Мемуары о Нимфе

- Артур Бенедиктович, спасибо, что согласились уделить мне время, - Журналист сел, не дожидаясь приглашения от собеседника и так же, избегая спрашивать, положил диктофон на дубовый стол.
Сама обстановка, где обитал бывший адвокат, кричала о достатке, именно о нем и шике, без вульгарных позолот и красного бархата. Журналист чувствовал себя странно в этом доме, вроде бы Артур Бенедиктович ответил согласием на запись разговора, однако все равно повисло тягостное молчание. Пытаясь справиться с своим волнением, Журналист сел поудобней на стуле, хотя ему все время хотелось поправить свой, изрядно помятый пиджак, да что там говорить, сбежать хотелось.
Мерное тиканье еще больше давило на Артура Бенедиктовича. От прошлого него остались лишь глаза: темные, хотя уже и потухшие. Он дал согласие на разглашение частной жизни своей бывшей клиентки.

- Я закурю, - подвинув небольшую пепельницу, скорей оповестил чем спросил хозяин дома.
- Скажите, почему вы покинули пост преуспевающего адвоката? - однако реакция собеседника, заставила молодого Журналиста съежиться под колючим взглядом Артура Бенедиктовича.
- Вы молодой человек, как кролик, словно удава увидели, - лишь в секунды мелькнула хищная улыбка бывалого юриста. Я как будто вернулся в зал суда зеленым юнцом. В закулисном мире преступников и юстиции меня за этот взгляд прозвали "Удавом".
- Артур Бенедиктович, ответите на вопрос? - Журналист изобразил улыбку, продолжая теребить и без того мятый пиджак.
- Мой мальчик, я давно уже обхожусь без судов и стал далек от преступного мира, - Удав приблизился к лицу Журналиста и на усталом вздохе сказал, - А вот об этом мне трудно говорить, ведь будто бы вчера все произошло или даже сегодняшним утром.
Повисла пауза, можно было услышать лишь дыхание каждого из мужчин.
- Я понимаю, вам сложно вспомнить причину, что послужила завершением вашей практики, - и Журналист вместо пиджака теперь теребил свои ярко-крашеные волосы.
- Вовсе нет, я всегда буду помнить Нимфу, да и редкая седина в висках из-за нее, ее случая.
- Нимфу?
- Да, я так называл ее про себя, - лицо Артура Бенедиктовича словно расслабилось при мелькнувшем воспоминании, спало напряжение и взгляд удава.
- Расскажите о ней. Вы ошиблись и из-за вас осудили невиновную?
- Нимфа получила высшую меру наказания и она была виновна. Нимфа, нежная Нимфа, если б не ее чистосердечное признание, то я б с трудом мог поверить, что хрупкая женщина, почти призрак, способна на такое.
- Почему же вы взяли это дело?
- Просто взял. Нимфа была прекрасна и жестока к своей жертве. Как адвокат я защищал ее и оправдал бы.
- Что помешало вам сделать это?
- Нимфа. Она была против.
- За какое преступление ее судили?

- За убийство мужей и жестокое издевательство над их трупами. Вот, что я помню из материалов дела: неходячий инвалид принимал ванну при помощи обвиняемой, которая затем бросила в воду, включенный в розетку фен, затем, после окончания конвульсий мужчины, обвиняемая разделала труп и подсолила воду, добавив овощей (моркови, зелени). На тесаке найдены отпечатки пальцев обвиняемой, к делу приложено заключение психиатра, - Само убийство совершено в состоянии аффекта, но по предоставленному обвиняемой дневнику, - она планировала каждое свое убийство достаточно много месяцев. Много мужчин тогда пострадало.
- Они все-все были инвалидами? - приподняв левую бровь, спросил Журналист.
- Нет, некоторых Нимфа опаивала сильнодействующими снотворными.
- Страшная женщина, нелюдь, - Журналист взглотнул и потер кадык, как будто его душил ворот футболки.

- Ваша братия писак окрестила ее и Королевой Ужаса, и Темной Вдовой, и Сатаной в Юбке, и Кровавой Мальвиной по аналогии с Синей Бородой... - старый адвокат словно сплюнул эти кричащие заголовки, как если б это был опасный яд кураре.
Журналист отметил про себя, что неподвижная маска, скрывающая истинные эиоции Артура Бенедиктовича, словна отошла на второй план, - преобразилась.
Снова появиля цепкий взгляд удава перед ужином, лицо будто ожило. Скулы затвердили как скала, губы сами собой сложились в циничную улыбку-оскал.
Так разила эта перемена: с уставшего от жизни, сломленного внутренними противоречиями, старика на зубастую акулу в законе, что юноша-журналист невольно отпрянул
Старик, видя такую реакцию, - захохотал:
- Видимо мастерство лицедейства не пропьешь и не позабудешь. Впрочем, судите сами, кого я защищал, Дьявола или Святую, вот вам дневник Нимфы. И, молодой человек, как сделаете материал, дайте мне его прочесть и верните ее дневник, - затем Артур Бенедиктович проводил Журналиста до двери, протягивая небольшой ежедневник в кожаном переплете.

***

ДНЕВНИК. ЗАПИСИ НИМФЫ.

«Я помню его ухаживания, его прекрасные букеты, его заботу обо мне»

«Теперь же я завишу от него, от его капризов и нет возможности уйти»

«Раньше я была эффектна: туфли-шпильки, юбка с разрезом, теперь только он выбирает одежду»

«Эти едкие насмешки. А я ведь почти забыла свою прошлую жизнь, хотела быть счастливой. Я сменила имя, скрывая страшные тайны»

«Раньше я тратила столько, сколько могла себе позволить, теперь выпрашиваю даже на колготки, возможно мой поступок будет бунтом отчаявшейся жертвы. Я вспомнила заново как это — хитрить, проверять его карманы в поисках любой купюры или звона монетки»

«Он заблокировал все мои карты и от безделья, после аварии, начал «копать». Я, желая успокоить его рвение, ушла с работы, пыталась поддержать, однако опять слышала обидные колкости в свой адрес»

«Решено. Я убью его как тех других и закончу с этим. Все равно мне нет жизни без него»

***

- Артур Бенедиктович, я возвращаю дневник вашей Нимфы, - бывший Журналист протягивал знакомую адвокату, записную книжку-ежедневник.
- Написали материал? - поинтересовался старик в отставке.
- Нет, отказался. Я понятия не имею, кем она была, ваша Нимфа, Дьяволом или Восставшей Жертвой.