Извечный спор

АЛЕКСАНДРА АЛЁШИНА

ИЗВЕЧНЫЙ СПОР

Простит ли нас наука за эту параллель,
за вольность в толковании теорий?
Но если правда первым было слово на Земле,
то это, безусловно, слово «море».

Владимир Высоцкий

...В начале времён это зародилось...
Затеяли Небо и Море спор: кто из них прекраснее и значительнее.
– Мои просторы рассекают легкокрылые птицы, под солнечным светом я само свечусь дивным голубым сиянием, – сказало Небо. – Голубое днём, я делаюсь чёрным ночью, и по моему бархату разбегаются звёзды. Надо мною – лишь вечно чёрный Космос. Я – высь. Недаром меня выбрали своею обителью боги. Ко мне устремляются души после смерти.
– После смерти... – усмехнулось Море. – После смерти – всё уже прошло. Ты – конец всего, а я – начало, колыбель жизни. Она, эта самая жизнь, и вышла из чрева моих глубин. Ты – после смерти, я – до рождения, ещё раз повторяю. Чувствуешь разницу? Глубже меня нет ничего, все попытки найти подо мною твердь так до сих пор и не увенчались успехом. У тебя чернота – над тобой, а у меня – прямо во мне. Ты слащаво-благостное, а я тёмное и могущественное, мистическое, захочу – дам спастись, захочу – убью. Ты – пустота, ничто, а я – глубина и переливы всех оттенков синего, затягивающие и пленяющие любого, кто хотя бы раз взглянул. А светлые твои боги – что они в сравнении с моими тёмными и неотвратимыми божествами?!
– Отважные люди строят самолёты, чтобы подняться туда, куда им, казалось бы, путь закрыт – значит, стремление ко мне, мечта обо мне – в крови у лучших людей! – не уступало Небо.
– Самолёты?! – хохотало Море. – Эти консервные банки с моторами?! Смешно! Они спорят с тобой и побеждают – даже эти уродские жестянки. А мои просторы бороздят не только железяки пароходов, но и белопарусные громады фрегатов. Они уступили, они признали моё превосходство – и ищут не победу надо мной, а гармонию со мной. Только не рассказывай про дирижабли! Нельзя считать доводом в свою пользу то, что так уродливо. А мои шхуны и каравеллы прекрасны.
– Но мои лётчики – мужественные люди с непобедимой тягой к прекрасному, – говорило Небо.
– А мне кажется, ты описало моих моряков, – снова возражало Море.
– Я могу обрушить на сушу ливень, снегопад, шквальный ветер, – не сдавалось Небо.
– Что они по сравнению с моими цунами? – играя почти уже вышедшими из под контроля волнами, возражало Море.
– Мальчишки рождаются с мечтой обо мне, – говорило Небо.
– Мальчишки рождаются с мечтой обо мне, – вторило ему Море.
И так день за днём, месяц за месяцем... эпоху за эпохой продолжался этот спор.
И наконец надоел обоим.
И попросили они Солнце рассудить их.
Ведь не было бы Солнца – и жизни бы не было, оно самое важное, кому, как ни ему, решать, кто важнее из наших спорщиков.   
Только не захотело Солнце судить глупый спор. Закатилось от огорчения, словно бы навеки умерло. И прекрасные печальные закатные лучи просветили насквозь верхний слой воды – и засиял он нездешне и загадочно. А Небо окрасилось такими цветами, каких доселе и не было нигде и никогда во всей Вселенной.
И сказало Небо:
– Как же ты прекрасно, Море!
И сказало Море:
– Как же ты прекрасно, Небо!
И все мальчишки в мире родятся с мечтами о Небе и Море – и вырастают настоящими мужчинами, мужественными и сильными, отважными и безрассудными.