Весь декабрь - праздник!

          Зима. Декабрь. Утро. Мороз. Конечно не совсем, чтоб – МОО-РОО-ЗЗЗЗЗЗЗ!, так - -20… Бодрит!!! Все спешат на работу, кто-то спешит очень спешаще, т.к. спешит из гостей, а на теле только смешная курточка – вчера всего-то -3 было. И вот он спешит так, что аж замерзает на ходу, но народ его подхватывает, заносит в автобус и уже все трутся друг о дружку – согреваются. Занесённый в автобус – это герой нашего рассказа. Его хотели, занести в списки Героев России, но почитав биографию, правда, вышедшую небольшим тиражом, решили, что он ещё не достаточно героически геройствовал.
          Конечно, вы можете спросить меня – Почему это наш герой?..  И я вам отвечу - Без сомнения - он может быть и моим и его и её и вашим и ихним и евоным и еёным…  Но – это герой! А герой может быть только НАШИМ!
          Так вот, нашего героя зовут Всепоглощай. Вы удивились? А я думаю – имя, как имя. Мы же не удивляемся когда слышим имена из - Оттуда…ну, из - Оттуда, откуда против нас ввели. Догадались, да? Правда, слыша эти имена, не все могут перевести на наш могучий, потому, что наш-то могучее, вот и не могут, но я попробую – вдруг смогу… Ура, смог! 

          - Товарищи! Внимание, внимание, пожалуйста, закройте форточки – смог - приготовьте противогазы! Будем проводить дезактивацию! Кто, воспользуется собственными газами, будет дезактивирован дважды и получит абонемент на пожизненную прочистку! – послышался противный голос из репродуктора, закреплённого на столбе.
          - Кто находится на улице и не имеет рядом форточки, должен предохраняться полиэтиленовыми пакетами! – противничал всё тот же голос.
          Тут же у остановочных ларьков началась бойкая торговля пакетами…
 
          Кстати такое имя там, в Оттуда тоже есть – Газы, а ещё Яблоко, Медок, Смеющийся, Дубовая роща, Холм, Лосось и даже Дырка. Дырок у нас и своих хватает, но у нас дырки по дырестее будут и им – Оттуда, ещё стремиться и стремиться к нашей дырявистости… 
          А у нас, зато, какое имя – не имя, а имище – Все-по-гло-щай!
          Вот только отчества его никто не помнил, даже он сам…  Некоторые пытались восстановить истину – ходили в библиотеки, поднимали архивы, рассылали дипкурьеров… Даже Интерпол хотели подключить, но в тот день не было электричества и Интерпол так и остался стоять не подключённым; лишь только после того, как пришёл директор и поинтересовался почему Интерпол стоит столько дней без дела, его упаковали и отправили посылкой в Оттуда, потому, что накануне пришла телеграмма в отдел реализации Интерполов из Оттуда с просьбой предоставить им один экземпляр Интерпола со скидкой и отсрочкой платежа. В общем, отчество Всепоглощая не нашли…   Был объявлен трёхдневный траур…  Всепоглощаю была выписана материальная помощь…
          А если подойти к этому вопросу, вплотную, то можно было увидеть, что на вопросе написано – Отчество нужно заслужить! – и фига нарисована. А Всепоглощай никогда не переходил за, а только служил.
          - Гав, гав, гав! 
Слышите, как на службу рвётся?
          - Собака, собака! – разнеслось на весь автобус. Кричал мужчина в трикотажной шапочке и был похож…, ну,…. ну, когда сами знаете, куда надевают презерватив. Мужчины носящие такие шапочки все похожи на это…   Вот Он -  в презервативе.
          - Ах, так ты меня ещё и собакой называешь?! Вот, на, получи, получи тварюги кусок! – разбушевалась дородная женщина, бившая презерватив гантелей.  – Будешь знать, как на меня поднимать! Отросток не отрощенный! – презерватив набух.
          - Водитель, водитель – немедленно остановите! Здесь прямо, какой-то порно-салон устроили!!! – закричала интеллигентного вида дамочка, и по автобусу еле слышно прошелестел одобрительный звук…
          - Неее, водила – жми на всю железку, продолжение смотреть будем! – в полном нетерпении закричал парень. Раздались оглушительные аплодисменты и крики Ура! 
          - Вай-мэээ, - покачал головой мужчина кавказской наружности.
Народ ужался в разные стороны и посередине - Дородная мутузила Презерватив гантелей и  юлозила им по полу – туда-сюда, туда-сюда. Так продолжалось минут пять – из презерватива забрызгала кровь и сперма.
          - Остановите скорее автобус – я понесла! – радостно закричала девушка в вязаной шапочке.
          - О, так бистро! Какой гарачий ти! – сказал мужчина кавказской наружности.
          - Да, вы что, я понесла мужу новость! Он любит такие истории, так надо быстрее, пока горячая, не остыла! – ответила вязаная шапочка.
          - Слюшай, ти такой гарачый, новасть такой гарачый, а мэне холадна – Сыбирь казёль! Пагрэй пажалюста! – умоляла кавказкая наружность.
          - Купи себе грелку! – гневно ответила вязаная шапочка.
          - Вах, зачэм мэне грэнка? Такой нацыя нэ люблу! Люблу рюский дэвушка! – и улыбка расползлась на его лице.
          - Ой, кажется я того… - раскраснелась и разволновалась одна баба.
          - Ой, и я тоже, - зардевшись и опустив глазки, сказала вторая.
          - Я то…, - начала было говорить третья, но не  смогла из-за стыдливости, да все и так поняли.
          - Бабы! Господи, Пресвятая дева Мария – не уж то! Четыре ж годочка не могла! Сегодня же большую свечку поставлю и закажу молебен! – запричитала четвёртая и запела
          - Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, Благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших Аминь.
Весь народ, кто как мог, встал на колени и перекрестился.
          - ВАЙ-МЭ!!! – добавила кавказская наружность.
         Наконец-то автобус остановился, и в то же мгновение, его окружило несколько машин – полицейская, «Скорая помощь», труповозка и роскошный чёрный лимузин.

          - Ты моя хорошая, ты моя кормилица, - радостно запричитал полицейский, принимая в объятия Дородную. – Пойдём, родная  - определю тебя, да выпью стопочку за твоё здоровье. И посадил её в машину.
          - Кто свидетель вакханалии и кутежа? – строго спросил второй полицейский народ.
          - Свидетелей нет! – хором ответил народ.
          - Слышь, Браслетович, отпускай арестованную – нет свиделей, нет преступления! – обратился второй полицейский к первому.
          Откуда не возьмись, к полицейской машине, подбежал оркестр и заиграл марш «Прощание славянки», появились люди с транспарантами, на которых красовался лозунг «На свободу с чистой совестью!»! К полицейской машине была проложена красная ковровая дорожка, девушка модельной внешности в кокошнике держала в руках Хлеб-соль. Первый полицейский открыл машину и под одобрительные возгласы, ликование и аплодисменты  вышла радостная Дородная – оркестр захлёбывался в звуках! Дородная раскланялась перед народом во все стороны, отломила кусок хлеба, макнула в солонку и съела, хотя ей говорили, что по хлебу нынче не урожай, приняла Хлеб-соль, поцеловала в губы смачно и долго девушку в кокошнике, да так, что у неё этот кокошник сполз и весел вместо бороды.
          - Горько! Горько! – ликовал народ. Совет да любовь молодожёнам!
Дородная и девушка в кокошнике взяли друг друга под руку и пошли…
          - Дамочка - немедленно остановитесь! – крикнул первый полицейский Дородной.
Дородная напряглась. Полицейский бежал к ней с каким-то предметом. Ближе и ближе.
          - Мамочка! – закричала Дородная, прикрываясь девушкой в кокошнике. Народ напрягся.
          - Дамочка, возьмите гантельку - вы забыли, – сказал полицейский и подал ей красочный пакет, перевязанный золотой лентой. Народ выдохнул.
          - Вааай-мээээ! Да?
          - Мы тогда в спорт зал пойдём, - сказала Дородная и опять под ручку удалилась с девушкой в кокошнике. Полицейская машина уехала урча.

          Следующая очередь была за труповозкой. Из неё вышли двое, с очень серьёзными и страшными лицами, зашли в автобус и долго выскребали презерватив со всем его внутренним содержанием, с пола.
          - Вот…, вот…, ещё… одна капелька… осталась, - сказала интеллигентного вида дамочка, указав пальчиком.
          - Что там? – рыкнул один из двоих.
          - Ввввоот… – испугалась интеллигенточка, указывая тем же пальчиком на каплю.
          - Что это? – продолжал рычать один из двух.
          - Поторопитесь! – закричал народ. - Нам на работу, а тут ещё две машины – интересно же.
          - Этто, ну…, ну…, как у вас, внутри… – проневнятничала интеллигенточка.
          - Что, как у меня?  У меня вообще ничего внутри нет! – рыкнул один из двух.
          - Кааак иинтеереесноо… - удивилась интелигенточка. - Можно мне с вами?
          - Да запросто! Делов то – чик и готово! – рычал один из двух.
          - О-о-о-о… - выдохнула интеллигенточка, выпорхнула из автобуса и села в труповозку.
          Оркестр заиграл марш Шопена. Двое из труповозки вынесли из автобуса всё то, что они выскребли в мешке. Народ рыдал. Перед двумя из труповозки кидали цветы.
          - Ой, и на кого же ты нас оставляешь, негодя-а-а-ай, ты этакий! Ой, да как же теперь вдовий век векова-а-а-ать! – голосили четыре беременные бабы.
          - Слово для провода в последний путь предоставляется водителю автобуса Колёсову!
          - Мне трудно говорить…, потому, что я знал этот презерватив… двадцать лет…, - слеза покатилась по щеке Колёсова. - Он регулярно ездил со мной, на моём маршруте, всегда оплачивал  проезд и членские взносы. Подсказывал, как правильно надо вести себя с женщинами и оказывал неоценимую поддержку. Не-е-е-ет, б-о-о-ольше не-е-е могу-у-у-у, - он разрыдался и его отпаивали коньяком, потому, что ему всё равно продолжать маршрут.
          Оркестр степенно пропевал каждую ноту марша. Народ шелестел платками и хлюпал. Двое из труповозки траурно-торжественно прошагали к машине открыли багажник, - в это время оркестр заиграл ещё более траурнее и мрачнее, двое из труповозки опустили остатки презерватива в машину, народ всхлипнул более величественно, оркестр заиграл мощное Tutti…, закрылась дверь багажника. Всё стихло.

          - Поздравляем, поздравляем, счастья радости желаем! – народ окружил четырёх беременных баб, тряс их за руки, улыбался с блеском в глазах, похлопывая по спине.
          - Какие вы счастливые, девочки! – ликовала вязаная шапочка.
          - Ти новасть гарачый мужу спешыла, зачэм здэсь?! – удивилась кавказская внешность.
          - Так она остыла, чего теперь торопиться…  Муж у меня только горячее употребляет, даже мороженое не кушает. – ответила вязаная шапочка
           - А вы – первый раз проехали в автобусе и уже! Здорово! – радовалась за трёх из четырех беременных баб подошедшая девушка в норковой шубе. - Я вот, сколько не ездила, а не смогла. Только в «Мерседесе» смогла. А говорят, кто смог забеременеть в автобусе у той с ребёночком проблем не будет, т.к. генетика хорошая.
          - Вай-мэ! – сказал кавказец и зацокал.
          - Канечна! Это жа, как с сабакай – каторая дваравая, так и не балеет ни хрена, а каторая за денжыщы куплена благароднех кравяк, так у той та понос, та залатуха, а та режут ея от уха до уха! – кричала тётка в смешном капоре, наверное, плохо слышала.
          Оркестр играл песню крокодила Гены – «Пусть бегут неуклюжи пешеходы по лужам!». Работники «Скорой помощи» разлили шампанское по фужерам, фужеры разнесли по народу…
          - Товарищи, дорогие! Хочется поднять этот бокал, за то, что маршрут товарища Колёсова установил сегодня рекорд! – сказал медик в очках. За одну поездку на его маршруте забеременели сразу четыре бабы, и это заставляет нас уважать товарища Колёсова, за то, что он своевременно откликается на постановление Президента о «Повышении зарождаемости не только в личных квартирах, но и в автобусном, а так же личном транспорте». Я надеюсь, что товарищ Колёсов будет и дальше плодотворно продвигать заветы Президента в жизнь и возьмёт на себя повышенные обязательства по обеспечению наших баб новыми ребятишками, а ребятишки, товарищи, это не что иное, как будущие водители автобусов, а именно граждане нашего родного государства! Ура!!!
          - Уррра! Уррра!! Уррра!!! – ликовал народ.
          - Товарищ Колёсов, - продолжал медик в очках, - премируется от имени комитета по здравоохранению нашего города коробкой презервативов предварительно проколотых и 20-тью годовыми абонементами на поход к гинекологу, которые он может подарить любой понравившейся пассажирке своего маршрута. А так же товарищ Колёсов объявляется Почётным Зарождателем нашего города – объявления сегодня расклеят на всех столбах по его маршруту!
           Колёсов упал без сознания.
           - Даёшь демографический взрыв на отдельно взятом маршруте! Уррра!!! – возликовал народ, выпил шампанское и давай целоваться. Колёсов пришёл в себя.
Беременных баб посадили в скорую – ощупали, посмотрели горло, померили температуру, на всякий пожарный случай дали «Пирамидон» и отпустили по домам. Машина скорой помощи зашелестела по дороге. Народ долгим взглядом провожал красный крест.

          «Я же его любила, а он меня не простил. Тенью за ним ходила, а он меня не впустил…» - звучала песня из чёрного лимузина. И тут только народ вспомнил, что на улице мороз, но не потому, что всем было холодно, а потому, что под песню из лимузина вышли четыре блондинки в одних купальниках. Они ослепили своими шикарными телами не только мужчин, но и женщин. «Сегодня будет вне очередной секс дома!» - подумали женатые. «Пора расстреливать таких!» - подумали бабки. «Вау! Да, где же мне найти сегодня на ночь хоть одну такую?» - думал мужской молодняк. «Да, где-то такой же купальник у меня лежит, надо вспомнить и перестать жрать!» - подумали женщины. Женский молодняк ничего не думал, а просто стоял и смотрел со злорадной ухмылочкой.
          - Ваааай-мээээ! Какой красавыц, вах! – прокричал кавказец. И неудержимо побежал к блондинкам! Рухнул на колени раскинув руки –    
          - Мой красавыц давай будэм знакомы и пахахатаэмса!
          - Так мы за тобой, Вахтангчик! – промурлыкали блондинки и томно погладили его по плечам.
          - ВААААЙ-МЭЭЭЭЭ!!! Пачём знаэш как я завут? Мы с табой ужэ биль? Какой рэстаран? Какой гастыныц?
          - Вахтангчик, дорогой – какой ресторан, какая гостиница?! Нас уведомили - что ты замерзаешь и тебе одиноко, и что ты не любишь сибирских козлов. Так вот – козочки прицокали к тебе, поедем, попрыгаем по горным вершинам наших чувств! – сказали блондинки такой интонацией в голосе, которой могут говорить только они.
          - ВА-А-А-А-А-Й –МЭ-Э-Э-Э-Э!!! ДААА? ВА-А-А-АХ!!! – и кавказец упал на руки блондинок. Они занесли его в роскошный чёрный лимузин, и растворились в экстазе…  Экстаз, был построен строительной фирмой «БЫЛКИРПИЧСДОХ» в рекордно короткие сроки, генеральным подрядчиком была знаменитая на весь город компания «ЛЕСОМНЕСВОИМИДИ». Народ ещё несколько минут жарко обсуждал происходящее и растворился…

          А что же делал наш герой Всепоглошай всё это время и где он? А он, согласно имени поглощал всё происходящее и тщательно записывал в блокнот. Зачем, спросите вы записывать в блокнот, когда есть планшет? Во первых, на морозе планшет может сесть, а сидя, сами понимаете ничего не было бы видно, да и потом если планшет сядет, его же никакими силами не поднять – волоки его потом, а во вторых, когда пишешь ручкой, то лучше согреваешься, а как мы помним, Всепоглощай был в смешной курточке.  Да вот же он - бежит на работу! Благо автобус остановился совсем рядом – буквально метрах в трёхстах от здания в шестнадцать этажей, на котором была надпись из огромных букв «ЛЕСОМНЕСВОИМИДИ».  Именно в этой компании Всепоглощай и работал.
          Забежав, запыхавшись в фойе, он увидел, как Светлая Неугосимовна, думаю, что вы уже не будете удивляться именам, прикрепляла какой-то плакат к стене.
          - Здравствуйте, Светлая Неугосимовна, что там у нас интересного?
          - Привет, Всепоглощай! Иди скорей в приёмную, тебе Улыба Нескончаемовна всё объяснит!
          - Ладно, – и Всепоглощай побежал по лестнице в приёмную. Приёмная находилась на десятом этаже, а лифтом Всепоглощай никогда не пользовался – боялся, что трос оборвётся и его поглотит вселенная…
          - Что ты так долго, Всепоглощай, где прохлождаешься? Я жду тебя уже сорок минут – дел невпроворот! -  возмутилась Улыба Нескончаемовна, секретарь директора. – И почему опять весь мокрый, потный – иди, сходи в душ. Да, куда ты пошёл – душ налево, а не направо, направо «Красный уголок» - вечно путаешь.
          Всепоглощай мылся в душе и напевал – «Я же его любила, а он меня не...» и вспоминал блондинок.
          - А откуда вы, Улыба Нескончаемовна, знаете, что я прохлаждался? – вытирая на ходу голову полотенцем, удивился Всепоглощай. - Да, чуть не замёрз - такое было, такое было – потом расскажу.
          - Должность у меня такая – всё и про всех знать! Да и что ты мне рассказывать будешь – знаю, что убили одного кавказца, его повезли на Кавказ для опознания, убийцу не нашли, хотя все видели его свадьбу; одну девушку обварили чем-то горячим, а ты обрюхатил четырёх баб! Ох, Всепоглощай, ну, ты и ходок?!
          - Да, всё же не так…, - начал было возмущаться Всепоглощай.
          - Всё-всё – потом, в дневниках, отдельным изданием, изложишь… Значит так, Всепоглощай – сейчас побежишь по всем отделам и каждого уведомишь о сегодняшнем собрании, под роспись, списки я тебе уже подготовила.
          - А кто откажется?
          - А кто откажется, сам знаешь – на распилку и в не кондицию в отдел по обработке не обработанного. Давай быстренько. Светлая Неугосимовна объявление уже вешает – собрание в 19.00.
          Всепоглощай методично брал у всех подписи – в глазах рябило от лиц.
Мужики жали ему руку и поздравляли с будущим отцовством, но оправдываться было некогда; девушки задумчиво улыбались, глядя на него и кокетничали; женщины испепеляя гневным взглядом, зло поджав губы, расписывались так, что дырявили бумагу - известие о том, что Всепоглощай обрюхатил четырёх баб быстро распространилось. Начали собирать деньги – шутка ли прокормить четверых, да ещё бабам на колготки и помады…
          Некоторые особенно нетерпеливые спрашивали Всепоглощая по какому поводу будет собрание…
          - В обеденный перерыв спускайтесь в холл первого этажа – Светлая Неугосимовна уже повесила объявление, - отвечал Всепоглощай.
          - А ты нам скажи по секрету…, - томились служащие.
          - А я и сам не знаю, не успел ещё прочитать, - пожимал плечами Всепоглощай
          - Конечно, где тебе знать, когда похотью своей заполонил весь город! – парировала блондинка непонятного оттенка, неопределённого возраста, зло поджав губки.
          - Да, я совсем не по…
          - Ладно-ладно, Всепоглощай, не тушуйся, дело молодое… Герой! А всё тихоней бегал – мелькал мимо девок… А как деток назовёшь? – наперебой любопытничали мужики.
          - Я побегу, а то мне ещё столько отделов под роспись надо…, - замямлил Всепоглощай.
          - Давай-давай, беги – потом, на собрании расскажешь… Рядом сядем, а то опять скукотища будет…, - одобрили мужики.
          До перерыва оставалось десять минут, но нетерпение взяло верх и понесло работников в холл первого этажа – гул на разные голоса разносился по всем шестнадцати этажам…
          Первый этаж напоминал переполненный улей – жужжанье стояло невероятное…
          - Ну, что там написано? – в нетерпении жужжали самые крайние самым первым.
          - Одня!
          - Ня!
          - Тоится!
          - Со!
          - Ание!
          - Адцать!
          - Сов!
          - Э-э-э, давайте по одному, а то ничего не понятно! – жужжал рой.
          Тут же провели конкурс  на право зачитывать объявление о собрании. Выиграла, как всегда Ухода Пенсионовна – резвая предстарушка!
          - Только я громко говорить не могу. Сделайте мне тишину. Привыкать буду…
          - Эй! Хорош жужжать! Послушаем прощальную песню уходящего в кое-какую жизнь! – зычно крикнул Голос Глоткович, начальник отдела пропаганды идей.
          Настала гробовая тишина… Открылась входная дверь и вошёл мужик с траурной лентой…
          - Товарищи, гробы нужны? – спросил он.
          - Да пошёл ты в могилу!!! – дружно отжужжал улей.
          И опять тишина… Слышно было даже, как у одной из женщин, от возбуждённой обстановки, самопроизвольно расстегнулся бюстгальтер, кто-то из сотрудников пукнул.
          - Можно начинать? – спросила Ухода Пенсионовна.
          - Пожалуйста, насладитесь, уважаемая, - благословил Голос Глоткович.
          - Уважаемые коллеги, дорогие друзья, сограждане! Когда я, пятьдесят лет тому назад, пришла на наше предприятие, мне было всего двадцать два года, я была несмышлёная, глупая девочка…
          - Стоп-стоп-стоп! Ухода Пенсионовна, не с самого начала… Мы все прекрасно знаем Вашу биографию, тем более, что она вышла миллионным тиражом и все сотрудники учили её для сдачи на техминимуме! Давайте по объявлению.
          - Хорошо, Голос Глоткович, я объявляю!
          Ухода Пенсионовна встала в пятую позицию, вытянула руки перед собой, чуть согнув в локтях, ладошку положила на ладошку, сделала торжественное лицо, немного приподняла голову и голосом дикторов и конферансье сказала:
          - Читка объявления о собрании! Исполняет Ухода Пенсионовна Недряхленко! – раздались бурные аплодисменты.
          - Читайте уже! – сказал в нетерпении Голос Глоткович.
          - Собрание рабочего коллектива компании «Лесомнесвоимиди»! Повестка дня! Пункт первый! О встрече нового праздника! Докладчик – директор компании Основ Мощнывович! Пункт второй! Почины отделов компании «Лесомнесвоимиди» к празднику! Докладчик – по желанию, но обязательно! Пункт третий! Прения сотрудников компании «Лесомнесвоимиди»! Докладчик – кто доложит тот и будет! Начало концерта! Простите… Начало собрания в девятнадцать ноль-ноль в актовом! Простите… Начало собрания в девятнадцать ноль-ноль в конференц зале! Явка всех сотрудников компании «Лесомнесвоимиди» обязательна! Тираж…
          - Всё-всё-всё, Ухода Пенсионовна! Спасибо Вам, просто чудесно! – поблагодарил Голос Глоткович. Раздались бурные и продолжительные аплодисменты. Ухода Пенсионовна долго раскланивалась.
          - Так, мне кажется, что всем всё понятно, товарищи! Так как времени от обеденного перерыва осталось мало, все быстренько купили по бутерброду и быстренько за работу! – громогласничал Голос Глоткович.
          Тут же, со всех сторон, выбежали девушки и юноши в жёлтой униформе с лотками на которых лежали бутерброды.
          - Сколько у вас, стоит бутерброд, молодой человек? – вопрошал народ.
          - Сорок! – отвечал юноша.
          - А у вас сколько, девушка?
          - Тридцать!
          - А там, в углу почём?
          - Пятнадцать!
          Все выстроились в угол, образовав длинный хвост.
          - Девушка, а вы по пятнадцать не продадите? – вопрошали некоторые у девушки продававшей по тридцать.
          - По пятнадцать я и сама съем! – парировала девушка.
          - Прямо не очередь, а змея какая-то! – сказал кто-то.
          - Змеи, смотрите, змеи!!! А-а-а-а! Укусят, сожрут!!! Бежим!!! – закричала фигуристая блондинка. Женскую часть коллектива сдуло из очереди, как ветром! Осталась только Ухода Пенсионовна, которая была сама ещё та гадюка. Мужчины облегчённо вздохнули:
           - Поедим…
         
          Без пятнадцати девятнадцать сотрудники пчелиным роем начали заполнять конференц зал. Принесли улья – штук тридцать, расставили на сцене. Затем на сцену занесли кадушки с полевыми цветами и заставили ими всё пространство… Запели птицы, застрекотали кузнечики, стрекозы зашелестели крыльями, запорхали бабочки дневные и ночные, причём у ночных на лапке была бирка с почасовой таксой, такса периодически скулила, облизывала язык и всем видом давала понять, что хочет…            
          - Это, что ещё такое?! – поднимаясь по ступенькам лестницы на сцену, удивилась Улыба Нескончаемовна. – Всепоглощай, ты где? – недоумевала она.
          - Да, я здесь!
          - Голубчик – это что такое?! Кто это у нас пасечником заделался, скажи мне на милость? – вопрошала Улыба Нескончаемовна.
          - А вы прислушайтесь, Улыба Нескончаемовна – слышите?
          - Слышу.
          - А что вы слышите? – настаивал Всепоглощай.
          - Жужжание как будто…
          - Вот! Поэтому мы решили, что нам, как никогда, необходим свой мёд, для повышения работоспособности нашей компании! А чтобы пчёлы далеко не летали, высадили полевые цветы и гречиху! А гречиху, когда созреет, в столовую отдадим, а то дорогая она нынче в магазине! Двух зайцев сразу на повал! – горячо отрапортовал Всепоглощай.
          - А кто автор всей этой концепции? – вопрошала Улыба Нескончаемовна.
          - Конечно же, я! – гордо ответил Всепоглощай.
          - А ты не заблуждаешься, Всепоглощай? – иронизировала Улыба Нескончаемовна.
          - В работе компании?! Никогда! – выдал Всепоглощай.
          - Тогда слушай… - и Улыба Нескончаемовна подошла к краю сцены, набрала побольше воздуха в грудь…
          - Всем немедленно заткнуться!!! – гаркнула она и мило улыбнулась…
          - Слушай теперь, Всепоглощай… Что слышишь?
          - Тишина…
          - Ну, так что скажешь?
          - Это была моя ошибка, Улыба Нескончаемовна, сейчас всё устраним!
          - Это непростительно, Всепоглощай!
          - А исправлять непростительность, когда приходить?
          - Завтра, Всепоглощай, жду после обеда в «Красном уголке»…, - и провела рукой по голове Всепоглощая, томно смотря ему в глаза, спустилась по шее на грудь и, поведя вправо-влево, как будто стряхивая что-то… - Голубчик, ну разве можно так поступать?.. Каких-то баб обеспечил формами, а к тому, кто к тебе всегда с заботой, с вниманием, с добрыми словами, с сухим полотенцем наконец – ноль внимания… Вот ты какой оказывается ходок, Всепоглощай и почему-то всё время мимо меня…
          - Улыба Нескончаемовна, я совсем не…
          - Голубчик мой…
          - Это же Вы сами… - начал было Всепоглощай.
          - Завтра! Завтра в уголке всё расскажешь, а главное покажешь как…, а если хочешь чтоб я сама…, ладно сама. И двух зайцев прихвати, сделаем рагу на бегу, - Улыба Нескончаемовна слегка помотала головой, её взгляд, на мгновение, потерялся в только ей ведомом пространстве. - Теперь не время, после…
Списки с подписями у тебя?
          - Вот…, - и Всепоглащай протянул толстую пачку листков.
          - Отлично мой, голубчик…, - и Улыба Нескончаемовна облизала губы так, как их облизывают красотки в фильмах для взрослых.
         
          - Итак, товарищи, надеюсь, что присутствуют все? – Улыба Нескончаемовна обвела взглядом весь зал, с саркастической улыбкой, помахивая при этом в воздухе списками с подписями о явке…
          На этот раз, явка не была провалена, потому, что наш разведчик Пароль Отзывович, под агентурным именем Адик Шульдик, накрыл всю резидентуру вражеских врагов.
          - Все, как один!!! – громогласничал коллектив, встав и вытянувшись по стойке смирно.
          - Что ж, тогда  начнём! Пожалуйста, Голос Глоткович, ведите собрание!
И Голос Глоткович повёл собрание на выставку картин абстракционистов и кубистов работающих в стиле ню. Он, как знаток данного направления живописи, с пылкостью юноши пубертатного периода рассказывал коллективу о не превзойдённом мастерстве представленных художников и их натурщиц. Особенно горячо он рассказывал о натурщицах, создавалось впечатление, что знал каждую лично…
          - Голос Глоткович, вы где? – с интересом спрашивала Улыба Нескончаемовна.
          - Голос Глоткович? Ау-у! – интерес не прекращался.
          - А? Что? Где? – не понимал Голос Глоткович.
          - Вы где были Голос Глоткович? Ведите быстренько собрание, Основ Мощнывович уже топочет… За стенками зала было слышно, как что-то мощно-железное бряцало о каменный пол.
          - Да-да, простите…  Товарищи, сейчас придёт Основ Мощнывович! Ещё раз предупреждаю всех, что он не любит чинопочитание, пожалуйста, приветствуем его, как можно скромнее, - просил Голос Глоткович.
          Открылась боковая дверь в конференц зал, и вошёл Основ Мощнывович! Да, в нём было всё – это и стать и высота и мощь и глубина и новизна и харизма, не одна упала вниз на… Заиграла величественная музыка, кажется из «Бориса Годунова» М. П. Мусоргского, зазвенели колокола, солнце, не понятно откуда, высветило весь зал и коллектив в едином порыве встал и запел:
          - Живи и здравствуй Царь наш, Батюшка! Живи и здравствуй Царь наш, Батюшка!! ЖИВИ И ЗДРАВСТВУЙ ЦАРЬ НАШ, БАТЮШКА-А-А-А-А!!!
          Мощное TUTTI разрывало стены и потолок, голуби на крыше с ужасом разлетелись по кварталу, собаки жалобно заскулили - это к перемене власти… Народ в ближайших учреждениях стал снимать портрет Президента и начал верой и правдой присягать Царю! Коронация была назначена на Пасху.
          - Спасибо, товарищи, уважили – всё было скромно, как я и просил, - поблагодарил Голос Глоткович. – Хорошо подготовились Восторг Незабываемович.
          Восторг Незабываемович был начальником культурно-массового отдела. Его отдел, культурно, но массово отправлял разных подрядчиков и кредиторов куда подальше и, что удивительно, те шли и не оглядывались. А пение хором, было хобби Восторга Незабываемовича, так как раньше он был регентом в церкви у Шишки Лобразбивовича, о нём чуть позже. Но на Рождественской Всенощной вместо, «Богородице Дево радуйся…», хор спел «День рожденья грустный праздник…», а на службе присутствовал сам губернатор, только не знали чей - ну и чтобы, как бы чего, его и того… Теперь культурничает.
          - Пожалуйста, Основ Мощнывович, Батюшка, займите пока место в президиуме, так как трон ещё не готов. Не велите казнить…, - упал на колени Голос Глоткович.
          - Ну, что…, что такое…, я же люблю, когда скромно! Вот тут с уголка, на табуреточке присяду… Только не забудьте у трона спинку каменьями разными драгоценными инкрустировать. Подключите начальника отдела снабжения Доставала Вездевовича.
          - Всенепременно, Основ Мощнывович! – пообещал Голос Глоткович.
          - Ну что, рванём в бурелом, Голос Глоткович? – спросил Основ Мощнывович. Он иногда употреблял слова о лесе, так как раньше работал лесником и добился больших результатов, на поприще сохранения своих пиломатериалов, а так же пиломатериалов вышестоящего тогда руководства, за что и был назначен, в то время, министром лесной промышленности, где и промышлял, чем Бог подаст. А Бог подавал очень часто, за что и построена была церковь в назидание потомкам, где настоятелем служит другой бывший лесник Шишка Лобразбивович, который покрывал собой и всеми крышами бизнес на кедровых шишках, откуда у него и имя, настоящего не помнили, что впоследствии привело его к строительству свечного завода. Разносторонний человек, от Бога...
          - Слово имеет Улыба Нескончаемовна! – настаивал Голос Глоткович.
          - Дорогие товарищи, члены нашего большого, не побоюсь этого слова, дружного коллектива «Лесомнесвоимиди», сейчас вам будет счастье, потому, что Основ Мощнывович смилостивился, не без моего участия, и сделает нам доклад о чудесном!
Внемлем же его!!! – раздались оглушительные аплодисменты, разбавленные колоколами.   
          - Уважаемые, - начал Основ Мощнывович. – Нет! Дорогие, не побоюсь даже вас, товарищи мои! Нашему коллективу «Лесомнесвоимиди», за большие заслуги предоставлена услуга о начале починов праздников декабря! И мы, сами понимаете кто, с вами вместе должны выйти с почином инициативы учреждения праздника 26 ДЕКАБРЯ. Но не просто с почином: мы должны ознаменовать, поднять и понести перед собой и страной пример, решение которого зависит не только от нас, но и от формул расчётов правительственных кругов математических устоев средней статистики. Поэтому данной властью мне мной от меня через правительственные круги взятые на поруки постановляю - внести почин инициативы учреждения праздника 26 ДЕКАБРЯ. И нам нужно поторопиться потому, что фирма «Сосвоимизайкапрыгай», по сведеньям Адика Шульдика, вышла с почином инициативы учреждения праздника 27 ДЕКАБРЯ. И мы должны их опередить, так как зачинатели праздничного движения получают привилегии, дотации и аккредитации - одно место в Государственной думе и одно место в Правительстве и вы сами понимаете, кто должен занять эти места… А уж тот, кто займёт эти места, вас, поверте мне не обидит своей милостью…
          - Уррраааа!!! – разнеслось громоподобно по всем закоулкам зала.
          - Товарищи дорогие, ура кричать рано! Праздник ещё не утвердили, - остужал пыл Основ Мощнывович. – А чтобы праздник 26 ДЕКАБРЯ состоялся, мы должны ознаменовать и понести, а понести должен каждый – высоко и далеко. Так что, давайте отделами или единолично, берите, что у вас весит, и поднимайте знаменем ознаменования трудовых и моральных подвигов в пределах статистической погрешности утверждённой министерством труда. Я кончил! Пора и вам возбудиться!
          - Большое спасибо, Основ Мощнывович, за чрезвычайно интересный и ёмкий доклад из нашего мира, - расплывалась Улыба Нескончаемовна.
          Оглушительные аплодисменты обрушили часть штукатурки западной стены – восток напрягся…
          - Первая часть собрания объявляется закрытой. Моментально открываем вторую часть собрания. Слово имеет Улыба Нескончаемовна, - отрапортовал Голос Глоткович.
          - Итак, товарищи открываем вторую часть нашего собрания – Ознаменование починов к празднику 26 ДЕКАБРЯ! Ваши инициативы, товарищи! Смелее! – призывала Улыба Нескончаемовна.
          Из ряда, робко поднялся, мужчина, похожий на Льва Толстого и сухо начал излагать:
          - Наш отдел, вычисления не отчисляемых, состоит исключительно из мужчин. И мы хотели бы окружить заботой, то есть взять и понести штук шесть женщин, больше нам не осилить, хотя в отделе у нас, наверное, мужиков тридцать наберётся, но не все пройдут тестовые испытания на ознаменования. Так что окружать будем поэтапно.
          - Отличная инициатива ознаменования, товарищи! – похвалил Основ Мощнывович.
          - Где у нас начальник отдела снабжения Доставал Вездевович? – поинтересовался Основ Мощнывович. - Пусть свяжется с нашими шефами и их начальником Танком Самоходовичем и выпишет у него роту солдат, потом рассчитаемся неликвидами – пусть окружают, раз так надо.
          Тут же встал начальник отдела по обработке не обработанного Нихочух Никогдамович и доложил:
          - Наш отдел берёт на себя ознаменование и выходит с инициативой по обработке и доработке не восстанавливаемого и возвращении в надуманную реализацию! А то, что не реализовано, отрабатывать до обработки не выбранного!
          - Отлично, Нихочух Никогдамович! – одобрил Основ Мощнывович.

          Народ воодушевился думая, что если такое принялось на ура, то их-то ознаменование, как по маслу прошмыгнёт. Поднялся лес рук. Но тут, среди всей этой деревянности, на сцену выбежала не весть, какой, цветок в лице Готовой Завсегдатовны и с места, как говорится, в карьер:
          - Я тоже инициирую ознаменование  к празднику 26 ДЕКАБРЯ! Пусть Всепоглощай возьмёт меня в руки, и я понесу, раз у него это так хорошо получается!
          - Милочка, Готова Завсегдатовна, да куда вам уже нести, - удивилась Улыба Нескончаемовна. – Вы и так восемь детей нанесли из разных сусеков! Куда вам ещё? У нас из-за вас штатное расписание раздуто – зарплату за трёх сотрудников получаете!
          - Так, а что мне делать, как ознаменовываться? Я кроме как детей нанести и чертить прямые линии ничего делать не умею…, - растерялась Готова Завсегдатовна.
          - А вы, милочка вяжите пинетки, а мы будем осуществлять поставки в районы малой обеспеченности населения! И вам есть чем заняться и нам прибыль! Я правильно конструктирую, Основ Мощнывович? – парировала Улыба Нескончаемовна.
          - Совершенно верно! Замечательное ознаменование! – одобрил Основ Мощнывович. – Нужное и главное – вовремя! А чем это наш Всепоглощай отличился, почему мне не доложили по всей форме? Улыба Нескончаемовна – это как понимать?
          - Да, вот я уже и форму быстренько одела, бантов только белых нет! Докладываю –
Всепоглощай обрюхатил четырёх баб в общественном транспорте! – отчеканила Улыба Нескончаемовна.
          - Вот! Вот товарищи, как надо ознаменовывать почин! Где же, где наш Герой? Предъявись! – ликовал Основ Мощнывович.
          - Да…, я… вооот…, - осторожничал Всепоглощай и уже не оправдывался, а свыкся с этой данностью, так как доказывать обратное было уже неинтересно.
          - Молодец! Так они у тебя погодки? – интересовался Основ Мощнывович.
          - Нет, сразу и одновременно! – доложила по всей форме Улыба Нескончаемовна, не дав, опомнится Всепоглощаю.      
          - Одновременно?! Вот ты кабель, так кабель!!! Какое же напряжение у тебя, если так подскакиваешь? Ай, молодец!!! Так, Улыба пиши приказ – Зачислить будущих детей Всепоглощая по достижению ими восемнадцати лет в штат сотрудников компании «Лесомнесвоимиди». Всепоглощая премировать премией в размере годового оклада. Нет – детей четверо… Пиши – Всепоглощая премировать премией в размере четырёх годовых окладов! Вот мы нос утрём фирме «Сосвоимизайкапрыгай»! Вот ознаменование, так ознаменование! Вот порадовал, Всепоглощай! – от всей души ликовал Основ Мощнывович.
          И тут началось – одни кричали, что они возьмут и не отпустят; вторые -  что понесут, но не навсегда, а осторожно; третьи – что открутят всё, что завинтили не подумав. Затем - четвёртые, пятые, шестые, седьмые, восьмые, девятые, десятые – бесконечность. До третьего пункта собрания – Прения, так и не дошли. Потому, что приняли сразу много и в большом количестве. Столько и принимать не надо было, так как всех развезло. Всепоглощай еле дошёл до кабинета, а открыв дверь, сразу сделался другим человеком… В кабинете стояло мешков тридцать с деньгами и всё евро и доллары – рубли не принимались. Всепоглощай считал до утра. Утром сделал несколько звонков – просил, умолял, распоряжался, даже два раза прикрикнул и один раз ударил по столу кулаком, что было неслыханно. На следующий день, который следовал за этим днём, Всепоглощай сидел во дворе собственной виллы с виноградниками в Испании и попивал вино мурлыкая – «Я же его любила, а он меня не простил…». Но «Лесомсвоимиди» продолжало исправно присылать ему сборы дорогих трудящихся – почти все жалели его детей от четырёх баб, да и бабам надо было на колготки и помады….
          А праздник 26 ДЕКАБРЯ утвердили на следующий год. Через год утвердили праздник 27 ДЕКАБРЯ. Через пять лет в декабре никто не работал – праздники. Впрочем, в ноябре тоже не работали. Проводили собрания, выступали с разными починами. Каждый, что-то брал на себя и куда-то нёс. Растащили всю страну.

                21 декабря 2016 года – 31 января 2017 года
                г. Красноярск