Про уродов и людей. На хрен

               
    Я уже который день обдумывал простенькую мыслишку, катал ее внутри головы, как ручей катает голыш, и туда, и сюда, оставляя на месте, лишь обтачивая струями воды края или бока камешка, некогда брошенного пробегавшим мимо Локки, вынимал, время от времени, наружу, поворачивал и так, и эдак : а что если мне снова возобновить древний цикл, подаренный Надьке, самый честный и выстраданный ? Я назвал его пару - тройку лет назад " Тошнота ", не от состояния организма, а по аналогии, не в силах подобрать другого слова, характеризующего мое состояние после посещения информационных ресурсов родины, после посматривания в окно или краткого общения с соотечественниками, в общем, после мимолетного столкновения с действительностью путинской России, уёб...ой, мерзотной, гнилой насквозь, вызывающей лишь тошноту и омерзение, иногда - желание убивать, или умереть, сдохнуть, залезть живым под землю, вышибить себе мозги и всякое такое, что прекратило бы существование в проклятом унылом болоте, бессмысленном, бесцельном, вороватом и лживом, вывернутом наизнанку, нацистском болоте двадцать первого века. Мысль прилетела несколько дней назад, видимо, сказалось токсическое отравление самой тупой спортсменкой и, одновременно, самой лучшей теннисисткой Земли, в чем нет парадокса, ведь курва, накернувшая саму Сирену " Юнкерса " сто лет назад, реально лучшая. Подумай сама, Дита : лгать и изворачиваться столько лет, улыбаясь и мило щебеча, отсасывая, где надо, соблюдая буквицу контракта и предусмотрительно сохраняя гражданство, прекрасно зная, что никогда не будет жить в помойке, разве, окончательно все накернется в ее делишках и придется обихаживать фюрера, чем занята, например, великая Роднина, жившая в Америке - в одной из них - по милости глупых америкосов, зарабатывала лавэ, шустрила, а когда парадигм сменился : вернулась в духовное отечество и начала кормить бананами Обаму, вызывая патриотический восторг и взрывы бурных аплодисментов, не говоря о мелких подачках из Администрации делегатскому хору прихвостней, усиленно изображающих жизнедеятельность парламента на руинах Рейхстага, так и не взятого штурмом войсками доблестного Монтгомери, не вшивоты из сороковых, а того, настоящего, Габриэля, брата Сабатини, тоже Габи и Рафаэля, трансгендера, писателя - теннисистки, изобретателя духов Зары Уайтс и сшивателя ветхих смыслов, истонченных мышами и всеобщим похуизмом.
     Нет, не буду возобновлять цикл. " Тошнота " - слабо сказано. Тут надо все сказки втискивать в рубрику " Омерзение ", вешать портрет Чикатило и дрочить на него, представляя и даже слыша хруст взрезаемой кожи на горле потаскухи, накернувшей меня сегодня до невозможности, тупой рожей - к чему я привык, вообще - то, платьем, обнажающим мускулистые ноги, попыткой невинно потроллить лучшую словослагательницу современности, чего я не рекомендовал делать никогда мерзавке и подлянке, но ей, видимо, понравилось скакать на граблях собственной подлости и скудоумия, разбавленного многими и многими нолями, ладно бы денежными, хер на них, на бабосы, но тут ноли иные. Те самые, что без палочки. Я, со своим талантом, умышленно не развиваемым, ничтожным даром слагать вязь букв в слова, не стою даже плевка Алины Витухновской, о чем она, хитрая еврейка и иногда - жидовка, прекрасно знает, давно уже не обращает никакого внимания на мои бзики и зиги, но, представляю, как она хохочет над спортивными ничтожествами, влезающими симпатичными рыльцами в говно. Хотя, в похожем говне и сама была, только на НТВ. Тупое сучье, раскурье. Неужели им не знакомо древнее, как сами нечестивцы, высказывание ? Аааа, там о муже. А они - жонки, ежели по древлему благочестию. По - ходу, жонкам можно купаться в кале, а блажен муж был да весь вышел.
     Когда - то я рассказывал о шишеле - мышеле, вышедшем от Лизки Готфрик на бодрящий морозец, если хочешь, сама найди эту сказку, мне лень, особенно после потока кровавой рвоты сегодня ночью по милости покинутой мною, наконец, лживой потаскухи и твари. Так вот, шишел - мышел вышел не только от Лизки, он, вообще вышел отовсюду и не вошел никуда, сидит на бережку и думает : " Хорошо, что последней каплей послужила жирная такая точка. Все знают, - думает шишел, - что мне неведома зависть или ревность, ненависть или тщеславие, но точка - как нельзя кстати. В конце концов, - начинает бормотать вслух шишел - мышел, - в этом есть смысл, основанный на гуманности и правде ". Плюнул шишел в воду и засмеялся, мимоходом подумав о необходимости еще более плотной зачистки в и так микроскопической среде посещаемых им, шишелом, двуногих. Действительно, пришла пора. Пора посылать на х...й.
     В концовочке этой печальной сказочки, без морали, без фальсификаций и стишков, можешь немножко поторжествовать, Дита, ведь ты, как сама знаешь, одна и останешься, и будешь, и всегда. Жаль, что другим не под силу дарить только радость и ничего, кроме радости. А я, наверное, стал мудрым, ибо переполняет меня печаль, выплескиваясь наружу той самой жирной точкой, что и стала последней каплей.