Серёжа в гостях у Пиноккио. повесть-версия

      В 1906 году известный в России инженер-железнодорожник, проектировщик и строитель, а впоследствии академик - Образцов Владимир Николаевич был приглашен в Италию железнодорожной компанией для консультации по вопросам прокладки железных дорог, строительства мостов и тоннелей на Апеннинском полуострове.
      Предложение было заманчивым, учитывая благодатный климат, интересную работу и возможность улучшить своё материальное положение. В это самое время Россия вступила в период политических потрясений, что естественно препятствовало научной, технической, культурной и всякой другой прогрессивной деятельности. Кроме этого, передовые люди России как бы чувствовали на себе пятно поражения русского флота у берегов Цусимы и пытались реабилитироваться перед мировым сообществом за счет любого  достижения в своей деятельности, и поэтому приглашение в Италию было как нельзя кстати.
    И еще: В 1901 году в семье Образцовых родился мальчик - Серёжа, который с самого своего рождения постоянно болел и поэтому врачи настоятельно рекомендовали родителям заняться лечением сына в более тёплом климате, и Италия очень подходила для этого, в отличие от прохладной московской погоды.
    Это последнее обстоятельство, по мнению  мамы, было самым главным в их семье и, видимо, сам Бог послал им возможность улучшить здоровье своего ребёнка.
               

ПОЖАЛУЙТЕ В ВАГОН
    
         Сборы заняли недолгое время. Решили ехать всей семьей, то есть, Владимир Николаевич, его супруга и пятилетний Серёжа. Однако сама поездка заняла много времени и взрослым путешественникам показалась почти изнурительной. Только Серёжа  радовался всему, что его окружало, ведь он впервые оказался в передвижном и, можно сказать, игрушечном домике. Его забавляло буквально всё  и соседи по купе, и проводник, сначала русский, а затем такой, которого совершенно невозможно было понять, но он,  как и русский,  разносил чай, приглашал на обед в вагон-ресторан, наводил чистоту в коридоре и купе.
      Большую часть дня Серёжа проводил у окна, за которым мелькали причудливые пейзажи, а уж когда поезд оказывался в тоннеле, то изумлению и восторгу ребенка не было конца. По мере продвижения к пункту назначения местность за окном изменилась до неузнаваемости. Спокойные пейзажи среднерусской равнины сменились сначала на лесистую местность с небольшими холмами, а затем поезд стал передвигаться среди каменных исполинских гор, то и дело, ныряя в тоннели или следуя по мосту над глубоким ущельем и вновь попадая в отверстие горы. И если раньше в купе не чувствовался запах от паровозной трубы, то теперь он стойко присутствовал.
      Особенно тяжело эту поездку переносили  мама Серёжи, так как у неё отекали ноги, и надо было чаще ходить по коридору вагона, а затем ложиться на диван слегка приподняв ступни ног. Она по возможности делала это, но проку было мало и оставалось только надеяться на скорейшее прибытие к месту назначения. Питьевая вода так же давала о себе знать. Буквально всем она казалась невкусной, в основном оттого, что люди  привыкли к своей воде, а тут она то французская, то немецкая, то итальянская.               
      У Владимира Николаевича  в Италии было несколько хороших знакомых, и некоторым из них он заранее отправил извещение о своём будущем приезде. Особенно ему хотелось увидеться и пообщаться с Филиппо Маринетти - основателем футуризма в поэзии не только в самой Италии, но и во всей Европе.
               

ВСТРЕЧА ДРУЗЕЙ

           Ну вот, наконец-то приехали. Казалось, весь Милан встречает гостей из России. По
самой крайней мере впечатление было именно таким. Как на перроне так и в здании вокзала было такое столпотворение, что приезжим показалось будто бы где-то рядом начался пожар и от этого все возбуждены, громко разговаривают, а то и кричат, бегают и суетятся, а на самом деле всё было как всегда, просто это нормальное поведение  импульсивной итальянской публики и к этому надо будет привыкать.  Друзья встретили гостей и разместили у одного из них хоть как-то понимающего русский язык, в дальнейшем все и со всеми разговаривали на английском языке.
       На следующий день Владимир Николаевич отправился в контору железнодорожной компании. Серёжа всеми днями «пропадал» на улице, так как тут же нашлись друзья его возраста – смешные, смуглые, непонятно говорящие и мгновенно принявши его в свою компанию. Для удобства общения мальчишки «окрестили» его итальянским именем Селсо, на что Серёжа нисколько не обиделся, так как играть с ними весело и интересно.
        Мама Серёжи вместе с приставленной к ней служанкой занимались по хозяйству,  появилась новая еда, и её надо было научиться готовить и употреблять.  Только женщины поймут, что после длительного путешествия надо было всё перестирать, почистить, перегладить, починить свою обувь и одежду. Потребовалось обустроить и комнату, в которой приезжие собирались жить, решить вопросы гигиены,  санитарии и лечения ребёнка. Проще говоря, следовало начинать жить по новому, а это ох как нелегко. Основными и постоянными продуктами питания гостей стали теперь овощи, фрукты и рыба. И если с растительностью разобрались быстро, то с рыбой не очень.  Дело в том, что при умении из одной и той же рыбы можно приготовить много разных блюд, а если рыба разных наименований, то здесь начинается бесконечность.
     Вот поэтому морепродукты, никогда не надоедают, тем более в них большое количество йода, что и требовалось Серёже.  В общем, кое-как, худо-бедно, а Образцовы устроились вполне удовлетворительно.


ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ ПРИСТУПИЛ К РАБОТЕ

     Около месяца Владимир Николаевич был занят в железнодорожной компании и за это время объездил всю южную часть Италии. Амбициозные планы руководителей компании преследовали цели прокладки железной дороги вдоль всего побережья полуострова, но гористая местность постоянно охлаждала их замыслы. Почти на всём обследуемом расстоянии требовалась пробивка тоннелей или строительство мостов, а то и просто  снос части горы, что естественно удорожало строительство дороги.
      Наконец обследование было завершено, были даны окончательные рекомендации, получена достойная оплата и теперь можно было заняться отдыхом, лечением, встречами с интересными людьми и всем остальным, что бывает с обеспеченными туристами на отдыхе. Компания даже оплатила консультанту расходы за проживание на съёмной квартире.
     Невольно, Владимиру Николаевичу приходилось делать некоторые наблюдения за окружавшими его людьми, а когда он поделился  своими выводами с супругой, то она полностью подтвердила их. Итальянцы, в своём большинстве, люди эмоциональные, подвижные, отчего громко разговаривают, постоянно жестикулируют, напоминая  российских цыган или жителей Кавказа.
     И ещё: при следовании из России на Апеннины  пришлось слушать  особенности произношения местных жителей. Поляки, например, разговаривая, применяют много шипящих звуков, немцы разговаривают отрывистыми, командирскими голосами, французы каркающими голосами, да так, что даже не повторишь этого, а вот у итальянцев много свистящих звуков, что имеется и в русском языке.  Все эти перечисленные иностранцы, при случае, так и называют русских и итальянцев - свистунами. Откровенно говоря, как- то не по себе делается от этих отзывов. Мы же совершенно уверены, что наша речь очень даже правильная, мелодичная и красивая. Ну что с них возьмёшь, одно слово - иностранцы!

ПРОГУЛКА ПО ГОРОДУ
               
         Как-то, прохаживаясь всей семьёй по улицам Милана, Образцовы обратили внимание на детские книги,  выставленные в киоске, а особенно на рисунки одной из них.         
Эта книга оказалась журналом «Карьере дель  Пикколи» и в нём, помимо всего прочего, рассказывалось об игрушечном деревянном мальчике и его приключениях. Рисунки были столь забавны, что по настоянию Серёжи родители купили этот журнал, хотя он и был на итальянском языке, но рисунки оказались важнее.
      Придя домой Образцовы всей семьёй рассматривали картинки в этом журнале и по ним вполне понимали, что происходило с  деревянным человечком, в какие переделки он попадал и какие забавные приключения встречались на его пути.
Вечером, за ужином, к просмотру журнала присоединились и хозяева квартиры, то есть, господин Умберто Джордано с супругой. Да, да, уважаемый читатель, тот самый, известный итальянский композитор. Кстати говоря, уж так случилось,  на момент приезда Образцовых, композитор сочинял оперу под странным, для почти тропической страны, названием «Сибирь»
      После ужина, Умберто, видимо, вспомнив что-то,  неожиданно предложил гостям познакомить их  с автором текста и автором рисунков в этом журнале.  Владимир Николаевич, возможно и отказался бы от этого знакомства но видя, что Серёжа ни на минуту не выпускает из рук журнала, и видя как он с мамой вновь и вновь со смехом рассматривают картинки, всё ещё находясь под впечатлением приключений Пиноккио- именно так звали деревянного проказника, конечно же дает согласие композитору.
      То ли Умберто не знал, то ли знал да забыл, но его супруга-госпожа Беттина с горечью объявила, что Карло Коллоди-автор книги о деревянном мальчике, скончался ещё в 1890 году, а вот с художником этой книги встретиться можно, так как ему всего 29 лет и зовут его Антонио Рубино.
               

В ГОСТЯХ У ХУДОЖНИКА

      Кто хоть однажды был в мастерской художника, тот со мной согласится в том, что такая мастерская сплошь и везде завалена, завешена самыми различными рисунками, набросками рисунков, большими и малыми по размеру. В подобной мастерской неистребимый запах красок и растворителей, перепачканный халат обязательно висит где-нибудь на гвозде или просто брошен на спинку стула, на столе остатки еды с пустыми бутылками вместе с засохшими красками и кистями, и полным хаосом вокруг.   Вот такая картина предстала перед глазами гостей из России, осмелившимися вживую увидеть оформителя книги. Антонио принял посетителей   как давних знакомых.
      Владимир Николаевич совершенно не удивился «порядку» в мастерской, чего нельзя было сказать о его супруге. К оправданию всех художников следует сказать, что подобный беспорядок называется продуманным беспорядком и кто знает, возможно, именно такое нагромождение   всего и вся, каким- то образом влияет на вдохновение творца.
      Когда Умберто рассказал художнику, что россияне в восторге от его рисунков в журнале, Антонио неожиданно предложил всем присутствующим посетить то самое место, где жил «отец» Пиноккио и где всё и начиналось. Это предложение художника, для Образцовых, уже полюбивших деревянного мальчика, было просто фантастическим ибо, редко кому из самих итальянцев доводилось побывать на месте рождения сказки переведенной почти на все языки планеты. 
     Владимир Николаевич вполне понимал значимость предложения Антонио, сопоставив его с сообщением из России о том, что в Италию уже выехал А.П.Чехов. И если  удастся встретиться с писателем, то можно будет рассказать ему о своей поездке на малую родину деревянного  мальчика и таким образом, как бы обозначить общий интерес двух земляков на чужбине.               
               
ПРЕОБРАЖЕНИЕ СЕРЁЖИ

     Между тем, следует заметить, что болезненный мальчик Серёжа за прошедшие полтора месяца изменился до неузнаваемости. Он стал смугловатым, подвижным, весёлым, появился аппетит, а с мальчишками на улице уже мог вполне общаться на их мелодичном языке. И теперь его родители, взвешивая все «за» и «против» подспудно понимали, что выздоровление сына было самым значительным событием   не только в этой поездке в Италию, но и во всей их жизни.
Однако вернемся к Пиноккио.
   Из сказки об этом деревянном мальчике следовало, что Антонио Джеппетто выстругал его из обломка дерева, находясь в лачуге городка расположенного на берегу Средиземного моря. Строго говоря, Апеннинский полуостров, то есть, Италия, с востока омывается Адриатическим морем, с запада - Лигурийским морем, с юга - Ионическим морем, а вот остров Сицилия омывается именно Средиземным морем.
Следовательно, рождение Пиноккио  произошло на этом большом острове, и конечно же, это было сущей правдой.
      Вот туда-то и отправились почитатели деревянного мальчика своей большой и весёлой компанией вместе с маленькой домашней собачонкой господина Антонио.


МОРСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

      По желанию гида, то есть Антонио, до острова добирались на небольшой яхте под парусом. Далеко не каждому доводилось «ходить» на яхте, пусть даже маленькой. Следуя на ней, возникает ощущение, что ты сливаешься с окружающей природой и становишься её частичкой,   находясь во власти воды и ветра. При умелом маневрировании побеждаешь ты, а при неумелом наоборот. Боковой умеренный ветерок справа по ходу яхты наполнил парус, и она отправилась в путь, и  чем дальше судно удалялось от берега, тем сильнее становился ветер и тем выше волны. Брызги воды то и дело попадали на мореплавателей, что только веселило кампанию, а уж как вела себя собачонка, это надо было видеть.
       Арго, так звали четвероногого пассажира, носился по всей палубе рискуя упасть за борт, лаял на летящие брызги, не переставая отряхиваться и, видимо, серьёзно думал, что от его тявканья море,  наконец- то успокоится.  По ходу движения яхты, остров Сицилия всегда находился с левой стороны, и можно было хорошо видеть расположенные на его берегу различные посёлки и городки.
    Перед посадкой на яхту никто никому не сказал, что морская качка может как-то повлиять на новичков. Тамара Степановна и Арго стали неузнаваемы и если собачонка просто лежала на палубе, вытянув передние лапы и положив на них свою голову,  то женщину постоянно тошнило, а цвет её лица стал бледно-серым.  На них обоих жалко было смотреть. Слева по борту прошли большой портовый город  Палермо, далее, города Трапани и Марсала, а вот и цель путешествия,  Кастельветрано.


ЗДРАВСТВУЙ  РОДИНА ДЕРЕВЯННОГО МАЛЬЧИКА!

        Городок оказался небольшой и как почти все приморские  посёлки расположился на склонах гор. Казалось, что все до единого жителя были осведомлены, где расположена лачуга, кто в ней сейчас живёт и куда временно отлучился деревянный мальчишка. Провожатых до лачуги набралась целая ватага, все они громко разговаривали, постоянно толкались друг с другом, бегали вокруг прибывших,  в общем, озоровали как все дети. Кто-то из них, видимо, уже сбегал к лачуге и предупредил о визите гостей. Вместе с мальчишками  появилось множество собак разного калибра и все они норовили уж если не укусить, то хотя бы понюхать  пёсика, разместившегося на руках Антонио и боязливо поглядывающего на своих соплеменников.   
               

А ВОТ И ЛАЧУГА!

        Наконец все, поднимаясь по улице всё выше и выше, подошли к лачуге, которая оказалась совсем не лачугой, а пристройкой к небольшому домику, или как их называют в России- сени. Гостей встретил мужчина средних лет и после приветствия Антонио в его адрес, он пригласил всех к себе, предварительно поблагодарив мальчишек за их услугу.
      Чему обрадовались пацаны, трудно было понять, но они снова  всей ватагой покатились к побережью.  На полу лачуги разбросаны стружки, небольшая кучка поленьев лежала в углу. У стены прилепился верстак, на нём лежали рубанок, топор и стамеска,   по всему было видно, что хозяин только что бросил свою работу. Все взрослые прекрасно понимали, что происходит маленькое представление, как бы имитирующее события того далёкого времени, когда здесь появился Пиноккио.
      Серёжа, с широко раскрытыми глазами разглядывал это помещение, видимо, пытаясь всё запомнить и с целью закрепления материала трогал руками рубанок, топор, полено лежащее на верстаке. Арго деловито и по хозяйски обнюхивал всё, что попадалось ему на полу и по-своему, по-собачьи, пытался запомнить новые запахи.
       Со слов Викензо, так представился хозяин лачуги, он племянник Джеппетто и вот уже много лет пытается, как и его дядюшка, отыскать  говорящее полено и выстругать из него нового Пиноккио.  Но, то ли поленья пересохли, то ли они наколоты не из тех деревьев и поэтому у него пока ничего не получается. Наконец, присмотревшись в полутьме лачуги, так как в ней было всего одно оконце, все увидели и холст с нарисованным очагом, над огнём  которого висел котелок, в котором варилась вкусная похлёбка с чесноком. Антонио, не теряя времени, делал карандашом наброски рисунков на взятых с собой листах бумаги.
      Серёжа, что вполне естественно, попросил отодвинуть холст и показать дверь, которая была нарисована в журнале.

КАМЕННЫЙ  МЕШОК

      Викензо, спохватившись и как бы извиняясь за то, что забыл показать, отодвинул холст, и все увидели небольшую дверь с ручкой и скважиной для ключа. Затем он взял ключ  с одного из каменных выступов, то там,  то тут  торчащих из стены, открыл дверь. Полусогнувшись, вошёл в проём и жестом пригласил всех остальных следовать за ним.
      Владимир Николаевич обратил внимание, что дверь выглядит как то странно. По всей вероятности она сделана из мореного дуба или из другого, но очень прочного дерева и в своей верхней и нижней части скреплена металлическими, узорными накладками
переходящими в петли, на которых и держалась. Эта дверь, как бы, не соответствовала своему назначению ввиду её особой прочности, небольшого размера и почти искусному изготовлению. Вошедшие, пригнувшись, спустились вниз по ступенькам  выдолбленным в камне и очутились в небольшом помещении, сплошь заваленном бытовым хламом. Еле-еле пробивающийся свет позволил разглядеть, что это помещение выдолблено в каменной скале, и было с высоким потолком и сводчатыми стенами, образующими купол. 
    Слабый свет пробивался из щелей ворот закрывающих это помещение. Иными словами - это был склад или каменный сарай, в котором хранили отслужившие своё время предметы  домашнего обихода. Видимо, люди входили в этот каменный мешок только через ворота, закрывающиеся снаружи, в чем позже убедились наши путешественники.               
Женщины, Серёжа и Арго вниз не спускались, доверив обследование настоящим мужчинам. Поднимаясь наверх, Владимир Николаевич вновь внимательно осмотрел дверь и даже попытался определить её толщину, которая, показалась ему около десяти сантиметров.    
      - Это очень толстая дверь, - подумал он.


АРГО НАХОДИТ ТАЙНИК

      Пока мужчины обследовали каменный мешок Арго, предоставленный сам себе и, видимо, уставший от новых впечатлений, улегся у самого входа в открытую дверь и поджидал своего хозяина. Как только Антонио появился, Арго стал усиленно царапать половую плитку, на которой он лежал.  Не придав этому никакого значения, гости стали прощаться с хозяином коморки и направились к выходу, но к удивлению увидели, что песик не собирается следовать за ними, и уже повизгивая, продолжал царапать плитку.
   - Странно,- подумал Антонио,- такое с Арго бывало, когда он на прогулке отыскивал мышиную норку,  пытался её разрушить и обнаружить живое существо, ну а тут то, под столетними плитками, что можно найти?
    Все присутствующие с интересом стали наблюдать за Арго, а он, видимо польщённый таким  вниманием,  уже стал не только царапать, но и лаять на плитку.   Всем стало смешно и забавно, а Антонио намекнул Викензо о том, что возможно, под плиткой имеется мышиная нора или какой либо тоннель прорытый грызунами, на что хозяин возразил категорически на том основании, что никогда не слышал и не видел в этом помещении  мышей. И тут, Владимир Николаевич предложил поднять эту самую плитку, на которую обозлился Арго, и тогда всё станет ясно.
     Викензо взял с верстака стамеску и начал ею скоблить швы, соединяющие эту плитку с другими, а затем подковырнул её и ………
      И все увидели под плиткой маленький квадратный погребок,  выложенный из пяти таких же плиток. На дне тайника лежал свёрток из полуистлевших листов, перевязанных шнурком, на котором  висел  ключик из желтого металла.
   Значимость находки была вполне очевидной, тем более что ключик, при внимательном осмотре, оказался золотым и был копией того, железного, которым Викензо открывал дверь в кладовку. Осторожно и бережно Викензо попытался развернуть листы, но они оказались хрупкими и ломкими, отчего несколько клочков упали на пол.
   Арго, на правах первооткрывателя набросился на полуистлевшие кусочки и хорошо, что   
Антонио успел загородить ногами находку. Разглядывая сам свиток и поднятые с пола  обрывки можно было разглядеть  текст, написанный арабской  вязью, что  придало ещё больше загадочности находке.
     Владимир Николаевич, как наиболее продвинутый в вопросах обращения с бумагами, предложил ничего не разворачивать, а упаковать найденное, взять с собой и передать для расшифровки специалистам в Милане. Последнее слово было за Викензо и он, не раздумывая, дал на это согласие, за исключением ключика. Все присутствовавшие одобрительно закивали головами в знак полного согласия с этими условиями.

               
ДРАГОЦЕННОЕ  ПОЛЕНО

     Перед тем как покинуть знаменитую лачугу, Серёжа, показывая пальчиком на  поленья в углу, тихонько попросил отца взять у хозяина лачуги одно волшебное полено с тем,  что он сам  сделает из него волшебного человечка. Викензо, не понимая русскую речь, догадался, что просит ребёнок и сам, выбрав подходящее полено, вручил его Серёже. 
Как драгоценный подарок, Серёжа обхватил полено и не выпускал его из рук до самого возвращения в Милан. В свою очередь, Владимир Николаевич, зная традиции итальянского гостеприимства, отблагодарил Викензо за причинённые их визитом неудобства  в виде некоторой суммы денег, которые хозяин с благодарностью принял.
    Доставку, сохранность и вручение свитка взял на себя Антонио.
    По прибытии в Милан Владимир Николаевич обнаружил на квартире сообщение из России с предложением  возвращаться на Родину для возглавления проектирования и строительства БАМа. Идея строительства этой железной дороги возникла ещё в конце 19 века, а точнее, в 1888 году, а практические изыскательские работы начались в 1906 году и получили название «Второй Транссиб».

               
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА  РОДИНУ

      Таким образом, не довелось Владимиру Николаевичу встретиться ни с Чеховым, ни с Маринетти, ни с другими знаменитостями.
   Россия  после поражения у острова Цусима, медленно поднималась с колен, и надо было спешить ей на помощь. Свернулась и культурная программа пребывания Образцовых в Италии,  но они всё-таки успели посетить представление в кукольном театре и воочию увидели приключения деревянного мальчика и его друзей.
     Не буду описывать все дальнейшие события в семье Образцовых после их возвращения  домой, а  напомню читателям только то, что судьба Серёжи сложилась удивительным образом. Достаточно сказать, что уже в 20 лет он стал артистом МХАТ, а через пять лет создателем пародийного жанра «Романсы с куклами», а ещё через пять лет Сергей Владимирович создает  театр кукол, которым руководит более 60 лет.
    С 1976 года он Президент Международного Союза кукольников. Вот что значит своевременно завладеть волшебным поленом  в итальянской каморке!
     На этом, уважаемые читатели, я заканчиваю повествование об истоках интереснейшей, творческой судьбы Сергея Образцова и со страхом и трепетом перехожу  к рассказу об истории появления золотого ключика, о назначении помещения закрытого тяжёлой, дубовой дверью и о судьбе свитка с арабскими буквами.


СУДЬБА  СВИТКА

       Художник Антонио был не только хорошим мастером, но и порядочным человеком.
Он добросовестно передал свиток в научный отдел миланского краеведческого музея с условием, что имеющиеся в нём тексты будут переведены и если они представят общественный интерес, то будут опубликованы в СМИ.
     Как известно, между желанием и исполнением может быть дистанция огромного размера, так и в нашем случае. Видимо, много времени и средств было потрачено на реставрацию свитка, видимо, долго искали переводчика. По всей вероятности, с уже переведенным текстом  долго работали различные историки, имеющие, как правило, своё видение любой проблемы и наконец, вездесущая бюрократия  так же приложила к этой проблеме свою бездушную руку. В результате перечисленных выше проблем, сам свиток, был утрачен, а его перевод выпал из поля зрения ответственных лиц.
     Позже, стало известно, что люди, занимавшиеся этой проблемой, всё-таки объединились и решили  посетить  загадочную лачугу, где был найден свиток. И надо же было этому  случиться, а это случилось в 1910 году, вулкан Этна начал своё очередное извержение и весь остров Сицилия  только чудом не оказался под водой. Разумеется, что в такой обстановке каждый думал только о своём спасении, и разумеется, что очень много  материальных ценностей было утрачено, в том числе и перевод свитка. Тем не менее, текст перевода свитка был восстановлен по оставшимся черновым переводам, на что ушло еще полтора десятка лет. Но и позже, судьбу перевода вновь постигла неудача. В 1928 году, главный хранитель архива Миланского краеведческого музея, с уже готовым повторным переводом, следовал в редакцию одного из научных журналов расположенного в Риме, но по каким-то неизвестным причинам, оказался на острове Сицилия, где вновь произошло извержение вулкана. Были человеческие жертвы, в число которых попал и главный архивариус.
      После этого уже не нашлось энтузиастов оживить перевод свитка, тем более что  в это время к власти в Италии пришли фашисты со своей идеологией, весьма далекой от цивилизации.
   Кстати говоря, поэт и писатель Филиппо Маринетти, о котором упоминалось вначале повести, в период второй Мировой войны в возрасте 65 лет сражался на стороне фашистской Германии. В 1942 году он был ранен в боях под Сталинградом, а в 1944 году умер у себя на родине.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ  ПЕРЕВОДА  СВИТКА

     О существовании загадочного перевода свитка  узнают арабы, и он оказывается у них, видимо, не без помощи спецслужб, или дипломатии, а может и рядовой кражи. Однако содержание текста оказалось как бы компрометирующее их далеких соплеменников, и опять как в былые «добрые» времена, все покрылось тайной за семью печатями.
     После окончания  второй Мировой войны итальянцы узнают о местонахождении перевода своего свитка и сначала по дипломатическим каналам, а затем и в открытой печати пытаются призвать мировое общественное мнение к справедливости в этом деле и возвращении перевода в Италию.
     Известно, что в дипломатии, а особенно восточной, так много подводных камней, что порой невозможно ни о чем договориться. Однако и на «старуху бывает проруха».



ВОЗВРАЩЕНИЕ  ПЕРЕВОДА

    Деньги - мерило всех ценностей в подобных случаях. Цена выкупа перевода свитка неизвестна, но он, в конце концов, возвращается на своё законное место, то есть, в музей.
       При его возвращении  арабы выдвинули одно условие, а именно:
    «Если на Западе будут опубликовывать его содержание, то прежде надо будет согласовать текст с ними». Итальянцы согласились, и в результате появился окончательный вариант перевода. Со временем  итальянский перевод был переведен и на русский язык. Следует знать, что в результате бесчисленных переводов этого свитка, могла быть утрачена романтическая атмосфера повествования,если она и была, ведь автор свитка был далеко не романтик, а рядовой пират и разбойник.
      Любознательному читателю остаётся только надеяться, что ему доведётся прочитать и окунуться в события тех далеких времён, когда Средиземное море бороздили пиратские корабли, а грабёж торговых судов и населения  прибрежных городков был обычным явлением.