Странности

У одних людей память, «как тротуар Невского проспекта»,  - все ровно и прямо, и каждый дом прочно занимает свое место в ее закромах. Что касается меня, то мои воспоминания напоминают разбросанные пазлы, которые я не могу собрать в единую композицию. Все  раскидано и бессистемно.
   Но есть два эпизода, удивляющие и тревожащие душу. И Бог знает, как их можно объяснить. Однозначно одно: они волнуют своей необычностью, хотя были давно.  Очень давно.
   Мне лет 6. Наш деревенский двор.  Ярко и ясно – лето. Солнечно. Сестра и двоюродный брат, оба старше меня на три года, стоят неподалеку и разговаривают. Увлечены друг другом, размахивают руками – спорят.
   Вдруг слева от меня что-то появилось – маленькое и блестящее, оно летало около меня, сверкая в солнечных лучах, кружило вокруг головы, поднималось и опускалось – дразнилось. Потом замерло. Я пригляделся и увидел самолетик не более спичечного коробка. Серенький, будто стальной. Протянул руку – он ровно поместился в ладошке – не улетал – замер. Я потерял речь от удивления, потом успокоился. Помню душевное состояние: мне в то мгновение показалось, что самолетик будто всегда был в моей руке, как моя собственная часть. Потрясения не было, и вопросов не было.
Закричал, стал звать брата и сестру – надо же было поделиться. А они стояли и спорили.  Позвал еще раз. Они сделали движение в мою сторону. Самолетик как-то ласково выскользнул из руки, не кружа, поднялся и повернул за угол.
   Ко мне подбежали и стали расспрашивать. Конечно, они подумали, что это моя фантазия – на смех подняли.
     С тех пор ни тот, ни другой об этом не помнит. А в моей памяти осталось маленькое чудо.  Что это? Было ли оно? Или это не что иное, как яркая вспышка воображения? Но сознание говорит – реальность.
    В стране не знали Стивена Кинга. Впервые прочитал его рассказ в журнале «Иностранная литература». Затем прошло несколько лет, и книги Кинга появились в магазинах. Мы с женой читали его запоем. Один держит книжку в руках, а второй нервничает  - ждет своей очереди.
Жена с дочерью уехали на Азовское море. Остался в квартире один. Днем работа, вечером Стивен Кинг.
   Как-то постелил постель, лег. За спиной на стене лампа. Желтый круг на страницах. Читаю. Но что-то заставило остановиться и замереть.  Напротив, в углу над книжным шкафом, появилась черная точка. Стала расти и превратилась в косматую черную грозовую тучу. Увеличивалась в размерах, и вот в ее власти оказалась половина комнаты. За тучей не просматривались предметы – она там господствовала.
   Помню мерзкое липкое чувство страха. Мне показалось, что я парализован – двинуться не мог – только шевелил губами.  Не знаю, как получилось – только это отнюдь не работа сознания – стал читать Отче наш – единственную молитву, которую знал и до сих пор знаю наизусть. Голоса не было, шептал.
   Туча остановилась, замерла под потолком, как бы раздумывая. Затем попятилась, сократилась до точки и исчезла.
   Минут 10 лежал, не знаю – дышал ли? Вскочил, добежал до шкафа – искал точку. Но ее не было. Схватил Евангелие, положил на стул рядом, книгу Кинга – подальше, в прихожую. И ясность снизошла, и покой.
   С тех пор не читал Кинга. Это не трусость – нет. Трудно подобрать слово, наверное – отсутствие потребности, желания, может, ожидания, которое было раньше.
   Когда думаю об этом, то понимаю, что эти два эпизода «украсили» мою жизнь. Без них слишком много было бы обыденности. Иногда терзаю себя вопросом:  а действительно ли это было? Но рассудок с законами логики замолкает, а два теплых пазла, хотя они и никогда не создадут целостную картину, почем-то дороги. Не забываются.