Бизнесмен цикл рассказов Человек-бутерброд

Борис Борисович Голобородов был ярким представителем бизнесмена нового времени с типичной биографией. Высшее образование в средненьком столичном ВУЗе, работа в частной конторе, занимавшейся перепродажей в десятые руки какой-то китайской пластмассовой ерунды. Причём карьера была не нужна. Требовался опыт, знания организации подобной фирмы, «подводные камни», так сказать, как всё устроено и работает, ну и конечно связи с контрагентами не помешают. Ведь в ближайшей перспективе видел себя Борис Борисович исключительно коммерсантом.

Собственно, так всё и вышло: через тройку лет – собственное ООО. Велосипед не изобретал – те же перепродажи, только медицинских расходных материалов: перчатки, шприцы, маски и прочее. Дела неожиданно, даже для самого учредителя, который, как и почти все начинающие, хотел многого и сразу, пошли резко в гору. Секрет прост: большую часть товара удавалось купить у вторых-третьих рук (посредников), а не седьмых-восьмых, как часто делалось и делается, особенно в столице. А ключом к этому ларчику был друг-замдиректор одной крупной транспортной компании. В общем, довольно быстро появились серьёзные деньги. Но парень Голобородов был разумный, золотых унитазов, которые мог бы гордо показывать всем друзьям, не покупал, значительную часть прибыли вкладывал опять в фирму, расширялся. Не закружилась голова.

Но, как это обычно бывает с такими дельцами, встал вопрос безопасности. По-английски «business security», а по-русски «крыша». Бандитская? Времена не те. Ментовская? Не солидно. Гэбешная? С ними вообще страшно связываться. Да и как «подкатить»? Не взятку же им в конверте принести? Самым разумным было бы, пожалуй, открыть свою мини службу, да пригласить какого-нибудь полковника в отставке, полицейского или ФСБ-шника. Но до этого Борис Борисович отчего-то не додумался.

Постоянно ходил и терзался, метался мыслями. А пока что решил пистолетом обзавестись. Нарезной так просто не купишь, пришлось брать травматический. Справки собрал, разрешение получил. Вот только стрелять бы научиться, да ещё проверить действие…

Всё произошло абсолютно спонтанно. Голобородов подъехал к своему дому. У двери тёрся какой-то БОМЖ.

- Слушай, мужик, хочешь тысячу заработать?

- А что н-надо? Я на криминал не пойду.

- Никакого криминала. Видишь пистолет? Травматический. С резиновыми пулями. Таким не убьёшь.

- Ну, знаю. Травматы, да. Но я стрелять не буду ни в кого всё равно.

- И не надо. Смотри, я в тебя выстрелю. Один раз. Мне б только научиться, себя преодолеть, чтоб в человека выстрелить. Ну и эффект узнать.

- И ты мне за это тысячу?

- Тысячу.

Бизнесмен вынул купюру, дал проверить. БОМЖ помялся, осмотрел оружие, да и согласился. Встал у стены дома, отвернулся, голову курткой прикрыл. Дистанция несколько шагов, воображаемая мишень по центру спины, глаза зажмурились… БАХ! Пуля примерно туда и прилетела. Подстреленный упал, и давай материться, охать на весь двор. И больно, да и цену можно было бы поднять. Но Голобородов, как истинный коммерсант, отдал столько, на сколько договаривались. Убедился, что эффект неплох, посмотрел на здоровый синяк под лопаткой, и пошёл себе домой.

Минула пара недель. Борис Борисович спокойно продолжал работать. Но прилетела ему повестка в районный отдел полиции. Удивился он. «Неужели из-за машины на газоне?» – единственное, что постучалось в голову.

Но Вы то, конечно, уже догадались, в чём дело. БОМЖ этот (а звали его, между прочим, Дмитрий Устинович Медведев – почти полный тёзка;), в которого стрелял бизнесмен, только с виду БОМЖ. А вообще-то у него комната своя имелась в квартире, паспорт, все документы. Работы не было, зато была третья группа инвалидности, так что выплачивалась пенсия. Небольшая, но регулярная. Остатки её после оплату коммунальных услуг шли, в основном, на «бухалово». А еда добывалась на помойках, напрямую, или конвертацией через алюминиевые банки. Но самое главное, в друзьях и собутыльниках у него числился Гена Бессонов. Хотя самому ему больше нравилось просто «Бес», ведь кличку эту получил на зоне, куда попал в уже далёкие девяностые (с его слов – за тяжкие телесные одному гопнику, по другим данным – за кражу соседской заначки и колбасы из холодильника). Короче за что – не суть важно. Главное – в уголовном законодательстве этот Бес кое-что понимал, да и смекалка работала. Так вот и подсказал он другу своему «заяву накатать».

А Голобородов пришёл в отделение с полным недоумением, и где-то даже уверенностью, что или ошибка какая-то, или всё же газон.

Но молодой старлей Кукушкин, которому поручили это дело, быстро и без пиетета ткнул бизнесмена мордой в совершённое, да прочёл краткую лекцию о зажравшихся распустившихся хозяевах жизни и социальной несправедливости.

-Короче, - отрезал полицейский, - сто пятнадцатая, часть вторая, пункт «в»: умышленное причинение лёгкого вреда здоровью с применением оружия. До двух лет лишения свободы.

- Да какие…, – в полной растерянности сидел допрашиваемый. – Да он сам согласился! Вы чего. Я ему за это тысячу дал. Он сам захотел!

- А это, гражданин Голобородов, знаете ли, на квалификацию не влияет. Сам-не сам, хотел-не хотел. Вы про эвтаназию слышали? Знаете ведь, что это всё равно преступление, всё равно сажают за это? И тут такая же точно ситуация.

Борис Борисович ушёл из отделения в статусе подозреваемого, «невыездным», с сухим ртом, ватными ногами и едва ли не мокрыми штанами. И это ему ещё очень повезло (хотя сам он так и не считал). Постарался найденный когда-то через знакомых адвокат Григорий Абрамович Наумкин, за которого, помимо успешного опыта, говорила стоимость услуг: двадцать тысяч рублей в час. Тот по звонку быстро примчался, и видать, подключил все свои знания, навыки, да и связи тоже.

А Голобородову действительно было страшно. Корить себя за выстрел и отсутствие «крыши» бессмысленно, машину времени пока не изобрели. Оставалось уповать на адвоката.

И тот деньги свои честно отрабатывал. Дело, в общем, ясное: потерпевший только и ждёт, чтоб на него вышли, да компенсацию предложили. Но действовать надо деликатно, все тонкости и формальности соблюсти. Да и поторговаться можно.

Медведев был пофигистом и многого бы в жизни не попросил. Но за его спиной стоял Бес. Так что, когда Наумкин заявился, Медведев выкатил ему нехилый «райдер», уже готовый в письменном виде. Имею возможность привести данный документ полностью (орфография сохранена):

«Костюм деловой и ботинки от Версачи – 2 шт.

Телефон без кнопок – 2 шт.

Устрици, омары, креветки, оленина

Поход в дорогой ресторан на двоих

10 20 тысяч рублей.

Отдельная квартира.

Ящик пива.

Ящик водки.»

Насчёт отдельной жилплощади – это конечно был перебор. Всё-таки преступление лёгкое, последствий, по сути, нет. Да и потерпевший сам на всё согласился, ещё и деньги получил. Но Григорий Абрамович трезво рассудил, что лучше сначала не перечить, первым делом предоставить водку и пиво, а там и договориться проще будет. Да и клиента не мешало бы со списком ознакомить.

А Голобородов был настолько напуган, что едва взглянув на листок, тут же сказал немедленно на всё соглашаться и выполнять. Квартира есть, остальное – не проблема. Никакие возражения адвоката о несоразмерности и возможности уменьшить компенсацию даже через суд не возымели действия.

Идти против воли доверителя Наумкин не мог, и постепенно у Медведева и Бессонова появились ящик пива, ящик водки, двадцать тысяч, затем телефоны и костюмы с ботинками. За всё это брались нужные бумаги, расписки, но официально подписывать мировую потерпевший не спешил. Мало того, когда уже начиналось оформление передачи квартиры, Медведев заявил, что хочет ещё стать бизнесменом, и требует доли в фирме выстрелившего. Поворот неожиданный. Если Григорий Абрамович из-за такой ерунды настолько опустошит карманы доверителя – это уже будет серьёзное пятно на его репутации, и потом не докажешь, что была воля клиента.

Адвокат подумал, и решил, не сообщая никому ничего, поумерить аппетит. Заявился к Медведеву на следующий день, да не один, а со здоровенным «шкафом» - знакомым омонвцем Петей, толком не посвящая того в суть вопроса: всего-то требовалось для вида показать свою ментовскую «корочку», да постоять рядом. А дальше Наумкин уже действовал сам, включил свой дар убеждения. Во-первых, отметил он, улик и доказательств, считай, нет. Где, когда и как этот синяк был поставлен? Если Голобородов пойдёт «в отказку» - не докажешь ничего. И получишь столько же. Во-вторых, даже по закону, компенсация должна быть соразмерна. Ну, и в-третьих, всё это сильно смахивает на спланированное вымагательство: чуть ли не сам попросил выстрелить, а потом давай качать права и бабки.

- Короче, гражданин хороший, - подытожил Григорий Абрамович, - отдельная квартира вместе долей в фирме – это очень круто для вашего случая. Я бы на вашем месте отказался и от того, и от другого, и радовался бы тому, что уже получил. И ещё тому, что уголовное дело не завели в отношении вас. Пока не завели. Что скажете?

Медведев спустя несколько секунд молчания, растерянности и испуга выдавил из себя: «Мне надо подумать», после чего остался в одиночестве.

Но пребывал в нём недолго. Ведь «мозговой штурм» висел в первую очередь не над ним, а над Бессоновым. Дмитрий Устинович уже и рад от всего отказаться, но друг его был калач тёртый. Ну и настоял хотя бы на чём-то одном. В итоге выбрали фирму. Может и не так надёжно, зато возможны перспективы на будущее. На двоих проще делить. Да и гордое звание «бизнесмен»  носить жуть как хочется.

Короче, решено. Адвокату так сообщили: квартира не нужна, а вот 5 процентов в ООО – будьте добры. Поровну двум собутыльникам. Наумкин, конечно же, для вида, выдержал паузу и кислую мину сделал, но в уме-то потирал лапки мухой, набредшей на дачный сортир. Тут же вышел, достал телефон обрадовать Голобородова, да помощнику своему сообщить, чтоб все документы подготовил.

Собственно, более никаких особых интересных поворотов судьба не преподнесла. Свои 5 % Медведев с Бесом получили, по-братски поровну разделили. И это, пожалуй, справедливо: один без другого вообще бы ничего не добились. На бумагах все нужные подписи поставлены, Голобородов полностью свободен, дело прекращено в связи с примирением с потерпевшим.

Но это ещё не конец.

Бессонов, ежемесячно получая огромные по его меркам деньги, спился дорогим алкоголем так, что источник своих денег вспоминал только после подсказок Дмитрия Устиновича. А вот самого «подстреленного» вся эта история вместе с новым статусом так подстегнула, что тот стал пробовать активно участвовать в управлении и работе фирмы. Начал с походов на совещания «топов», слушал, пытался вникать в суть, выписывал незнакомые для себя термины, чтоб потом в словаре глянуть. Постепенно освоив «телефон без кнопок», в самых людных местах гордо произносил: «ОК Гугл, что такое… (чистая прибыль, например). В ООО первое время на него смотрели с недоверием, но потом привыкли и просто не обращали внимания.

Однажды, уточнив у электронного всезнайки значение слова «откат», пришёл в замешательство. Не зная, то ли бросить все эти попытки вникнуть в суть, то ли вообще продать свои два с половиной процента, полмесяца не выходил из дома. Но желание быть активным бизнесменом в итоге заглушило и первое, и второе. И, зацепившись за мысль, что раз такие большие люди давно всем этим занимаются, то ему тем более боятся нечего, начинания не бросил.

А суть вопроса же, на обсуждении которого слово и прозвучало, была такова. Главврач одного средненького государственного медучреждения – больницы, что не так далеко от города -  оказался очень практичным, экономным, дотошным и строгим. Все закупки проверял лично, и не дай Бог ему подсунуть бумагу на подпись с чем-то не по самой выгодной цене – сразу без премии, со сморщенным мозгом и завядшими ушами (как минимум!). А менеджер по продажам по ходу расширения базы вышел на это учреждение. Собственно, их цены были выгодными, но там откуда-то знали, у кого и как можно купить ещё дешевле. Стандартная в подобных случаях схема с предложением вознаграждения, сначала в виде маленького процента, «кэшбечика» такого, потом уже небольшого, затем и не очень небольшого, отчего-то не действовала. Начмед намекнул, что он вместе с завхозом как бы и не прочь, но вот главврач… А тот, едва только продажник заикнулся про поощрение, тут же наорал на несчастного менагера, и сказал, что в полицию и прокуратуру заявит.

Собственно, этот вопрос руководством и обсуждался. Как поступить: затихориться, попробовать по-другому подкатить, и нужно ли в правоохранительных органах на опережение действовать.

Медведев поступил как типичный новичок. В своих мечтах он уже видел, как в тайне в одиночку из «говна конфетку сделает», а потом её предъявит, и у всех рты так и пооткрываются до самого пола.

Набрав небольшой чёрный непрозрачный пакетик с мелочью (а этого добра с ещё «довыстрельных» времён хватало), отправился загород, в ту самую больницу.

Приехал, нашёл главврача, деликатно открыл дверь.

- Здравствуйте. Прошу прощения, что отрываю вас от работы. Я от фирмы «*******». Мы ни в коем случае не предлагали вам ничего противозаконного. Не знаю, как вы нас поняли. В любом случае, просим прощения. Это от нас маленький сувенир на память.

Дмитрий Устинович достал пакет, и с характерным звоном положил его на стол медработника. Тот, в момент просчитав, что внутри, окликнул гостя и швырнул презент ему под ноги. Да только неудачно: без малого всё содержимое при этом рассыпалось.

- Забирайте свои деньги и убирайтесь прочь!

Медведев заметался, поднял почти пустой пакет, да ещё несколько монет с пола, и вышел. В первые пару часов ему казалось, что это полный провал. Но затем подумал: ведь большая часть денег осталась в кабинете, и может, не так всё и плохо, не напрасно съездил. Однако в эти свои подвиги было решено никого не посвящать. По крайней мере, без острой необходимости, или если само не всплывёт.

А главврач был в неменьшем замешательстве. Что делать с монетами? В любой момент в кабинет могли войти, а тут вещдоки по полу раскиданы. Короче, не долго думая, на четвереньках собрал всё богатство, положил в другой пакет.

«Здесь от силы рублей сто, – успокоился он. –  Оставлю у себя, на память. Сказали же, что сувенир! Никто не подкопается».