3. По-прежнему преподаю в университете

НА СНИМКЕ: Доктор ф.-м. наук, профессор Асан Дабсович Тайманов


Я снова работаю почасовиком в Университете. В новом уже третьем моем учебном году (1961-1962) я, как и раньше, веду занятия с математиками, механиками и физиками по математическому анализу, аналитической и дифференциальной геометрии, высшей алгебре.

Но у меня есть новый предмет – дифференциальные уравнения. Лекции читает Лев Васильевич Овсянников. Читает очень хорошо. Но мне нетрудно, – я всегда легко решал задачи по этому предмету. А решение трудных задач было моим хобби.

Интересно, что я ни с кем из лекторов не встречаюсь и не разговариваю, не согласовываю что и как я даю студентам. Но я слежу за тем, что читается в курсе лекций и постоянно корректирую задачи, которые предлагаю студентам на практических занятиях.

Алгебра – приятное для меня исключение. С Асаном Дабсовичем Таймановым, который читал этот курс, я не только часто контактировал, но и постоянно рассказывал ему, что и как я делаю.

Начиная чтение курса, он счёл необходимым встретиться со мной и поговорить. Да и потом разговаривал неоднократно. Вначале он слегка прощупывал меня, но изъянов в моих знаниях и методике преподавания, видимо, не нашёл.

Замечаний от него я не имел никогда. По другим дисциплинам тоже. И жалоб от студентов никогда в деканаты не поступало.

В экзаменационной сессии я тоже участие всегда принимал, и на экзаменах с лекторами замечал, как они прислушиваются к моим диалогам со студентами. На отметки, которые я ставил, никогда не жаловались (за одним-единственным исключением), и они никогда не пересматривались. Я поставил заслуженную двойку комсомольскому активисту. А потом при пересдаче ещё раз. Тогда ко мне пришёл на экзамен Солоноуц и поинтересовался, действительно ли этот студент ничего не знает. Он не давил на меня, но всем своим видом показывал, что хотел бы изменения оценки. Я отказался.

Впоследствии была назначена комиссия из трёх человек, которая тоже поставила двойку этому студенту.

Платили мне в НГУ, по-прежнему, гроши. После денежной реформы – это 1 рубль в час. Но для меня это были достаточно большие деньги: 12 часов в неделю приносили 50 рублей в месяц – половину моей зарплаты в Институте гидродинамики. Но не деньгах было дело, – мне нравилось само преподавание. Кроме того, у меня было ощущение, что я поддерживаю форму, придумывая новые задачи и новые подходы к обучению.

Особенно много времени отнимала подготовка к встрече с вундеркиндами. Их было немного, но они были. Их было видно, что называется, за версту. Для них я к каждому занятию придумываю что-нибудь особенное. Если бы я этого не делал, они бы откровенно скучали. В следующий раз могли бы и на занятия не прийти. Но задачки, которые я им придумывал, им нравились. Они требовали смекалки, – там было над чем подумать, поломать голову, чтобы сообразить.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/02/02/393