Искусство попадания в архетип

               
     Интродукция.

     С первого слова — и сразу не так !
     Не моё это. Я, провинциал,  хотел скромно написать «Вступление». Но вспомнил кокетливого Северянина («Интродукция — Гауптман, а финал — Поль де Кок») - и заклинило. А потом решил, что интродукция тоже подходит. Тема не шуточная: архетип! Почему сразу не воскичиться вопиющей своей начитанностью?
    Меж тем, а нужно ли вообще вступление к этому  циклу статей?
    Да, архетип. Да, Юнг придумал — самый выдающийся дезертир из лагеря «венского шамана» (Набоков — о Фрейде, исковеркавшем, по его мнению, психику европейцев своим унылым ковырянием в детском кале). Но я-то лезть в глубины юнговской аналитической психологии не собираюсь. Я буду вертеть этот самый архетип, можно сказать, на  сугубо бытовом уровне.
    Совершенно верно: «Базон Хиггса — глазами домохозяйки»!
    Вникните в суть надвигающейся на вас простоты:  а) власть какой страны учитывает психические особенности своего народа, а власть какой не только не учитывает, но время от времени  буквально рвёт их в клочья;  б) какая модель архетипа способствует быстрому развитию общества, а какая его тормозит, причем - иногда с таинственной целью; в) что ждёт прогрессивное и всякое другое человечество через сто-двести лет, если оно будет уповать  и даже молиться на этот архетип, а что — если хотя бы не будет  рычать на тот, ему противоположный.
   Элементарные по сути вещи!
   Но, уж коль написал  шибко научное  словцо «интродукция», пусть остаётся…
   Итак, общие заголовок и жанр статей  названы — попытаемся разобраться.




                Наша безопасная «десятка»

                -  или: Драма и счастье Полкана -


                I.

   Не сомневаясь в вашей эрудиции, вынужден, однако, объяснить, что означает в данном публицейском этюде (увы: автор — большой любитель неологизмов)  слово «архетип». Нет: это не реконструкция некоей фабулы или сюжета и не «самый древний текст»,  как пишут словари. Речь пойдёт о национальном архетипе.О том, чего нет даже в словарях? Йез, ов коз! (полиглот ручной вязки).
   Меж тем, именно в обсуждаемом варианте архетип столь важен, что оторопь берёт, как можно его игнорировать и тем более, как можно носителю сего навязывать  нечто, не свойственное ему по первочертежам и тайным кодам генома!? Яркий пример,- пока из мира животных, - всколыхнувшая сенситивно-сенсуальную мировую общественность (я не виноват: она сама такая!), - «любовь» тигра Амура к козлу Тимуру. Технология, кстати, элементарная.
   Если хочешь, чтобы у подопытного,- хоть зверя, хоть человека,-  началась мутация психики, - создай условия, противные его архетипу. Для тигра это постоянная сытость, отсутствие свободы и гнетущее одиночество. Я знаю, что суперзверь стадами и на воле не бродит. Но "одиночество»  в полной жизни арсеньевской тайге и одиночество в огороженной со всех сторон вольере — вещи разные.
   Ясно: в такой ситуации и козёл - дар Божий. Вот грустный хищник и начал с ним "играться". Спасибо наглому копытному, вернувшему всё на круги своя. Иначе самый красивый зверь планеты утратил бы свой грозный шарм - и начал жевать сено...
   С людьми, конечно,  посложней. Но не настолько, как кажется. А технология та же. 
   Я мог бы привести  массу примеров полнейшего игнорирования властью национального  архетипа из практики абсолютно любой страны. Однако интересно ли это читателю? Услышу клик - ради бога!  Пока же ограничусь нашим опытом.
   Вернее -  даже...  "опытом" наших собак.
   Но предварительно отвечу на вопрос, который якобы задали мне -  вы: можно ли не абстрактно, а как-то предметно представить, что такое национальный архетип?
   Отвечаю: можно! Легче всего представить его в виде мишени: наибольший эффект власть получит, если попадёт в «яблочко»; наименьший, если, скажем,  в день рождения Паганини - запретит скрипку как  «нарушающую право трудящихся на тишину”. Или (Никколо уже ни при чём) призовёт вырубать виноградники во имя молочных свадеб. Или направит энергию пока ещё остающихся на своих рабочих местах исполнителей -  на поиск тех, кто смотрит в рабочее время кино.
   Тут фантазию властных структур только держи: концерт «Смеяться разрешается, но не хочется» -  отдыхает! Увы, эта комедия так и не дождалась своего Гоголя.
   Однако сперва давайте всё же о собаках. Конкретно -  о наших дачных.



                II.

   Что волки жадны, а дачным собакам известно расписание движения автобусов, — всякий знает. Ничьи по жизни, они стаями бегут навстречу хламу на колёсах, который служит средством передвижения дачников российской провинции, и, заискивая, ждут подачек. То есть, если без сантиментов,  это радость побирушек.
   Но две собаки, - дворняга Полкан и  красавец Луч, так их в этом дачном «массиве» все называли, - вели себя совершенно иначе. В чём самость поведения этой пары? Давайте, чтобы понять, «кто есть ху» (римейк из ЛГ), поближе с ними познакомимся.
   С Полканом всё просто: он всегда был ничей. Крепкий, широкогрудый, «безвкусно одетый» (при общем сером фоне вокруг правого глаза -  черное пятно, над губой - рыжее), Полкан со щенков был бродяга. Ни дома, ни семьи. Классический бомж.
   Куда сложнее с Лучом! Я бы мог просто назвать породу, чтобы избавить себя от описаний. Но, как сказал поэт, на хорошее и мне не жалко слов. 
   Луч был золотого цвета. А линиями тела напоминал росчерк пера великого живописца под только что законченной, но уже самой любимой своей картиной.
   Пёс-молния! Пёс-ласточка! Собака от Бога!
   Я сперва даже «возмутился», узнав, что эту породу повсеместно называют английской: но ведь такая собака была  ещё у Александра Македонского! Однако постепенно убавил пыл: доводили породу до совершенства, конечно, британцы.
   А значит она, как всё у них, переразвита. Зря, компьютер, подчёркиваешь: это профессиональный термин селекционеров.  Переразвита и английская верховая: да, она скачет быстрее всех, но на тебенёвке просто умрёт от голода.
   Короче, Луч был грейхаундом: супергончей планеты Земля.
   Такую собаку нельзя не любить и не возможно бросить. Видимо, с хозяином Луча случилась какая-то непоправимая беда. Почему же она не погибла, собака-мечта?
   Потому что её опекал Полкан! Луч был его товарищем по несчастью.
   Широкогрудый дворняга молча, не обращая внимания на визг, отбирал часть  подаренной дачниками еды  у стаи побирушек — и половину отдавал Лучу.
   Так они жили.
   А потом Луч - исчез! 
   Но я, - оптимист из провинции, верящий даже российской власти, столетиями уверяющей меня, что «Процесс пошёл», не уточняя, ни какой, ни куда именно, -  верю и в то, что, согласно своему архетипу, Луч пронзает сейчас рыжей молнией немереные дали наших степей, добывая  дичь под чьим-то, скажем так, флагом.
   Короче, всё просто теперь уже с грейхаундом: на него глянешь — и сразу понятно, для чего создано это существо. Оно создано для бега-полёта...
   А что с Полканом?  Увы, всегда ничей — это судьба.
   Пока есть силы, закалённый бродяга будет молча (а на кого лаять, если у тебя нет даже места жительства?) отнимать  еду у шавок. Потом околеет. Кого-то «опекать» после грейхаунда ему вряд ли захочется. То есть? Да-да, задайте мне этот вопрос: то есть то был звёздный час Полкана -  ему попали в десятку архетипа? Сложно ответить однозначно. Я бы назвал его часом-загадкой.  Даже часом-намёком…
   Меж тем в каждом российском «дачном массиве» есть свой Яким Нагой. Что он делает до смерти, а что до полусмерти, вы знаете. Наш до смерти “водил” по нескольку  десятков уток, а продав — до полусмерти пил. Именно в это время его какую-никакую дачу бессовестно грабили уже люди-бомжи.
   Но однажды Яким  прозрел. Его буквально осенило: он сладил примитивную, но просторную и крепкую собачью будку, купил тяжёлую цыганскую цепь ручной работы — и посадил на неё Полкана. Не знаю, как  именно Яким поймал профессионального бродягу:  грудастый пёс-бомж постоять за себя умел. Но  -  факт есть факт.
    Дальше вы мне, видимо, не поверите. Однако  это сугубо ваше дело. Я лишь скажу, плечами пожав, что это не полёт авторской фантазии над мусорной свалкой, не вольная  его интертрепация (не опечатка!), а строгая констатация увиденного.
    Прошу внимания: в будке и на цепи тяжёлой Полкан  -  буквально расцвёл!
    Невероятно, но пёс-бомж оказался врождённым стражем,  идеальным охранником материальных ценностей. Грубо говоря — элитным цепным кобелём.
    Мимо дачи Якима теперь нельзя пройти не облаянным даже днём! 
    Ещё при чьём-то лишь приближении к охраняемой территории Полкан воистину преображается. Он бодро и грозно вскакивает  на крышу своего жилища, гремя тяжёлой, но уже горячо любимой цепью. И, радостно лая,  становится удивительно похож на выступающего с трибуны ортодокса какого-то то ли крайне левого, то ли крайне правого общественного движения или даже политического объединения.
    «Мой дом! Моя цепь! -  видимо, лает Полкан в воображаемый  актовый зал.- Я собака, которой открылся смысл жизни!» А цепь, свисающая с его крепкой шеи, становится похожей в эти звёздные миги на строгий партийный галстук...
     Надо же:  Яким Нагой буквально походя попал в десятку «национального архетипа» Полкана  - и раскрыл истинный потенциал бродячего пса !



                III.

     "Стоп-стоп!  На что намекает этот глухопровинциальный совок !?»-  прочитав две главки  моего публицейского опуса, не исключено, гневно скажете вы обо мне.
     А я, и правда, намекаю. Но на другое: можно сказать, на противоположное…
    Даже не ссылаясь на обильный фольклор, - вроде «Мы шли через хребты веков, меняя лишь дизайн оков» или «Нам говорят: без хомута на шее доиться мы исконно не умеем»;  даже, похерив нашу практику время от времени менять название улиц в честь одних палачей на название в честь палачей других,- сошлюсь, становясь всё более серьёзным, на Василия Осиповича Ключевского. Написавшего, с моей точки зрения, самую умную книгу на русском языке. Так  вот в книге своей великой московский профессор, - который революционером и близко никогда не был!-, с таким блеском, так аргументированно доказывает губительность для России именно монархического, именно единовластногно способа правления, что диву даёшься:  такого даже в самом лихом левом агитпропе,- надень на него к красной рубахе ещё и красные штаны ! -, не встретишь.
    Вот лишь одна реплика в спокойном профессорском духе. Которая стоит томов:  даже, мол, если Карамзин, сказав, что этот царь принёс народу России больше горя, чем Золотая Орда за три века Ига, то он преувеличил совсем не много.
   То есть -  50 на 50, что ли? Один царь и вся Орда?!
   Почему же Россию века и с упорством учат петь (слова Григория Лукьяновича Скуратова-Плещаева-Бельского, музыка Александра Христофоровича Бенкендорфа) «Боже, царя храни!» или, уже позже,  что Он, мол и де,  «вырастил нас на верность народу»? Потому, что для всех форм власти удобно, если мы, - в том числе с помощью хорового пения, -  будем верить  в свою любовь к сильной руке и в то, что нас умом не понять. По сути это одна и та же песня, тянущаяся века.
    Да, но «Страна рабов, страна господ» -  тоже о нас ? А ведь чьи слова!
    Пока отвечу так. Мишель, в целом ты прав. Однако к миллионам россиян слова твои и тогда отношения не имели. Ты хотел укрыться от голубых мундиров  за хребтом Кавказа. Они — в степях и лесах.
    На это, кстати, обратил внимание и Ключевский, считавший Дон и Сибирь особой формой неприятия нашим национальным архетипом  любых  форм деспотизма, любой «сильной руки», любого хомута на шее. Навсегда уйти от проклятого туповластья  Кувшинного Рыла, не покидая пределов Отечества,- это исконно наше.
    Несметными тысячами уходили...
    То есть, века вроде бы и якобы целясь в «десятку» российского национального архетипа, власть в неё так ни разу и не попала? На этот вопрос не ответил даже Василий Осипович Ключевский: он лишь исключал варианты, которые не работают.
   Однако, поскольку вопрос  в данном разе адрессован как бы мне, рискну, пожалуй.
   И, - внимание: категорически исключив всё, что связано с защитой своей национальной  территории, когда работают совсем иные силы народа!-,  отвечу так.
   Если мы, добросовестно возя в космос на своём горбу Америку, до сих пор решаем «продовольственный вопрос», а наши футболисты ездят чинить пятки в Финляндию (Борис Годунов о ней, даже не знал, поэтому призывал свой кувшиннорылый аппарат «промышлять хороших докторов в Любике»), то, увы и ах: стрельба, конечно же, шла в основном  в «молоко». А когда вдруг попадали, - сама власть во время очередных «реформ» всё сделанное народом регулярно  и тщательно уничтожала...
                ***************



                Мой шеф как молекула власти.
               
                - или: Двое в одной гимнастёрке-


                I.

    Конец второго тысячелетия от Рождества Христова.
    Россия. Сибирь. Крохотное сельцо, окружённое прекрасным кедровым лесом.
    Что я тут делаю? Хороший вопрос.
    Конкретно вчера вечером руководил шефским концертом  для одного зрителя на заимке:  деду стукнуло сто лет, а мы, хомо советико облико морале, его развлекали. Когда песни-пляски в избе отгремели, я попросил старика: «Кузьмич, расскажи молодёжи о самом интересном в  жизни. Целый век за плечами!» Старик подумал и сказал так : «Да слава Богу ничего антересного вродь бы, язви его, не было.» Но это вчера. А сегодня я отчитываюсь перед шефом,- не подозревая, что в одной гимнастёрке передо мной сидят минимум два человека!,- о концерте и о том, как часа два распрягал в недрах ночной конюшни лошадку с неожиданным для глухомани именем Марго (ездили мы на заимку в санях, устланных пахучим сеном).Однако хомут мне, недавнему горожанину, снять так и не удалось...
   В маленьком кабинетике директора неполной средней тепло и уютно. В буржуйке весело горят берёзовые и кедровые дрова. Кузьмич-Кузьмич: «Ничего антересного». А запах кедровых чушек, который ты вдыхал сто лет подряд?!
   С Николаем Ивановичем (ИО шефа условное, потом поймёте, почему) мы на ты. В коллективе нас всего двое мужчин. Дамы, за исключением математички, уже неделю болеют гриппом. Однако ни одного урока мы не потеряли. Николай Иванович «закрыл собой» географию и труды. Я - всё остальное, кроме математики: два языка (русский и английский), литературу, историю, рисование, физкультуру и даже химию.
    Качество, - что за вопрос!-, запредельное. Лонжюмо тут у нас в полный рост.    
    Николай Иванович хохочет навзрыд, слушая о моих вчерашних приключениях. Человек он добродушный, с ямочками на щеках. Представляете: участник войны, до сих пор гимнастёрку носит, награды, ранение, а на щеках - пацанячьи ямочки...
    И вот только вытер мой шеф весёлые слёзы,  как математичка буквально втолкнула в кабинет дебёлого выпускника — семиклассника Мишку Кретинина.
    Фамилия, кстати, не «говорящая»: Мишаня парень по ай-кью вполне достаточный, чтобы стать толковым трактористом и комбайнером. Но он уже всё знающий сибирский мужичок. Быть школяром ему тяжко. Вчера, когда ехали ночью с концерта на заимке и семиклассницы визжали, якобы  конфликтуя в сене с парнями, а я пытался «навести дисциплину», Миша шепнул мне, как мужик мужику: «Савелыч, не переживай: девки цену себе набивают. Им нравится!» Ну, так — значит так.
    И вот математичка заталкивает Мишку в кабинет и  говорит, чуть не плача:
    - Сорвал урок!  Я  хотела новую теорему, а он...
    И Николай Иванович — словно исчез ! И на месте всего несколько секунд назад хохочущего дядьки с ямочками на щеках - вдруг появился монстр!
    Лицо моего милого шефа исказила гримаса гнева. Он заорал (да уж извините: «закричал» - это совсем другое) . И на его губах появилась пена. Последнее, не исключаю, мне показалось от страха: я испугался прежде всего за него.  Хотя и за себя тоже: случись что - на меня ведь ещё и хозчасть повесят! Спаси и помилуй...   
     Но такие стрессовые сцены не могут, слава Тебе, длиться долго. Инцидент был исчерпан, математичка с Мишкой исчезли. И Николай Иванович спросил меня,  смеясь пока лишь ямочками щёк, однако явно готовый вновь захохотать навзрыд:
     - Так она прямо в хомуте, что ли, спала, Марго? Ну, ты, Валера, выдал финт!
    Мы ещё немного пошутили над моей концертной поездкой. Николая Ивановича рассмешил и ответ деда Кузьмича, у которого за сто лет ничего «антересного» в жизни, слава Богу, не было. И я пошёл вести урок химии, мечтая удивить школяров тем, что  Менделееву периодическая система - приснилась.
    О том, почему Николай Иванович так себя вёл, я шефа даже не спрашивал. Всё было ясно. И дальнейшее моё «служение обществу»,- большой я не любитель таких красивых слов,- тогдашние мои выводы многократно подтвердило...
    Суть, как всегда, элементарна.
    Если у «носителя власти», - а Николай Иванович был в Кедрихе  первомолекулой власти: ниже шли уже сплошные подчинённые,- никаких иных рычагов нет (по морде Мишке не дашь, рублём его не накажешь, педагогическими же талантами в окопах обзавестись не удалось),- что остаётся бедному руководству?
   Только одно - пугать, пугать  и ещё раз пугать: ты в кабинете директора, пацан-хулиган, - трепещи и бойся попасть в него снова. 
   Делал всё это  мой первый шеф с таким блеском, что сам Станиславский испуганно бы воскликнул: «Верю!»  После, - где бы я ни работал (кстати, всё дальше и дальше от школы, поскольку даже следов Дистервега и Песталоцци в себе не обнаружил), о каком бы вожде-учителе-идеолухе(не опечатка)-царе-короле-императоре ни читал, я всегда измерял  доминантного самца власти молекулой власти -то есть Николаем Ивановичем. И всегда в них находил его !



                II.

   Серединная империя XV века. У самой образованной нации планеты не просто самый мощный, но ещё и самый красивый в мире флот: его не с чем даже сравнить!
   На палубе лишь одного 9-мачтового корабля-города разместится всё европейское убожество Колумба. Китайцы, лучшие моряки планеты, уже готовы  начать Великие географические открытия. Руководит суперфлотом евнух. Его кастрировали, правда, для выполнения важной государственной миссии: следить за стадами императорских жён. А он стал адмиралом. Ещё и потому, что глава Поднебесной - любит флот...
   Я узнал обо всём этом ещё десятилетия назад. Теперь такими сведениями буквально набит Интернет. Дублировать их в нём - всё равно, что ехать в Тулу со своим самоваром.  Поэтому, чувствуя себя крайне неловко, добавлю лишь вот что. 
   Ничто, кроме него самого, не вечно даже в Китае: император-флотофил ушёл из рая земного в рай небесный, вместо него на трон сел император-флотофоб.
   Обладая фантастически большей властью, чем Николай Иванович,  он, однако, поступил точно так же, как мой первый шеф. Правда, испугал не математичку (Мишку директор вряд ли испугал), а сразу весь Китай, объявив моряков врагами народа и пригрозив выращивать сквозь них быстро растущий бамбук.
   Итог легко предсказуем: величайший флот исчез на долгие века, а китайцы  стали,- по высокомерному мнению всех прочих,- самыми неумелыми моряками планеты.
   То есть? Вот именно: то есть масштабы иные, а качество власти то же.
   И «качество» это, почти безвредное в фазе молекулы, тянется за родом людским тысячелетия! И время от времени превращается в реки крови, когда один человек приносит стране и её народу столько же бед, сколько, скажни, Иго Орды за три века.
   Ещё «примеры»? Вся мировая история,-  тому сплошной пример!
   Всё это тоже есть в Интернете. Однако бейта «Мы шли через хребты веков, меняя лишь дизайн оков»  там нет.  А разве не интересно, на что нам, - гордым детям Галактики, готовящимся осваивать иные планеты и создать, игнорируя ужас Хоккинда, искусственный разум, - намекает автор?  Только ли на форму власти и её концентрацию в отдельно взятой конторе? Или  ещё на что-то?   



                III.
 
    В последнем веке второго тысячелетия концентрация на планете Земля достигла ряда совершенно пугающих вершин. Однако потом, подобно  шагреневой коже, начала очень слегка и далеко не повсеместно сжиматься.
    Негров на крестах-кострах уже не сжигают: демократия, однако. Инопартийцев тяпками массово не перевоспитывают. В хлебных будках на расстрел не возят. Суперписьмо, - звучащее в более свободном пересказе  примерно так: «Марта, у меня всё нормально. Береги себя и детей! Очень много работы. Срочно лечу в Освенцим: там перебои с газом»,-  уже написано.
   Однако желание испугать, как Николай Иванович Мишку Кретинина,  ещё шагает по планете, всё более виртуозно меня одежды и формы. И то вновь становится страшным. То, сжимаясь, даже молекулизируясь,  делается смешным.
   Там кого-то полиция на улице задушила. А чего он справку об астме не показал? Когда душат, надо показывать ! Здесь считают юмором привычку издеваться над чужими богами. Те Малую Бериевскую переименовали в Большую Малюто-Скуратовскую, выдавая административный идиотизм за любовь к истории...
    К чванливой же мантре «Руководить - значит предвидеть» не прибавилось воистину ничего: всё так же, как было у её автора, напредвидевшего столько, что солдаты в бельевой корзине со стиранными подштанниками назад к трону несли...
    Есть ли примеры посвежее? Да Бога ради!
    Я уж не говорю о них. Хотя Великое переселение народов по технологии мадам в европейском пиджачке ничего, кроме  недоумения не вызывает. Однако, поскольку прогрессивное человечество, по остроумному замечанию Владимира Соловьёва, назначило именно Россию новым евреем, который во всём виноват, - поддержу эту тенденцию и я. На чисто, так сказать, бытовом примере. От которого всплывает в памяти афоризм Вольтера: “Когда он стрелял,- в наш архетип, вестимо: мы же возле него в этих статьях крутимся,- самым безопасным было то место, куда он целил».
    Вот этот образец предвидения с учетом особенностей национального архетипа.
    Вопрос: может ли запрет на курение в окно подъезда многоэтажки - уменьшить в стране рождаемость?  Ответ: может! Алгоритм этого феномена выглядит так.
    а) Прочитав Указ,  законопослушные граждане начнут курить только на своём балконе. б) Меж тем несметные тысячи их живут в дедовой двушке, которую он получил при проклятом тоталитаризме; г) Сам дед спит в меньшей комнате, уступив залу, где балкон, внучке с зятем. д) Грэндфазе хотел было бросить курить, но взбесился, когда в окно подъезда курить запретили, - и стал,  назло законодателю, мстительно дымить раз в час (последнюю высмаливает ровно в 24-00).
    Меж тем, мы не французы, которые «вступают в отношения», - смотри кино о танго в Париже ,- прямо в пальто и в сапогах на немытом полу чего-то полузаброшенного. Поэтому лежим и дрожим. И, с ужасом ожидая последнего прошкрёбывания деда мимо брачного ложа  (он же, чтобы не мешать, всегда появляется,неожиданно: бывший разведчик, однако),   испуганно отдёргиваем друг от друга руки.
    Спасибо партии за это  и за всё такое же! Что мимо нашего архетипа...
    Николай Иванович был смешной молекулой власти. Эти - серьёзные: у них штабы, комиссии, протоколы, единодушное осуждение специально обученной для таких дел общественности. Доминантным самцам власти пальцы в рот не клади: отхватят до локтя !  И всё же “шагреневая кожа» в масштабах планеты усыхает.
    Да, мучительно медленно. Да, с многочисленными откатами. Но процесс - идёт. И в нём, чтобы он не остановился, - как бы помягче?-,  желательно участвовать... 

    P.S.:  А  сравнительно недавно мне  прислали  из  Сибири районку. И в ней была такая шапка: «Равнение на комбайнера  ОАО «Кедровик» из Кедрихи, отца пятерых сыновей Михаила Кретинина, намолотившего...» И так далее.
   Нет: живут же люди! Одни спят так, что потом весь мир (за исключением туго думающего нобелевского комитета) рукоплещет. Другие, попав в “яблочко” своего архетипа сами, бодрствуют так, что аж пар валит ! Интересно, кто же теперь «пугает» в директорском кабинете твоих шустрых пацанов, Миша?
   Увы-увы: конечно, уже не Николай Иванович. Не  мой первый шеф с весёлыми ямочками на щеках. Смешная, - потому что всего лишь!-, молекула власти.
               




                Каким умом не понять Россию?
          
                - или: Кого я встретил в «кармане» -

               
                I.

      Принадлежу к весьма странной «спецпрослойке» россиян, о которой безвестный версификатор,- известные (ах, да: они, по Булыко, уже поэты !)  нас, слава Богу, в упор не заметили, - сказал следующее:   
               
                Такой вот в страну мы не вписанный род:
                С реформами нам просто страсть не везёт!
                Никак нас не включат в палитру страны:
                Мы белые — красные нынче нужны,
                Мы красные — к белым вернулась она.
                А нас — под асфальт:  не нужны мы ей на !

      Ну, насчёт «асфальта» это, - по крайней мере в данном случае, - гипербола. Зато всё остальное верно. И мы,- именно мы, невписанные в палитру страны, - диву даёмся, глядя  на всякие шумно животворящиеся вокруг чудеса.
      В частности, вот на что...
      В России сменилась форма власти и доминирующая  форма собственности. Произошла Великая (Ноябрьская, если вы не против) Капиталистическая Контрреволюция. Для нас, невписанных, то есть никакой собственностью не обладающих, разницы между «про» и «контро», кстати, нет. Мы в этом смысле сраму не ймём. За окном,- если вы на том настаиваете,- уже вовсю шумит-бушует Духовное Возрождение. А доминирующими национальными мантрами остались те же!
     «В России две беды: дураки и дороги». Причём говорят при мэре Москвы его же равноапостольные коллеги! Так и хочется ляпнуть: так уйдите — и пусть  хоть в  Белокаменной, где дороги уже почти построены, сразу не станет ни одной беды !
     Впрочем это —  частность: поднимите руки, у кого нет дураков?  Видели мы целую серию сменяющих друг друга дев из чужого госдепартамента. У нас таких вроде нет.
     А вот  со второй мантрой, с тем, что «Умом Россию не понять», надо разбираться, не откладывая в долгий исторический ящик. И первый вопрос, видимо, должен быть таким: чьим  именно умом не понять  Россию?
     Кстати, я «не крупный» патриот. То есть то, что перед вами,- не агитпроп в красной рубахе, с одной стороны, но и не «Россия — это Куба без пальм», с другой.   
     Да-да: чьим умом? 
     Надеюсь, не умом когда-то правящей  баронессы, которая считала своей суперцелью добиться права на неравноправие? И не умишком вивисекатора с оловянными глазами, публично чекрыжащего «лишнего» льва в присутствии якобы добровольно-дружно, что ещё страшнее, пришедших на эту «занимательную хирургию» детишек?  И, наконец, не умищем (просто какой-то Эверест серого мозгового вещества!) нас не понять редактора журнальчика, который считает, что рисовать соплеменников с пулевыми дырками в голове, из которых хлещет шампанское,-  не шизофрения, а смешно? 
     Но это же прекрасно, если Россию не понять именно такими умами!
     Вообще, всё, что о нас говорят где-то, не должно вызывать у нас никакого иного интереса, кроме литературного. Вот, пожалуйста, маркиз де Кюстин:
     Великие судьбы ожидают этот народ, последнего пришельца на старом мировом театре...   Вялость, неповоротливость, грубость, робость, неловкость — антипатичны духу этих людей... Это римляне Севера !
    Хватит нас хвалить, - диких регионалов, Империю Зла, Верхнюю Вольту с ракетами (чуть не забыл: «Пьяную русскую собаку»),- маркиз де Кюстин.    
    Однако сам я, имея и к похвале, и к хуле интерес чисто вербальный, продолжу “жечь сердца людей” именно с помощью глагола. Конкретно, расскажу об одном эпизоде уже давнего (было, однако, время!) своего автопутешествия по Большому Кавказскому Кольцу. А вы приготовьтесь ответить на вопрос, который задаю уже сейчас: кого я  там встретил?  Ху (если в стиле старой ЛГ) то был-была-было?

               

                II.

   И вот я еду. Нет: страна, конечно, общая! Но здесь живут сваны. И у них всё фантастически не так, как у нас на Дону. Словно другая планета:  орлы летают где-то внизу, коровы выходят из облаков. Я тащусь на «Жигулях» за отарой овец, ожидая, когда она свернёт в ущелье направо. Под колесами - сплошной камень. Он  же на километры взбирается  вверх и на километры уходит вниз. Его хватит на дворцы всех планет солнечной системы! И столько же останется сванам, которые написали огромными буквами на той стороне чудовищной щели в земле,- именно в глубине неё  летают орлы,- «Сталин — великий вождь народов всей Земли!» Наверно, не читали доклад Хрущёва. А может, наоборот: читали и высказали свою точку зрения.
   Мне, руссо туристо облико морале, нравится, что люди такие разные. Я не считаю, что кто-то из нас «дикий», а кто-то «одомашненный». Хорошую религию придумали индусы! Пригласи в гости, сван: буду пить с тобой вино из бурдюка хоть неделю.
   Но вот отара свернула. И в монолите гор возник дивной красоты “автокарман”!
   Он весь в буйной зелени дерёв, которые набежали со всех сторон посмотреть на базарчик. Сворачиваю и я. Надо же - туристский рай: шашлыки, грибы, ягоды, фрукты, орехи всех сортов. Экологически безупречная дичь: скушал, вах-вах,- сто лет, дорогой, жить будешь! Не представляю: как здесь можно умереть? Как и зачем?!
   К моей машине сразу подходит старушка, ещё не древняя и красивая. Да, бабушка-картинка: какие глаза! Представляю её в молодости — с ума можно было сойти.
   - Вы,- говорит,- с Дону. Я по номерам вижу.
   - Правильно: с Дону. А вы тут живёте?
   - Всю жизнь. Но так и не привыкла. Прихожу — и жду донские номера...
   - А что здесь не так ? - спрашиваю.- Что не так в этом раю!  Кстати:  как вас зовут?
   - Катя...
   Так и сказала - без отчества: «Катя». И в глазах - слёзы. Разговорились. Оказалось, в раю всё «так»: и муж есть, и дети. Но  как вспомнит красивая бабушка Катя бескрайние пшеничные поля Дона — так плачет. Просто емшан какой-то.
    Господи!- это я сейчас говорю: тогда Господь был в принудительном отпуске.- Зачем Ты нас такими разными придумал? Хотя — спасибо-спасибо-спасибо...
    Украдкой вытирая святые слёзы свои,  бабушка Катя ушла. А в карман заехал красивый автобус «Денмарк». Надо же: Дания! Это сколько тысяч вёрст отмахали ?
    Я тогда о той стране знал лишь со слов Шекспира, что, мол и де, в Датском королевстве что-то не так. Но всё равно — интересно:  какие они нынче, соплеменники принца Гамлета? Вот, так сказать, общее впечатление от той встречи.
   В отличие от народа на горном базарчике,- одни рыжие, как огонь, другие чёрные, как смоль, те кудрявые, эти ничуть,- датчане были поразительно одинаковые. Вроде бы их долго стирали с химическим суперпорошком, а потом гладили лучшими европейскими утюгами. А в отличие от наших туристов, которые тут же всё купленное ели, датчане осторожно складывали покупки в герметически закрывающиеся кульки, чтобы, надо понимать,  потом перед употреблением  долго мыть  их с  другим продвинутым  порошком.
   Но  - чего это я ? Сам же только что благодарил Творца за нашу непохожесть!
   Отставим. И деликатно понаблюдаем за этой вот пожилой дамой.  Которая была, - хорошо: которая мне показалась,-  этакой  датчанкой в квадрате.
   Она была маленькая, как Шаинский. Однако , в отличие от нашего знаменитого композитора-весельчака, очень строгой и совершенно безразличной. Она была воистину воплощённым безразличием! Казалось:  в горном этом раю её не удивляло абсолютно ничто: ни роскошь деревьев, ни фестивальное разнообразие людей, ни экзотическая праздничность того, чем они торговали. Надо же!
   У неё были маленькие сухие глаза не определимого цвета. В них невозможно было даже представить слёз, которые наполнили глаза бабушки Кати при воспоминании о донских полях. Личико её было в желтоватых конопушках. И в таких же конопушках были крохотные ручки, которыми она, обойдя горский рынок трижды, достала, наконец, остановившись у чашки с роскошными садовыми грушами, кошелёк.
   Грушами торговала пожилая сванка, вокруг которой шумно крутились трое внучат. Горянка была крупная, чтобы не сказать могучая. И всё было ещё «при ней». Буквально всё!  Включите воображение и дорисуйте её облик сами. 
   - Ноу-ноу! - гортанно, но звонко сказала сванка ещё не выцветшим голосом, протягивая большую чашку со своей розовобокой красотой. - Не надо мани: дайте им,- она кивнула на замершую в ожидании детвору,- что-нибудь своё. Им интересно!
   Датчанка сунула лапку в ридикюль, имитирующий кожу крокодила, а может, когда-то ему принадлежащую. Достала очень маленький бумажный пакетик. Отдала горянке. Пересыпала груши в большой,  плотно закрывающийся пакет. И молча ушла в автобус. Который стоял ещё минут 15, но из которого она больше не вышла.   
   Когда «Денмарк» уехал, горянка поманила меня широкой ладонью труженицы:
   - Казак, а казак,- ох, уж эти донские номера!-, чего такое она мне дала за груши?
   Рассмотрев пакетик со спичечную коробку, я шепнул ей на ухо. Она засмеялась:
   - Стерва не русская,- именно так сказала, небрежно махнув рукой сванка.- Да ладно: у пацанов все удобства -  в лесу! Видишь, как он у нас хорошо растёт?



                III.

   Кого же  я встретил в том автокармане с экзотическим сванским базаром?
   По-моему, то ли бабушку, то ли прабабушку будущего европейского Брейвика.
   Наверно, всё-таки - «пра». Бабушка будет рисовать карикатуры на чужих богов или сцены весёлых танцев голых людей в газовых камерах смертников, используя своё право на свободу самовыражения. Мама - резать на куски вывалившего синий язык  льва, поскольку он оказался «лишним». Ну, а Брейвик светлого европейского завтра,- картинки  смотрящий  и постоянно присутствующий на публичных хирургических операциях трупов животных, - разберётся, кто лишний уже, так сказать, из людей.
   Иными словами пакетик с туалетным листочком ,- ничего лишнего: четыре на четыре сантиметра, европейский стандарт необходимости  и достаточности-, за чашку огромных груш - это, так сказать, цветочки? Очень похоже.
   Что же за феномен перед нами ?
   Попробуем разобраться с точки зрения здравого смысла...
   Когда наша власть переназывает улицы имени одних палачей в имена палачей других, когда она, борясь с курением или винопитием (дело, конечно, благое, кто спорит!),  совершает свои знаменитые глупости, то это, скорее, смешно, чем грустно. Тем более, что строгость российских законов, согласно Салтыкову-Щедрину, смягчается необязательностью их соблюдения.
   Но что такое публично-занимательная хирургия по-датски? Ведь датчанин, нарушающий законы, - это некий абсурд. Как же выглядит психологический баланс между решениями власти и национальным архетипом маленького скандинавского народа? Может, все эти законы «о лишних» львах и жирафах — ему в «десятку»?
   Ой ли! Я никогда не забуду испуганных датских беби, которые закрывали свои носики рукавами и платочками, видя распоротый живот огромного льва.
   То есть их власть не просто игнорирует изначальный архетип народа: она с ним сознательно борется с помощью особых государственных норм и правил, готовя себе граждан по своим специфическим чертежам?
   И вновь очень похоже. А цель - чтобы они быстрее привыкли к триаде западного мира: а) «внутри» человека и зверя всё одинаково; б) чтобы потом чётко знали (вспомните «автокарман» на Кавказе!): среди людей есть особи первого сорта, а есть вообще «засортовые», в) и, наконец…  впрочем — это уже вопрос к Брейвику, которому почти сотня убитых им детей не мешает прекрасно учиться в университете.
  Какие ещё «мальчики кровавые в глазах»? Чушь это для периферийных народов.
  Короче, если нас таким умом не понять, то этому можно лишь возрадоваться...
  А теперь - вывод:  то есть центр философски-мировоззренческого и вытекающего из него чёткого идеологического иновзгляда на мир находится в крохотной Дании?
  Нет: он в другой стране. Но об этом как-нибудь в другой раз.


                Виксавел-2