Роман с тенью

                РОМАН С ТЕНЬЮ
                Влада Ладная

Есть спектакли, похожие на нэцкэ: столь ювелирно проработаны детали. Есть спектакли, похожие на эпическое полотно: исторические события и толпы народа.
А есть спектакли, - словно призрак. Или мираж. Или бред. Но бред гения. Маэстро.
Таков «Вечер с Достоевским», поставленный В. Фокиным по книге «Записки из подполья» в театре «Сатирикон».
Тень сопровождает и отслеживает спектакль с первых минут: вот на сцене ещё обычный человек (его исполняет «Сам», К. Райкин), в сереньком пиджачке и ещё не в роли, а как бы пока только примеряющийся к ней. А несоразмерно большая и уж очень литая, угловатая, словно от железного дровосека, или статуи пролетария, или иной металлоконструкции, тень уже выскочила. Как прыщ. Или чёртик из бутылки.
И мы не очень удивлены. Для автора «Бесов» бесовщинка – явление ординарное.
На время тень оставляет. Спектакль. Нас. Героя, который ещё пока не герой, а в конце станет уже не героем.
Главный персонаж «разогревается». Поддаёт пафоса – и обрушивает его визгливыми, истеричными нотками. Впускает (именно впускает, через скучную серую дверь) в спектакль эксцентричных музыкантов. Отдают цирком. Или легкомысленной джазовой вечеринкой. Неуместным. Чем-то неуместным!
А персонаж то поскуливает. То уж почти и подвывает. И на четвереньках пробежался. От слегка шокирующих деталей – прямо в хулиганство.
И вдруг вместо раздражения ты испытываешь – страх.
А ведь это всё не просто так. Это ловушка какая-то, замаскированная кажущейся безвкусицей и даже абсурдностью.
Ловушка для нас, зрителей.
И мы в неё – попались.
У спектакля есть истинный, тайный автор и хозяин.
Тень.
И она вновь проявляется. Сначала исподтишка. Потом всё нахальнее. Наглее.
Спектакль – сплошной вызов.
Никаких декораций. Просто длинный, узкий, как коридор в коммуналке, кусок сцены. Стена, до безобразия скучная (излюбленная метафора у Достоевского).
Никаких иных персонажей (за исключением упомянутых музыкантов).
Это – моноспектакль.
Мы должны бы умереть со скуки. – Ан нет.
Держит. Почти два часа персонаж К. Райкина держит в напряжении немаленький зал. И так, что на два часа зрители словно дышать забыли. В начале действа вдохнули. И через спектакль – выдохнули.
Сродни чёрной магии.
Словно нас зазомбировали.
Кто? – Тень.
Она всё больше распоясывается.
Вот она отрывается от своего хозяина и ведёт жизнь независимую, свободную. (Этот вечный мотив двойничества у Достоевского, так буквально и точно воплощённый на сцене).
Вот тень размножается. Их уже несколько.
Вот они становятся главными героями. Становятся главнее героя.
Моноспектакль исчезает.
Перед нами театр теней.
И невозможно уже понять, человек ли всё ещё управляет ими. Или тени управляют человеком, как марионеткой.
Тени ведут личную жизнь. Занимаются любовью. Уходят тогда, когда героиня ещё не покинула нашего недотёпу.
Тени уже всё предсказали.
Предопределили.
Будущее вылепили.
Будущее с привкусом пепла. На который так похожи тени снега. И у погоды есть своя тень.
Тени вылепливают, кажется, даже время. 19-й век прочно и решительно воцаряется на сцене. А сделано это всего двумя деталями: барский халат и мужское исподнее по моде тех лет. И уже веет чем-то манерно-претенциозным, с ароматом преувеличенного достоинства. И стыдливостью. Не чета нашей привычке заголяться.
Оказывается, время – это не физическая величина. Время – у нас в голове. Это способ видеть мир.
Тени меняют и пространство. В стене беспорядочно  открываются то двери, то щели. То окна. Или это бойницы?
Унылый коридор оказывается лабиринтом из параллельных, непредсказуемых миров.
Так о чём же спектакль?
«Маленький человек» испугался своей великой любви.  (Или тени её? Или её миража?) И навечно замуровал себя внутри себя самого.
Тени выплёскиваются целой толпой и окончательно овладевают всем на сцене.  Большие – и крошечные. Шустрые – и тупо бездвижные. Идущие во всех направлениях сразу. Как мысли сумасшедшего.
Последняя метаморфоза: теперь тень и из главного героя, который совсем не герой, вылепливает нечто.
Из серенького, незаметного человечка – кого?..
Эти готические очертания черепа… Эти чудовищные уши…
Химера. Прямо на наших глазах тень лепит из живого человека – химеру.
И это сигнал, что из сугубо реалистической истории вырастает средневековая легенда.
Мистическая притча.