BOZY часть 1 глава 03. 2

<3>
Вернуться в Крист, где уже искала графа вся полиция, где уже засвечены были все подпольные явки и группы, было совершеннейшим безумием. В другое время графу и в кошмарном сне не привиделось бы такое, но он был ИГРОК и владел теперь новой картой – тайной Гентиетты и решился поставить все на эту карту.
Ва-банк, господа,
и увы…
ваши ставки биты…
Но блеф – это блеф,
значит игра,
где все шито-и-крыто.
Мир наш – игра,
  чет или нечет…
Быть иль не быть…
Ставки, сеньоры!
Смелей!
Еще ведь не вечер.
И карта выиграла. Благодаря протекции одного из богатейших олигархов теперь Маркьеллон Бьелонг не только реабилитирован – он тайный советник Республики Крист. Олигархия – это власть денег. Эта истина проста и приятна. И вот теперь он сидит у окна мягкого дипломатического вагона, лениво поглядывая на наливающиеся золотом поля, лениво проплывающие мимо.
Под мерный стук колес было приятно расслабиться, думать ниочём, предаваться дремоте. Но не таков был блудный граф – он уже обдумывал новую комбинацию, которая должна была вернуть ему титул и принести огромное состояние.
Поезд шел по Карийской земле. Приближалась еще одна граница. Даже у графа сердце при мысли о встрече с родиной забилось. Он не знал, чем встретит его родная земля, земля, где он уже давно вычеркнут из числа имеющих право на жизнь.
Ундриц, последний карийский город на пути графа. По ту сторону Великой реки уже земля лауданская. Поезд стоял тут около полутора часов, поэтому граф решил прогуляться по городу. Миновав старое здание вокзала с полинялыми колоннами, он вышел на привокзальную площадь. Здесь царила огромная, во всю площадь, клумба с розами. Красные, белые, желтые, всех оттенков, они наполняли воздух пряным ароматом, который не могли перебить запахи гниющих фруктов с расположенного слева рынка.
От нечего делать граф прошелся вдоль рядов. Он не увидел ничего примечательного – грязные старухи, перебирающие кривыми пальцами пучки зелени, несколько рыбаков с полными корзинками уже начинающей попахивать рыбы. Здоровенный детина мясник с хваткой палача жонглирующий топориками для рубки мяса в пропахшем кровью клеенчатом переднике. Над всем этим хаосом шум и гам, несколько тощих собак безнадежно-голодным взглядом пялились на торговку, кричащую: «Пирожки с мясом!.. Пирожки с мясом!..»
«А вот и мясо для этих пирожков» - пронеслось в мозгу графа при взгляде на унылых собак.
Граф спокойно прошел мимо этого провинциального ада. Он так и ушел бы оттуда, если бы не случай, завязавший нить еще одной авантюры. Это была всего лишь валявшаяся на мостовой дынная корка. Поскользнувшись, граф ласточкой полетел в роскошную вонючую лужу.
- Холера ясна. Пся крев, пше падлас… - взревел граф. Толпа ответила хохотом, какой-то ловкий мальчишка запустил в графа тухлым яйцом. Маркьеллон встал и, придерживая ушибленную при падении руку, шатаясь, подошел к водопроводному крану. Отмываясь, он продолжал, на чем свет стоит, поносить этот вонючий рынок, этот народ, явно не избалованный туристами этот…
В тот же миг граф услышал чей-то знакомый голос и увидел сперва лишь огромные черные глаза с густыми ресницами, а потом и саму маленькую девушку, почти девочку в стареньком, но чистом белом платьице, черной безрукавке и желтом переднике, которая пела, стыдливо прикрывая лицо ярко-алым фередже.  В поисках неизвестного, произнесшего его имя, Маркьеллон Бьелонг, посмотрел по сторонам. Рядом с девочкой на стоптанном молитвенном коврике сидел татарин, видимо отец девушки. Граф сразу узнал его, это был когда-то знаменитый, а ныне ничтожный Илан-паша дез Ясанджи.
Узнаю твой репертуар ругательств, Маркьеллон, - повторил Илан-паша с кривой улыбкой. Даже у видавшего виды графа мороз пробежал по коже. Вместо глаз у нищего выпирали розовые рубцы.
- Бог мой! Ведь с того света не возвращаются!
- Да, но мертвецы иногда остаются на земле, если еще не сделаны все дела, - криво усмехнулся
Илан-паша. Одна половина его лица, изуродованного багровым шрамом, не шевелилась, другая искажена кривой ухмылкой.
Илан-паша поманил грязным пальцем. Граф, будто загипнотизированный,  подошел, помог нищему встать. Держась одной рукой за рукав графа, а другой за плечо девочки, калека пошел вдоль улицы к какой-то грязной лавочке. Они спустились по ступеням. В нос ударил запах плесени и кож, которые дубились тут же в огромных деревянных кадках. Седой татарин в латаном халате, сутулясь, сидел у тусклого окошка и мял огромными лапищами кожи.
- Это мой бывший джура - Юсуф, - произнес Илан-паша, - агенты Радожецкого вырезали у него язык, когда он, выбравшись из Кызыл-Арслана, пытался рассказать полиции о судьбе экспедиции Манула. Юсуф подобрал нас с дочкой, когда мы умирали в пустыне. Палачи Радожецкого выжгли мне глаза и выбросили подыхать в степь. Спасибо, хоть дочку не тронули, ей тогда было десять лет, а выглядела на семь, решили, видно, что еще мала…
Две слезы вытекли из его изуродованных глаз.
- Дочка, угости его сиятельство чаем.
- Увы, я через сорок минут должен продолжить путь.
Когда девочка отошла к очагу, Илан-паша взял Маркьеллона за плечо. Граф брезгливо поморщился.
- Послушай, Маркьеллон, мы ведь с тобой с детства были друзьями. Я знаю, что тебя бесполезно молить о великодушии, но перед тайной ты не устоишь.
Граф при слове «тайна», внутренне сделал стойку.
- Сколько?
- Эта тайна дорогого стоит. Но мне не нужно денег.  Условия просты. Я тебе даю свою дочь, и ты будешь заботиться о ней. Хотя ты и сволочь непорядочная, но никто никогда не смог сказать, что граф дез Чучулаки не держит слово перед своими. И еще – помоги отомстить.
- Это плата за тайну?
- Нет, эта девушка сама и есть тайна. Она есть тайна пропавшей экспедиции Луиса Манула. Ты даешь слово заботиться о ней, как о своей дочери?
- Да, аньды.
- А еще я хочу добавить, что мы с ней были на Эль-Куту.
- На Эль-Куту?
Илан-паша сказал что-то девочке по-татарски. Она молча поклонилась, поцеловала руку отцу и с ожиданием повернулась к графу.
- Я сказал ей, что ты поможешь ей отомстить, и теперь она будет предана тебе.
- А теперь уходите, и хватит вопросов.
Граф истекал слюной от предвкушения игры. Ладно, насчет экспедиции разберемся, но ему кровь из носу был нужен человек, побывавший там, чтобы осуществить бегство экс императора, это была ставка, от которой зависело все.
Маркьеллону удалось без трудностей провести девочку в свое купе. Как он и ожидал, пограничники не проверяли дипломатический вагон. Вот и Лауда. Граф сидел у окна и смотрел на свое новое приобретение. Мимо проплывали такие же наливающиеся золотом поля. Но это была уже земля Лауданская. Напротив сидела девушка, еще совсем девочка. Она уже не куталась в фередже, а смотрела удивленно-мечтательными глазами на вид, расстилавшийся перед ней.
- Как тебя зовут? – спросил Маркьеллон.
- Янина, тихо ответила она.
А за окном все проплывали и проплывали бескрайние поля. Здравствуй, Лауда.
 
 

На ладони шевелится колос.
Звон в ушах, или жаворонок?
Лето…