Спасение

продолжение рассказа «Теткин дом»

Совершенно не заметно пролетела, обычно бесконечно тянущаяся, как резина, зима.  В этом году она была малоснежной и довольно теплой, с постоянными оттепелями и кашей под ногами, смешанной  из растаявшего снега и грязи. Может, именно поэтому, я ее почти и не заметила. Приближался праздник Восьмого марта. Вообще-то я его не особо люблю и считаю, что он нарушает женские права, потому что женщина в любой другой день года все равно остается Женщиной,  но отмечать его принято, и мы решили собраться на теплой даче одной из подруг, чтобы просто провести вместе время. Собираемся мы крайне редко, у каждой из нас свои заботы и проблемы и выбрать общий для всех свободный день очень проблематично. Но в этом году все совпало как нельзя лучше, а значит - «Да здравствует Женский день 8 марта». Я решила прихватить банку соленых грибов, которые мы с Домовихой вместе насолили летом. Грибы были отменные и к такому празднику подойдут в самый раз. Но есть мы их, не смогли, потому что выяснилось, что грибы немного отдают плесенью. Крайне неприятный запах, надо сказать. Первая банка, которая мне попалась с подобным вкусом, за зиму я съела их немало. Немного пожевав, я выплюнула, так и не проглотив ни одного кусочка. Вечером, вернувшись домой, я почувствовала себя откровенно плохо. Было, похоже, что я все-таки отравилась этими грибами. Мне становилось все хуже и хуже. Температура скакнула под сорок, я не вылезала из ванной, меня без перерыва выворачивало. Пришлось вызвать скорую, и я попала в реанимацию, с тяжелейшим отравлением и без сознания. Когда немного пришла в себя врач, сказал, что меня откачали с трудом, и, что если бы я проглотила хоть один кусок, он сейчас бы со мной не разговаривал. Через пару недель меня выписали, предписав строжайшую диету, которую я должна была соблюдать минимум полгода. И конечно, наложили абсолютный запрет на грибы.
Когда я вернулась домой, увидела кучу пропущенных звонков от Домовихи. Я перед больницей так позвонить ей и не смогла, мне было не до телефона. И наверняка она переживала, что я не отзываюсь, почувствовав, что со мной что-то случилось.  Набрав номер, я услышала крайне встревоженный голос:
- Ты почему так долго не отвечала? Я начала волноваться. У меня для тебя новости. И это по телефону не обсуждается. Ты должна приехать. И как можно скорее.
Я ей рассказала про историю с грибами и про две недели на больничной койке, надеясь на сочувствие, но она встревожилась еще больше и сказала:
-Выезжай, прямо сегодня. Все крайне серьезно.
Ее тревога передалась мне и я, забыв про слабость после больницы, через три часа была уже на вокзале и покупала билет на ближайший поезд.
Я не успела войти в дом, как она начала рассказывать, что у нее произошло. Кот, который улегся на моих коленях, казалось, тоже очень внимательно слушал ее. Несколько дней назад они со своим другом Домовым решили затеять пироги, чтобы под них посмотреть телевизор и выпить по стопочке самогонки.
-И я не знаю, как получилось, но пироги сгорели. Я и глазом моргнуть не успела, как в печке остались одни горелки. Дыму было столько, что мне пришлось открыть окно. И тут же влетел грач. Он моментально нацелился на телефон, чтобы раздолбить его и пару раз даже успел стукнуть по экрану своим толстым и сильным клювом, но все же я успела его отстоять, под руку очень кстати подвернулась кочерга. Я скажу тебе, что умею с ней обращаться. И очень даже не плохо, но задеть птицу, как я не старалась, у меня не получилось, она улетела. Все это очень плохо пахнет, дорогая, и я думаю, что это вернулась твоя тетка. Грибами ты отравилась, чудом выжив, совершенно не случайно, поверь мне, она в ярости от твоей удачливой живучести, а значит, не остановится, пока не поставит жирную точку твоего пребывания на этой земле.  Я специально позвала тебя сюда, одной тебе с ней не справиться. Будь крайне осторожна и не отходи от меня далеко.
Я всегда и везде вожу с собой маленькую иконку Николая Угодника. Дело в том, что я родилась на вешнюю Николу и считаю его своим защитником и покровителем. Сколько раз он выручал меня, сколько раз вытаскивал из почти безнадежных ситуаций, отвечая на молитвы к нему. Сейчас был именно такой момент, когда мне особенно была нужна его помощь. Я достала из сумки Святой образ и из рук его уже не выпускала.
В комнате вдруг начало темнеть, как будто наступил вечер, хотя на улице вовсю светило яркое весеннее солнце и на лежащий вокруг дома снег невозможно было смотреть, так он слепил глаза. С каждой секундой тьма сгущалась, заслоняя собой сияние за окном. Домовиха вскочила со стула и схватила кочергу.
-Заберись на кровать и прислонись спиной к стене, и чтобы не случилось, с кровати не слезай,- велела она мне.
У кота шерсть встала дыбом, он прижал уши и принял стойку хищника, готового в любую секунду броситься на свою жертву. Темнота сгущалась все сильнее и сильнее, поглотив собой всю комнату, не давая ничего мне разглядеть.  Я с трудом дышала. Было полное ощущение, что эта темнота вбирала в себя воздух.  Стали слышны завывания ветра, хотя сама я не чувствовала ни малейшего дуновения. В комнате сильно запахло плесенью, как будто я опять открыла банку грибов, которыми отравилась. И в эту самую минуту так громко и неожиданно заорал кот, что это отдалось сильной болью в сердце. Орал без перерыва, не замолкая ни на секунду, и стало слышно, как он начал бегать, цокая своими когтями по деревянному полу. Звуки ветра и стука кошачьих когтей смешались между собой, заставляя останавливаться мое дыхание. Это усиливалось тем, что воздуха в комнате почти не осталось и у меня от его отсутствия начала сильно кружиться голова. По углам нашей комнаты начало светлеть, сначала неявно, как это бывает перед рассветом, а затем все заметнее и заметнее. И я, как завороженная следила, как кот, бегает кругами вокруг этого черного облака. Все происходило с  такой быстротой, что мои глаза не успевали отслеживать все движения кота, он носился со скоростью, выпущенной из лука стрелы, не позволяя облаку обратно расползтись по комнате, заставляя сгущаться в центре. С каждым кошачьим кругом облако уменьшалось, превращаясь в черный шар, становящийся все плотнее и плотнее. Дышать стало значительно легче. А внутри шара начала сверкать молния, пытаясь задеть и ударить кота электрическими разрядами, но кот ловко уворачивался и молнии, попадая в деревянный пол, оставляли на нем черные отметины ожогов. Шар делался все меньше и меньше, и стал совершенно похож на тсантсу, снятый американскими индейцами человеческий скальп и высушенный до размеров апельсина. Только абсолютно черный. На нем сверкали полные огненной ненависти теткины глаза, да так, что именно из них и вылетали молнии.  Неожиданно, сделав резкий поворот, этот шар подлетел ко мне. Я успела выставить руки с иконой Николая Чудотворца, которая оказалась возле самых теткиных глаз. Шар взвыл от злобы, и его отшвырнуло к полу, подбросило как мяч, и он начал набирать высоту, чтобы обрушить на меня всю свою ненависть, но в это самое время, на него бросился кот. Схватил его своими, ставшими железными, когтями, и, не дав вырваться, проглотил. Кота подбросило к самому потолку, шерсть его стала абсолютно черной, он раздулся до размеров воздушного шара, обтянутого кошачьей шерстью, изо рта капала маслянистая жидкость черного цвета, и внутри раздавался страшный вой такой силы, что моментально заложило уши. Кота болтало и носило под потолком как будто на ветру, кидало вниз и снова подбрасывало вверх. Было видно, что он сжал свою пасть до такой силы, что начала капать кровь, перемешиваясь с черной маслянистой жидкостью. Затем несколько раз перевернуло в воздухе, заставив сделать совершенно немыслимые сальто, и швырнуло на пол. Кот рухнул со стуком упавшего тяжелого камня. И все затихло.
Я сползла по стенке и осела на кровати, не чувствуя вокруг ничего. А Домовиха, отбросив совершенно ненужную кочергу, подбежала к коту. Шерсть его стала опять трехцветной, но висела на нем клоками и были вся измазана  черной маслянистой жидкостью перемешенной с кровью.
Через неделю кот начал вставать на свои успевшие зажить лапы и ходить, еще слегка пошатываясь, по дому, обнюхивая углы. И, явно успокоившись, даже попытался запрыгнуть ко мне на кровать, но смешно шлепнувшись, оставил эти попытки. Я взяла его на руки и положила рядом с собой, прижавшись к нему щекой.  Я тоже провалялась неделю, не имея никаких сил подняться. Домовиха за это время привела в порядок разрушенную комнату и даже пересадила все герани в новые горшки, поскольку старые были все разбиты. Еще через пару дней на огонек заглянул сосед из дома напротив и рассказал, что по деревне прошел слух, будто я решила продать теткин дом, и, якобы,  даже нашелся покупатель, который здесь все снесет и построит новый  магазин. За печкой раздался тихий смех. А я только подивилась умению деревенских жителей придумывать темы для новых сплетен. Наверное, и я стану когда-нибудь такой же сплетницей, потому что хочу оставить навсегда суетную Москву и переехать сюда.