Исповедь неадекватного человека

 
      Неадекватный, ненормальный, сумасшедший – эти понятия  в значительной степени относительны и по-разному воспринимаются обществом.  Явно ненормального  по мнению окружения  прячут в психушку,  ибо он ведёт себя  неадекватно, даже если это   не представляет опасности для окружающих.  Параноик может успешно руководить страной  и быть признанным лидером. Так сказать, нормальный,но пораженный безумной гордыней лидер может разрушить  страну. Где граница  в этом случае между безумной гордыней и безумием?  И можно ли считать адекватным поведение народа, зомбированного идеей мирового господства или несбыточной мечтой построения в ближайшем  будущем общества всеобщего равенства и благоденствия?
   Конечно, проще судить о неадекватности  отдельного простого гражданина с его нестандартным    поведением.  Даже если человеческие качества такого человека: доброта, готовность помочь ближним отличаются от свойств многих  нормальных  современных людей с их гордыней, эгоизмом, завистью и жадностью.

    Я знаком с таким неадекватным человеком. Если попросить его помочь, например, отремонтировать электрический прибор или проводку, Валентин придёт и поможет без всякой мысли о вознаграждении. В жизни неадекватных людей постоянно случаются мелкие и более серьёзные ситуации, в которых эти люди, как правило, с повышенной чувствительностью болезненно воспринимают жалостливое  или наоборот, презрительное отношение к ним окружающих. Однажды я беседовал с Валентином и он, будучи в хорошем настроении, рассказал мне  свою историю. Ни в коем случае я не пытаюсь здесь подражать замечательным рассказам Гоголя и Толстого «Записки сумасшедшего». Я всего лишь пересказываю, практически без правки, то, что поведал мне Валентин.

  «…Я и без слов, - говорил он, - чувствую отношение других людей ко мне как к ненормальному. Ну, какой я ненормальный? Никого не обижаю, ни с кем не ругаюсь, веду себя прилично.
Ненормальным был мой друг Миша. Он повесился на своей работе в авторемонтной  мастерской. Бестолковый был парень. Работяги  называли его лопухом и плохо к нему относились. А мастер всегда обсчитывал. Не нравилась Мишке работа, но искать другую было лень. Да и не верил, что может делать что-нибудь ещё. И дома у него всё было плохо. Жена не уважала. А какое уважение к мужику, если он зарабатывает меньше жены и денег на жизнь не хватает? Вот и приладил он верёвку к балке (дело было в ночную смену, когда никого в мастерской не было) и повесился, бедолага. Жалко парня. Человек он, в общем, был хороший.

      Меня, конечно,  раздражает, если ко мне плохо относятся. Я работал в бригаде, которая ремонтировала квартиры. Эти халтурщики всё делали поскорее, чтобы больше заработать. Я так не мог, потому как старался, ну и тормозил их. Они считали меня ненормальным и не скрывали это. Однажды пришёл бригадир (у него было несколько бригад) и начал орать, что мы задерживаем ремонт,   хозяева квартиры жалуются. А эти гады сказали, что виноват этот ненормальный. Бригадир стал орать на меня и назвал меня психом. Ну, я и врезал ему в рожу, он это заслужил. Через час появились в квартире два амбала и заявили, что пришли за мной, чтобы доктор меня проконсультировал. Я спокойно сказал им, чтобы они пошли на… Они скрутили мне руки и потащили в «скорую». А эти  сволочи и не думали за меня заступиться. Наверное, сами и вызвали «скорую». Позвонили, как потом я узнал ,и родителям, - по глупости я до этого дал им на всякий случай домашний телефон, - и сказали, что я грозился их убить. Может я это и говорил, не помню уже, слишком злой   был тогда.

      Меня привезли в психушку, я сразу это понял. Какой-то мужик, вроде  доктор, меня обо всём расспрашивал : как дела в нашей семье, как работа, есть ли жена. И ещё сказал, чтобы я и не думал заводить детей. Какое его собачье дело, иметь или не иметь мне детей? Я ему это и сказал. В общем, оставили меня в психушке.  Каждый день давали какие-то таблетки. От них я чувствовал себя совершенно пришибленным. Всё вокруг  и вообще жизнь были мне  по фигу. Там и правда,  были психи, очень уж странно себя вели.  Один мотал время от времени головой, как жеребец, отгоняющий мух. Другой всё пытался пяткой ударить себя по ляжкам. Я старался держаться от этих придурков  подальше: мало ли что взбредёт в их больные головы. А кто-то, как мне казалось, просто придуривался. Мой сосед по палате говорил, что они что-то нехорошее сделали, вот и  косят под больных, чтобы отсидеться. Лучше здесь, чем в тюрьме.
Родители ко мне приходили, успокаивали,  беседовали с доктором. Тот говорил, что меня надо ещё немного подлечить. Какое лечение, если я от него чувствовал себя придурком?
     В соседней палате был интересный парень моего возраста, лет тридцати. Работал раньше на дому с компьютером. Фирма поручала ему разработку программ, что-то  по системам управления. Несколько лет он вкалывал с утра до ночи. Зарабатывал очень хорошо. А потом стал слышать в голове какие-то голоса, первое время  по ночам, а затем и днём.
Наверное, на этом он свихнулся. Компьютер, я слышал, страшное дело!  Работа стала по его словам ему неинтересной. Сосредоточиться на программах  он  не мог, да и вообще всё ему стало безразлично.
     Но вот что интересно. Рассуждал Витя как совершенно здоровый человек. Я- то нормальный, поэтому понимал всё, что он мне рассказывал.  Родители его догадались, что он помешался из-за перенапряжения. Короче, привезли его в психушку, где,  как и меня, кормили таблетками. И стал он, как и я,  заторможенным. А докторам это и надо было, потому что  некоторые психи в больнице выступали и были опасными. Буйных  держали в другом отделении. Я слышал, их привязывали к койкам, кололи лекарствами и почти всё время они спали.

       Однажды  родители забрали Виктора из больницы  и целый месяц я его не видел. А потом он снова появился в той же самой  палате. Рассказывал, что отец возил его в какой-то храм под Москвой. Там батюшка изгонял  бесов из психически больных. Комедия, да и только! Важный с виду мужик бегал по храму и хрюкал, как свинья. Другой на четвереньках прыгал и лаял, как пёс. Тётка лет пятидесяти визжала, как  недорезанный поросёнок. А батюшка бормотал молитвы и покрикивал иногда на психов. Витя попросил отца поскорей увести его оттуда. На этом избавление его от бесов и закончилось. Через месяц  он снова оказался в больнице. И, как я узнал от своих родителей (они были знакомы с его отцом),  через каждые один-два месяца он регулярно попадал туда. Его отец рассказывал, что в последнее время Витя стал  агрессивным, и они с женой просто боялись за его и свои жизни.
    Дома весь день он сидел за компьютером в своей комнате. Окна даже днём были закрыты шторами. Заказов у него, конечно,  не было. Внутренние голоса ему говорили, что какие-то люди хотят изжить  его с этого света. А ведь в больнице он казался мне более нормальным, чем другие. За что же такие страдания для него и его родителей? Я их видел пару раз. Очень хорошие, я уверен, люди.

   Через три месяца я сбежал из  больницы. Дело было так. Нас вывели во двор на прогулку. Ворота были открыты, их не успели закрыть после того как проехала машина с продуктами. Из окна  своего отделения я видел, что она через день въезжала  в эти ворота. И когда в тот день  мы были против них, я рванул на улицу. Никто за мной не погнался. И я, как был в больничной одежде, побежал вдоль улицы и остановил такси. Денег у меня с собой не было . Я сказал таксисту,  что мне очень нужно быть у родителей и заплачу, как только доедем до моего дома. Парень мне поверил, я и вправду заплатил, взяв деньги у отца. Он был страшно рад, что я вернулся домой. Вечером я признался родителям, что удрал из больницы и они сказали, что я правильно сделал. На следующий день позвонили оттуда. Отец уверял их, что я в полном порядке. От меня отстали, потребовали только, чтобы я регулярно ходил в районный диспансер .

      Я съездил с отцом в этот самый диспансер и меня поставили на учёт. Потом была какая-то комиссия и мне дали инвалидность третьей группы. Жил я, как и раньше, с родителями. Они относились ко мне ласково, но я нутром чувствовал, что они понимают, что я не совсем нормальный и стараются это не показывать. Иногда они или я сам находили по объявлениям работу по ремонту квартир. Я выполнял её сам, потому как хорошо помню бригады, с которыми я работал, и отношение ко мне  халтурщиков.
     Диспансер ежедневно в течение месяца я посещаю каждый год. Нам дают бесплатно какие-то таблетки, кормят обедом и проводят беседы. Я чувствую себя  нормально и жить мне интересно. Смотрю телевизор, читаю книжки. Время от времени подрабатываю, ведь рабочий стаж у меня небольшой и пенсия маленькая. Там я познакомился с ребятами – мужем и женой. Очень симпатичные люди моего возраста. Иногда мы встречались с Костей и Людой у них дома. Они жили в однокомнатной квартире отдельно от родителей. Я приводил их несколько раз к себе домой, познакомил со своими родителями. Им они очень понравились. Отец говорил, что они очень порядочные и добрые люди.

      А спустя год после того, как я с ними познакомился, случилась беда. Люда в тот день отправилась к своим родителям. А когда вернулась домой, увидела Костю с перерезанными венами в ванне, заполненной красной от крови водой.
    Я стал навещать Люду, чтобы как-то её успокоить.  Она была близка к срыву. По её рассказам Костя очень переживал в последнее время, что не может зарабатывать деньги, чтобы прокормить семью. Его пенсия, как и моя, была маленькой. Сидеть на шее родителей пенсионеров ему не позволяла совесть. А ещё он страдал от отношения к нему других людей.  Куда  бы он ни обращался с предложением выполнять любую посильную работу, те, с кем он говорил, понимали, что он не совсем нормальный. А кто захочет иметь дело с ненормальным?  Последний месяц перед смертью  Костя как бы ушёл в себя и был рассеянным, всё о чем-то думал.

      Через пару месяцев после похорон мы с Людой решили жить вместе в её квартире, которую я отремонтировал,  как мог, лучше. Детей у нас нет. Чтобы   заботиться  о каком-нибудь живом существе, мы приобрели кролика. Забавный зверёк!  Нас он любит и не требует больших хлопот.               
     Иногда ездим к моим родителям, но чаще к родителям Люды. Они к нам относятся с большей  теплотой, чем вечно занятая своими проблемами родня моих родителей. В общем,  всё нормально. Я забочусь о Люде, она это ценит , мы никогда не ссоримся.

     Да, я не рассказал о том, как стал не совсем нормальным, хотя сейчас чувствую себя в полном порядке.
    Я ушёл со второго курса  Института авиационного приборостроения. Отец очень хотел, чтобы я стал инженером. Только мне будущая специальность не нравилась и я ушёл. Меня призвали в армию. Служил на финской границе. В погранчасти  начальство догадалось, что я люблю самостоятельную работу и мне доверили  обслуживание дизель - генератора и киноаппарата. Пограничники,  их на заставе  было  всего-то двадцать человек, меня уважали, особенно как киномеханика.
    После армии получил в ПТУ специальность электрика и стал работать в разных конторах. Нигде надолго не задерживался.

    Однажды я поехал в Вильнюс в гости к своему двоюродному брату Володе. Жил он с семьей в пригородном поселке. Как говорили, ещё со времён татаро-монгольского нашествия в этих краях  поселилось много татар. Вот там я благодаря Володе и познакомился с симпатичной  девушкой, её звали Заира.
    Родителям её  я, кажется,  понравился. Они  не возражали против помолвки. Вскоре мы поженились. Заира переехала в Питер, чтобы жить со мной в квартире моих родителей.
     А через неделю она собрала свои вещи и, ничего не объясняя, куда-то уехала. Спустя месяц  написала мне,  что не любит меня, а замуж вышла, чтобы уехать  от родителей с их строгими нравами. И что её любимый парень живёт в Ростове, куда она и уехала. И, даже не извинившись, – а чего извиняться, если не любит? – просила не считать её больше своей женой.
     Я был сам не свой, так на меня подействовало её предательство. Ведь я её полюбил. Отец сказал, мол, мне ещё повезло, что Заира   смоталась. Любви ведь не прикажешь. Если бы она была совсем непорядочной девушкой, то могла потребовать выделения ей жилплощади. Так что нет худа без добра. А мне было очень худо, я не находил себе места. Работа не клеилась, жить не хотелось. Вот тогда и случилась со  мной  та история во время ремонта квартиры.
     Ну и хрен с ней ,с Заирой! Люда, я уверен, меня не предаст  и я её никогда не предам. Так что жизнь продолжается….»

     Признаюсь,пусть и редкие мои беседы с Валентином привели меня к мысли,что он более адекватный,чем иные знакомые мне,казалось бы,вполне нормальные люди.И каждый раз я делал вывод,что всё относительно в этом мире.
 

Санкт-Петербург,
Февраль 2017 г