На Север отрывок из романа Сашка

        Алексей Трофимович взял билеты на теплоход «Иосиф Сталин». Теплоход  отчаливал около полудня. День выдался не по-осеннему солнечный; могло показаться, что ещё  лето, но порой налетающий с реки холодный ветер напоминал, что всё же  наступила осень. К полудню тучи уплыли за реку и остались стоять над горизонтом тёмной полосой. Несмотря на порывы ветра, солнце пригревало плечи спускавшихся к пристани пассажиров.
        Обогнав обоих Скачковых, Сашка направился к реке: ему не терпелось глянуть, на чём  предстоит им плыть.
        - Дядя Лёша, а почему парохода нет?- крикнул он, щурясь от солнца.
        - Так вон он  к пристани курс держит,- ответил дядя, всматриваясь вдаль, где с левой стороны, между десятками барж, показался двухэтажный красавец.
        Плавучий дом подплывал к берегу, уже виднелась голубая будка капитана. Прозвучал мощный гудок.
        - Как причалит - посадка сразу начнут,- проговорил Эдуард, посматривая на часы.   
        «Что-то грустные они»,- подумал Сашка, глядя на дядю Лёшу и его брата. Ему хотелось с кем-нибудь из них поболтать о пароходах, о веренице барж, о лежащем на реке понтонном мосте, который разъединён посредине и покачивается на волнах, идущих от катеров и порожних или нагружённых углём, лесом и бочками барж. Но дяди  разговаривали между собой. Сашка пошёл к воде, близ которой  валялось много плоских  камней.
        - Далеко не отходи, скоро начнётся посадка,- предупредил дядя Лёша.
        А Сашка и не собирался уходить от продолговатых камней, которые  он начал ловко пускать поверх речной воды так, что они тонули не сразу. Этому научился он у мальчишек, когда  гостил у тёти Поли. Увлёкшись, он не заметил  мальчиков, которые подошли к нему. Один из них был на голову выше остальных. Глаза его уставились на Сашку из-под козырька солдатской фуражки.  Растянув в широченной улыбке рот, он спросил:
        - И ты тоже поплывёшь на этом теплоходе?
        Сашка закивал головой и спросил:
        - А вы?
        - Да, да!- на разные голоса ответили пацаны, которых было трое. 
        - Я  с брательником, а эти  с матерью,- пояснил большеротый.
        Двое мальчишек были очень похожи друг на друга - оба с хитрыми  рожицами, с тупыми носами, как у уток, и с тонкими золотистыми бровями над небольшими глазками.
        - Далеко вы?- спросил Сашка.
        - Далеко,- ответил большеротый.- До Туруханска – это до половины Енисея. А ты?
        - Я не знаю…- смутился Ерёмин. Ему стало очень стыдно не знать этого.
        - Эх ты…- прищурил глазки один из братьев.
        Сашка увидел, что у него верхняя губа раздваивается. «Двухгубый,- подумал он, - а ещё вякает». Он посмотрел на дядю Лёшу, который у причала разговаривал  с братом.
        - Дядя Лёша!- крикнул он.- Мы докуда плывём, не до конца?
        - До конца и дальше, Саня, нам ещё на поезде трястись,- приложив руку ко рту, ответил дядя Лёша.
        - Слышали? – гордо сказал Сашка.
        - Да…- позавидовал двухгубый.- Аж на Север.
        Сашка, удовлетворённый разговором, швырнул большую плоскую гальку.
        - Всего два блина съел,- с издёвкой протянул большеротый.- Смотри...
        Он  поднял камень, но тут мальчишек окликнули. И Сашка заторопился к дяде, так как объявили посадку. Возле  трапа возвышался высокий, усатый матрос в белой фуражке, он беспрерывно успокаивал напиравших на трап пассажиров.
        - Граждане!- кричал он.- Не прите, пожалуйста, как быки, опомнитесь, граждане, ведь трап  не выдержит!
        Народу было много, у всех в руках мешки, чемоданы, большие корзины, а один  здоровенный мужик нёс бочонок на плече, оглядываясь и сдувая лезший на глаза чуб. Матрос с трудом сдерживал напор шумной толпы. Но скоро ему надоело держать одурелых, как он выразился, пассажиров, и, сняв фуражку и вытерев пот со лба, он гаркнул, перекричав гул пассажиров:
        - А пропадите вы пропадом, дурьи  головы, станете тонуть - колеса не брошу!
        Он покинул трап и, оказавшись на палубе, облокотился на перила и уставился на толпу. Трап наглухо был забит людьми. Вдруг загудел теплоход.
        - Дядя Лёша, мы остались?- заволновался Сашка, держась за ручку чемодана.
        - Успокойся, Саша. Усядутся все пассажиры, до последнего.
        «Это мы последние,- подумал Сашка.- За нами никого, дядя меня успокаивает, а сам   волнуется».
        Услышав гудок, задние пассажиры стали толкать передних, на трапе получилась свалка. Чей-то  узел перелетел через перила и шлёпнулся в воду.
        - Ой-ой!- громко заголосила пышная женщина.- Сейчас утонет, помоги же, родимый! – Она повернулась к усатому, который хладнокровно взирал, как узел, не спеша, поплыл по воде.
        - Что стоишь, как истукан?- потянула она матроса за руку.
        Матрос, неспешно покрутив усы, побрёл за багром. Алексей Трофимович и Сашка ступили на палубу, которая оказалось не занятой людьми. Сашка обратил  внимание на железную лестницу, которая вела вниз. По ней  они спустились. Вдруг под их ногами задрожал пол, стало слышно, как  застучали механизмы где-то внизу. Вежливая тётенька в белом кителе, с пышными волосами, свисающими густыми волнами на плечи, открыла ключом дверь.
        - Это ваша каюта,- проговорила она, мило улыбнулась и ушла, стуча каблучками.