Рождество для Олема

Перед тем, как закрыть дверь, Пилари посмотрел на лежащего неподвижно ребенка, укутанного в полуистлевшую шаль матери. Рядом свернулся калачиком серый взлохмаченный котенок. В дальнем углу, под грудой камней и мусора, покоилось тело молодой женщины. Земля промёрзла настолько, что копать могилу было невозможно.
Пилари медлил. Что еще он мог сделать для Олема? Ничего. Пилари торопился уйти, заглушить воспоминания о той, совсем другой жизни, утраченной навсегда. Но продолжал стоять, не решаясь закрыть дверь. Глядя на завернутого в шаль мальчика, можно подумать будто он спит. Таким спокойным и безмятежным казалось лицо ребенка, мечтавшего отпраздновать Рождество с матерью. Котенка, чьи крохотные глазки внимательно следили сейчас за Пилари постигнет та же участь, что и мать с сыном. Никому не выжить в этом мертвом холодном городе. Пилари заставил себя отвернуться и захлопнуть дверь.
Торчащие из бетонных стен разрушенных зданий прутья арматуры заиндевели и напоминали соляные сталактиты. Время замерло, не решаясь нарушить печаль мертвого города.
Уже несколько дней стояли сильные морозы. По крайней мере, Пилари так чувствовал, полагаясь на боль в левом плече. Короткая культя, срощенная с биопротезом образца 2128 года, адски ныла, стоило температуре окружающей среды опуститься ниже отметки в - 25°С.
Зимнее солнце светило так же, как в тот злополучный день, когда вертолет с военными на борту разбился в горах. Никто не выжил, почти никто: за исключением сержанта, конечности которого пострадали от обморожения, внутренние органы при ударе превратились в кашу, правая часть лица напоминала кровавое бесформенное месиво и все же, непостижимым образом сердце продолжало биться. Так Пилари, а точнее то, что от него осталось, попал в программу по созданию первых биороботов.

***

Мама часто рассказывала Олему про Рождество, пока не заболела и не слегла. До войны семья Тэны, так звали маму Олема, каждый год отмечала праздник. В доме наряжали зеленую елку из дорогого нанополимера с функцией трансформации игрушек и гирлянды. Мамины глаза светились всякий раз, когда она вспоминала о Рождестве, подарках и угощении. А Олем завороженно слушал, боясь шевельнуться, чтоб не сбить рассказчика.
Он представлял уютную гостиную, роскошное зеленое дерево, а под ним – аккуратно запакованные в цветную бумагу, перевязанные яркими лентами, подарки. И маму, тоненькую, изящную, в платье персикового цвета. Она звонко смеялась, накрывая праздничный стол.
А потом рассказ обрывался, и Тэна отворачивала лицо, чтоб Олем не видел ее слез.

Их встреча произошла в городском парке. Тэна в одиночестве путешествовала по разрушенным городам, отчаянно пытаясь найти выживших людей после третьей атаки роботов. Мальчик сидел на качели, рассматривая свинцово-фиолетовое небо.
- Эй, - окликнула мальчика молодая женщина.
- Мама! - закричал Олем и бросился к ней, - ты почему так долго меня искала? - он обнял молодую женщину за талию и крепко прижался к теплому животу Тэны.
Она не стала ничего говорить, просто взяла Олема за руку. Дальше они путешествовали вместе, отчаянно пытаясь разыскать поселения людей, но натыкались лишь на мелкие общины, которые не принимали чужаков. Холод заставлял двигаться в глубь континента, оставляя позади города-призраки. Тэна и Олем не рисковали подолгу задерживаться на одном месте. Человечество давно проиграло кибер-войну, и теперь всюду хозяйничали «синтезированные люди»: высокотехнологичные роботы, включающие в себя не более десяти процентов человеческого биоматериала, сложнейший кибер-организм с высокоразвитым искусственным интеллектом.

***

На вокзальной площади очередного города-призрака внимание Пилари привлек ребенок, таскавший в здание вокзала камни. Эта часть города больше всего пострадала. Роботы устраивали подрывы на самых значимых для человека объектах, лишая возможности покинуть город и спастись.
Мальчик отчаянно разгребал снег, находил подходящие камни и уносил с собой. Пилари спрятался за автобусом, который очевидно перевернуло взрывной волной, и ждал возвращения ребенка. Ему стало интересно, зачем мальчику столько камней. Когда ребенок вернулся, Пилари подкрался и схватил мальчика за ворот куртки. Чуть ниже пятого шейного позвонка красовался номер партии и модели.
- Пусти! - закричал мальчик и попытался высвободиться.
- Ты кто? – спросил Пилари, все еще удерживая ребенка за шиворот.
- Олем. Пусти, там моя мама, - Олем показал на полуразрушенное здание вокзала, - ее надо похоронить.
- Какая мама? Судя по номеру, тебя изготовили совсем недавно, и у роботов, даже если их сделали такими маленькими, не бывает родителей.
- Ты врешь, - Олем развернулся и набросился на Пилари с кулаками. – Ты все врешь! - внезапно мальчик прекратил нападать и посмотрел на Пилари.
По щекам Олема текли слезы или то, что их заменяло. Но как?! Пилари никогда не видел плачущих роботов. Узкие, худые по людским меркам, плечи ребенка вздрагивали, а из синтетической гортани вырывались звуки, похожие на всхлипывания.
- Покажешь, где она? – Пилари старался говорить, как можно мягче.
Олем закивал, утерся рукавом куртки, совсем как человек, и направился к зданию вокзала.
- Туда, - Олем показал на дверь зала ожидания и тихо попросил, – только камни прихвати.

Пилари помог Олему отнести тело матери в дальний угол, куда почти не проникал свет с улицы. Они завалили труп камнями и всем, что попалось под руку. Когда импровизированные похороны были окончены, Пилари развел костер и достал серебристый портсигар - единственная ниточка в прошлое, которое он почти не помнил.
Когда эксперименты по созданию первых биороботов увенчались успехом, ученые занялись созданием следующих версий, а Пилари отправили служить техником на очистную станцию. «Стабилен, уравновешен и исполнителен. В дальнейших наблюдениях не нуждается», такое заключение содержал файл с данными Пилари.
Портсигар он получил в подарок на Рождество от начальника бригады техников.
- Ты, брат, хоть и наполовину робот, но вторая половина – человек, - смущаясь, начальник вручил подарок Пилари. – Кто знает? Может, еще и курить начнешь.
Пилари шутка понравилась, но когда пол-лица из полимерного сплава, улыбка не получается.
***
Олем присел рядом, прижимая к груди серый взлохмаченный комок.
- Откуда он? – поинтересовался Пилари и почесал котенка за ухом.
- Нашел в подвале, - Олем приподнял комок и уткнулся носом в маленькое тельце, - его мама тоже умерла, а он – глупый, продолжал ее громко звать, пока я не отыскал его. Теперь, нас двое.
Олем поднял с пола старую шаль Тэны и завернулся в нее вместе с котенком. Так делала его мама, когда хотела согреться.

- Мама обещала, что мы отпразднуем Рождество вместе. Ты видел когда-нибудь, как отмечают Рождество? – спросил Олем.
- Угу, в прошлой жизни, когда был человеком.
Олем понимал, о чем говорит Пилари. Он уже встречал «первые образцы», один из них помог избежать Олему утилизации.
«Синтезированные люди» стремились изучить поведение и повадки человека и даже создали несколько копий человеческих детей, используя модели более ранних версий. Но в итоге не стали включать их в программу исследований. В образцах присутствовал чип, отвечающий за эмоциональное развитие, который сочли лишним и от маленьких биороботов решили избавиться.
Мусорщику из «первых образцов» велели отключить и отправить искусственных детей в плавильню. Будучи как Пилари, наполовину состоящим из биоматериалов, мусорщик не смог уничтожить детей, даже если последние являлись роботами больше, чем он сам. Просто вывез их за территорию свалки и посоветовал спрятаться в заброшенных городах, где когда-то обитали люди.

- А я в прошлой жизни был роботом, - сказал Олем, затем посмотрел на Пилари и гордо добавил. – А теперь, я – мальчик!
Пилари снова пожалел, что не мог улыбнуться. Просто, кивнул.

Они сидели всю ночь, жгли разный мусор, говорили и смотрели на огонь. С каждым часом Олем произносил слова всё медленнее, а под утро совсем затих и перестал двигаться.
Привязанность не позволила оставить ту, которую Олем называл мамой. Он израсходовал весь заряд батареи, а источников питания в городе не осталось. Пилари успел убедиться в этом, когда обследовал город днем.

***

Пилари двигался на юг, подальше от тоскливых воспоминаний. За городом его встретила заснеженная пустыня с редкими деревьями, среди них Пилари заметил одно, которое ни с чем не спутаешь – ель. В эту секунду Пилари мог поклясться, что искусственное сердце сжалось от тоски. А в голове зазвучал голос Олема: «Мама обещала, что мы отпразднуем Рождество вместе».
Пилари резко развернулся и, не экономя заряд батареи, побежал обратно в город. Пилари решил, что будет нести Олема на руках, пока не найдет подходящий источник питания. Олем не мог использовать солнечную энергию, как Пилари, система мальчика работала на иных принципах. Возможно, в следующем городе им повезет.

***

Олем открыл глаза и не узнал место, где отключилось питание, но узнал елку! Он ни за что бы не спутал это дерево из маминых воспоминаний ни с каким другим. Елка оказалась настоящей. Как же Олему нравилось все настоящее. На ветках красовались шары из фольги и бумаги. А под елкой лежала коробка, перевязанная красной лентой, об которую терся изрядно подросший котенок. Они будут праздновать Рождество, как настоящая семья!

- Отец, - выкрикнул Олем и бросился к Пилари.

В этот момент произошла синхронизация частот искусственных интеллектов, но люди просто назвали бы такое состояние – счастьем.