Алиса на руках Бога

               
     - Я так боюсь слежки в соцсетях, - необычно умасливая свой резкий и решительный голос влажно дышал в трубку маленький медвежонок, более известный как Пох, разговаривая по аппарату тяжельше воздуху господина Белла со своей незабвенной приятельницей Кусумдой, - что решил отныне пользоваться только мебельным интернетом.
     - Это как ? - Вскричала на том конце невидимой радиочастоты Кусумда, торопливо прожевывая пареную репу, деликатесное блюдо непримкнувших и иже с ним.
     - А очень просто, - откашлялся Пох, положив трубку на рычагастое вместилище вербальных инсинуаций. Он встал, прошелся взад и вперед, мудро свесив плюшевое лицо на выпуклое плечо истинного типажа, подошел к табурету, погладил его когтистой лапкой, ощущая волокнистую поверхность седалища, наконец, сел и шепнул магическое слово, оставляемое мною за скобками.
     - Ыыыыы, - пророкотал отец Андрей Кураев, разлепляя непослушный рот, запачканный вареньем. Пальцем, мозолистым и кривым, отогнул скобки или брекеты, что более актуально в наш век американизированной сущности, проговаривая мистическую формулу. - Соответствуй. Бля, - задумчиво добавил он, вспомнив о вместилищах греха и сосудах всяческой скверны, дельно перекрестил очажным тулумбасом пространство и задумался, тяжко, грозно о гаишниках на улицах. Потом пришли мысли об энкеведешниках в сапогах, что было бы странным, не будь отец Андрей потайным свидетелем и очевидцем Иеговы.
     - Их запретили !
     Торжествующий выкрик моей тоненькой и чрезвычайно любимой сестрички, не опасающейся конкуренции, наоборот, где могла она выискивала конкуренцию, чаруя ее длинными ножками и бездумно - жизнелюбивым настроем, когда эшелоны и никаких, зазвенел в ухе ( правом) и привел меня в положение " к бешенству ". Как у филармонистов и древних, настроенных слепыми и оскопленными настройщиками фисгармоний, есть - по обету - регистр " к радости ", так и у меня имеется " к бешенству " и именно после таких вот выкриков.
     - Дай вам волю, - разбухая гневом превозмог я, - вы все запретите. Как насчет счетов ?
     - Неактуально, - отмахнулась она, второпях срывая то немногое, что скрывало настоящую красоту. - Эни, бени, раба, да ?
     - Типа, - аккуратно подтвердил я, забыв о бешенстве, задохнувшись от восторга и нового приступа любви, при виде укладываемых под одеяло гладкостей и вкусностей.
     - Неактуально, - повторила родственница, подманивая меня розовым ухом. В него так ништяково было говорить любую чушь и дичь, стойкая девка терпела многие и многие недоразумения, зная убежденно, что в конце все будет правильно, целовать меленькие и теплые завитки, наслаждаясь непонятной близостью столь разных человеков, угорающих взаимно и каждодневно над нелепыми потугами ловцов душ, таких, как отец Кураев, объявивший пидорский джихад в условиях загустевшего, как сопли шахтеров, маразма, когда всем и на все было по х...й. - Расскажи мне сказку, - устраиваясь на моем плече, пробормотала она, незаметно радуясь отведенной от мира угрозе тотального уничтожения, провозглашенной днем, как всегда бывало после отравления плодами доктора Геббельса и не суть, с какой стороны показался доктор : анфас, как на " Первом ", в левый профиль Би - Би - Си, в правый РТР и НТВ или со спины запретных барабанщиков Си - Эн - Эн, какая, на хрен, разница, если даже отпечаток лошадиной стопы доктора был все тем же доктором, не говоря о более весомых частицах присутствующего отсутствия гениального любовника и информационщика, мужа и отца.
     - Запросто, - покачивая сестричку рукой и прислушиваясь к ее ровному дыханию сказал я, закурил, выдувая дым в сторону и начал.
      - Как известно, никакого Сталина не было, а Путин - Циклер. Поэтому однажды одному неведомому пошехонцу пришло на ум : раз ни х...я сделать неможно, то нужно смешать циклы. Сказано - сделано. Луна стала богиней, месячные оборотились кощунством и неприемлимым для славян делом, созвездия утратили, а китайский новый год стал всегда.
    Я увидел, что моя радость и счастье уже давно спит, тихонько посапывая мне в шею, готовно предлагающую ей надкусить и отпить, сколько душенька пожелает, засмеялся, удивляясь странному вывиху судьбы, толкнувшему меня к пению колыбельных, хотя до этих дня и ночи именно она укладывала меня спать на пару с лучшей теннисисткой планеты, мастерски принимая подачи друг друга и нисколько не ревнуя, зная, что принадлежность к Дите фон Тиз не обсуждается. Торопливо помолившись Бегемоту, я разделся и лег рядом, дожидаясь утра, что, наверное, наступит. Кто его знает, оно, утро, непредсказуемо, как результаты выборов Путина в восемнадцатом году навсегда.