Эшафот

Убийцу привели на виселицу, поставили на эшафот, набросили петлю. Толпа уже собралась. Хлопало шампанское, разворачивались бутерброды.
- Последнее слово? – спросил шериф.
Убийца задумался на мгновение, прикинул и пожал плечами:
- До встречи в аду.
- Старо и не оригинально, - поморщился шериф. - Ещё что-нибудь?
- Ну, не знаю, - сказал убийца и обратился к толпе. – Поцелуйте меня в…
- Было, - оборвал шериф.
- Вы что, помните последнее слово каждого, кого вешали? – вспылил убийца.
- Само собой. Более того, я эти слова коллекционирую. Вечерами они греют меня не хуже огня в камине.
Убийца переступил с ноги на ноги (стоять на люке с петлёй на шее не очень уютно) и наморщил лоб. Шериф ждал.
- Я предпочёл бы сейчас быть где-нибудь на рыбалке, а не здесь, - сказал убийца.
Шериф хохотнул.
- Отлично, - сказал он. – Но уже было.
- Знайте все, - убийца повысил голос, обращаясь к толпе. – Я вернусь ещё раз и буду убивать снова и снова. Я буду возвращаться всегда. Гори всё огнём!
Затем он чуть обернулся к шерифу:
- Ну как, теперь нормально?
- Да, отлично, - шериф быстренько набросал сказанные убийцей слова в блокнот, отложил его в сторону и встал у рычага. – Ну, вот и всё. Да помилует бог твою душу.
Он нажал на рычаг. Люк распахнулся, убийца провалился и верёвка натянулась. Толпа взревела. Но шея висельника не сломалась, поскольку высота падения была небольшой, и он начал «танцевать с дьяволом».
- Стоп! – заорал вдруг шериф своим помощникам. – Вытаскивайте его!
Ближайший к убийце сержант спрыгнул с эшафота, схватил дёргающееся тело и поднял его вверх. Второй полицейский перерезал верёвку.
Убийцу постелили на землю, над ним склонился полицейский доктор с нашатырём и пощупал пульс.
- Он мёртв, - объявил доктор.
- Разбуди его, - велел шериф.
Врач кивнул и ударил мёртвого кулаком в область сердца. Висельник тут же замахал руками и сел, хрипя что-то нечленораздельное. Шериф присел рядом.
- Слушай, - сказал он. – До меня тут дошло. По факту твоими последними словами были «Ну как, теперь нормально?» Это не годится. Можешь повторить свою тираду про «я буду убивать снова» и больше ничего не добавлять?
Убийца смотрел на него, ничего не понимая. Зрачки только-только начали возвращаться в нормальное состояние.
- Алло, - шериф пощёлкал пальцами перед его лицом. – Ты врубаешься?

Убийца потёр шею, на которой наливалась странгуляционная борозда, и судорожно сглотнул.
- Я только что был там, - выдавил он.
- Что? – шериф подался вперёд.
- Я был там, - повторил убийца. – И ни черта там нет. Ни света, ни темноты. Абсолютное ничто, шериф… Это значит, что я уже не вернусь. И больше не буду убивать никогда. Перестану существовать на веки веков, навсегда. Меня не будет.

От услышанного, а также от вида беспощадного убийцы, которого в этот момент трясло от ужаса, шериф почувствовал, как по спине побежали муравьи.
- Я не хочу туда, - добавил убийца. – Не хочу.
- Ясно, - промолвил шериф, проворно заткнул ему рот кляпом и повернулся к помощникам. – Ладно, повесьте его снова.

Упирающегося убийцу снова поволокли на эшафот, а шериф сказал врачу:
- Странно всё это. Прошлый видел по ту сторону огромное лицо, которое жевало души, влетающие ему в рот. Позапрошлый увидел себя пасущимся ягнёнком. Этот увидел Небытие. Даже не знаю, что и думать. Ладушки… Так. Запишем: «Я не хочу туда. Не хочу».
- Можно мне в отпуск? – взмолился доктор.