Маркиз во фраке и жасмине эзотерический романГл50

Глава 50

Французы

Кот де Рыжак направился по старой дорожке к Бориному дому, оттуда он пошел дальше, к большому отелю «Хенипа», перешел дорогу на Ороклини и вышел к домам, стоящим на поле. Но здесь его ждала встреча.
Ему перегородили дорогу серый кот и серая с белым брюшком кошка. При виде де Рыжака кошка сразу же легла на землю, а серый кот высоко выгнул спину и стал издавать внутриутробный угрожающий крик.
Де Рыжак остановился и инстинктивно сделал то же, что и серый кот, выгнулся и зарычал.
— Вали с нашей территории, рыжий, — мяукнула кошка, — а то Жак тебе морду от уха до уха раздерет как колбасу.
— Пардон, мадам, кому я мешаю, я иду на встречу со своей давней знакомой и ее бабушкой, но если ваш кавалер такой ретивый, то я его накажу и глаза выцарапаю, — зло промяукал де Рыжак.
— Ну, ты, солома не мытая, рыжее говно, тебе ясно сказано, чеши отсюда, мне плевать к какой бабушке ты идешь, иди к чертовой бабушке, — грозно с шипом промяукал серый.
— Ты, серая щетка, моих знакомых не тронь, я их еще по Парижу знаю, — гордо мяукнул де Рыжак.
— Жак, ты гляди, а котяра-то из Франции.
— Врет. Здесь вон в отеле Карпасиане полно французов, там и понахватался. Брось, Эльза, слушать брехуна, и не мешай мне ему морду расписать.
— Подожди, подожди, не горячись Жак, — остановила серого рассудительная Эльза, — если он настоящий француз, то должен знать не только Париж. Спроси его про Марсель.
— Скажи, рыжий, а ты в Марселе бывал?
— Не твое котское дело, где я бывал, я с такими ублюдками везде расправлялся и в Марселе, и в Париже, и в Лионе.
— Не сердись, рыжий, я, кажется, стала догадываться, что ты не местный.
— Мадам, в рассудительности вам не откажешь. Я день как из Парижа.
— Я вам верю, — сказала серо-белая кошка, — и простите Жака, он уже третий день с местной шпаной дерется и совсем от этого одурел.
— Эльза, если он знает Марсель, спроси его про замок Когтиусака, — обратился почему-то к своей подружке Жак.
Коты прекратили издавать боевые утробные рыки и настороженно сели друг напротив друга.
— Скажи, кот, как тебя зовут? — вместо этого дипломатично спросила Эльза, — меня — Эльза, а его — Жак, мы из Марселя.
— Что ж, благодарите даму, господин Жак, я драться не умею, я просто убиваю. Что касается Марселя и замка Когтиусака, то могу вам сказать, что барон был моим другом, и я не раз навещал его в фамильном замке. Он мне даже несколько картин подарил из большой залы первого этажа.
— Видишь, Жак, он хорошо знал Когтиусака.
— Что ж, одна радость, что ты, де Рыжак, француз, здесь местные совсем одолели, если мы с тобой из своих банду не организуем, нас на куски порвут.
— Не банду, а отряд, французскую гвардию. Банды у разбойников бывают. Кстати, последний раз я видел Когтиусака под Парижем, в лесу. Я секундировал его на дуэли с Маркизом. Он с ним стрелялся насмерть, и Когтиусак убил Маркиза.
— Жаль, — невольно вырвалось у Жака, — я не знал о дуэли. Ну, да что не сделал один, сделал другой.
— Что ты имеешь в виду? — спросил де Рыжак.
— Когтиусак был застрелен в подвале собственного замка. Там у него с грабителями стычка вышла, и многих тогда поубивали, а в Когтиусака пять или шесть пуль попало, — самодовольным голосом сказал Жак.
— Жалко барона, хороший был воин, сильный, — сказал де Рыжак.
— Ты сказал, что идешь на свидание? — спросила Эльза.
— Меня направили к дому у поля, где меня должны ждать госпожа Ленорман и Киси Лорэн.
— Ленорман я не знаю, а вот кошка новенькая здесь появилась, у дома Кареловых, такая симпатичная с черепашьей окраской, и, кажется, она себя зовет Киси. Мы с Жаком, тебя проводим и покажем дом и забор, под которым она лежит.
Так, миром выяснив отношения, кошачья тройка направилась к дому Саши и Наташи Кареловых.
Дома никого из Кареловых не было, но на веранде перед домом на стуле сидела старуха, в которой де Рыжак сразу узнал госпожу Ленорман, а рядом у ее ног лежала кошка с черепаховой окраской.
Какие-то смутные воспоминания пронеслись в голове де Рыжака.
— Вон твоя знакомая лежит, под столом, — указала Эльза на Киси.
— Хочет к Кареловым пристроиться, а они кошек в дом не берут, — хмыкнул Жак.
Кот де Рыжак с удивлением обнаружил, что ни Эльза, ни Жак госпожу Ленорман не видят.
— Приятно видеть старого знакомого, как себя чувствуем в новой шкуре? — спросила де Рыжака госпожа Ленорман.
— Что-то мне много сегодня вопросов задают и все в основном женщины, — пробрюзжал де Рыжак.
— А вы Киси так и не узнали? — спросила мягко Ленорман.
— Киси, — поразился де Рыжак, — эта черепаховая кошка и есть Киси? Как же вы такое допустили, бабушка?
— Так было угодно колесу фортуны, и так случилось.
— Господин де Рыжак, неужели я вам такая не нравлюсь? — певучим голосом влилась в разговор черепаховая Киси.
Она встала и плавной походкой подошла к де Рыжаку. Тот очумело замер на месте. Киси потерлась своей симпатичной кошачьей мордочкой о его усы, и рыжий кот почувствовал внезапное и страстное желание ей обладать.
— Господин де Рыжак, дорогая Киси, успеете намиловаться, Колесо Фортуны сейчас так повернулось, что вы должны помочь вашему другу Когтиусаку.
— Как, — воскликнул пораженный де Рыжак, — Когтиусак здесь?
— Здесь, недалеко, у моря и в достаточно трудном положении.
— А он что? Тоже кот? — спросил де Рыжак.
— Сильный серо-голубой кот. Но не задавайте вопросов, а поспешите к нему, да прихватите разбойника Жака и дочку кузнеца Эльзу.
— Жак — разбойник, я так и знал, если бы не Эльза, я убил бы его.
— Да, Жака ранил Когтиусак в Марселе, в замке, в подвале. Потом его повезли в Париж на операцию, и он скончался на операционном столе доктора Котброма. Теперь разбойник хочет сколотить новую банду, чтобы отбивать места прикормки у местных котов.
— Он их, бабушка, зовет локалами, — промяукала Киси.
— А почему они не слышат наш разговор? — спросил де Рыжак.
— Потому что они не прошли через Кофту, и их Фокусник не отбирал как вас с Киси и Когтиусаком, они существуют в перевоплощениях, и нам до них дела нет, разве что так случилось, и они рядом оказались.
— Я вижу, вы все помешаны на гаданиях и случаях, может, и чудеса умеете делать? — спросил Кот де Рыжак. — Люблю чудеса, особенно когда воду в вино превращают.
— Ну, вам такое чудо теперь не к лапе, — засмеялась госпожа Ленорман.
— Ах, да, все время забываю, но что-то есть, что нам котам винишко заменяет? Угости бабушка, и мы ринемся спасать Когтиусака.
— Ты неисправим, рыжий, ладно, угощайся, — весело сказала бабушка Киси, и налила в блюдце какой-то пахучей жидкости.
У кота де Рыжака потекла слюна, он тут же подскочил к блюдцу и стал жадно лакать предложенную щедрой старушкой жидкость. Запах жидкости сводил рыжего с ума, а вкус... нет, такого удовольствия он не испытывал даже после лучшего французского шампанского. Будь его воля, он проглотил бы и блюдце, так ему хотелось вылизать все до дна.
— Мерси, бабулька, хорошо твоя жидкость по сусекам пошла и в голову вдарила. Что это такое? Может еще нальешь?
— Это валерьянка, кошачий алкоголь и радость, но тебе, рыжий, хватит, дело надо делать, товарища из беды выручать.
— За друга я горой, — твердо сказал де Рыжак, — скажите куда идти?
— Здесь добраться просто, — стала показывать Ленорман, — вначале прямо до дороги, перейдете Декелия Роуд и повернете налево, сразу за светофором, справа увидите синего цвета таверну с названием «Сглазила Кума», обойдете таверну и со стороны моря у столиков, найдете Когтиусака. Но спешите, пока он живой.
— Лапы колесом, хвост пистолетом и мы у таверны. А там наливают? — не удержался рыжий.
— Кот де Рыжак, ты неисправим, забыл кто ты?
— Ой, твоя правда, бабушка, проклятая привычка, ну не будем терять время.
И кошачья братия затрусила к таверне у моря.