Маркиз во фраке и жасмине эзотерический романГл48

Глава 48

«Россия в обвале»

— Вот, Боря, для нас реально, — вернулся к политике Белогрудов, — то, что в завязке или, как ты говоришь, в зашивке, то есть индейка. А для некоторых — пастила и пупок в развязке. А для Ки-сю — самая жирная индейка с яблоками и черносливом приелась, а на пастилу никак не хватает. Поэтому он в своих выступлениях сейчас твердит одно и то же: «Пионеры, в борьбе за мармелад, пастилу и пупок в отвязке, будьте готовы!» И «пионеры» отвечают «Всегда готовы!» Потом они делают фигуру самолета, и все дружно машут руками и кричат: «От винта!» Это они олигархам кричат, чтоб отвалили, а мы, смертные, любовались их готовящейся взлететь групповой фигурой.
— Андрюша, за групповое больше дают, — со знанием дела сказал физик-курортник.
— Особенно если насиловать свободу с разных сторон, — вдруг зло сказал Белогрудов, — они договорились до того, что все хорошее в России придумали Горбачев с Ельциным, да Гайдар с Чубайсом.
— Полная чума, — вздохнул Боря.
— Интересно то, что Ки-сю не гнушается дать модель нового человека, который, дословно цитирую, вот у меня в газете подчеркнуто «ищет защиты в криминальных разборках, унижается перед чиновниками, прячется от налоговой службы».
— Чума, — снова повторил свою знаменитую фразу Боря и нажал на газ.
— Есть у Киндер-сюрприза и развернутое определение реформ Гайдара—Чубайса. Это — якобы удивительные реформы, за десять лет сформировавшие нового человека, который, — и Белогрудов произнес последние слова ехидным голосом, — не читает умных книжек, а ко всему подходит прагматически: «Работает — не работает. Не работает — не нужно. Работает — сюда давай!»
— Чума, — зациклился Боря.
— Знаешь, Боря, в одном здании с Московским открытым университетом по улице Верхняя Радищевская находится библиотека русского зарубежья и рядом хороший книжный магазин.
— Знаю, знаю — расциклился Боря от своей «чумы», — я там, на Таганке, живу.
— Так вот только там мне удалось купить книгу Солженицына «Россия в обвале», по Москве она шибко не гуляла, как, впрочем, и другие его книги, но здесь ничего не надо придумывать, здесь все сказано о реформах. О Гайдаре он сказал, что с Лениным он мелок, но в одном сравним — такой же фанатик, влекомый только своей призрачной идеей, взялся скальпелем кромсать тело России.
— Думаю, Солженицын перегибает, — защитил Гайдара Чума.
— Думаю, нет, — в тон Боре возразил Белогрудов, — иначе, откуда у нас миллионеры? Я здесь полностью согласен с Солженицыным, что под видом рыночных реформ была продумана система обогащения отдельных лиц. Сам посуди, вот факты: падение рубля, сумасшедшая приватизация, подавление отечественного сельского хозяйства, отсутствие необходимого законодательства и т. д. и т. п. Все это писатель подробно разбирает в своей книге.
— Если честно, я Солженицына не люблю, — констатировал свои литературные симпатии Чума, — у него последнее время сплошная политика, а не литература.
— Согласен, что много политики, но книга стоящая, рекомендую почитать.
— Андрюша, мне бы компьютер починить, да электронную почту прочитать и все.
— Ты, Боря, молодец, умеешь одной курочкой ограничиться и насладиться, а я, как «Коммерсант» прочитаю, так тоска, и что-то о политике говорить хочется.
— Потому что главная книга жизни — это поварская книга, — назидательно сказал Боря.
— Боря, здесь возражений нет, здесь я полностью за тебя, даже могу похвастаться, здесь на Кипре я научился вертеть шашлык, делать соус для спагетти, салат «Оливье», ну и, естественно, ты мой главный учитель по индейке, это превыше всего. Индейка, нашпигованная яблоками, черносливом, обернутая в фольгу и выдержанная в духовке, вне политики. Это вечное и прекрасное. Как по теории Ки-сю «работает, поэтому и берем».
— А помидоры и перец с рисом и фаршем? — упоенно воскликнул Боря, — это рецепт моей матушки.
— Моя жена это делает мастерски, и вообще у нее страсть к помидорам, сказывается ее азербайджанское прошлое, — выдал информацию Андрей о материальных вкусах своей половины, — но здесь нужна хорошая кастрюля, а главное в кастрюле разместить решетку, и тогда на пару ни помидоры, ни перчик не развалятся.