Как я писала сказки. Повесть. Глава 4

                –4–
                Мечта

У меня появилась мечта. Мечта о тебе. Я мечтаю, что ты приедешь ко мне и обнимешь меня. Я так хочу, чтобы ты обнял меня. Мне нужны твои объятья. Пока это единственное, что мне нужно от тебя. Объятья в тишине. Дальше ...или потом…. Я думаю только об этом.

 Я все время дергаюсь: туда-сюда. Хочу встречаться с тобой, стоять с тобой обнявшись, общаться. И тут включается мораль, и заставляет думать об оборотной стороне всего этого. Что происходит с тобой, я могу только предполагать. Предполагать – это не знать точно, поэтому свои домыслы оставлю.

 Так я размышляла, не задумываясь о том, насколько мысль материальна. Сейчас, глядя назад, я вижу некоторые закономерности в моей жизни, и меня тянет помистифицировать по этому поводу и провести какие-то параллели. Когда погиб Валера, я боялась отпускать своих спутников, потому, что боялась их потерять. Еще я начала сама признаваться в своих чувствах, боясь потерять возможность из-за своего молчания, проводя параллель с гибелью Валеры, и думая, что признанием могла его спасти. Но мужчины понимают такое поведение как поражение, им не интересно с такой девушкой. Они думают так: с ней что-то не в порядке, и она сама знает, что с ней что-то не в порядке. Они думают: она не достойна меня. Ухаживания, начавшиеся так красиво, затихают. Я, считая себя уже связанной с этим человеком, боюсь его потерять, а он начинает убегать. Мы расстаемся. Сейчас я пишу все это, конечно, довольно-таки схематично. Через некоторое время, мой бывший мужчина встречает меня с другим мужчиной или одну, но расцветшую. Возможно, мной некоторые восторгаются. И он начинает желать меня вернуть. Первое: я всегда забываю о себе в отношениях, и это повторяется даже в отношениях с детьми. Да, я потом начинаю отстаивать свои права, но вначале позволяю их полностью нарушить. Поэтому вскоре становлюсь зачуханной внешне, и затурканной умственно. Я постоянно под кого-то приспосабливаюсь. Даже когда у меня были отношения, в которых мужчина готовил и убирал, я перебрала это на себя, а потом от этого же и ушла. Второе: я спешу в отношениях. Постоянно опережаю мужчину, облегчаю ему все, будто начинаю произносить за него слово, когда он только рот открыл. Оправдываю мужчин, объясняю все их слова и поступки противу логики в их пользу. Третье: я не умею себя вести на людях в соответствие с собственным мнением о себе. Из-за этого я: то завышаю свое поведение, то занижаю. И получаю отношения, где меня или не терпят, или не ценят. Четвертое: я хватаюсь за первого попавшегося мужчину, будто он единственный на земле, и поэтому делаю все вышеперечисленное. Пожалуй, четвертое – самое главное. Нужно исходить из следующего постулата: мужчин достойных много, и у меня будет тот, которого я выберу сама.

 Хорошо. С этим разобрались.

А теперь, что касается мечты. Моя мечта – писать и публиковать свои работы. Моя мечта – путешествовать. Мне сейчас самое время заниматься этим. А мужчина, как бы его ни звали, будет тот, кто меня будет любить, кого я буду любить, кто даст мне возможность реализовать свои стремления.

                ***
 
 Юра Вишин так хотел, чтобы Украина была в Европе. Я не хотела с ним спорить. Я решила предложить ему свой вариант. И изложила его на бумаге. Получился рассказ «Членство в ЕС».

                Членство в ЕС

                В столице происходили бесконечные митинги. Иногда это были мирные митинги, и протестующие пели песни, слушали выступающих ораторов и пикетировали здания правительства. Но, когда провокаторам удавалось смутить людей и подкупить нескольких агрессивных смутьянов, происходили стычки с милицией. Мой друг, Юра, реагировал на все события очень живо. Он еще осенью говорил о своей мечте уехать работать в Болгарию и теперь был готов бороться за это. Юра – строитель. У него своя фирма, и он строит бассейны по Украине. Я знаю, как сложно в нашей стране быть успешным бизнесменом и платить все налоги, оформлять официально своих работников. Мой друг мечтал открыть филиал своей фирмы в Болгарии. Наверно, ему нужен был безвизовый режим, а может просто надоело нынешнее правительство в стране. Вот он и откликался очень эмоционально на происходящее в Киеве. Я тоже была не в восторге от нашего правительства и даже не голосовала за него, но выбирать было вообще не из кого. Я не питала иллюзий насчет того, что нас ждут в Европе с распростертыми объятиями, приготовив щедрый бутерброд с маслом и икрой. Многие знакомые уехали туда на ПМЖ, и я знала, что некоторые учителя в Германии до сих пор топят дома печки дровами и углем.

 Летом Юра отдыхал в Болгарии, и фотографии домиков с красными черепичными крышами, взбирающихся по склону к хвойному лесу, украшали теперь его страницу в «Одноклассниках». Увидев их впервые, я вспомнила свой восторг от мохнатых пейзажей Болгарии: горы, поросшие хвойными лесами; дорога, вьющаяся по склонам гор, – спокойствие и величавость. И еще – брусчатка улиц, ведущих тебя вверх в дневном зное. В это стоит влюбиться. В таких местах  хочется жить.

 Осенью, на встрече одноклассников, друг обмолвился, что, возможно, откроет совместное украинско-болгарское предприятие, а потом – и переедет жить в Болгарию.

 Круговерть событий закружила меня, друзей, страну. Казалось, что жизнь решила выполнить свои планы относительно нас и спешила сделать это до 1 января. Мы редко созванивались, списывались в сети и не встречались. Поэтому для меня оказалось внезапным приглашение, которое я получила от Юры в «Одноклассниках». Друг был краток, как впрочем, и всегда. Он приглашал нас в гости к себе на 14 февраля.
 
 Нужно было срочно созваниваться с одноклассниками, чтобы выяснить, кто поедет, как и когда. В результате выяснилось, что я буду ехать сама автобусом. Люблю поездки. Можно получить массу впечатлений: красивые пейзажи, домики у дороги; размышления об их внутреннем устройстве и жизни их хозяев, – всегда меня увлекают.

На автовокзале в Карачуге меня ждал сюрприз: Юля Ножкина и Сергей Баруско взяли билеты на мой рейс. Отлично! Проведу время весело. И действительно, время поездки промелькнуло незаметно. Было похоже на школьные экскурсии. А в Херсоне нас встречал Юра, полон жизненной энергии и энтузиазма:

 – Привет, друзья! Ваня Танчик и компания уже на месте – они ехали машиной, сейчас вы с ними встретитесь, только заедем на железнодорожный вокзал за Тосей – она из Харькова сразу после операции.

 Ребята оживленно болтали обо всем, а я с интересом смотрела по сторонам. Дорога до вокзала заняла немного времени, и вот уже рядом с нами сидит Тося:
 – Юрчик, так ты нас домой везешь?
 – Нет. Сейчас все увидите и все услышите, минуточку терпения.
 – Боже, какой ты таинственный! – Воскликнула Юля.
 – Ну, так! Я приготовил вам сюрприз, – ответил Юра, останавливая машину возле двухэтажного здания, похожего на офис.
 – Выходите. Это офис моей фирмы.
 – О, так можно на работу устроиться, – пошутила Тося.
– Можно получить бонус, не устраиваясь на работу, – в тон ей ответил Юра.
 – Ты сам строил здание или арендуешь? – Спросил Сергей.
 – Купил домик с участком и переделал.

 Внутри здания было тепло, уютно и аккуратно; мы проходили по коридорам, здоровались с работниками, пока не попали в комнату со шкафчиками, похожую на раздевалку.

 – Здесь я вас оставлю, чтобы вы могли переодеться в это, – сказал Юра, открывая один из шкафчиков, – а потом прошу всех зайти вон в ту дверь. Там все вас ждут.

 Он вышел, а мы стали рассматривать, что же нам предстояло одеть. Это были кимоно.

 Сережку мы отправили за таинственную дверь первым, чтобы он не смущал нас. Кимоно было штук десять, и можно было выбрать понравившийся цвет. Материал был гладким и прохладным. Переодевшись, босиком мы ступили за дверь, указанную Юрой.

 И тут у меня случился шок. Не знаю, что ощущали девчонки, но я просто обалдела! Я стояла на песке в хвойном лесу, а перед нами было озеро, в которое втекал ручеек, струясь со скал. Тут же у двери я села на песок и набрала его полную пригоршню. Он был очень чистый: светлый, почти белый, с вкраплениями ракушек. Фантастика!

 – Так, Алька, поднимайся – взяла меня за руку свободной рукой Тося, – нас ждут.
 Да, ближе к озеру, возле пары хвойных кустиков сидели на песке ребята и звали нас.
 – Садитесь удобнее или ложитесь, – предложил Юра, указывая на покрывала, плетеные кресла и шезлонги, – и слушайте.

Заинтригованные, с горящими глазами и не заданными вопросами, мы быстрее устроились на песке.
 –  Кстати, вы все после долгой дороги, вот мы приготовили бутерброды и чай, пока перекусить, а потом поедем ко мне домой за стол.

 После того, как все удобно расположились и немного перекусили, Юра начал свой рассказ:
 – Теперь я могу ввести вас в курс происходящего. Информации так много, а времени у меня так мало, что даже не знаю, с чего начать. Ну, что ж, буду говорить, как тот чукча из нашей юности пел о том, что видел. Все, что есть здесь, – он очертил круг рукой, – сделано нами в очень короткий срок. Идею мне подсказали. Кто и как, расскажу дальше. В офисе у нас были душевые и бассейн, мы их перестроили, завезли песок, деревья, другие растения, камни, зеркала. Здесь очень много зеркал, они делают иллюзию объема. Помещение, конечно, большое, но благодаря лесу, оно кажется еще больше.

 Я вижу, что вы поражены увиденным, но ваше удивление может смениться недоверием, когда узнаете, кто и как подсказал мне идею. Поэтому, забегая наперед, я расскажу, зачем создал это помещение. Когда мне подсказали идею, я целую неделю почти безвылазно сидел в интернете в поисках информации. Я выписывал фамилии ученых, названия институтов, стран, направлений в науке; читал и читал, пытаясь вникнуть. Все было настолько ново, а времени и денег у меня было недостаточно. Нужно было пробовать.

 Вот я и решил попробовать с малого. Именно это помещение предназначено для отдыха и восстановления работников моей фирмы. Здесь мы используем воду, песок, хвойные деревья, цвета и ароматы, присущие им. Человек может просто лежать на песке и вдыхать запахи, смотреть на природу, может плавать в пруду.
 
 У меня на фирме всегда был врач. Сейчас он следит за тем, как это нововведение влияет на людей, сравнивает показатели их жизнедеятельности с теми, что опубликованы в работах авторов этой системы. И я убедился, что отдача есть.

 – Есть патент на все это? – Спросила Юля.
 – Да, авторы имеют патент. Но – это, – только капля в море от всей идеи. Идея  намного шире, и ее еще разрабатывать и разрабатывать. У нас в стране и в мире ученые и практики-врачи работали только в некоторых направлениях, и, соответственно, только некоторые вещи запатентованы. Вы же знаете, что идея – самая дорогая вещь. Можно поделиться ей и лишиться прибыли. Но даже то, с чем сейчас можно работать – очень велико. Пока я расширяю эту сферу через партнеров и в исследованных направлениях. В планах – сотрудничать с учеными.

 Юра обвел нас взглядом, перевел дыхание и продолжал:
 – После двух недель пользования этим помещением, я понял, что, несмотря на сумасшедший ритм жизни, чувствую себя полным энергии как никогда. Последние два с половиной месяца моим работникам приходилось много работать, и если бы не обязательное восстановление, сомневаюсь, что они смогли бы сохранить работоспособность.  Так получилось, что один мой партнер отдыхал у меня здесь и предложил мне на паях построить центр в Киеве. Мы составили договор, пригласили еще узких специалистов, и теперь готов к сдаче целый комплекс.

 – Похоже на соединение зимнего сада, фонтана и бассейна, – задумчиво сказала Светлана.
 – Похоже, – произнес Юра, – но намного сложнее, ведь нужно предусмотреть массу вещей, которые обеспечивают функционирование этой системы и здоровье человека в ней.
 – Так чья идея? – Спросил Ваня.
 – Да. Идея. – Юра задумался. – Помните, что делалось прошлой осенью на Майдане в Киеве?
 Все закивали головами.

 – Вот. Тогда я очень хотел, чтобы в нашей стране все изменилось. Даже сам был на Майдане. А через день я уехал в Карпаты на встречу с партнером по бизнесу. Он отдыхал в глухом местечке в горах, и я, перед возвращением в Киев, пошел погулять по лесу.

 Красиво там – словами не передашь! Я шел и шел. Задумался. И сам не заметил, как заблудился. Хотел позвонить партнеру, вызвать лесника или каких-то провожатых, – не было сети.

 Я сел отдохнуть среди сосен. На лужайку проникало несколько лучиков солнца, но казалось, что наступил вечер. Вдруг передо мной оказалось существо, которое иначе как инопланетным не назовешь. Я не суеверен, не увлекаюсь фантастикой, я – реалист,                практик и прагматик, но я сразу понял, что это нечто неземное. Оно имело руки и ноги, как и человек, да и, в общем, было похоже на человека. Вот только не стояло на земле, а будто парило.

– Привет. – Сказало оно. Только это были не обычные человеческие слова, потому что они прозвучали где-то внутри меня, а не снаружи.
 – Привет, – ответил ему я. – Ты знаешь мой язык?
 – Я общаюсь с тобой мысленно.
 – Вот это да!
 – И тебя я услышу, просто можешь говорить со мной мысленно.
  – Попробую, – подумал я.
 – У тебя получается, – ответило оно.
 – А что ты здесь делаешь?
 – Радуюсь этой красоте, так же как и ты.
 – Это похоже на пейзажи твоей родной планеты?
 – Ну, в чем-то похоже, в чем-то не похоже. Я напитываюсь такой красотой перед  долгой дорогой, чтобы восстанавливать ее в своем сознании и расслабляться.
 – Твои рассуждения звучат как человеческие.
 – Основные понятия жизни во всей Вселенной одинаковые.
– Неужели есть еще много планет, где есть жизнь?
 – Да.
 – А чем ты занимаешься? Ты исследуешь другие планеты?
 – Нет. Я конструирую комфортные условия.
 – Объясни.
 – Проще простого: мы оба здесь находимся, потому что нам понадобились комфортные условия. На вашей планете таких мест множество. Это естественные комфортные условия. Природа на этой планете очень разнообразна, и каждый может выбрать для себя комфортные условия в силу своей физиологии и личных предпочтений.
 – Не так уж их много осталось.
 – Ну, то, как вы губите свой мир, можешь мне не говорить. Я не впервые появляюсь здесь и радуюсь красоте разных мест лет 300 по вашему летоисчислению.
 – Ты живешь так долго?
 – Да.
 – Еще я знаю, что вы начали и изменять природу, и приспосабливаться к условиям природы. Есть миры, где для создания комфортных условий планету помещают в кокон, и тогда везде уютно и тепло, как здесь сейчас. Но земляне так еще не научились делать, зато они делают бассейны и фонтаны в пустыне, чем занимаешься ты.
 – Ты знаешь, чем я занимаюсь?
 – Что ты удивляешься? Ты очень громко думаешь.
 – Слушай, все это так странно! Я не пил, не курил, а это похоже на сказку или розыгрыш.
 – Вы, земляне, очень трудно идете на контакт! С тобой происходит то же, что и с остальными!
 – А что со мной?
 – Ты хочешь от меня отгородиться!
 – Но ведь в действительности таких встреч не бывает!
 – Я – реален.
 – А можно тебя потрогать?
 – Потрогай.

 Существо приблизилось ко мне так, что мне не пришлось даже подниматься с земли. На ощупь кожа его была такая же, как и у людей, и одежда из обыкновенного материала. Сбоку к его костюму даже прилипли хвойные иголки.

 – Ну что, убедился, что я не твоя ходячая галлюцинация?!
 – Да….
 – Я одного не могу понять: ты сидишь на этой поляне и думаешь о ЕС, границах и своей работе; и в этих размышлениях зашел в тупик. Почему твои мысли идут только в одном направлении?
 – Потому, что есть только одна возможность их реализовать.
 – Ошибаешься. Возможностей множество. Это вас приучили думать линейно. Посмотри: мир вокруг нас, ведь он не линеен, он – концентричен. Поставь себя в центр, а не в начало вопроса, который ты хочешь решить, и у тебя будет много возможностей решения. Так много, как лучей на детских картинках у вашей звезды.
 – Что-то я тебя не очень понимаю…
 – Рассуждая, ты идешь в рамках ограничений, к которым привык с детства. Тебе нужно членство твоей страны в этом объединении, чтобы можно было свободно передвигаться по нескольким странам, заключать договора и работать там.
 – Но таковы законы наших правительств.
 – Правильно, я же и говорю, что эти законы дают возможность действовать только в одном направлении. А ты создай то, что будет общепланетным достижением, и ты станешь желанным гостем в любой стране.
 – Создание новой марки цемента или способа укладки плитки здесь точно не подойдет, – подумал я.
 – На вашей планете сейчас очень популярно то, чем мы оба занимаемся. Вы только осваиваете создание новых видов искусств, где соединяется сразу несколько возможностей восприятия мира. Попробуй в этом направлении.
 – Ну, если из фонтана можно сделать произведение искусства, то бассейны…
 – Об искусстве я упомянул для наглядности.  У нас с тобой прикладная деятельность. У вас есть страны, где люди много работают и хотят быстро восстановиться. Для этого вы пользуетесь разными способами, но почти всегда заботитесь только о теле, коже, мышцах.
 – Да, ходим на массажи, в сауны, бани. Даже спа-центры есть.
 – Вот-вот. Но у вас же еще есть зрение, слух, другие чувства.
 – Как восстанавливаться, напрягая слух и зрение?
 – Создай спа-центр, привлеки людей, занимающихся лечением при помощи света, цвета и звуков (к уже использующимся запахам, грязям, массажам), психологов, психотерапевтов, – все на основе воды – активно и пассивно, в комплексе. Для вас – это грандиозно. Никто так не делал. Сейчас это нужно людям. И границ для тебя больше не будет.
 – Спа-центры – не ново.
 – Это будет иное, значит и название у него будет иное. Ты вдумайся: это целое направление!
Например, в центре галактики есть одна планетная система, очень древняя. Не буду перегружать твой мозг названиями и числами. Важно, что цивилизация планеты уже потеряла интерес к чувству влюбленности и любви. И нужно было сохранять жизнь, так как искусственно они не могут размножаться. Наши коллеги разработали метод, благодаря которому за последние несколько тысяч лет население планеты удвоилось.
 – И что же это?
 – Так как это цивилизация открывателей звезд, отдыхать они возвращаются на свою планету в специальные центры комфортных условий, где в числе прочих восстановительных мероприятий используются летучие соединения (их у вас на планете уже нашли), вызывающие чувство влюбленности.
 – Феромоны?
 – У вас они носят такое название.
 – Никогда всерьез не воспринимал их рекламу.
 – Зря. Это работает.
 – Прям, шаманизм какой-то…
 – На вашей планете есть страны, где население очень занято, ему некогда любить и строить отношения, отдыхать…
 – Подожди, получается, что так можно манипулировать людьми: загнал ароматик, подобрал музыку или звуки, состряпал цветовую картинку, – и люди радуются своему нищему существованию?!
 – С вами уже давно так делают, а я предлагаю использовать это для отдыха, восстановления сил…

 Я попытался представить себе хоть один из залов такого центра и увидел хвойный лес:
 – Спасибо, – мысленно поблагодарил собеседника, – буду думать в этом направлении, искать возможности реализации, – и только сейчас заметил, что на улице стало совершенно темно. Инопланетянин молчал, и я понял, что он пропал так же внезапно, как и появился. Мой телефон зазвонил в тишине леса, значит, появилась связь. Через полчаса меня забрали лесники и спасатели, они запеленговали меня по сигналу телефона.

 – Вот это да! – Воскликнул Сергей.

 Все заговорили наперебой.

 – Минуточку, – поднял руку Юра, – видите: я не случайно принес эту папку, – указал он на стол у второй двери, – там эскизы и фотографии центра, который мы сдаем через неделю в Киеве, и уже утвержденный проект центра в Пекине. А это, – он достал из кармана кимоно узкие конверты и протянул их Свете, – приглашения для вас в Киев на открытие.
 – Невероятно! – Воскликнула Тося. – Юрчик, ты молодец!
 – А там будет такой же хвойный лес? – Спросила, перебивая Тосю, Юля.
 – Спасибо, Тося. Юля, там будет много всего, но я вынужден вас оставить, извините: очень много дел, оставляю вас со своей семьей, – говорил Юра, обнимая каждого из нас, – сейчас у меня есть один и очень важный вопрос: название. Мы еще не нашли название этому направлению и центру.

 Юра поручил нас своему прорабу и ушел. Обмениваясь впечатлениями, мы переоделись, подождали ребят, и вышли из офиса. У входа стоял микроавтобус, и прораб пригласил нас загружаться в него. К дому нашего друга мы ехали целым кортежем: микроавтобус и Ваня Танчик следом на своей машине.

   Родители и внуки одноклассника были дома и встретили нас. Кто-то был знаком лично с родителями Юры  еще со школьных лет, я же видела их впервые.  Сергей с Юлей затеяли игру со старшим Юркиным внуком. Скоро пришла жена Юры, а следом за ней и дети. Все перезнакомились. Мы ушли помогать на кухню. После обеда мы сидели вокруг стола, смотрели альбомы с планированием, обсуждали детали. Пригласительные билеты, что подарил нам Юра, позволяли выбрать один из залов. Здесь были: пустыня, оазис в пустыне, хвойный лес, горы, море, звездная ночь. Я выбрала хвойный лес.
 
 Поздно вечером, уже после ужина, вернулся Юра.

 Наше общение продолжалось до глубокой ночи: ребята беседовали …, пели песни, спели «Поворот»… Спать легли далеко за полночь.

 Уезжали с мыслью о встрече через неделю.

 Но это уже другая история.
      
                ***

 Вот такой получился у меня рассказ, которым я хотела помочь Юре, передать ему словами персонажа-инопланетянина мысль Бориса Пастернака о том, что после Христа нет разных наций и стран, а есть единый народ божий, народ нашего мира.

 Миша Рувинский написал, что концовка получилась оборванной. Так оно и было. Ведь я не могла продвигаться в работе, пока не определила для себя мое к Юре отношение и ожидания. Позже, разобравшись в себе, смогла написать окончание рассказа. А тогда мне было одиноко. Страшно самой себя, своих стремлений и чувств. Я боялась что-то менять, грешить, ломать его семью. И я сбежала к бывшему другу, который третий месяц атаковал меня своими звонками. Это был эксперимент дубль номер два.

 Одинокими вечерами в холодной спальне перед болтающим телевизором в квартире полной чужих людей, я начала писать три сказки.

 Говорят, что писать сказки – это диагноз. Возможно. Для меня это был эксперимент и, одновременно, бегство от реальности. Сказки получались с разными сюжетами, разной тональности. Объединяло их то, что они были для взрослых.

                ***

 Вертеться с боку на бок надоело. Простыня подо мной уже была смята в трубочку, и я опять, в который раз, вытянула ее из-под себя и расправила. Сон ушел безвозвратно. «А пойду-ка я на кухню. Чайка, что ли, попью», – решила я и, захватив блокнот с ручкой, вышла из комнаты.

 Сев за стол на кухне, где, по мнению Анатолия «есть все для жизни» и очень неудобно, по моему мнению, я открыла блокнот и начала писать:
               
 «Здравствуй, блокнот! Очередная бессонная ночь. Буду хотя бы писать, чтобы не смотреть тупо в телевизор. В 20.00 вечера я еще не хотела спать, но и не хотела смотреть сериал. Теперь в 23.30 я уже не могу спать. На что я убила 3,5 часа? На тупое лежание перед телевизором и напряг с поднятием давления. Зачем мне это? Неужели я до такой степени мазохистка, что мне это нужно?»

 Перечитав написанное, я пришла в ужас от степени своего недовольства жизнью и поняла, что нужно переключиться. Для этого попробовала расслабиться, представить свое любимое море у берегов Кипра и описать воображаемую картинку:

 «Солнце стояло высоко над головой. И предметы почти не отбрасывали тени. Запах трав, хвои и моря соединялся в непередаваемый аромат. Я сидела на скалистом берегу и смотрела на бескрайнее море и такое же бескрайнее небо. Там, далеко, а может – глубоко, парила белая чайка. Я ни о чем не думала. Моя душа парила вместе с чайкой.

 Состояние единения с природой, когда ты растворяешься в воздухе, и, в то же время, мир по капле просачивается в тебя, здесь было особенно явственным».

 Это уже было лучше. Но реальность не хотела меня покидать: «А мир потихоньку сходил с ума. Политики и власти доигрались в своих экспериментах и амбициях до логического развития сюжета. Сто человек они уже положили на свой золотой алтарь, теперь они идут к войне».

 Внезапно. Пожалуй, пора идти ложиться спать.
 
  Утром я решила поговорить с Наташей Центриной.
 – Приветик, Альчонок! – Приветствовала она меня. – Как хорошо, что ты позвонила!
 – Ну, как у вас дела, рассказывай, Наташа. У меня много вопросов, но вначале буду слушать тебя.
 – А у нас Олегу операцию сделали. Щитовидка.
 – Да ты что! А что именно?
 – Ну, они же делают портреты на камне (Олег и дети), а это вредно для щитовидки. Вроде удалили. Я сама в этом плохо разбираюсь.
 – Так ты сейчас дома или в больнице?
 – Сейчас я дома, через час буду идти к нему, там же проведывают по часам.
 – Передавай Олегу привет, пусть выздоравливает!
 – Обязательно передам!
 – А ты, Наташа, тоже делаешь портреты на камне?
 – Нет, Аля, я не умею, не училась, да и не разрешают мне.
 – Кто не разрешает? Работодатели?
 – Нет! Олег и дети не разрешают. Говорят: сиди дома.
 – И что ты делаешь дома?
 – Кушать им готовлю. Рисую картины.
 – Да?
 – Да. Рисую картины и потом продаю их. Выхожу на улицу и продаю.
 – Класс! Интересно было бы посмотреть твои картины.
 – Ну, вот как-нибудь встретимся и поговорим, посмотришь мои картины.
 – Обязательно встретимся!
 – Слушай, Аля, а с кем, кроме Андрея Фесенко, Алины Василенко и других однокурсников, ты общалась?
 – Больше ни с кем. Ведь я с однокурсниками давно связи потеряла, вот только благодаря интернету некоторые теперь нашлись.
 – Жаль. А я виделась с Калпашниковой. Она сейчас работает в Таможенной Академии и обещала организовать выставку моих работ.
 – И когда будет выставка?
 – Не знаю. Что-то нет продвижения вперед в этом вопросе.

 От следующего приступа недовольства жизнью я сбежала в другой пейзаж: «Хочу на природу. В хвойном лесу сидеть у костра, слушать пение под гитару, смотреть на огонь и на закат. И чтобы рядом был дом, и дверь стеклянная до пола вела в сад. А по утрам эту дверь освещало солнце. Открываешь дверь, а навстречу тебе – птичьи трели, солнышко, свежесть, роса на траве и кустах. Вишни в цвету белым облаком. Можно сесть на террасе в плетеное кресло и смотреть на сад, на яркий цветник, и наслаждаться».

 Так вот постепенно, шаг за шагом, я приближалась к сказкам.