Отец

Отец.

Щенки родились в среду.
Четыре слепых кутенка, зарывшись в мать, пищали и суетились вокруг сосков, пытаясь обогнать друг друга. Жуля - так звали собаку, тщательно их вылизывала и блаженно лежала, отдавая им своё материнское тепло. От неё исходила настоящая собачья радость и умиротворение.
Сейчас она не была бездомной, это потом, зимой, а пока что она спряталась на лето под нашим старым сараем с садовыми инструментами. Там было безопасно для малышей,
Но нынче всё пошло не так, как всегда: отец вынужден был отдать наш старый, шестисоточный рай за большие долги. Выхода не было. Так он объяснил мне в нашем последнем разговоре.
Просил не переживать и смириться. "Купим новый дом" - успокаивал он меня, а у меня внутри все переворачивалось от обиды и жалости ко всем оставленным тут детским секретам и, особенно, к щенкам Жульки, которых каждый год, трепетно и ответственно, я вынашивала на своих руках, следя весте с Жулькой, чтобы с ними ничего не случилось плохого.

Приставы ходили уверенной походкой по маминой рассаде, не замечая ни меня, ни собачьей семьи.
- Освободить дом до понедельника! - строго сказал пристав с подчёркнуто военной выправкой.
- У нас тут собачка ощенилась, - залепетала мать, - несколько щеночков. Жалко их. Все равно ведь до конца лета хозяев не найдёте. Оставьте их.
- Освободить дом до понедельника! Вы поняли меня? - пристав покосился в сторону Жулькиного сарая, - истреблять надо бездомных или стерилизовать, развели тут псарню, - и пристав брезгливо сморщился, - что за народ?
У меня потемнело в глазах, и я бросилась на пристава, беспорядочно размахивая своими детскими кулачками и рыдая.
Шум, гам, мат...
Жулька выскочила меня защищать и тут же получила роковой удар в голову.
Мать с отцом с трудом оттащили меня, а я что-то кричала, смотрела на этого человека с исцарапанным лицом, на тело Жульки, и мне казалось, что это конец моей жизни. Мне казалось, что это меня ударили, что это меня - убили...

Отец зло и отчаянно собрал щенков в мешок и отправился к реке.
- Им не выжить без матери! - повторял он по дороге, - Зачем ты устроила драку?
- Пап, отдай мне этот мешок. Не надо.
- Дочка! Уймись! Возвращайся к матери! Мы уезжаем!
- Пап, давай возьмём щенков. Они подрастут и тогда отдадим кому-нибудь. Себе оставим. Хоть одного!
Так мы с отцом почти бежали к реке. Он то молчал, то кричал, я - плакала, потом тоже молчала, а уже у воды, отец положил мешок на землю и с черным лицом сказал: "Не могу!"
Все его тело напряглось, он повернулся и быстро пошёл назад, оставляя меня на берегу. Не оглядывался, не останавливался.
- Папа! - закричала я ему. - Ты куда? Пап?
Ответа не было. Вскоре, отец скрылся из виду, а я, вытащила щенков, положила их аккуратно за пазуху и побежала догонять отца...

На даче отца не оказалось, мать тревожно ходила из стороны в сторону, набирая его телефон. Гудки шли и оставались без ответа.
- Что с отцом? Что он тебе говорил? - отчаянно крикнула мать.
- Он только сказал: "Не могу". Больше ничего. Я думала, что он уже давно дома...

До позднего вечера мы ждали и искали отца, но он так и не появился.
Его нашли через неделю, в перелеске. Он умер от инфаркта, так говорила женщина-врач. Так бывает. Идут в лес и не возвращаются...
Затем, оказалось, что жизнь отца была застрахована и страховая компания выплатила наш долг банку.

Дачу у нас не забрали...