухоплава, чтобы посмотреть, что находится за линией горизонта или в вышине за облаками, или там, — Мэйтон поднял глаза к звездам.

— Ты говоришь сейчас о ваших волшебниках? – перебила Лина.

— Не только о них, — пояснил он, — И если уж мы говорим о конкретных случаях, то я точно знаю, что на такое способны некоторые эльфийские маги и не очень многие люди. Люди тоже много знают, тоже смотрят в небо и наблюдают восход и закат светил. У них есть звездочеты и волшебники, а у оных, необходимые приспособления. Вообще, в волшебстве есть науки, которые неотделимы от знаний в этой области. Люди составляют календари, ведут записи о движениях светил. Но, мне кажется, они делают это, словно не понимая всей сути до конца.

— Это как? – в один голос спросили девочки.

— Так, например, если бы мы наблюдали полет мухи только тогда, когда она прилетала. И не имели бы понятия, куда она исчезает и как выглядит мир с ее точки зрения. Словно кто-то, однажды научил их этому, и не оставив подробных разъяснений исчез. А люди бездумно повторяют однажды заученное, и мало того не поняв сути, так еще и извратив в свою пользу, — Мэйтон вздохнул, — Надеюсь, ты поняла, что я хочу сказать?

Лина молча кивнула.

— Так кто же оставил вам эти знания?

— Наверное, те, кто был до нас. Очень давно. Те, кто был создан Первыми, — Мэйтон вздохнул, — Ты подняла очень интересную тему. И когда я разделаюсь с текущими проблемами, я обязательно ею займусь.

— Да-да, не забудь, — как всегда едко подытожила Кейт, за что получила тычок в бок, — А тебе видимо, и подробный план действий оставили, и о причинах всего этого…,— она развела руки в стороны, словно обнимая мир, — …рассказать не забыли.

— А как же боги? – прищурилась Лина, — пропуская комментарий Кейт, — В любой культуре есть представления и вера в то, что именно Бог или Боги создали мир.

Мэйтон улыбнулся.

— Я уже назвал тебе некоторых. Только одни представляют их как живых сущностей, а другие как энергию. Я лично, отношусь ко второй категории. А обычным людям, это понять сложно, и они сопоставляют их с собой, наделяют своими качествами и даже пороками. Но это, я считаю заблуждение. Энергия она энергия и есть. Только одни пользуются ей во благо, а другие во зло.

— Это понятно, сказала Лина, я тоже отношусь, скорее, ко второй категории. И со мной, в моем мире, многие не согласились бы. Но ты сам только что говорил о Мирре, значит, ты тоже веришь в неё?

— Одно другого не исключает. Нам проще, если мы даем имя явлению. Тем более, чтобы проявлять себя, например, в нашем мире, Бог (будем называть так), может только через посредников. А так как его энергия слишком велика и хрупкое человеческое тело ее всю не вместит, то она делится на отдельных сущностей. И если существует влияние на людей извне, то оно осуществляется именно так. Но стоить помнить, что все это, является частью единого целого

— Я поняла тебя, — кивнув, ответила девушка. Получается так, что у ваших рас, разные представления о Богах?

— Правильно, а где будет по-другому?

— Да, у нас тоже разные народы имеют свою веру и мифологию. Но чудесным образом, она сводится к одному и тому же — философски подытожила Лина.

— Но как же у вас все это сочетается? – снова удивилась Лина, — Вера в богов, магия и знания о космосе?

— Магия неотделима от энергии — Бог – это энергия, заключенная в материю, поэтому будучи материальны, мы и сами немного Боги, — улыбнулся Мэйтон, — Космос, тоже создан Энергией. Самое главное, уметь с ней соединятся, тогда сможешь быть магом.

— И я смогу?

— Если у тебя открыты каналы, то - да. У людей они почти всегда закрыты. Именно поэтому, среди людей так мало магов. У эльфов открыты всегда, только у кого-то больше, у кого-то меньше. У орков каналы тоже открыты, но у них слишком мало разума, чтобы правильно ее использовать. Как правило, орочья магия стихийна.

— А ты можешь определить это сейчас? – заинтересовалась Лина. Ей очень уж хотелось узнать, совсем ли она чужая этому миру, раз попала сюда.

Мэйтон вздохнул. — Я сейчас мало что могу, но попробую.

Прикрыл глаза и воздев ладонь над головой Лины, подержал немного, переместил в область груди, потом за спину. Хмыкнул.

— Это удивительно, но — да! Твои каналы, по открытости, сравнимы с каналами Кейт, а у нее очень хорошие способности, уж поверь мне! Видимо, именно поэтому ты и здесь. Другого объяснения у меня нет.

Лина удивленно и радостно расплылась в улыбке.

— Вот это да!

Она долго ничего не могла сказать, так как была сильно удивлена. Лишь задумчиво отхлебывала травяной чай и молча смотрела на огонь.

— Ты только что подвел мне довольно стройную теорию о представлениях вашего мира, задумчиво произнесла она, — Однако получается, что одни, знают все, а другим, это не надо, или им не позволяют?

— Да нет, у нас никому не возбраняется интересоваться науками. Те, кто хотят учиться — учатся, это не запрещено даже у самых бедных слоев населения. А те, кто вечно хочет ковыряться в навозе, там и остаются. Вспомни Виту. Ведь ее никто не заставлял поступать в школу магов. Наоборот, родители были скорее «против», чем «за». Но, у нее есть способности, поэтому, она к этому стремится всеми силами. И я уверен, у нее это получится.

При упоминании Виты, Кейт скривилась, но промолчала, презрительно зыркнув в сторону Мэйтона. Он сделал вид, что не заметил.

— Но это не правильно. Надо организовывать общественные школы и обучать народ, просвещать его независимо от его желаний, — запальчиво ответила Лина, — Хотя бы давать начальные знания! Вот у нас, есть обязательное десятилетнее обучение. Там…, — Лина начала рассказывать о роли образования в ее современном мире.

— А ты спроси, народу это надо? – Я же сказал, те, кто хотят - учатся, а не хотят - нет. Обязательное обучение получают только эльфы. У них есть школы. А у людей нет. Да и вообще, что есть знания? То, что тебе преподнесет один человек, это его точка зрения, то, как он понял тему. Но если вдруг, ты начнешь интересоваться тем же вопросом, возможно, у тебя появится совершенно другая точка зрения. Тогда, что вообще можно считать знаниями? По-моему, это все субъективно. Тем более, знания без опыта, зачастую не возможны. Как например, ты своими домыслами и логическими выкладками, узнаешь о том, что происходит на морском дне? Даже если ты о чем-то и догадаешься, то все равно, доля вероятности угадать наверняка ничтожна мала. Надо спуститься на дно.

— В этом, я совершенно с тобой согласна. Но, все равно, должна быть база и в вашем мире, она тоже есть. Например, просто умение писать собственное имя и фамилию, считать до десяти, делать простые вычисления. Знать географию хотя бы своей местности. Или не согласен?

— Согласен конечно. Но поди, объясни это пахарю или животноводу. Да они лучше это время на кабак потратят, чем сидеть в домашней духоте, и карябать руны.

Лина вздохнула.

— Ты знаешь, лучше это положение вещей исправить. Иначе неграмотность и тьма поглотят ваших ученых и эльфов, несмотря на все их знания. И никакая магия им не поможет. Тем более, я поняла, что количество людей у вас превышает количество остальных рас.

Мэйтон задумался, почесав затылок.

— У нас в истории такое было, — продолжала Лина, задумчиво ковыряясь прутиком в огне, — Когда книги и науки объявили ересью. Библиотеки сжигали, вместе с учеными. И правило миром долгое время невежество и заблуждение. Они считали, что Земля плоская, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот, и звезды – это всего лишь точки на небе или глаза предков. А когда отдельно взятый человек хотел исправить положение вещей, то его в лучшем случае кидали в тюрьму и заставляли отрекаться от своих убеждений, а тех, кто не соглашался, жгли на кострах. Тогда, религия полностью заменила науку. Спас положение, как не странно интерес к самопознанию, когда уже явления, законы природы и мироздания, не могло объясняться только исключительно волей Бога. Естественно не обошлось без обновления экономических, и политических процессов, но, это уже другая история.

— Ну, у нас пока одно не отделимо от другого, — успокоил ее Мэйтон.

— Кошмар какой! – пискнула Кейт, имея ввиду сжигание на кострах.

— Это было в средневековье, — пояснила ей Лина, — Те времена давно прошли.

Кейт стало стыдно за свою давешнюю необразованность. Ведь раньше, о звездах, и она тоже так думала. Конечно, школа изменила это положение, но девчонка оказывается в чем то права.

Эльф тоже задумался. Необразованное большинство, может спокойно забить любой голос разума меньшинства. Не только фигурально, но и чисто физически. А управлять необразованным большинством, вообще, одно удовольствие!

— А какое у вас представление о мироздании, — спросила Лина.

Оба, и Кейт, и Мэйтон с удивлением воззрились на нее.

— Ну, что такое планеты? На какой находитесь вы? Как планеты вращаются вокруг вашего светила, есть ли еще и другие планеты? Что, например, вам известно о ваших трех спутниках? – вопросов у нее накопилось много.

— Как вы называете вашу планету? Свою, мы называем Земля.

— А мы – Дэя. У нас четыре материка. Два больших. Два поменьше. Те, что поменьше находятся вверху и внизу, — на полюсах. Все они разделены Великим Океаном.

Северный ближе к нам, там мягкий климат и по полкруголета не заходит солнце. Там живет народ Амури. Это очень малочисленный народ, говорят их осталось всего несколько тысяч. Это и не люди и не эльфы, а что-то среднее между ними, кожа у них синего цвета. Это народ великих шаманов. Говорят, они прячут у себя древние знания, о которых все забыли, даже эльфы. Они никого не пускают на свой континент. Те, кто плыли туда намеренно, попадали в плотный туман. Проплывая сквозь него, путешественники оказывались в соседнем океане, но никакой земли не встречали. Однако, были и те, кому посчастливилось попасть и вернуться оттуда. Как правило, те, кто возвращались, уходили от мира и начинали лечить людей прослыв великими мудрецами, ни слова не говоря о том, что видели там.

На южном материке холоднее. Жить можно только по берегам океана. Говорят, что в его середине находится ледяная гора не тающая даже летом и весь круголет дуют студеные ветры.

Западный материк находится напротив нашего.

Раньше, там жила раса Нагилов. В незапамятные времена, во время Первой войны, которую спровоцировали нагилы, туда упал «Камень из Бездны». Он разрушил все их города и отравил всё вокруг на многие ары. Теперь, в середине материка огромная пустыня.

— Метеорит что ли на них упал? – удивилась Лина.

— Вы так их называете?

Лина кивнула.

— Те, кто остался в живых, стали болеть и умирать, а те, кто выжил, неизбежно изменились. Обычные люди стали сторониться их, и те, ушли вглубь пустыни. Ведут кочевой образ жизни обособленно и дико. Изредка совершают набеги на приграничные поселения. Последнее время, оттуда бегут многие, переселяясь на наш материк.

— Наверное, это радиация? А те, кто нападают, стали мутантами? – предположила Лина.

Дэявляне уставились на нее в недоумении.

— Ну, излучение вредное, которое приводит к неизлечимым болезням и уродствам, — пояснила девушка.

— Наверно. Тебе видней, — хмыкнул Мэйтон и не стал вдаваться в подробности древней истории. Будет еще время рассказать.

— Видишь, на небе взошли наши луны? — он кивнул наверх. Действительно, из-за верхушек гор, разливая яркий свет, медленно выплывали спутники. Одна, которая средняя - только народившаяся, представляла собой тоненький серп.

— Та, что большая называется Месяц, — стал объяснять Мэйтон, — Он делает полный оборот за сорок дней, это месяц. Та, что поменьше – Нэя, делает полный оборот за нэю* - девять дней. А вон та, самая маленькая – Фея, за один круголет. Так, мы считаем циклы и месяцы. Циклы чередуются по количеству дней, по нечетным сорок, по четным сорок один. Всего, малых циклов девять. Девять месяцев — это один круголет.

Лина задумалась.

— Получается, у вас в месяце пять недель по девять дней? А месяцев — всего девять?

Мэйтон кивнул.

— У вас не так?

— Нет, у нас семь дней в неделе, недель четыре, а месяцев двенадцать, и они образуют год. В году триста шестьдесят пять дней.

— У нас столько же дней в круголете, дней в неделе больше, а месяцев меньше. Вот всё и различие, — улыбнулся он.

— Понятно, — вернула улыбку девушка. Полезла в рюкзак за термосом и отвинтив от него кружку, набрала из котелка пряный отвар.

— Тогда скажи мне какое сейчас число и какого месяца? — Напившись, передала кружку Мэйтону, а он, в свою очередь Кейт.

— Так, — прищурившись, начал вспоминать он, — Мы ушли после первого дня Праздника Осени — тридцать седьмого числа, месяца Тайлета (Лиса). Прошло шесть дней. Сегодня третий день месяца Рамата (Ворона), или люди его еще называют Листопадом.

— Мы пропустили праздник Новолетия — сорок первого Тайлета! – недовольно буркнула Кейт.

Мэйтон вздохнув, промолчал. Лина присвистнула.

— Это ваш Новый Год ?

— Да, наверно типа того, словно думая о своем ответил Мэйтон.

В котелке осталось еще прилично. Он посмотрел на дно и задумался.

— Жалко выливать…

— Давай, ко мне в термос, — предложила Лина, — И не остынет, и с утра тепленького хлебнуть можно будет.

Мэйтон согласился и все слил в чудо-сосуд. Девчонка, начинала ему нравиться все больше.

Наконец, всех сморило, и девочки, завернувшись в одеяла, улеглись спать под навес. Эльф остался на вахте. Завернувшись в новый, купленный в Ниневиле плащ, уселся в «позу покоя», и погрузился в состояние созерцания. «Надо возвращаться к корням», справедливо решил он. «Тем более, по-другому, и отдыхать, и сторожить просто не получится. Да и над словами девчонки надо подумать».



Винт видит орков ***



Винт благополучно преодолев большую часть пути над открытым морем, после Нэрт-а-Нелл, приблизился к побережью. Здраво рассудив, что экстренно сажать воздухоплав, когда в баллоне закончится горючее, всяко лучше над землей, чем над водой.

Сменившись у берега, ветер вновь был попутный.

В корзине неожиданно обнаружил «гномий глаз». Видимо, в суете своего похищения, завалившийся в самый угол. И теперь с удовольствием разглядывал в него, ставший таким близким берег.

Мелькнули и пропали зеленые кущи эльфийской долины. Дальше потянулись голые, изрезанные песчаными пляжами предгорья Пограничных гор, здесь, совсем близко подобравшихся к берегу.

Винт подкрутил увеличительное приспособление, и горы приблизились еще сильнее. Теперь не было видно даже кромки морского берега, только голые охряные верхушки. Даже метелки сухой травы можно было разглядеть.

Вдруг, в предзакатном вечернем солнце на вершине горы, увидел отряд орков, вооруженных луками с полными колчанами стрел.

Увиденное настолько ошеломило его, что он чуть не выронил в море бесценный «гномий глаз». Винт отпрянул от линзы и стараясь проморгаться, приник снова.

Но орки никуда не делись и промелькнув длинной вереницей, обогнули отвесную скалу, пропадали за следующей. Насчитал отряд из двадцати воинов. Но, возможно было и больше, так как, скорее всего, он заметил их не сразу.

Они двигались по направлению к границе эльфов с Норидаллом. Эта граница никак не охранялась, так как Норидалл был связан дружбой с Нэрт-а-Нелл, являясь по сути гардаланом эльфов. Но как удалось оркам забраться в самый тыл, почти в самое сердце Итары? Это непостижимо!

Солнце светило еще высоко и ошибиться он не мог. Он видел орков! Но что они делают в горах прямо перед эльфийскими границами долины? Почему они с луками? Орки не пользовались ими, почитая позорным оружием трусов, предпочитая тяжелые палицы, секиры и короткие мечи для ближнего боя.

Винт еще долго всматривался в берег, так и эдак крутя «гномий глаз», но больше ничего подозрительного не увидел.

Наконец, крайне удивленный и обеспокоенный, уселся на дно корзины и задумался. Стоило добраться до Вейли, и предупредить тамошнего гарда. А потом, взяв дополнительный баллон, мчаться к Демиру и все рассказать ему, а уж он, наверное, знает, как поступить с этой информацией.

В любом случае, орки по горам доберутся до обжитых границ не раньше завтрашнего вечера, и он успеет всех известить. А пока, надо сменить курс.

Рискуя упасть и повредить воздухоплав над деревьями, он направил его над сушей, напрямик через леса, так было ближе всего, чем огибать по берегу.

Орки, конечно, имели право находится на территории Итары. Но попадали в ланы только легально, чрез посты песьелюдов, которые дружелюбием в их адрес не отличались. Каждому выдавалась особая подвеска с выбитым знаком, регистрирующим пребывание орка в гардаре. Они имели право честно жить и работать на ее территории.

Однако на проверку, все выходило по-иному. Большой поток нелегалов шел как раз через Желтый кряж, так как перейти Пограничные горы было делом более проблематичным, чем преодолевать степь и Узкое море. А подкупить правителя Терли было проще, чем связываться со свирепыми Псами.

Схема была проста. Как правило, регистрировались единицы, а проживали десятки. Просто подвеску несколько раз копировали.

О таком положении вещей все конечно знали. Но дешевая рабочая сила в приграничье Терли и Норика, не оставляла равнодушной еще ни одного местного фермера.

Но одно дело бесправные орки-батраки, а другое, орки-воины, в полной боевой амуниции. Видимо, они пробрались так далеко, исключительно по горным тропам. Просто невероятно, что их еще никто не обнаружил! И явно неспроста вооружились именно луками, столь не свойственным им оружием.

С этими невеселыми мыслями Винт проводил закат и встретил восход лун. Через несколько часов, он должен увидеть огни Вейли.



продолжение: http://www.proza.ru/2017/01/30/508