BOZY часть 1 глава 04

Глава 4
Ле-Фу-Цзы

Не говори: от Бога мой грех. Бог сначала создал человека,
а затем предоставил его собственным побуждениям.
Перед тобой огонь и вода: можешь протянуть руку куда
хочешь. Перед человеком – жизнь или смерть, и что ему
нравится, то и будет дано.
Премудрости Бен Сиры
<1>
Ле-Фу-Цзы был уроженцем Винланда и знал здесь каждую улицу, каждый камень. Не удивительно, что именно он, единственный здесь, кто был знаком Каспару и Генриетте в этом городе, водил их по улицам – лестницам и мостам, показывал то, что с детства ему было дорого здесь. Гуляли они с рассвета до жары, после чего Каспар и Генриетта вернулись в гостиницу, а рабочий день Ле-Фу-Цзы только начинался.
У крупного финансового босса, владельца торговой фирмы, банка, сети гостиниц и кораблей, каковым был Ле-Фу-Цзы, всегда найдется много дел, сколько бы не было у него директоров. Шон Ле-Фу-Цзы был не из тех, кто довольствовался стрижкой купонов или, в лучшем случае, игрой на бирже. Это был настоящий делец, талантливый человек, гений капитала.
Весь день он провел в помещении треста - «Криштальхауз», где за огромными стеклами творились великие дела, заключались и расторгались договоры, рушились или росли чьи-то состояния, чьи-то судьбы, крепкими нитями связанными с этим прозрачным стеклянным домом, где за тонированными стеклами творилась история научно-финансовой империи «Мансон-и-братья-Ле-Фу-Цзы».  В своем комфортабельном кабинете с кондиционером он был занят делами, которые показались бы скучными и роботу, но Шону, рожденному и выращенному в аскетичных традициях семьи это было по душе.
Этот гений капитала, финансовый талант сумел менее чем за десять лет утроить и без того огромное богатство семьи и полностью обновить старую солидную фирму, которая под его рукой приобрела новый блеск. В то же время он был прост в обращении, человечен и великодушен к подчиненным, не допуская в то же время излишнего демократизма и либерализма, не допуская разгильдяйства и лени подчиненных. Он любил повторять один из принципов Эйнштейна: «Ценность человека   должна определяться тем, что он дает, не тем, чего он способен добиться. Старайтесь стать не успешным, а ценным человеком».  – и добавлял, - «Эта установка верна и для высокой нравственности и для мира науки. Сегодня все стараются-таки как можно быстрее - правдами и неправдами - стать успешными, в материальном, финансовом плане. А ценность для остальных людей и остального мира - вторична. Или вовсе не рассматривается. Если посмотреть на всемирно известных людей, то можно увидеть, что каждый из них что-то дал этому миру. Нужно давать, чтобы иметь возможность брать вместо принципа: надо вначале нахапать, а потом... ничего не отдавать . Когда вашей целью станет увеличение ценностей в мире, вы подниметесь  на следующий уровень жизни. Есть два способа жить:  вы можете жить так, как будто Бога нети вы можете жить так, как будто все в этом мире дано Богом.  Если жить так, будто Бога нет, вы сможете делать всё, что захотите и у вас не будет препятствий. Если же жить так, будто все дано Богом, то вы сможете наслаждаться даже самыми небольшими проявлениями красоты в этом мире. Если жить одновременно двумя способами, то ваша жизнь будет счастливой и продуктивной».
Вернувшись  домой, а он жил в одном из номеров своей любимой гостиницы, называя ее своим потомственным уделом, Шон лежа в постели и вспоминал события сегодняшнего утра. В полумраке перед ним против воли вставал образ той, которую он видел сегодня. Против воли он вновь и вновь видел ее стройную девичью фигурку, любовался гибким станом, стройными ногами, изящной грудью. С удивительной яркостью вставало перед ним лицо , которое, может кому и не показалось бы безупречно красивым, но полным какой-то свежести и затаенной прелести.
Вспоминался ее нежный приятный голос, вспомнилось каждое движение ее нежных рук. Ле-Фу-Цзы пытался заснуть, но какая-то тоска, какое-то странное томление заполнило его грудь, гулко стучало сердце.
Он встал, некоторое время ходил по комнате, затем вышел на веранду и долго смотрел на подернутое серебристыми  бликами ночное море.
- Эх, старик, ты кажется влюбился, - сказал он себе, а уста сами собой слагали хокку:
Храню молчание в сердце.
Но тихий рокот моря -
Безмолвный крик в ночи



<2>
Как бы не был ярок образ, преследовавший Ле-Фу-Цзы, он поблек, растворился в суете беспокойных  дней, а события, происшедшие в течение последующих двух недель после первой их встречи, были столь неожиданны, что повлияли на все последующее.
……………………….
Шимон Коннору: Прилагаю стенограмму телефонного разговора – Шон Л. (Ш) и  Г. Мансон (М).
Ш. Привет, дядя.
М. И тебе того же.
Ш. Как здоровье?
М. Не дождетесь.
Ш. Погода у нас хорошая. Как в Китае.
М. Как в Японии, Шон. Не забудь на следующей неделе, начинаются занятие.
Ш. О том и речь. Как насчет новых кандидатур?
М. Мейни и йешо (красавица и чудовище, китайск.)? Я навел о них справки. Дело не совсем чисто, но это не телефонный разговор. Привези их ко мне, хочу лично познакомиться.
Ш. Шида шушу. Зайтьянь. (да, дядя, до свидания, китайск.). 
Конец разговора.
……………………….
Шон против воли каждый день желал встречи с Генриеттой, но Каспар, буквально, не отходил от нее, в результате чего Шон и Каспар стали заклятыми друзьями. Узнав, что его новый приятель, хотя и знатен, но скорее беден, чем богат, Шон предложил ему место вице-директора судовой компании «Яоан даби`ан» - «Далекие берега». Эта должность подходила Ле-Фу-Цзы, который видел возможность держать Каспара на виду, под своим контролем и в то же время, при необходимости, посылать его в командировки. Каспар в свою очередь бомнил рекомендацию аббата натурализоваться, заводить знакомства и ждать, так что, против ожидания оба были довольны новым положением дел. Давно прошло то время, когда дворянство смотрела на буржуа, как на людей второго сорта. Финансовая олигархия давила своей железной пятой всякого, кто вставал на ее пути. Стало понятно, что мишура знатности ничего не стоит, если не подкреплена золотой подпоркой. Так, князья и графы стали завсегдатаями биржи, скупали верфи и корабли, а буржуа покупали себе титулы. Все были довольны. Вот почему Каспар знал, что положение служащего у богатого мещанина отнюдь не ронял его в глазах света.
Итак, Ле-Фу-Цзы ехал на новом автомобиле по прибрежной дороге, петлявшей между скалами, чтобы посетить дядюшку и договориться о приезде гостей. По непростительной забывчивости он не заправился у выхода из города, а заправочные станции в Винланде в то время были весьма редки, вот почему он оказался в ситуации, когда посреди дороги кончился бензин.
-Дийю (к чертям, китайск.) – Выругался он, - «Лучше бы взял лошадь. У кляч хоть бензин не кончается!
В этой горной стране автомобиль являл собой скорее роскошь, чем средство передвижения, потому надеяться на встречного барана за баранкой было столь же вероятным, чем увидеть золотую рыбку с пропеллером. До виллы оставалось около шести километров и перспектива толкать перед собой машину в гору, так же как оставить ее на растерзание местным Али-бабаям не радовала. Ле-Фу-Цзы международным жестом романтиков бездорожья пнул скат ногой и воспроизвел нечто длинное, китайское и непереводимое, - «Ибай лю ши сы хули ибу-ибу *** сушэ»1.
Закат в горах наступает быстро. Солнце на миг повисло над горами, готовясь нырнуть, за перевал, но вдруг залюбовавшись розовыми облачками и безбрежной гладью моря, но тотчас опомнилось и упало за скалы.
Стало тихо и темно. Вечерняя прохлада опустилась на изнуренную солнцем дорогу. Ле-Фу-Цзы шагал вперед напевая:
День-ночь-день-ночь - мы идем по Африке,
                День-ночь-день-ночь - все по той же Африке.
                (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог).
                Нет сражений на войне.

… … … …

                Брось-брось-брось-брось - видеть то, что впереди.
                Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог,
                Все-все-все-все - от нее сойдут с ума.
                Нет сражений на войне2.
Вдруг он остановился, казалось, все было так же тихо, но что-то было не так. Он окинул взглядом почерневшие скалы, нависшие над  дорогой ветви стелющихся кустарников. Вверху звездной россыпью истекало небо, прямо под ногами блестело море. А тишина вовсе не была тишиной, а звоном миллионов цикад.
И такими мелкими показались ему все его дела и заботы, все беспокойства о брошенной машине. Все показалось ему пустым и ненужным, все, кроме этой звонкой тишины.
Шон шел как зачарованный, как вдруг из-за поворота, как отделившийся от скалы и оживший камень, стал на его пути человек. Выглянувший из-за облака так кстати месяц осветил фигуру монаха в темной рясе и бледное лицо из-под капюшона.
Ле-Фу Цзы узнал этого человека.
- Отец Склир, аббат из Мундо! – воскликнул он.
- Это я, усмехнулся Бесс Склир и вдруг заключил Шона в объятья.
***
Через час Шон и аббат уже сидели в саду, освещенном развешанными на деревьях китайскими фонариками. Они сидели скрестив ноги на ковре и пили прохладный кумыс. Это был дядюшкин сад.
Молча вспоминали.
Когда Шону было восемнадцать лет, он еще не был так богат и искал богатство. Искал он его в в песках пустыни Хаджи-Ахмед. Эта экспедиция, заранее обреченная на провал, приближалась к концу. Нефти они так и не нашли, сокровищ тоже… Однажды, отстав от каравана, Шон увидел человека, зарытого по горлов песок. Эта ситуация, знакомая нам по «Белому солнцу пустыни» в действительности была нередкой, особенно в те времена. Он откопал неудачника и они стали побратимами. Тогда аббат Бесс Склир не был священником и носил мирское имя Бахрам. Лишь позднее, после революции 1928 года, когда пост канцлера занял Ксаверий Радожецкий, Шон узнал, что спасенным был один из сподвижников епископа, резидент личной шпионской сети канцлера. Но дружба осталась.
Анри был рад видеть своего побратима, но знал, что такие люди зря не пересекают моря. Впрочем, дядя Генри намекал, что должен увидеть того, кто прояснит ситуацию, которую тот в шутку называл «Принцесса и чудовище».
Однако Бесс, рассказывая о дороге, о Сен-Лорис, о тысячах ненужных вещей не торопился. Наконец подошел Мансон с созревшими шашлыками на шампурах и бутылкой домашнего красного вина.
……………………….
Шимон Коннору:
Вчера на вилле Мансона состоялась встреча хозяина с Шоном Ле-Фу-Цзы (Ш) и аббатом Склиром (С). Обсуждалась кандидатура Каспара Манула и Генриетты Феттер.
Стенограмма беседы прилагается.
… Из стенограммы беседы…
Ш. А как поживает наш друг Ксаверий?
С. Здоровье его преосвященства хорошее.
Шелест бумаги,  Ш., видимо, читает молча записку.
Ш. Вухагуа! Мне баллотироваться в президенты?
С. Т-с-с. И деревья имеют уши.
Ш. Но я уже пытался и всё ***ла3 эти демократы. Фу бай да Лаовай баокан… (Продажная иностранная пресса… китайск.)
С. Ничего, мы теперь сильны, а своя варежка в Винланде нам даже важнее, чем сапог в Лауде. Хай! Мы засунем портянку в рот всякому, кто будет против. Да и дядюшка поможет тебе.
Ш. Вы делаете ставку на Генри Мансона?
С. Мы делаем ставку на тебя.
…
Дополнительные материалы.
Досье на Каспара Манула.
Личность Анриетты Феттер уточняется.
Ниже излагаю план операции: «Красавица и чудовище»
Шимон
……………………….
Коннор Шимону.
Никакой инициативы. Продолжать наблюдение.




--------------------------------------------
1 Шутка, это весьма безобидная китайская фраза - буквально: «164 лисы шаг за шагом возвращаются в общежитие». См. «Словарь китайского интернет-сленга, жаргона, выражений, сокращений и мата».
2 Стихи Киплинга
3 Тоже ничего страшного: загубили – китайск.